Глава 7. Во имя любви (2/2)
- Да на ней же написано, кто она такая! - совсем уже громко прокричал Скайуокер - Разве сами не видите, на ней же клейма негде ставить! Родила ребёнка от одного из клиентов и придушила по-тихому!
Бессильная злость на судьбу за смерть любимой жены наконец-то нашла выход и сейчас щедрым потоком пролилась на ни в чём не повинную Асоку.
- Возможно и такое, - осторожно сказала Шаак - Но только не в наше тяжёлое время, когда имперские солдаты ходят везде, где хотят, уверенные, что вся галактика отныне принадлежит им одним...
Асока перестала слушать их диалог, всё её внимание заняли малыши. Она не видела новорождённых, кроме своего собственного, но эти были меньше. Ей даже сделалось страшно, выживут ли такие маленькие. Их кожа выглядела нездорово бледной, а животики то и дело вздрагивали от криков. Какой-то странный толчок ударил в самое сердце молодой тогруты, похожий на обморок, но без потемнения в глазах. Тихий плач детей звучал для неё как зовущая песнь лесной колдуньи. И острое, почти до боли нестерпимое желание отдать этим несчастным сиротам всю себя, свою любовь, душу, сердце стало просто невыносимым. И вскоре она сама уже не понимала, как начала медленно приближаться к кроватке. Как потом осторожно взяла одного из них, осторожно опустив его головку на согнутый локоть, а вторую руку подсунув ему под спинку. Как потом села на стул и на сей раз уже не сама, а используя Силу, вытянула и второго ребёнка, положив себе на колени. И вот она уже расстегнула одну за другой пуговицы сорочки и спустив её с плеч, обнажила обе свои груди. Потом осторожно приподняла детей и направила обоих к соскам. Те мигом всё поняли и жадно обхватив каждый свой, начали энергично сосать. То, что плач внезапно прекратился, заставило всех, кто был в комнате, повернуться в сторону кроватки детей, да так и замереть при виде открывшегося им зрелища. Энакин, сперва застывший от мысли о том, что его дети, возможно, умерли, теперь с неизвестными чувствами наблюдал, как эта самая девица сидит и кормит их своей грудью. Он прекрасно видел, как те жадно сосали её, как пузырилось молоко возле их бледных губ.
- Похоже, решение ситуации пришло само собой, - подвела итог Шаак Ти - Магистр Йода, проводите мадам Джокасту, а я помогу Асоке устроиться здесь.
Энакин не сводил тяжёлого взгляда со сцены кормления. Как же ему было невыносимо от одной мысли о том, что Асока снова появилась в его жизни. Снова посмела влезть в неё после того, что успела там уже натворить. Ни в коем случае нельзя позволять ей остаться, а то ещё дойдёт до того, чего едва не случилось в прошлом. Теперь он возможно не сможет за себя поручиться. Но всё равно помимо воли начал рассматривать Тано, которую не видел почти год. Сейчас Энакин получил возможность увидеть каждую подробность её некогда родного лица. Огромные голубые глаза, полные сейчас покоя и умиротворения. Длинные стрелы чёрных ресниц. Небольшой, чуть вздернутый носик, белые узоры на лбу и щеках. И губы. Пухлые, карамельные губы, один взгляд на которые заставлял сердце биться быстрее. И ведь она совсем не стыдилась себя. Надо же, стала законченной бесстыдницей.
- Пока эти товарищи при деле, я устрою тебе спальное место - вмешалась в его мысли Шаак и Скайуокер пришёл в себя, как от пощёчины:- Я не оставлю её тут. Как только дети закончат есть, заберите её обратно.
- А ты думаешь, что они больше не захотят есть? Или считаете, что каждый раз, когда это будет необходимо приводить Асоку сюда, таща её через весь лагерь? Или ты сам принесёшь ей детей? Сомневаюсь, что это пойдёт им на пользу, - покачала головой Шаак - И потом, я ничего не имела против присутствия Асоки в своём доме, равно как не имела бы и против её сына, останься он в живых. К тому же, если бы твоя жена попала в подобную ситуацию, или, не приведи Сила, ты сам, то, будь уверен, я поступила бы точно так же. Но это не значит, что я должна держать у себя и твоих детей, тогда, как в твоём доме куда больше места и гораздо спокойнее.
- Я и не просил вас об этом, - начал Скайуокер раздражаться - Но эта особа не может остаться здесь.
- Её имя Асока, если ты не забыл, - мягко напомнила Шаак Ти - И потом её присутствие здесь будет необходимо детям, ведь кто будет смотреть за ними, когда ты занят или в отлете?
- Она ко всему прочему ещё и грязная! - присовокупил Энакин.
- Да, это так, - не стала спорить старшая тогрута - Я не решилась её мыть из-за высокой температуры. Увидев смерть её ребёнка, я боялась, что могу потерять и её тоже. А если ты говоришь о родовом недомогании, то точно такое же было бы и у твоей прекрасной благородной жены. Скоро оно прекратится, а пока я позабочусь о ней.
Энакин отвернулся и надолго ушёл в тяжёлое раздумье, соизмеряя все за и против. Прошло не менее пяти минут, прежде, чем он повернулся и сказал с тяжёлым вздохом, словно принёс себя в жертву:- Ладно, пускай она останется, но только на время. Едва я найду способ сам заботиться о детях, то её здесь тут же не будет. Тут не благотворительный фонд, а я не могу доверить детей той, кто однажды уже подорвала всеобщее доверие. Ну, что, готова остаться тут, зная всё это? - сухо кивнул он, обращаясь к Асоке.
- Как зовут детей? - спросила Тано невозмутимо, словно не слышала последних слов бывшего учителя.
- Люк и Лея, - ответил отец так же, как и она - Падме хотела назвать их так.
Асока удовлетворённо кивнула и подняв голову, встречаясь с его глазами своими, похожими по цвету, но другого оттенка, сказала решительно и твёрдо:- Вот и отлично, я буду заботиться о Люке и Лее, и буду с ними ровно столько, сколько я им нужна, даже если для этого мне придётся терпеть бесконечный эгоизм и грубость их папаши.