Глава 1. Голоса в голове (1/2)

Бюро гудело голосами. Живыми голосами, шелестом одежды, скрипом и пощёлкиванием, стрекотом бумаг и вялым бурчанием принтера. За закрытыми дверями кабинета раздавались торопливые шаги, споры, серебряной нитью прозвенел смех. Честные, мягкие, человеческие звуки. Это не мёртвая тишина, в которой слышно не то, что дыхание, а гул крови в ушах. Это не едва слышный шёпот на грани сознания, царапающие слух чужие мысли, слова, словно давным давно забытые и этим страшные — что будет, когда она наконец узнает их? Джесси помнила, она очень хорошо помнила мир насмешек, мир страхов и вечных кривых зеркал, в котором оказался её разум, запертый Хиссами.

Это было прошлым. Она открыла глаза. Эмили Поуп — низкорослая, улыбчивая женщина с короткой стрижкой и большими голубыми глазами улыбнулась ей и перехватила ручку.— О чём думаете, директор?Джесси вздохнула:— Эмили...— Ну хорошо, — её собеседница пожала плечами, — что у тебя на уме, Джесси?

— Голоса, — честно ответила она, поправляя упавшую на глаза прядь волос, — звуки.— М-м? — Эмили заинтересованно наклонила голову на бок, задумчиво прищурилась и кивнула, — да, понимаю. Я и не думала, что когда-нибудь услышу Бюро таким... Живым.— Посла из наций убедили твои отчёты, — Джесси опустила руки на стол, — я слышала, что они собираются увеличить финансирование.— И это помимо рекрутов? — Поуп удивлённо покачала головой, — о, Господи. Честно говоря, года три назад я и мечтать не могла о таком... Впрочем, неудивительно — мы, прямо говоря, спасли мир. И вовремя умолчали, что именно мы же этот мир едва и не уничтожили... Ну, Директор Тренч. Ну, точнее все мы — я всё же верю в коллективную ответственность.— Я так не думаю, — Джесси покачала головой, — Тренч был... Сложным человеком. Тренч был тем, кто стоял за слежкой за мной, за похищением Дилана... Как он?Улыбка Эмили дрогнула и она на секунду отвела взгляд.— Всё ещё без изменений, мэм... Джесси.Она вздохнула и прикрыла глаза:— Когда он вообще проснётся?.. Он вообще проснётся?— Не могу знать, — Поуп поморщилась и развела руками, — пойми, это — беспрецедентный случай. Мы знаем, как лечить травмы головы или психические расстройства, но не добровольную одержимость сущностями с иного плана мироздания. Мы делаем всё что можем, правда...Джесси фыркнула и отвернулась в сторону, изучая висящие на стене портреты бывших директоров:— Я никого не виню.— М-м, — протянула Эмили, нервно проводя рукой по волосам, — да. Так что ты говорила о Тренче?— Тренч, — повторила Джесси, задерживая взгляд на одном из портретов. Мужчина с высоким лбом, зачёсанными назад волосами, аккуратной бородкой и круглыми очками — он походил на пожилого киноактёра или отставного шпиона из фильмов о Джеймсе Бонде.Так он выглядит куда опрятнее... Без дыры в голове и крови на полу.— Тренч, — снова повторила она, — Тренч сохранил Диапроектор. Тренч нашёл те слайды, что я не успела сжечь тогда, в детстве. И Тренч открыл дверь Хиссам, думая что спасает Бюро от захватчиков — был первой их жертвой, первой марионеткой. Но если не Тренч... Ящик Пандоры, Эмили. Не важно кто, древнегреческая девица или ветеран-службист, они всё равно люди. А мы, люди, никогда не могли обойти стороной закрытую коробку.— Очень поэтично, — Эмили усмехнулась, — но... Мне сложно спорить — я бы точно не прошла. Вдруг в коробке пицца?Джесси запрокинула голову и рассмеялась:— А вдруг — зомби-вирус? Или портал в другой мир?— Но всё таки, вдруг это пицца? — Эмили продолжала упорствовать, — с колбасой, тремя сырами и этими острыми перчиками...Джесси неприлично фыркнула, согнулась и стукнулась лбом о полированное дерево стола. Эмили невинно моргнула:— Пицца.Отсмеявшись, Джесси выдохнула, огладила выбившиеся из причёски волосы, мотнула головой и усмехнулась:— Спасибо, Эмили.— Всегда рада помочь, директор, — Эмили коротко улыбнулась и оглянулась в сторону двери, — лучше соберитесь, заседание вот-вот начнётся. Джесси выдохнула, провела рукой по жёсткому воротнику деловой блузы и постаралась выпрямиться в кресле. Двери на противоположной стороне комнаты растворились. Посетители вошли внутрь с шелестом коротких приветствий и ворчливым бормотанием — личные советники Джесси. Ученые, сотрудники службы безопасности и солдаты, выжившие во время нападения Хиссов.

Хелен Маршалл — жёсткая и сухая темнокожая женщина, всюду таскающаяся в старой как мир куртке с меховой подшивкой поверх блузы. Она встретилась с Джесси взглядом, коротко кивнула и села по левую руку — как глава Отдела Операций, Хелен обладала и властью и влиянием. Следом за ней устроился темноволосый мужчина с большим мясистым носом и широким подбородком — Симон Ариш, глава службы безопасности. Фредерик Лэнгстоун улыбнулся, нервно махнул рукой и сел в дальнем конце стола — смотритель Паноптикума, зоны хранения Предметов Силы, редко подавал голос на совещаниях. Последняя, Райя Андерхилл, грубоватая и прямая женщина, дёргано кивнула и опустилась за стул — она всё ещё не могла простить Джесси и Эмили того, что главой Отдела Исследования стала её слишком юная коллега, а не она сама. Джесси не могла её понять, разве сама Райя не осознаёт, что ей плевать на всё, кроме личных исследований?

На секунду, она задумалась как выглядит она сама, Джесси Фейден, в их глазах. Молодая женщина лет тридцати, с длинными рыжими волосами, острыми чертами лица и голубыми глазами — в фильме, в котором бы снялся предыдущий директор, она бы не сыграла и уборщицы, не то, что любовного интереса.С другой стороны — она ворвалась в Старейший Дом и пинками загнала Хиссов туда, откуда они вылезли. Своего рода свидетельство о компетентности.— Докладывайте, — коротко произнесла Джесси, переводя взгляд с одного лица на другое.— Мы проводим глубинные рейды во все зоны соприкосновения, — Хелен Маршалл сухо кашлянула, — ублюдки, нет и их следа. Ни этого их шелеста, ни пустышек. Хиссы или засели в самых тёмных углах, или передохли...Она несколько секунд помолчала и добавила:— Нашли пару этих плесенных человечков что лезли из Зоны Соприкосновения у Андерхилл. Трупы сожгли, всё вокруг дезинфицировали. Проверили всё ещё раз — вроде последние.— Кажется я просила директора выследить и уничтожить сбежавшие объекты исследования, — голос профессора Андерхилл всегда напоминал Джесси одну из её бывших учительниц. Та была той ещё самодовольной сукой.— Мне казалось, что это вполне...

Джесси перевела на неё взгляд и на несколько секунд замерла, изучая лицо старшей женщины. Исследовательница замолкла, нервно посмотрела по сторонам, но нигде не нашла поддержки — Хелен смотрела на неё так, будто на месте учёной валялся дохлый голубь, начавший смердеть. Эмили не реагировала, записывая что-то в блокнот, Симон Ариш в открытую хмурился, а толстяк-Фредерик украдкой рисовал в блокноте своего кота — смотритель Паноптикума не вмешивался в разборки.— Но, конечно, у вас были другие проблемы, — Андерхилл пошла на попятную, — Хиссы. Да. Прошу прощения, директор.— Спасибо, доктор Андерхилл, — в тон ответила Джесси, — Симон, Хелен. Что по новобранцам?— Мясо.— Лучше чем обычно.Глава службы безопасности и глава Отдела Операций переглянулись. Хелен уступила первой:— Мясо первой категории.— О, они куда лучше чем наши обычные рекруты, — Симон прочистил горло и нервным жестом поправил галстук, — Все эти Зелёные Береты, САС, русские, французы, немцы — лучшее что может предложить Европа и Азия, и спасибо вам за это огромное. Но вот в чём проблема...— Убить человека они могут, — продолжила Хелен, — каждый из них. Но вот что делать, если на них попрёт оживший мусоросжигатель, десять метров в поперечнике? Этого они не знают.— Обучите их, — Джесси коротко пожала плечами, — у нас есть время.— Чёрт знает, есть или нет, — Маршалл повела плечами, — Хиссы убрались, Старейший Дом успокоился, даже зверинец в Паноптикуме перестал бузить — вот сидишь и думаешь, когда же мы влезем в дерьмо?— Мы уже начали подготовку новобранцев, — добавил Симон, — и надеюсь, мы закончим её прежде, чем сбудется пророчество мисс Маршалл.— Пф-хех, — коротко буркнула Хелен. Похоже, она как всегда сомневалась в успехе.— Говоря о Паноптикуме?.. — осторожно начала Джесси. Фредерик Лэнгстон торопливо отложил почти готовый рисунок кота и пригладил редеющие волосы:— Всё как и сказала мисс Маршалл. Все Объекты Силы сдержаны, условия содержания не нарушены. Наша команда осуществляет мониторинг и пассивный анализ — всё как обычно.

— Благодарю. Мисс... Зазвонил телефон. Не тот, что был в комнате — современная пластиковая трубка с мягкими клавишами и переводом на секретаршу. Нет. Звонок шёл откуда-то издали, но одновременно, совсем рядом. Он не был громок, но бил по ушам и пробирал до костей. Похожее чувство мог вызвать лишь будильник, надрывающийся вмимолётные секунды уходящего сна, ощущение хрупкой реальности, разбитой чуждым звуком.

Джесси не спала. Не спали и остальные.— Директор... — тихо произнесла Эмили.

Маршалл торжествующе ухмыльнулась — она оказалась права. Симон Ариш подобрался на месте и опустил руку на кобуру, Лэнгстон тревожно прижал к груди блокнот с рисунком, а Андерхилл вздрогнула и тревожно заозиралась — словно школьница, которую застал резкий окрик учительницы.— Я знаю, — ответила Джесси, поднимаясь с кресла, — посмотрим, что хочет сказать Совет на этот раз.— С вашего позволения, — Симон резко встал, поправил висящий в кобуре пистолет и последовал к выходу. Маршалл скривилась и последовала за ним — по пути женщина бормотала себе под нос о грёбанных советах и грёбанных новобранцах. Андерхилл осталась сидеть за столом, прижимая руки к груди и пугливо оглядываясь. Толстяк Ленгстон оставался на месте — Исполнительный Сектор был едва ли не самым безопасным местом во всём Старейшем Доме. Самым безопасным, если говорить о Хиссах. Двери в зал совещаний распахнулись. Ариш и Маршалл вместе шагнули из дверного проёма и резко разошлись, выкрикивая сухие команды и распоряжения. Едва слышный за дверьми гул усилился, стал громче и напряженнее — чем бы ни был нынешний звонок от Совета Директоров, наученный горьким опытом персонал Бюро готовился к бою или к эвакуации. Хиссы бежали, но всё равно остались здесь. Сколько времени пройдёт, пока мы не перестанем вслушиваться в тишину, пытаясь различить их шёпот? Когда перестанем дёргаться и хвататься за оружие от каждого отблеска красного света? Когда сотрудники перестанут носить Резонаторы Гедрона даже во сне?Годы? Десятилетия? Никогда? Я точно забуду их очень нескоро.— Директор!— Здравствуйте, директор!— Докладывает красный-три, собираем боевые группы у Паноптикума и Саркофага Нортмура — разрешается вести огонь на поражение по каждому, кто попытается вступить в неавторизированный контакт!— Что происходит? Что происходит-то? Снова те самые Хиссы? Деловые выкрики, приветствия, команды, торопливые вопросы и переговоры — все они мешались в какофонию человеческой речи. Открытая площадка перед дверьми в зал совещания кипела людьми — в дни атаки Хиссов она стала своеобразным штабом, вокруг которого собирались выжившие. Теперь, стала своеобразным центром операций, в котором собирались боевые группы и команды ученых. Рядом медленно поднимался вверх монолитный стальной блок в метр шириной — открывались гермодвери экстренного убежища.

Джесси прошла через упорядоченную толпу, короткими кивками отвечая на приветствия и короткими фразами на вопросы. Нет, она не знала, что происходит. Нет, она была уверена в том, что это не Хиссы. Да, она идёт на вызов. Да, ждите указаний и на всякий случай — готовьтесь сражаться с врагом или укрыться в убежище. Звонок Горячей Линии не замолкал ни на минуту — противное, отдающееся в ушах зудение. Будильник, что никак не заткнётся даже после того, как ты засунула его под подушку. Зуд комара под ухом в три часа ночи — может быть в том-то и была задумка? Ни один человек не сможет долго игнорировать эти звуки, как бы он ни пытался.Друзей они таким подходом не делают. С другой стороны — таким как они не нужны друзья. Джесси вышла в коридор, по обеим сторонам которого стояли вооружённые охранники. Короткий обмен кивками и она прошла дальше, мимо стен, покрытых широкими пластинами с древесным рисунком, мимо портретов бывших директоров и мимо своего портрета — того, что появился в тот же миг, когда Джесси подняла с пола Табельное Оружие. В кадках у двери напротив росли цветы — она была уверена, что таких не найти нигде, в том, нормальном мире вне пределов Старейшего Дома. За дверьми её ждали узкие металлические мостки. Комната, в которую она вошла, была колоссальной — стены, уходящие в пустоту сверху и снизу, полутьма, скрадывающая расстояние. Небольшие лампы, встроенные в мостки, светили тускло — только чтобы она знала, куда идти. А впереди, в самом центре комнаты её ждал островок тепла и света. Как будто небольшой кабинетик с уютной софой и кофейным столиком в стиле пятидесятых. Старый торшер с лампой накаливания чуть в стороне и полностью стеклянные стены.Маленький аквариум для маленькой хомячихи... Но если это аквариум, то кто на меня смотрит? Остановившись перед стеклянной дверью, она ненадолго закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Опустив руку, Джесси коснулась висящего на поясе Служебного Оружия — пистолет будто дремал. Прямоугольники из которых он состоял вяло менялись местами, словно дети, утомлённые долгими играми. На ощупь они были не тёплыми и не холодными, не камнем и не металлом — Джесси затруднялась, как описать это чувство. Впрочем, она затруднялась описать очень много вещей, повстречавшихся ей в Старейшем Доме.Пропасть под ногами — всего лишь овраг, но ты ещё ребёнок и поэтому даже несколько метров кажутся тебе непреодолимой преградой. Ветер дует в спину — он слаб, он всего лишь ветер, но что-то в нём будто говорит: попробуй, прыгни, вдруг ты полетишь?Ощущение полёта — первобытное, детское счастье, ожидание будущего, чуда — солнце на самом верху, его яркий свет.Твёрдые, уверенные руки отца — она не помнит его лица, она помнит лишь руки. Эти руки сжимают её, подбрасывая в воздух и ловя — каждый раз подхватывая у самой земли, не давая упасть.Джесси моргнула, отступила на шаг от двери и рассмеялась:— Полярис! Тебе что, так не терпится в новое приключение?Снова руки отца — на этот раз она едет у него на плечах. Вокруг — домишки насквозь провинциального Ординари — но мало ли ребёнку надо для счастья? И Джесси счастлива...— Пока мы вместе, всё получится? — Джесси усмехнулась и отвела в сторону, вглядываясь в бездну под мостками, — ты всегда была оптимисткой, Полярис. Ты ведь привела меня сюда, в Старейший Дом... Но Дилан... Мы не всегда находим то, что ищем, верно? Я думала что спасу его, но он — на больничной койке, а я — директор Бюро. Того самого бюро, что держало его взаперти все эти годы. Но... Был ли у нас выбор, был ли шанс на то, что всё закончится лучше, чем сейчас? Или нам и так повезло, как никому другому? Не знаю, Полярис. Но...Звонок.

На кофейном столике внутри стеклянного аквариума надрывался старый, дисковый телефон ярко-красного цвета. Его звон, казалось бы не обращал ни малейшего внимания на разделяющее их стекло. Да и с чего бы ему, ведь это его зов застал Джесси в зале для совещаний.— Достаточно, — она оттолкнулась локтями от мостков, выпрямилась и развернулась к стеклянной двери, — посмотрим, что им нужно.Безмятежность. Прохладная вода, текущая под ногами.Джесси закрыла за собой дверь, остановилась перед кофейным столиком, выдохнула, взяла трубку и приложила её к уху.Белый. Белый... Белый. Не цвет — отсутствие цвета. В этом мире — белый и чёрный не спектры излучения, не импульсы в мозгу. Белый — фон, шум, эфир. Пустота и наполнение. Чёрный — структура, порядок, воля. Чёрная пирамида, нависающая над её сознанием, острием вперёд. Черный гвоздь в висок — чуждая, чёрная воля. Чуждые, чёрные слова.— ДИРЕКТОР. ПОЗДРАВЛЯЕМ/БЛАГОДАРИМ/ОТМЕЧАЕМ УСПЕШНОЕ ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ. ВЫСОКАЯ ЭФФЕКТИВНОСТЬ. МЫ/Я ОБЕСПОКОЕНЫ. ОБНАРУЖЕНА/ЗАМЕЧЕНА НОВАЯ УГРОЗА/СУЩНОСТЬ/СОЗДАНИЕ. ТРЕБУЕТСЯ ВМЕШАТЕЛЬСТВО БЮРО/ДИРЕКТОРА/ТЕБЯ. Джесси с усилием моргнула. Не слова — образы Совета Директоров вбивались в её голову, словно гвозди — пульсирующие, болезненные гвозди прямо в висок. От носа к губе потекла тёплая струйка.Кровь.— ВАМ ПРЕДСТОИТ ОТПРАВИТЬСЯ В ПУТЬ/ОСТАТЬСЯ ЗДЕСЬ. НОВАЯ УГРОЗА ЗНАЧИТЕЛЬНА. ПРОВЕДИТЕ РАЗВЕДКУ/ПРОБУ/АНАЛИЗ. ОТКРЫТ ПУТЬ/ПРОХОД/ДВЕРЬ. НЕ ПРИВЛЕКАЙТЕ/КРИЧИТЕ/ОДИНОЧКА.

— Что? — Джесси кашлянула и мотнула головой. Капли крови запачкали кофейный столик, — нет больше других морских свинок, а? Агония. Раскалённый, морозящий шип в мозгу — яркая, ослепительная боль, волнами расползающаяся по телу. Джесси захрипела, вытягиваясь, вставая на цыпочки и застывая в неловком равновесии, а судорожно сжатые пальцы всё ещё продолжали сжимать трубку Горячей Линии.— УГРОЗА/ВРАГ/СОЗДАНИЕ ЗНАЧИТЕЛЬНО. НАЙДИТЕ СПОСОБ УНИЧТОЖИТЬ/ОСТАНОВИТЬ/ПОГЛОТИТЬ. ИНАЧЕ — УНИЧТОЖЕНИЕ СОВЕТА/БЮРО/МИРА. ВЫ/МЫ ВЛАДЕЕТЕ ОРУЖИЕМ/ВАМИ. ВЫПОЛНЯЙТЕ СВОИ ОБЯЗАННОСТИ/ДОЛГ/НАЗНАЧЕНИЕ. Она рухнула на пол и сухо закашлялась, разбрызгивая всюду кровь. Теперь уже не тонкая струйка, из её носа хлестало, как из фонтана. От глаз текло что-то тёплое — она не знала, слёзы или кровь. Она не хотела знать. Джесси вытянула руку. Слабый телекинетический толчок опрокинул софу на пол. Телефон Горячей Линии даже не шелохнулся. Она шёпотом выругалась и тут же скривилась от боли — словно мозг перетёрло тупыми, ржавыми лезвиями, словно в голове пульсировало озеро с кислотой. Джесси захрипела, перевернулась на колени и поползла, ещё один толчок распахнул стеклянную дверь. Она поползла дальше — через порог, по дорожке — даже тусклые лампы вбивали свет в глаза. Она ползла, оставляя за собой полоску крови, так и не вздумавшей останавливаться. Ползла, пока не натолкнулась на двери и не распахнула их взмахом руки. На грохот обернулись солдаты, охраняющие пост и тут же устремились к ней.

Оглушённая множеством звуков, Джесси свернулась в клубочек и прижала руки к ушам — больно, всё больно. Дышать, думать, слышать — она не знала, сколько времени провела так. Чьи-то руки потянули её вперёд — было больно двигаться, но сопротивляться ещё больнее. Чьи-то руки, грубее, сильнее, потянули её за запястья, заставляя снова слышать — Джесси мучительно застонала, вяло пытаясь сопротивляться.— ...ка. Соберись! Соберись, девочка! Ну немножко, собери мозги в кучку!— Маршалл... Катись... В зад...— Хорошо! — Хелен отпустила её запястья и склонилась над Джесси, прикрывая её от ламп своей спиной, — что они сказали, Директор? Джесси? Ты можешь сказать, что передал Совет?Джесси захныкала — она не могла думать. Не могла вспоминать — почему её не могут оставить одну, в темноте?— Они... Враг. Кто-то чужой. Не... Не здесь. Там. Кто-то. Боятся... Они боятся. Не как Хиссов. Он сильнее. Больше... Хиссы болезнь, вирус, плесень. Чужой — как ребёнок. Построили замок из песка. Он... пройдёт, сломает... Всё сломает...Маршалл — мутное пятно с узнаваемыми чертами, удовлетворённо кивнула, перехватила руки Джесси и прижала их к её лицу.

— Закрой глаза, девочка. В первый раз всегда хуже всего. Закрой, не думай, скоро всё пройдёт... Транквилизатор ей, живо! Пока мозги через уши не вытекли...Что-то ужалило Джесси в плечо. Затем, она уснула.Затем, она проснулась. Белый потолок, белая койка, белая загородка на колёсиках — хоть убей, Джесси не могла вспомнить, как они назывались по правильному. Она со стоном села, откидывая тонкое больничное одеяло, придирчиво осмотрела себя и фыркнула — даже несмотря на то, что её раздели до белья, Табельное Оружие всё ещё висело на её бедре. Куда же ему?Одежда стопкой лежала на тумбочке рядом — копия её старого костюма, а может и он сам, отмытый от крови. Она не стала тратить ни секунды лишнего времени.Больницы. Есть места и получше. Есть и похуже — в разы. Здесь хотя бы честно хотят тебе помочь — пусть порой и заблуждаются в том, какая именно помощь тебе нужна. Встав на ноги, она прищурилась от яркого мертвенного света ламп, потянулась и потянула занавесь в сторону. Перед ней стояли такие же койки — добрый десяток. По углам — столы и медицинское оборудование, стеклянные окна, открывающие вид на соседние кабинеты. В одном из них трудилось несколько врачей или учёных — в Бюро две эти профессии тесно переплетались между собой.— Директор, — под потолком вяло кашлянул интерком, — мисс Поуп ждёт вас у двери. Полагаю вы хотите провести несколько минут с братом?Джесси кивнула, не оглядываясь на окно, за которым стоял говорящий.

— Хорошо. Я отключаю микрофон. Дверь наружу открыта.