Глава 7. Во имя любви (1/2)

- А я вам говорю, это против всякой морали! - громкий и страстный в своём желании возразить голос Джокасты прозвучал бесцеремонно врываясь в мысли Асоки. Вместе с действиями этой женщины. Она бесцеремонно подошла к Тано вплотную и взяв её за подбородок, приподняла лицо тогруты к своему. Асока всматривалась в это тощее, почти лишенное плоти, лицо бывшего архивариуса, её маленькие, но пронзительные глаза, острый, как клюв хищной птицы, нос, и тонкие, змеинные губы, продолжавшие выплевывать слова:- Вы разве не видите, кем она стала и как поступила в недавнем прошлом! Вспомните, как бессовестно отвергла она предложение остаться в храме и тем самым сохранить своё доброе имя. Подалась потом неизвестно куда и неизвестно чем потом занималась. Быть может, даже стала шлюхой. Родила ребёнка от неизвестно кого, которого, возможно, сама и убила, чтобы не создавать проблем...

Джокаста могла бы ещё очень долго плеваться огнём, но когда речь зашла о роде занятий Асоки и того абсурдного предположения, она не удержалась и собрав всю решимость, на какую только оказалась сейчас способна её измученная, уставшая от несправедливости душа, резко вскинула лицо и громко произнесла, выговаривая каждое слово:- Нет, вы ошибаетесь.

- Мадам Джокаста, прошу... - начал было Йода с успокаивающей интонацией. Он, по своей натуре, был не злым, просто необходимость постоянно брать на себя ответственность за сотни и тысячи чужих жизней поневоле сделала его суровым и предвзятым. Но тем не менее, он не забывал, что джедай прежде всего обязан быть объективным, однако, сейчас это чувство начало ему изменять, вынуждая, помимо желания, соглашаться с коллегой. Бывшая падаван Тано и правда выглядела сейчас так, словно ничего приличного в ней не осталось. Это сказывалось во всём, и в том, как она была одета, и как вела себя, и как смотрела на всех своими огромными голубыми, как озеро, глазищами.

- Нет, ты ошибаешься, - вступила в разговор и Шаак Ти - Но даже если и нет, то, кто ещё способен выкормить несчастных близнецов? Может быть, ты это сделаешь?

- Ну нет, только не я, - в ужасе отступила от неё Джокаста.

- Ну вот, то то же, - удовлетворённо покачала головой тогрута - Ведь ты и капли молока не выжмешь из своего пересохшего вымени.

- Магистр Ти, прошу вас, - попробовал вмешаться в разговор Йода.

Глаза Джокасты пылали огнём ярости, но Шаак Ти не обращала внимания на неё, а повернувшись снова к Йоде, заговорила самым проникновенным тоном:- Магистр, вы прекрасно знаете, что долг каждого джедая уважать и сохранять жизнь в любой её форме. Да, официально Ордена сейчас нет, но это не значит, что мы должны переставать быть верными себе и нашим убеждениям. И потому, несмотря на то, что нас осталось мало, мы должны сохранять наши традиции, а в данной ситуации это невозможно иначе, чем доверить Асоке заботу о новорождённых. Ведь, помимо неё, никто не сможет здесь этого сделать.

Джокаста поджала губы и отошла от обоих, ясно показывая, что отныне она не ответственна за то решение, которое они примут.

- Мнение решающее отцу ребёнка должно принадлежать, - подумав немного сказал Йода - Узнаем, что Скайуокер об этом скажет - и добавил, повернувшись к несчастному отцу - Рыцарь Скайуокер, ответ свой мне дай. Согласен ли ты шанс на спасение детей использовать?

Асока молча отвернулась. Ей было сейчас уже без разницы, что подумают о ней и её внешнем виде. Она и так услышала сегодня достаточно, чтобы лишний раз укрепиться в своём желании уйти из лагеря, как только ей станет немного получше. Улететь туда, где её никто не знает и там начать новую жизнь, без призраков прошлого. Но вот её сознание безответно потянулось в другой конец комнаты, где в небольшой двухместной колыбели, укрытые тонким одеялом, лежали два малыша. Слыша, как их отец встаёт на ноги, Асока во все глаза смотрела этих крохотных существ, изо всех сил цеплявшихся за жизнь. Энакин Скайуокер поднял опущенную голову и в первый раз посмотрел на ту девушку, что стала причиной переполоха, что помешал ему продолжать упиваться своей скорбью по жене. Он сразу узнал её. Это была она, та самая, кто некогда была ему ближе всех, но в один миг стала далёкой и ужасно невыносимой от одного факта своего существования. И, Сила, в каком же виде была его бывшая ученица. Он знал, какие только женщины позволяют себе ходить так при посторонних. А уж какая тощая стала, со спины смотрится подростком. Стоит с поникшей головой, босая. Ну нет, хватит. Не нужно ему этого всего сейчас, когда его сердце и так хлебнуло столько горя и он переживает самое худшее время в своей жизни. Слишком тяжёлое, чтобы позволить вмешаться в него тому, что уже один раз чуть не разрушило ему всю жизнь. И, видит Сила, он не позволит сделать это снова. Особенно сейчас. И встав посередине комнаты, мужчина обвел взглядом всех собравшихся и заявил, громко и категорично:- Я не желаю того, чтобы эта особа касалась моих детей. И ещё, я прошу вас немедленно удалиться, оставив в покое меня и их, дайте нам спокойно умереть.

- Слава Силе, хоть кто-то проявил благоразумие, - послышалось из правого угла.

- Захлопни пасть, старая дура! - грубо припечатала Шаак Ти, презрительно глядя на Джокасту - Энакин, ты же всегда был разумным человеком, неужели ты думаешь нельзя попытаться спасти твоих детей? Они же просто умирают с голоду! Подумай, что сказала бы Падме на это? - прибегла тогрута к последнему аргументу.- Я перепробовал всё, что мог, - устало произнёс Энакин - И молоко банты, и сахарную воду. Всё бесполезно.

- Ему необходимо молоко матери, - вынесла вердикт Магистр - И оно есть у Асоки.

Скайуокер ещё раз посмотрел на бывшую ученицу. Сейчас, при тускло свете лампы, был виден лишь её силуэт. Свободная рубашка скрывала фигуру и, но в вырезе ясно просматривалась грудь. Ему показалось или она стала больше и тяжелей? И всё же, почему она в сорочке? Даже болезнь не служит оправданием такой неприличности. Это же надо, прийти в общество людей, особенно, мужчин, едва прикрывшись. Интересно, она, что, прямо из борделя сюда пришла. Уж не из того ли самого, куда подалась, бросив Орден, храм и... Его. Да Падме пришла бы в ужас если бы увидела сейчас их бывшую подругу.

- Я решительно против того, чтобы детей моей жены кормила женщина подобного рода и занятий, - заявил несчастный отец твёрдо и сурово.

- Ты знаешь о её жизни вне Ордена больше, чем я? - вскинула брови Шаак Ти.