Часть 4 (1/1)

Когда мы начали встречаться, я долгое время не знал, что Эда поёт. Не подвывает любимой песне на радио, пока едет в машине, бегло барабаня пальцами по рулю, а действительно умеет петь. К тому времени, мы успели с компанией несколько раз побывать в караоке, где я чаще дурачился, чем был серьёзен, а она всё время ловко пропускала свою очередь. Сперва уминала вок за обе щеки, потом целовалась со мной, почти скатившись с кожаного диванчика под стол. Я знал, что она что-то пишет, но не спешил лезть к ней в душу — Эда казалась вещью в себе, и я не хотел её нервировать своим любопытством — поэтому всегда делал вид, что не замечаю её блокнот, в котором она чиркала перьевой ручкой.Не идеальный бойфренд, но тогда мне казалось, что я делал всё правильно, и только потом я осознал, как эгоцентрично смотрелся, сливая ей в уши всё о своей группе и не слушая её взамен.***Сегодня был тот самый день, когда Эда согласилась остаться со мной до утра. Кажется, у неё был выходной или она всего лишь притворилась простуженной, чтобы не ехать на другой конец города после насыщенной ночной программы. В любом случае, я был счастлив, что она ночевала со мной — не приходилось переживать, что она может быть где-то ещё, но не дома. А ещё я был доволен, что с Марти она теперь увидится не раньше следующей недели; должен признать, их незримая связь меня порядком раздражала, но я держал себя в узде. Пытался не душить её, только заполучив.Принимал душ как обычно долго, большую часть времени просто простоял, поддавшись напору едва тёплой воды. Что-то вроде медитации, здесь я чувствовал себя раскрепощённо. Скачущие мысли переставали тревожить, голова становилась яснее, и по окончанию сеанса, обернувшись в махровое зелёное полотенце, я ощущал себя новым человеком. Выходит, сегодня я был доволен вдвойне. Получается, выиграл в несуществующую лотерею.Дома я привык ходить босиком и, возможно, поэтому Эда меня не услышала. Зато я услышал её. Не сразу понял, кому принадлежит мелодичный голос, мурлыкающий в моей спальне, а потом аккуратно выглянул из-за дверного проёма. Она идеально попадала в ноты песни, которой я не знал, разложившись на моей узкой кровати. Перед ней лежал тот самый блокнот, и я наконец-то всё понял. Эда была звездой, а я всё это время не давал пролиться её свету.— Прекрати, иначе мне придётся вызвать полицию, ведь это настоящее преступление — скрывать такой голос.Я сажусь на край кровати, чуть потеснив Эду, и провожу рукой по её пояснице, спрятанной за моей очередной футболкой. Кажется, скоро половина моего гардероба перекочует в её шкаф, не меньше. — Боялась разбить мне сердце? А я тебе скажу — поздно. — Говорю это с долей смеха в голосе, но на деле чувствую, что в моих словах есть и правда, которую я пока ещё не готов признавать, но уже вижу, как она настырно просится наружу.***Я всегда удивлялся, насколько она податливая, потому что больше не верил своим глазам. Мы во многом с ней похожи, что касается темперамента, и мне всегда казалось — не уживёмся. До последнего будем бодаться в попытках найти истину, которой в принципе не было. Такой я себе её представлял, но судить по первому и второму впечатлению было ошибкой. Оказалось, Эда умеет уступать, но я никогда не благодарил её за это. Зачем-то принимал как должное, как последний мудак, и редко считался с её мнением, зато своё... своё ставил во главу угла и не думал, что вообще-то может быть иначе.Обидно, что правильные мысли приходят так поздно, но я всё же надеюсь поймать улетающую птицу за хвост.— потерпи, осталось немного. — И через пару минут такси действительно останавливается, по моей просьбе неподалёку от пункта назначения, чтобы она не успела догадаться и у меня было время завязать ей глаза. Я помогаю ей выйти из машины, услужливо предложив свою руку, и сразу же резким жестом разворачиваю её тело к себе спиной. С трудом справляюсь с желанием оставить засос на её шее, напоминая себе, что всему своё время, и накрываю её глаза тёмно-синей атласной лентой.Мы минуем небольшое крыльцо и буквально запрыгиваем в уезжающий лифт, Эда боязливо впивается ногтями в мою руку, точно слепой щенок, и я спешу её успокоить. Целую куда-то за ухо, обдавая кожу горячим дыханием, и ухмыляюсь, когда замечаю, как она вздрагивает. Лифт издаёт характерный звонок, когда останавливается на последнем нужном нам этаже, и, шагнув вперёд, я веду её за собой и через несколько шагов, достигнув нужной точки, освобождаю её от своих рук и повязки. Не уверен, что знаю её реакцию наперёд, но всё-таки спокоен, чем возбуждён. Эда молчит, и я молчу вместе с ней, а затем позволяю себе нарушить её личное пространство, хваткими руками проскользив по её бокам к животу, сцепляю их в некрепкий замок, который она вскоре размыкает. Поворачивается ко мне и трогает моё лицо так легко, что кажется будто и не касается вовсе, и я блаженно прикрываю глаза.Я был потерян, а теперь наконец-то найден.Тобой.— Прости, Эда. — Я редко извиняюсь, но сейчас, произнеся слово дважды, меня не вывернуло наизнанку — прорыв. Но он ничего не стоит, если больше тебе не нужен.Импульсы накрывают тело, сменяясь приятным покалыванием в кончиках пальцах. Дотрагиваешься до самого дна моего сердца и даже не подозреваешь об этом, для тебя там отведено лучшее и самое большое место. Мир замер в чудесном моменте, остались только я и ты. Не хочу, чтобы магия растворилась в воздухе, как шлейф от любимых духов.— Мне некуда идти, разреши остаться на ночь, - чувствую себя ужасным человеком, ведь он с радостью впускает меня, а когда ты попросил меньше общаться с ним, я легко пошла на поставленные условия, предав лучшего друга. Молодой человек до первых лучей гладит мои растрепанные волосы на своих коленях и, когда я засыпаю на пару часов, едет ко мне домой, чтобы забрать шмотки, документы и деньги из заначки на первое время. Я боюсь ехать туда сама, ведь если мы снова пересечёмся, дам слабину. Тем же вечером Марти везёт меня в аэропорт, давая напутствия, чтобы я вела себя благоразумно и не творила всякую херню в Нью-Йорке; смешно конечно слышать от человека, с кем подпалили бар во время неудачного фаершоу.— Ты надолго?— POV СойерЯ успеваю потерять Эду за пару каких-то минут, а потом долго не могу найти. Чёртова менеджер украла её у меня, как обещала Эда, на две минуты, а оказалось — на целую вечность. Я теряю её из вида и очень быстро теряю ощущение идеального вечера, когда время идёт, а она всё ещё не появляется рядом. Высматриваю её в толпе безликих затылков, ищу в лицах незнакомцев, но в конце концов оставляю все попытки и иду в сторону бара. Возможно, так и ей будет проще меня найти, если она, конечно, ищет. Заказываю ром с содовой и, когда передо мной материализуется бокал, Эды всё ещё нет рядом. Матюгаюсь и, кажется, вслух, этого не было в моём плане.И самого плана, кстати, тоже не было.Скоро на мои глаза нападают маленькие женские ладошки, непривычно холодные, но я ловлю их свободной рукой и улыбаюсь. Наконец-то. Выходит, ты готова ехать? Вслепую вопрошаю я, а затем разворачиваюсь на сто восемьдесят, чтобы щёлкнуть её по носу за опоздание.В другой жизни я точно кому-то насолил. Вместо Эды передо мной стоит довольная Мирна, которая будто нарочно игнорирует воцарившееся разочарование на моём лице. Я отбрасываю от неё свою руку и инстинктивно делаю шаг назад в надежде, что никто этого не увидел. Уголки губ ползут вниз, я раздражённо вопрошаю:— Я занят, — холодно отрезаю я, но на надоедливую подружку моей любимой это не действует от слова совсем. Она пуще прежнего липнет ко мне, пока наконец не повисает тяжёлым грузом на моей шее. Пьяная, морщусь от ударяющего в нос перегара, когда она смеётся мне в ухо. Стрессую и грубо отталкиваю её от себя — Блять! — Я швыряю бесполезное устройство в стену, в сердцах хватаюсь за голову и определённо не знаю что делать и где теперь её искать. Эда не дурочка, не будет прятаться дома, ведь это самая настоящая ловушка. За эти недели я мог многое упустить, не знал, к кому она пойдёт за утешением. И пойдёт ли? Ругаюсь снова, когда поднимаю зря пострадавший телефон, а затем ещё раз, когда вызываю лифт на следующем этаже. Цирк уехал, а клоун остался. Больше меня ничего здесь не держит.В такси я ещё несколько раз пытаюсь её вызвонить, нервно написываю её подружкам, которых она отметила на своих последних фотографиях в инстаграме, и уже не замечаю, как в напряжении дёргается правая нога. Ебаная Мирна, появилась из неоткуда и снова всё испортила. Чувствую, как разгорается гнев в груди. Не удивительно, что в прошлый раз я был пьян, на трезвую голову видеть её более чем противно.После проделанного круга вокруг её дома таксист начинает возмущаться, и снова убедившись, что света в её окнах нет, я диктую свой адрес. Попробую завтра, но уже знаю наперёд — слишком поздно.***Спустя три недели тишины и безрезультатных визитов на район, в котором она жила, я вдруг понял, что Эда сбежала. Наверняка уехала к кому-нибудь из своих старых друзей, связи с которыми ей пришлось прекратить с моим появлением. И если сперва я злился, то спустя ещё три недели уже не понимал, чувствую ли что-нибудь в принципе. Я больше не раскаивался, потому что знал — здесь нет моей ошибки. В этот раз мне не за что было брать ответственность и я, мать твою, попытался всё исправить. Не срослось. Или, может, ей и не хотелось?Всё чаще я настраивал себя против неё, потому что думал, что это несправедливо. Она даже не позвонила, оставила меня одного вариться в этом котле несбывшихся ожиданий. А потом я узнал, что моей Эды больше нет, на её место пришла другая — чужая и дерзкая, бестолково растрачивающая свои великие таланты в гребаном Тик-Токе.Когда Аксель скинул мне ссылку с видео, я думал, это шутка. Мне ведь это приснилось, да? Но я ущипнул себя дважды, прежде чем осознал, что всё было реально. Меня почти вывернуло наизнанку, я подумал, что она делает это назло, но пролистал страницу и наткнулся на десятки видео в её исполнении. Выглядела она глупо, хотя и чертовски привлекательно.Я думал оставить ей комментарий, но моё тело не позволило такой роскоши — пальцы лихорадочно задрожали, и я заблокировал экран.***Через год мне уже казалось, что ничего и не было вовсе, но тем не менее свой отпечаток на мне это всё оставило. Казалось, будто чувства как таковые атрофировались, я словно ел, но не наедался, пил, но всё время сохло горло. Я перестал драться — больше не было в том нужды — и стал высыпаться, что было совсем удивительно с моим текущим образом жизни. Кто-то однажды сказал мне, что придёт время, и нашу группу оценят по достоинству, и это время действительно пришло. В голове не укладывалось — первый тур по стране, первые номинации. Я был счастлив, но всё-таки чувствовал, что какой-то важный элемент был утерян.И до этого дня я думал, что безвозвратно.Мы стали пунктуальнее, популярность обязывает, но как же это случилось невовремя; я бы рад опоздать на полчаса, час, может, на всё мероприятие, лишь бы не стоять сейчас идиотом, трусливо выглядывая, из-за плеча стоящего передо мной Акселя, тебя. Бывшую, старую знакомую? Как теперь величать? Тушуюсь, когда друг толкает в плечо, подбивая подойти поздороваться, капризно мотаю головой — не хватало ещё челюсть потерять по дороге, вырядилась-то как. Новый менеджер? Тебе идёт, Эда.До начала осталось немного, но, надеюсь, кто-нибудь услышит мои молитвы и всё пройдет быстро, как отлепить пластырь. Или скотч с моего рта, невидимый и приклеенный именно тогда, когда она появляется рядом. Деловитым жестом перебрасывает ярко розовые волосы, прямо в тон моего пиджака, на одно плечо, позволяя мне и всем окружающим заглядывать в пышное декольте, а затем улыбается как-то деланно и совсем не по-настоящему. Киваю и стараюсь сконцентрировать всё внимание на её ухажёре — и на это меня променяла? Вау. В смысле, очень рад.— Рад знакомству. Сойер, — дружок, оказывается, наслышан, сперва думаю, что это она ему всё разболтала, но он цитирует строку одной из наших песен, и туман рассеивается. Теперь улыбаюсь сам — ну и как, встречаться с моим фанатом?Надеюсь, тебе это нравится так же, как мне твой наряд.