Планета багровых туч (1/1)

Асока приходила в себя?— медленно, мучительно, с нежеланием и неудовольствием её сознание фокусировалось на происходящей реальности, мечтая остаться в спасительном полузабытье. По мере того, как слёзы постепенно высыхали из её глаз, очертания медитационной капсулы становились всё более четкими.Она не слышала, как Вейдер вышел и приказал дроидам отвести её в комнату, подготовленную специально для неё. Она даже не заметила, как он полностью вернул на место костюм, маску, шлем и как ни в чем не бывало спешным уверенным шагом покинул камеру, оставив её лежать на чёрном свободном кресле, постепенно сползая на пол.Казалось, от боли она практически потеряла сознание, но спасительная темнота так и не наступила, и она осталась на тонкой грани между сном и реальностью, между желаемым и действительным.Вокруг неё лежала разбросанная одежда?— относительно целая, хоть и местами порванная всё же в порыве ?страсти?. Она обнадёженно вздохнула, потянувшись правой рукой к надорванной в районе плеча кофте, попытавшись сжать пальцы, однако руки не слушались, в бессилии слегка подрагивая от недавно пережитого акта насилия.Это был какой-то страшный сон, который по законам жанра должен был вот-вот закончиться, вот только он не заканчивался. Никак. Хотя, Асока как никто знала, что порой жизнь бывает намного страшнее самых жуткихночных кошмаров.Ей нужно было собраться. Сейчас. Нельзя было раскисать.Тогруте нельзя было забывать о том, что несмотря на её женскую натуру, она в первую очередь?— воин, хищник, солдат, приспособленный выживать в любых условиях. И если этот ситх считает, что принудительный половой акт сломает её волю, то его ждало большое разочарование. Она выберется отсюда и всыпет ему по самое первое число?— так, что копыта свои металлические откинет. Да, это обязательно произойдёт. Только бы встать…Травмированное сознание Асоки генерировало всё более безумные идеи по захвату Империи и изощренной мести ситхам, когда она попыталась встать, резко схватившись от боли за живот. В этом месте словно сконцентрировалась вся боль, что она когда-либо испытывала, проявляясь в один момент. Слегка покряхтев, она предприняла первую отчаянную попытку одеться обратно?— хотя бы частично, чтобы не пришлось ползти по дворцу в голом состоянии. Неизвестно что ещё её там могло ждать. Или кто…Откинув ненужные тревожные мысли, Асока кое-как влезла в часть своего костюма?— штанины, слегка надорванная кофта и сапоги вернулись на место. Грязная, испачканная кровью одежда сейчас неприятно прилегала к телу, и Асока внезапно пожалела о том, что у неё нет никакой замены. Она оглядела себя снизу вверх, и её взгляд упал на собственные руки. Он даже оставил на ней перчатки…Её лицо скривилось от отвращения. В капсулу подъехали два дроида?— обычные обслуживающие, и подхватили её за обе руки. Она вдруг поняла, что не могла сопротивляться. Её последние силы?— скорее от выброса адреналина и дикого страха, позволили ей собрать себя по частям и натянуть остатки одежды, но на этом было всё. Силы иссякли, и она безвольным манекеном потащилась за двумя роботами в неизвестном направлении.Внезапно всё происходящее показалось тогруте каким-то невероятно отстранённым?— ситхи, джедаи, Империя, космос, Инквизиторы… Ей вдруг безумно захотелось отключиться?— просто чтобы дать себе передышку от этого Мира, прежде чем снова вступить с ним в бой. Достигнув нужной комнаты, дроиды относительно бережно занесли её внутрь, закинув на некое подобие кровати.Сейчас ей просто нужен был покой. Не вымученный веществами, которыми её накачивали последние четыре дня, не искусственный, созданный медитациями, а простой, обычный человеческий сон.Да,?— подумала тогрута,?— побег, Вейдер и прочие враги подождут. А пока она просто свернулась калачиком на некой поверхности, показавшейся удивительно мягкой, и провалилась в глубокий сон без сновидений.***Она не знала, сколько проспала, однако когда проснулась, почувствовала, что прошло около суток. День и ночь давно перемешались?— в момент, когда она покинула планету своего места укрытия и отправилась на помощь к Рексу, а на Мустафаре ночь была всегда. Голова слегка болела после долгого сна, создавая ощущение затуманности мыслей, боль в животе чуть притупилась, и ей безумно хотелось пить. И есть.Да, джедаи были выносливее обычных людей во многих аспектах?— знания и применение Силы давали неопровежимое преимущество, но они так же были живыми. У любого организма были свои пределы, и её тело было близко к своим.Она осмотрелась вокруг. Незатейливая, просто, но прилично обставленная комната?— словно её здесь ждали как гостя, а не приволокли в роли пленника. Нечто, что она приняла за кровать?— овальная мягкая поверхность для сна, удобно подстраивающаяся под форму владельца. Небольшой круглый столик, по-видимому предназначавшийся для датападов, комлинков и прочих мелких персональных вещей. Пара небольших шкафов с ящиками, где можно было хранить самое необходимое. Нечто, что можно было назвать аккуратным диваном, непременно обшитым чёрной кожей?— напротив столика. В целом всё помещение было выполнено в светло-серых тонах с элементами чёрного, и выглядело слишком элегантным и светлым для предполагаемой обители лорда ситхов.Всё это, разумеется, вызывало неподдельный интерес, если бы у Асоки не было более насущных проблем.Жужжащее световое поле на выходе из ?комнаты?, блокирующее Силу. Теперь Асока поняла, почему она чувствовала себя так странно и разбито. Она буквально не чувствовала свою Силу. И это было одним из самых страшных ощущений в её жизни.Она знала и помнила, что Сила где-то там, но не могла коснуться её. Все её способности сжались до размера небольшой светло обставленной комнаты, заставляя себя чувствовать себя ещё более слабой и беспомощной, чем когда-либо. Волна отчаяния нахлынула на неё большой и плотной холодной стеной.Она не могла выключить поле. Она не могла даже выбраться из этой комнаты. Тот, кто притащил её сюда, явно знал, как разбираться с джедаями. Что, в принципе, было не удивительно для лорда ситхов…Она сжала кулаки в порыве злости и отчаяния. Ей хотелось выбраться отсюда прямо сейчас, и бессилие, которое она ощущала от невозможности осуществить свой замысел, выжигало её изнутри. Она не боялась смерти?— но сидеть без дела, когда она могла бороться, убивало её куда медленнее и мучительнее чем выстрел бластера или удар светового меча.Асока медленно уселась на пол, пытаясь медитировать, но концентрация и спокойствие то и дело ускользали от неё, уступая место хаосу и эмоциям, злости от бессилия.Из попыток медитации её вырвал жужжащий звук подъезжающего дроида, одного из тех, который и приволок её сюда. На механических руках у того был поднос, очевидно, с едой и органической бутылкой чистой питьевой воды. Протянув поднос сквозь энергетическое поле, дроид, без единого слова, удалился.Асока сглотнула. Еда выглядела привлекательно, в особенности для тогрут: большое количество мяса неизвестного происхождения и меньшее гарнира, овощи и фрукты аккуратно лежали на подносе, вызывая неподдельный интерес. Разум и физиология вели напряженную борьбу, но, очевидно, мозг в этой ситуации всё же проигрывал желудку. В последнем неприятно скрутило от пустоты и особенно громко заурчало, напоминая его владельцу о том, что было бы неплохо поесть в первый раз за четыре дня.Проанализировав ситуацию ещё немного и приняв решение о том, что вряд ли станет хуже, если она утолит голод, она придвинулась к еде, краем сознания подумав о том, что, в конце концов, если еда отравлена, то это возможно лишь облегчит её участь.Достаточно быстро разобравшись с пищей, она вернулась к попыткам медитации, которые в этот раз оказались более успешными. ***Дарт Вейдер шёл широкими шагами по коридорам, быстро пересекая расстояние между различными помещениями собственных владений. Он думал о своей пленнице, ученице и существу, некогда бывшему очень значимым для него. Нет, он не испытывал к ней сострадания?— эта страница была далеко в прошлом, в предыдущей главе его жизни, но он напряженно думал о том, что с ней делать дальше. И с собой.Оставив её в живых и утаив это от Мастера, он взял на себя большую ответственность по дальнейшей судьбе её жизни.Дарт Сидиус отпустил его на пару дней на Мустафар, ?отдохнуть??— очередная подачка с императорского плеча за хорошее поведение. Он уже давно понял, что был не более чем слугой для учителя. Император никогда не воспринимал его на равных, он даже толком не учил его, по-видимому, не желая делать своего ученика слишком могущественным, дабы не искушать его стать достойным последователем линии Бэйна.Он был самым могущественным рабом во Вселенной.Иллюзия власти и силы придавала его жизни хоть какой-то смысл: способность терроризировать и нагибать подчинённых, запугивать обычных смертных Силой, душа их на расстоянии и вызывая благоговейный ужас простых рядовых солдат, иметь возможность решать чужие жизни, отнимая или оставляя их, улучшая или загубливая;?— всё это придавало ситху ощущение, что он чего-то достоин, что он что-то может, отвлекая от болезненной правды: всегда лишь Второй, всегда лишь тень могущественной Силы, тень даже самого себя.Он пересёк последний пролёт и остановился около комнаты тогруты, задумавшись. У него оставалось максимум пару дней до того, как император снова вызовет его на очередное новое несомненно важное задание. ***Асоку резко вырвало из медитации внезапное ощущение чьего -то присутствия. Она почувствовала это кожей, обонянием, слухом,?— даже не изменением Силового профиля.Это мог быть кто угодно, но что-то подсказывало Асоке, что это был он.За годы своего ?изгнания? Асока стала мудрее и сдержаннее, жизнь научила её тому, что не всё решается путём грубой силы или боем. Вспоминая мастера Кеноби, она всё чаще прибегала к искусству неагрессивных переговоров, прежде чем приступать к более решительным действиям. Хотя, конечно же, Скайуокерское воспитание не прошло даром и по-прежнему бурлило в ней кровь.Вот и сейчас она задумалась о том, что если она физически слабее?— а это несомненно было так, то, возможно, с этим монстром удастся договориться. Конечно, идея казалась безумной, но пытаться бороться с ним в таком состоянии и без оружия было бы ещё безумнее.Силовое поле погасло, и в помещение зашла чёрная фигура.Он даже не включил поле заново, вероятно, будучи настолько уверенным в том, что она не сбежит. По крайней мере, пока он рядом. ?Дело дрянь??— моментально мелькнуло в голове тогруты.Человек в маске прошел до середины комнаты, остановившись и посмотрев на неё. Она встала.—?Почему? Почему ты все это делаешь? Что тебе нужно от меня? —?напала она сразу же с расспросами. Не самое лучшее начало для переговоров.—?Мне.. Мне ничего не нужно. —?ответил он, и это было правдой. По крайней мере, если она и была ему нужна для чего-то, то он и сам не знал зачем.—?Тогда почему ты все это делаешь?!Она чувствовала, что не справляется со своими эмоциями, что уже не может контролировать то ярость и обиду на этого человека, который даже не может дать внятный ответ на вопрос, зачем ему она.—?Потому что я могу,?— просто ответил мужчина, чуть ли не пожав плечами.Желание вести цивилизованные переговоры пропало ещё быстрее, чем появилось. Этот человек явно выводил её из себя. Вспомнив своего ветреного, но вечно наставляющего учителя, который своим поучительным тоном мог вывести кого угодно из себя, она начала свою лекцию:—?Если ты измеряешь свою ценность способностью обладать людскими жизнями, доминировать, то у тебя ничего нет. —?произнесла она, явно стремясь задеть за живое.Энакин чуть не хмыкнул. Эта наглая тогрута сейчас с такой лёгкостью цитировала раздражающие лекции Оби-Вана, что ему даже стало смешно. Она пыталась втюхать ему, тёмному форсъюзеру, эти поганые джедайские принципы и догмы. Он еле удержался от того, чтобы закатить глаза.—?Неужели? —?с нескрываемым сарказмом, который не мог скрыть даже изменяющий голос вокабулятор, ответил он. —?А что же есть у тебя?Асока задумалась. Ответный удар пришелся под дых. У неё действительно ничего не было.Приняв её молчание за пропущенный ход их словесной битвы, он продолжил:—?Ну, потому что, у меня, например, есть этот замок. Есть определённая власть. Есть ты?— на территории моего замка, и сейчас, я могу сделать с тобой всё, что захочу…Он сделал шаг вперёд.Асока инстинктивно сжалась, неосознанно слегка пятясь в крайний угол комнаты.Энакин сдержал усмешку под маской, видя её страх.—?Это просто пример,?— поспешно успокоил он её, недобро сверкнув глазами за чёрными визорами, так, что Асока чуть ли сама снова не увидела его горящие глаза. —?Ну, или нет…Он искренне забавлялся, наблюдая за её реакцией. Да, это была его ученица?— калейдоскоп эмоций пробежался по её лицу, сменяясь от страха до гнева, от гнева до раздражения, от раздражения до поспешной попытки взять под контроль свои эмоции и вынужденного смирения, от смирения до снова желания поучать.—?Те, кто знают только путь насилия, просто не знают дружбы и любви. Есть вещи важнее обладания физическими объектами. Если что-то нельзя увидеть или потрогать, то это не значит, что оно не представляет никакой цены или его нельзя ощутить,?— самоуверенно заявила девушка, вызывающе глядя прямо в его чёрные ?глаза?.—?Любовь… —?он задумчиво протянул. —?Ты даже не знаешь, что это такое.—?Я явно знаю побольше тебя,?— тогрута дерзко подняла голову, словно совсем позабыв про свою боль и страх.Да, она совсем не изменилась.Эта уже чуть выросшая, но характером всё ещё девчонка начинала его порядком раздражать. Он и джедаем Энакином Скайуокером с трудом терпел её выходки и самоуверенный нрав?— они были как два равнополюсных магнита, конфликтующие из-за своей схожести и из-за того постоянно отталкивающиеся друг от друга, неспособные ужиться вместе в небольшом пространстве. Гораздо лучше он находил общий язык с Падме или Оби-Ваном?— их спокойный нрав создавал ему идеальную пару, туша своими ледяными водами спокойствия его огонь эмоций, ревности и необдуманных действий. Да, как стихия?— Энакин был огнём, и вкупе с ещё одним ?огненным нравом? его ученицы создавал взрывоопасную горючую смесь. Теперь же, будучи ситхом, он ещё больше сократил предел своего терпения и утратил эмпатийное отношение к людям, быстро выходя из себя и мгновенно нанося карательные меры всем провинившимся и просто несчастным, попавшим под холодную металлическую руку. Он не планировал мучать Асоку сегодня, он вообще ничего ещё не планировал, но сейчас, сейчас ему отчаянно заходилось заткнуть её чрезмерно самоуверенный рот.Переговоры провалились по полной программе.—?Знаешь, я мог бы продолжить с тобой эту невероятно занимательную дискуссию, но у меня как-то нет больше настроения. Иди за мной.Асока сжала кулаки в готовности защищать себя до последнего вздоха.—?Нет! Никогда. Я не буду этого больше делать с тобой. Ни за что! Я скорее умру, чем ещё раз прикоснусь к такому чудовищу, как ты. Тебе придётся убить меня.Асока готова была умереть. Сейчас ей уже не было страшно?— перспектива оказаться еще раз под этим монстром казалась намного страшнее смерти.Это было ожидаемо. Он поджал губы.—?А что, если я скажу тебе, что твои друзья-клоны ещё живы… ?Невидимая стрела прилетела ей прямо в грудь, и в сердце Асоки затрепетал огонь надежды.—?Рекс?—?Все они. Но их судьба зависит от того, каким будет наше… Сотрудничество.Забавно, как иногда одна небольшая фраза способна полностью изменить поведение человека. Наблюдать за её сменяющимися выражениями лица было уморительно. Наивный альтруизм.

Он знал, что она никогда не позволит другому человеку умереть по её вине, когда имеет возможность спасти его. Особенно друга.Признаться честно?— ему вообще было до лампочки состояние клонов и их судьба?— нет, разумеется, его сердце буквально на секунду дрогнуло, услышав номер КС-7567, но только на мгновение. Искра потухла, так и не успев разгореться, и страницы книги перевернулись снова в настоящий момент, закрывая тяжестью пережитого опыта прошлое. Империи клоны старого образца даром не сдались, и держать их в плену не имело никакого смысла: их собирались либо расстрелять, либо отпустить?из жалости. Но сейчас, сейчас это был отличный рычажок воздействия для того, чтобы преподать падавану небольшой урок.Он завороженно смотрел, как Асока медленно, осторожно кивнула, словно не верила сама себе, как она осторожно, будто опасаясь его действий уже сейчас, вышла из комнаты, прижимая к себе руки как бы в попытке защититься. Он упивался её эмоциями и смятением, вынужденной покорностью: Энакин был собственником и тем ещё ревнивцем, и за своё держался крепко?— всеми металическими руками и ногами. А Асоку он по прежнему считал чем-то своим, но чем именно, он и сам не мог ответить себе на этот вопрос. Он однозначно точно не питал к ней никаких романтических чувств?— и в этом от отдавал себе отчёт полноценно; он больше не считал её другом, но и врагом тоже; он не желал ей смерти, но в то же время хотел, чтобы она мучалась; хотел причинить ей боль, но не хотел, чтобы её причинял кто-то другой. Клубок его мыслей, чувств и намерений настолько запутался, что он и сам толком не понимал, чего хочет на самом деле.Секс для него был способом показать своё превосходство, унизить, почувствовать власть, преподать урок девушке, ну, и разумеется, получить физическое удовольствие, которого он уже очень давно не испытывал. Не то чтобы не мог?— просто не хотел: пустоголовые красивые куклы, с которыми развлекались некоторые представители власти вызывали у него только лишь отвращение, и он давно не испытывал естественного возбуждения. Фактически, со смерти Падме…Тогрута пробуждала в нём странную смесь из желаний обладания и при этом одновременно опеки, её хотелось защищать, но в то же время быть однозначным лидером в этих странных ?отношениях?. Накопленные за годы её ученичества недовольства от её чрезмерной самоуверенности, эгоизма, дерзкого языка и прочих качеств, которыми Энакин и сам обладал, но при этом не мог терпеть в других людях сейчас словно переполнили чашу его терпения, снося все остальные ?преграды?: джедайские обеты, разницу в возрасте, расовые различия, статус учителя и страх осуждения общественности. Всего этого больше не существовало, он и сам считал себя теперь буквально другим человеком, полностью отсекая от себя всё, что напоминало ему о его прошлой?— жалкой, по его мнению, личности. Впервые он почувствовал, что можно всё…Они пересекли несколько коридоров?— Асока с удивлением отметила, что замок больше напоминал лабиринт, чем место обитания живого существа: в нём запросто можно было заблудиться, не будучи владельцем или постоянным жильцом, коих, здесь, по-видимому, вовсе не наблюдалось. Впрочем, сейчас это не могло волновать её меньше, так как тогрута и человек наконец-то достигли ?пункта назначения?. Просторная камера светло-серого цвета снаружи теперь казалась ей ничем иным как пыточной комнатой, приготовленной специальным приговором для неё за все прошлые, настоящие, и, по-видимому и будущие грехи тоже и приведённым в исполнение чёрным палачом в маске.Камера распахнулась.Асока понимала, что бесполезно пытаться отбиваться, сопротивляясь, и её мозг буквально взрывался от осознания того, что перед ней враг, и ей нельзя бороться.Не столько угнетало осознание того, что ты слабее, сколько понимание того, что ты не можешь даже пытаться что-либо изменить в ситуации, которую ненавидишь.

Человек снова отстегнул накладки своих доспехов, с ужасающей точностью избавляясь от костюма, будто уже и сам срастался с машинной частью себя. Он аккуратно положил части брони на медитационный столик?— они клацнули металлом, отдавшись звучным эхом в камере, и приступил к избавлению от комбинезона. Всё это выглядело как последовательные, тщательно отработанные движения, ведущие отсчёт до вынесения смертного приговора.Всё это время Асока завороженно смотрела на него, не имея возможности оторвать взгляд: её неким ужасом завораживала эта картина, и она просто не могла отвести глаз.Жёлтые глаза блеснули осуждением вперемешку с неудовольствием, и Асока поспешно принялась за свои одежды, всё ещё не отрывая взгляд от человека с практически белой кожей, переходящий в чёрно-серебристый отполированный до блеска металл во всех конечностях. Жуткая красота.Она следила за его движениями, попутно избавляя себя от одежды, словно он был не просто врагом, способным нанести удар в любой момент, а хищником, который выслеживал свою добычу, готовый напасть и разорвать её в любой момент. От стресса, страха и готовности к защите или побегу все её чувства усилились: тогруты и сами были представителями хищной расы, и сейчас девушка буквально кожей ощущала холод, исходящий от него, улавливала чувствительными монтралами ровное, но обманчиво спокойное дыхание, чувствовала лёгкими отфильтрованный воздух стерильной комнаты с медицинским привкусом, физически ощущала громкое и равное сердцебиение?— своё собственное и его, выдающее его истинные намерения.В воздухе запахло страхом.Он подошёл ближе, и звериные глаза блеснули хищным животным огнём.Несильно, но точно толкнув её двумя металлическими руками на вычищенный со вчерашнего дня и пахнущий спиртом кресло-диван, он сделал ещё один шаг вперёд, и тяжёлое мощное тело лорда ситхов прижало тренированное, но кажущееся таким маленьким и хрупким в сравнении с ним тело девушки к чёрной поверхности предмета мебели. Тогрута задержала дыхание, прикрыв глаза и максимально возможно отвернувшись в сторону, стараясь думать о чём угодно другом, кроме нависающей над ней угрозы.Но она не смогла сдержать болезненный вскрик от проникновения, когда он в очередной раз загнал всего себя в её стройное тело.Крепко сжимая её в стальных объятиях, он продолжал авторитарно двигаться в ней, несмотря на учащенное дыхание и начинающиеся всхлипы тогруты.?Я никогда никому не позволю причинить тебе вред Асока, никогда?

—?Не дергайся,?— вырвал из внезапно вторгшихся в её разум воспоминаний тихий и хриплый голос Вейдера, возвращая её в суровую реальность. У неё был всего один человек в жизни, который без раздумий бы пожертвовал своей жизнью ради неё, всегда спасая своих друзей любой ценой, но его больше нет. Голос из прошлого, эхом прокатившись внутри стенок её разума, стих и замолчал в стенах камеры, заменённый на тяжелое, начинающее сбиваться дыхание ситха.Она почувствовала, что конец уже близко, когда он особенно крепко, не рассчитав силу, сжал её предплечья в металлических тисках, оставляя начинающие проявляться синяки.Закрыв глаза, она мысленно благодарила Силу за то, что эта пытка закончилась, и она пережила её?— снова жить, чтобы сражаться в другой день.—?Теперь ты видишь, к чему приводит любовь?

Слезший с неё мужчина теперь сидел на краю ?кресла?, восстанавливая дыхание.Он повернулся к тогруте, бросив ей напоследок некоего рода поучительную фразу.—?Любовь?— это слабость. И она всегда в итоге приводит лишь к боли…