Часть 7 (2/2)
У входа во дворец так же никто не препятствовал его свободному проходу. Стража не реагировала, воины в бескаре провожали долгими и напряженными взглядами, но никто не остановил его, и даже не попытался спросить о чем-либо. Это было странно, но да ладно, не Калебу точно удивляться странностям.
Судя по звукам, здесь явно был какой-то праздник. Шум, музыка. Джедай проходил дальше, глубже в роскошные просторные залы дворца, направляясь к главному, тронному залу. Ну да, а куда же еще, собственно. Открывшаяся картина поражала воображение: уходящие будто куда-то в небо своды дворца, огромный зал, заполненный людьми, по бокам стояли вооруженные, одетые в бескарную броню мандалорцы. В середине зала танцевали тви’лекийские танцовщицы в изящных нарядах с длинными лентами, их лекку были украшены яркими нитями, а движения – плавны и игривы. Но взгляд Калеба был прикован только к одному – к трону. На котором, небрежно поставив ногу, восседал Мол.
В голове будто бил набат, а сердце резко встало, навсегда, казалось, прекращая ход. Но потом забилось еще быстрее, разгоняя по венам адреналин. Он не верил своим глазам, но отказывался верить в галлюцинации.
Дьюм остановился метрах в двадцати от трона и склонил голову на бок, рассматривая все вокруг. Он не сразу увидел рядом с Молом еще одного забрака. Кажется, это был тот самый, о котором говорила ему учитель…
Джедай не успел додумать свою мысль до конца или даже что-то сказать – высокий желтокожий датомирец, сняв с пояса меч, бросился на него, сразу же зажигая яркое красное лезвие. У Калеба не было выбора – он мгновенно принял нужную стойку и сорвался вперед, отвечая на удар. Про себя он, конечно, отметил, что у соперника неплохая техника, но вот не хватало скорости. Но стоит признать, за те несколько секунд джедай не успел задеть его лезвием, хотя и пытался – тот действительно хорошо уворачивался. Ясно, кто тут учитель.
Калеб усмехнулся своим мыслям и сменил тактику – он выключил меч и убрал его на пояс, избегая разящих ударов противника только благодаря своим почти что акробатическим умениям. Он лишь недавно встал на ноги, и любые резкие движения отдавались болью, но это не помешает - Калеб двигался быстро, но плавно. Мандалорцы явно напряглись, положив руки на кобуры с оружием, но никто не двигался с места.
Яркие, почти что как у Мола, глаза забрака будто наливались яростью от осознания того, что он не может достать безоружного противника, от чего ухмылка Дьюма становился еще шире. Он мог бы продолжать и дальше, но чуть рычащий смех и громкое ?прекратить!? заставили его снова вскинуть голову на правителя этого славного места. Поднявшись с трона, Мол заложил руки за спину и неспешно подошел ближе. Только сейчас Калеб заметил, каким звуком отдавались его шаги.
— Никому не трогать его. Этот джедай – мой.
***— Послушай, брат! Мы собирались убивать джедаев, что ты творишь?! — Голос, переходивший в настоящий рык, отдавался у Дьюма где-то в загривке, хотя он вообще не присутствовал при этой беседе.
— Слушайся меня, Саваж. Этого джедая не тронет никто. И ты в том числе.
Калеб слышал разговор приглушенно, да и не собирался вслушиваться. Он стоял в просторной спальне около окна, накручивая на палец прядь волос. Ему не хотелось думать ни о чем, кроме одного – каким, крифф раздери, образом? И, конечно ?а что будет дальше?. Но, если честно, он чувствовал себя смертельно уставшим. Ответы на вопросы он получит позже, сейчас это уже совсем не важно. Важно только то, что подошедший практически неслышно Мол кладет свои горячие руки ему на талию и жарко выдыхает в шею, прижимаясь грудью к его спине.
— Скучал по мне, джедайчик? — Голос раздается над ухом, скрытые черными перчатками пальцы расстегивают пояс его одежд, и она ненужной тряпкой падает с плеч на пол. Калеб выдыхает, прикрывая глаза, и откидывает голову на чужое плечо. Забрак усмехается, цепляясь взглядом за кулон из красного кайбера.
Мол ведет руками вверх, по его ребрам, поднимаясь на плечи и слегка сжимает пальцы на шее, почти мурлыкая над его ухом. Джедай хочет сказать сразу все – как он скучал, как он не находил себе места, как рыдал ночами, не находя утешения. Но единственное, что он может ответить – это тихое сдавленное ?да?.
В принципе, ситху явно не нужно сейчас большего. Сжав Дьюма за плечи, он толкает его на роскошную широкую кровать, и сам нависает сверху, не отрывая от него таких знакомых, ярких глаз. Солнце, жидкое золото, красные туманы. Он ведет взглядом по его телу, останавливаясь на желтеющих гематомах и рубцах от бластерных зарядов, прослеживает пальцами синяки и шрамы, пришлушенно урча и явно наслаждаясь зрелищем.
— Годы благосклонны к тебе, Калеб. Ты стал еще красивее.
Джедай сжимает его за плечи и резко переворачивается, оказываясь сверху. Прикусив черную перчатку, Дьюм стаскивает ее зубами и так же поступает со второй. Мол смотрит на него, не отрываясь и утробно порыкивая, стоило джедаю сжать его запястья над головой.
— Ты ведь знаешь, что я спрошу. — Калеб скользит рукой в широкий вырез черных одежд, расстегивая. Забрак, привстав на локтях, стаскивает с себя тунику и укладывается снова на подушки, шумно выдыхая и закрывая лицо освобожденной ладонью.
— Знаю.Дьюм хмурится, понимает, что Молу неуютно, но ведь это все равно всплывет, и лучше раньше, чем позже. Не зная ситха, Калеб бы сказал, что тот боится. Но это не страх, он понимает.
Джедай ведет кончиками пальцев по так знакомому узору татуировок, обводит сложный рисунок на груди, ощущая громкое биение двух сердец, переходит на ребра и бока, лишь потом опускается ниже, чувствуя под пальцами холод металла.
Сила в его сознании почти целиком черна и плещется, как штормовой океан. Калеб стягивает рукой ненужную ткань с нижней половины тела, даже не переводя на нее взгляд, и впивается в губы Мола поцелуем, прикусывая, скользя по его зубам, сплетаясь языками инавалившись сверху, прижимая к постели. Лишь через несколько мгновений он ощущает, как забрак медленно расслабляется, опускает руки на его плечи, запускает пальцы в волосы и оттягивает, впиваясь в шею клыками.
— Я все расскажу тебе. — Ситх прервался, переводя дыхание, и всматриваясь в сине-зеленые глаза джедая. — Но позже. — Мол кладет руки на его бедра и чуть сжимает. — Как бы я хотел сейчас доставить тебе удовольствие.
Калеб усмехнулся, снимая с себя уже ставшие очень тесными штаны и, опершись о металлическое колено, отводит его в сторону, раздвигая его ноги и устраиваясь между ними. Он проводит языком по шее, и ситх закрывает глаза, сильнее впиваясь пальцами в его плечи. Дьюм довольно отмечает, как Сила снова уютно окутывает его плотным темным коконом, чужое возбуждение отлично чувствовалось, даже не имея физического воплощения, и Калеба это заводило еще сильнее.
— О, не говори мне, что ты паришься из-за этого. — Джедай привстает и опирается на руки, скользя членом по металлической пластине между чужих ног, а Мол гладит ладонями его спину, заставляя Калеба выгибаться. Не сдержавшись, Дьюм все же застонал, снова потершись членом о металл. Мол шумно дышал и слегка подавался бедрами навстречу, а увидев чужую реакцию и чувствуя возбуждение джедая сквозь Силу, облизнул два пальца и медленно провел между его ягодиц, осторожно касаясь входа, но не проникая. Джедай коротко застонал, стараясь насадиться на пальцы, но ситх убрал руку.— Мол, пожалуйста. — Калеб покраснел и уперся лбом в подушку, услышав короткий смешок над своим ухом. Даже не имея половины тела, он все равно умеет заставить джедая умолять. Дьюм выгнулся, принимая в себя сразу три его пальца до костяшек и сжимая руками расшитые простыни, продолжая прижиматься ближе и скользить, зажимая член между своим животом и металлом протезов. Раздвинув ноги Мола еще шире и насаживаясь на его пальцы, Калеб даже забил на других обитателей дворца и стонал в голос, не собираясь сдерживаться. Ему было плевать – он давно принадлежал этому ситху и сейчас было все равно, что кто-то может их услышать. Забрак рычал ему на ухо, резче трахая пальцами и вскидывая бедра, и Дьюм плавился от его касаний, близости и той страсти, которой так не хватало эти десять лет. Еще спустя пару мгновений он кончает со всхлипом на теплый металл между чужих ног и расслабленно ложится рядом, убирая с лица мокрые от пота пряди. На границе сознания он чувствует поглаживающие его плечо теплую ладонь.
— Тебе правда понравилось? — Голос, вроде, и звучал уверенно, но интонация выдавала, и Дьюм прикусил губу. Последнее, чего бы ему хотелось – чтобы Мол еще сильнее зарывался в свое и без того шаткое состояние (джедай отлично чувствовал в Силе, как тот изменился), а уж невозможность по-настоящему трахнуть Калеба, вероятно, должна была усугубить все еще сильнее, но…
— Ты же знаешь, что я не могу соврать тебе. Ты чувствуешь меня, так проверь сам. — Усмехнувшись и показательно потягиваясь, Дьюм опускается по чужому телу ниже, оставляя короткие поцелуи, пока не доходит до границы кожи и металла, проводя по ней языком. Ситх, привстав на локтях, смотрел на него, не в состоянии отвести взгляд, хотя помнил Калеба куда более застенчивым. Но эта перемена ему очень нравилась. Забрак ненадолго обратился к Силе, видя, как она окружает его и ощущая чужое все еще не спавшее окончательно возбуждение.
Джедай же, подняв на него свои невинные глаза, проводит языком по металлическому протезу, собирая капли собственной спермы, и Мол давится рыком, не в силах отвести глаз от этой картины. Калеб, в несколько неспешных и долгих движений языком, вылизал его начисто, скользя руками по сочленениями металлических коленей и исследуя пальцами твердые бедра.
Ситх снова пришел в сознание, хотя кто из них сейчас в больше шоке – не ясно. Оба тяжело дышали и чувствовали только желание не вылезать из постели ближайшие сутки, но сейчас явно стоило сделать перерыв. Забрак разлепил пересохшие губы.— Мм, ладно, верю, джедайчик. Мне тоже понравилось. — Ситх потянулся и зевнул. — Особенно твое шоу. Но да ладно, спрашивай, что ты хотел.
Калеб убрал волосы за уши и улегся ему на грудь, обнимая поперек тела. Ему до сих пор казалось, что это все – какой-то сон или горячечный бред в бакта-ванной. Что сейчас он очнется – и все исчезнет. И Дьюм снова окажется в своей серой реальности. Но все же он вскидывает на него упрямый взгляд светлых глаз.
— Как ты выжил?