Глава 2. Утро добрым не бывает (1/1)

Открываю глаза. Потолок... белый... в плиточку... Заебал... Пойду умоюсь.Я встал с теплой кровати, согретой теплом двух тел. А точнее их взаимодействием. Прям физика, блядь. Хотя как говорили учителя, так и есть. Всё, что нас окружает и с чем мы соприкасаемся, это всё физика. Вот текущая вода из крана в чугунную раковину, покрытую уже далеко не белой эмалью. Опухший и не бритый хлебальник, по которому я провожу шершавой рукой, оттягивая щёки глубоко в пол, отражённый в гладкой поверхности зеркала. Всё это, мать его, физика. Как я хочу спать. Зеваю с широко открытым ртом. Вовка ненавидит, когда я так делаю. Его выводит это, ужасно выводит из себя. Повернулся к нему не закрывая рта и позевал в его сторону. На, сука, будешь знать, как не давать мне спать ночами. Рот заткнулся быстро, встретевшись с внешним сопротивлением - подушкой, внезапно прилетевшей со стороны кровати. Физика! Это сопящее чучело повернулось ко мне задницей, в которую обратно получило подушкой.- Мля, Сергунь, дай спокойно подремать...- Спи, пиздёныш, спи - лаского прошептал я.Суровое, помятое мордо, с опухшими глазами повернулось ко мне с таким грозным взлядом из-за тяжёлых век, что мне срочно захотелось постоить дом. Причём стройматериал уже имелся.- Серёжа, ты чего так нежно ко мне, а? Сколько раз говорить тебе, что я, ну ой как ЗЛОЕБУЧЕ ненавижу, когда ты обращаешься ко мне грубыми словами.- Прости, я думал это будет не так обидно. Я ведь с любовью. С уменьшительно- ласкательными.- Член у тебя уменьшительно-ласкательный - он обидчиво отвернулся.- Прости.- Горло перегрызу.- Ну Вовка. Вовочка - я тихо по кровати подползал к нему.- Кишки выпущу.- Я больше не буду тебя так обзывать - я готовился нежно лизнуть ему ушко.- В жопу не дам. И в рот не возьму - он резко встал с кровати, оставив меня наедине с высунутым языком.- НЕ УГРОЖАЙ МНЕ! - я уселся на его подушку и смотрел, как он тихо движется в сторону выхода.Уже держась за дверную ручку, я понял, что если он сейчас выйдет и мы не помиримся, то мы уже никогда не помиримся. И не важно, что он в сортир.- Вова. Я тебя люблю. Слышишь. Очень-очень люблю - я в надежде затаил дыхание и ждал реакции.Дверная ручка остановилась на полуобороте. Он стоял не подвижно. Обворожительные черты его тела возбуждали меня, но я держал себя в руках. Не буквально.Медленный поворот головы... Тихий и спокойный... Частички холода коснулись меня и в груди немного закололо... Ледяной, всепроникающий взгляд в мою сторону... Пиздец мне...- Поцелуй меня, милый. Закрой рот, разожми очко, встань с кровати и поцелуй меня.Я встал. Весь. Чарующе он на меня действует. Его приказы выполняю почти безпрекословно. Почти как когда-то в армии. Только тут я морду набить не хочу тому, кто приказы отдаёт. Я подошёл к нему и обнял. Утренний поцелуй. Лучше любого крепкого, зарубежного кофе. Мы целовались очень долго и безумно крепко. Я прижал его к стене и рукой взял его за член. Я не отрывался от его губ не на секунду. Горячая плоть сильно пульсировала у меня в руке. Он прервал поцелуй оторвавшись от губ, чтобы простонать. Он меня обнял крепко и любяще. Он простил меня. Спасибо, родной. Тихонько положив подбородок ко мне на плечо, он нежно прошептал.- Серёжа.- Да, родной.- Я ща уссусь.Он уходил, а я валялся на полу держась за живот от смеха.Я услышал глубокие и многозначительные маты Ашота из коридора. Я сел, вытирая слёзы. Ашот зашёл как обычно - без стука, за ним вошёл Паштет.- Слющай, скажи своему сладкому, штоб он голый не ходил. Бедный Пашка напугался с утра.- Да, меня чуть не убили. Я бежал, а из-за поворота - ЧЛЕН! Потом, конечно, вышел Вован, я понял, что Это его, но моё тело в ужасе уже бежало в стену. И достигло цели. Тело упёртое. А теперь ещё и упоротое - Пашка рассказывал это с таким энтузиазмом, как будто и вправду стена могла что-то сделать с его и без того "больной" головой.- Так што давайте принимать меры. Малого загубите.- Или глаз выколите кому-нибудь - уточнил Паштет, крутя в руках любимую бейсболку.Я поднялся с холодного плиточного пола и сел на уже остывающую кровать. Ашот прислонился в стене, скрестив руки и о чём-то задумался. Паштет устроился на краю кровати.

- Ладно, ладно, пацаны, не кипешуем. Всё уладим, больше малого пугать не будем. Хотя ему после тех тварей ничего не страшно - я повернулся в сторону Пашки. Он всё ещё вертел бейсболку в руках. Дорога она ему.- Член в рожу это страшно - Ашот слегка улыбнулся и опять "ушёл" в себя.О чём он думает? Пытается вспомнить своё прошлое, скорее всего. Повезло ему. Забыл навсегда. Я тоже хотел бы забыть всё. Больно бы так не было. Но нет - помню всё, до последнего момента. Школьную и студенческую пору. Армию. Работу. Друзей. Сослуживцев. Родню. Маринку... Красавица моя. Живы ли они все? Скорее всего уже нет. Так не хочеться во всё это верить, но правда безжалостна. Как и эти твари.Дверь в комнату открылась. Вошло моё солнышко. Чистый, влажные взлохмаченые волосы, слегка прикрытые полотенцем. Капли воды стекают по обнажённому телу, огибая все неровности мускулистого тела. Все плохие мысли вылетели из головы. Я снова возбудился.- Чего, парни, затихли, как на похоронах. Все вроде живы - он повернулся к Ашоту лицом и посмотрел на его золотистый, с изумрудными вставками кулон, слегка нагнувшись в мою сторону.Какая же красивая у него задница. Мягкая, упругая, нежная, приятной округлой формы. Боже, это совершенство.- Блядь! - рядом со мной что-то в ужасе навернулось с кровати. Кажись, Паштет не так сильно оценил прелести моего партнёра.