Часть 8 (2/2)

Пак хочет погладить друга по волосам, чтоб успокоить, но не рискует отпускать. Сила Лухана только проснулась, и парень понятия не имеет, как ей управлять. Это может оказаться опасным для его жизни, если не примирить особенность и её обладателя.

— Послушай, Лу, — осторожно начинает Чан, и пальцы на плечах сжимаются сильнее, — эта способность твоя. Она повинуется тебе. Сейчас ты напуган и не знаешь, как с ней совладать, но она внутри. Она — часть тебя, позволь ей быть, не противься.

Лухан летит высоко, он больше не боится своего дара. Свобода, которую он ощущает только в полёте, превращает проклятие в благословение. Научившись управлять уровнем высоты, Лу теперь может гулять по земле, как обычный человек, и взлетать высоко, пока не закружится голова.

Мягкое приземление не было чем-то сложным для блондина, он давно уже отпрактиковал его до идеального. Чёрный вход, которым обычно пользовались Кёнсу и Исин, был открыт, поэтому проникнуть на манеж, не вызывая подозрений, ему удалось. Осторожно, не касаясь земли, Лухан полетел в сторону гримёрки Хуна, которая также являлась самым большим помещением в цирке из-за большого количества реквизита для фокусов.

Заветная дверь была в паре метров от Ханя, чьё сердце уже заходилось от волнения. Он даже не сразу заметил, как она открылась. Взлетев на полметра над полом, Лу в воздухе развернулся на сто восемьдесят градусов, притворяясь, что летел совершенно в другую сторону. Парень лишь надеялся, что в своей обычной манере Сехун не обратит на него внимания, хотя в глубине души теплилась надежда об обратном. О простом “привет, Лухан”.

Чуда не произошло. Погружённый в свои записи, Сехун равнодушно прошёл в сторону манежа, где уже был установлен необходимый реквизит. Лу провёл его взглядом, прячась за шторой, и тяжело вздохнул. В руках он всё так же сжимал свой подарок, теперь он казался чем-то лишним, не имеющим право на существование. Хун вряд ли даже обратит внимание. Бессмысленная трата времени.

— Прячешься от нашего фокусника? — рядом из ниоткуда появился улыбающийся Бэкхён.

— Твой бранч, — буркнул Лухан, вручая другу свёрток, — приятного аппетита.

Бён не успел даже вопрос задать, блондин буквально вылетел из цирка, оставляя его с неизвестной коробкой, перевязанной в ткань. Осознание к Бэку пришло в тот же момент, когда он увидел чуть смятого журавлика.

Очевидно, Лухан испугался оставить этот подарок или передумал. Всё может быть, но теперь эта миссия лежала на плечах Бэкхёна. Если он решил помогать своим друзьям, нужно было начинать с малого. Например, оставить заготовленный Луханом подарок под дверью в гримёрку Сехуна. Они могут бегать друг от друга хоть всю вечность, должен же быть кто-то, кто заставит их столкнуться. Убедившись, что вокруг никого, Бэкхён быстро добрался до необходимой двери и аккуратно поставил коробочку, не забывая про журавля. У него было несколько секунд, чтоб полюбоваться своей работой. Голос Хуна стал звучать громче. Бён нашёл укрытие ровно в то мгновение, когда в его поле зрения появился фокусник.

О шёл, делая какие-то пометки в своей тетради, и коробке грозило пропасть под ногами Сехуна. Бэкхён прикусил губу и зажмурился, видимо, этого и боялся Лухан — стать свидетелем того, как равнодушен Хун ко всему, что его окружает.

— Что за? — дошло до слуха Бэка, и парень открыл один глаз. Сехун склонился над коробкой, которую успел заметить за секунду до катастрофы. Белый журавлик привлекал к себе больше всего внимания, и парень взял его двумя пальцами, чтоб получше рассмотреть. Впервые с момента их знакомства Бэкхён видел на лице Хуна новые эмоции. В это точно никто не поверит. Тем временем О закончил разглядывать бумажную птицу и всё же рискнул потянуться к коробочке с красной лентой.

“Я надеюсь, тебе понравится”, — значилось в записке красивым почерком.

Тёплый запах панкейков, смешанный с кисловатым ароматом ягодного сиропа, вспыхнул прямо перед носом Сехуна, обретая свободу. Желудок парня тут же откликнулся на такой сюрприз.

Бэкхён готов был поклясться, что увидел намёк на улыбку за кучей эмоций, которые пытался скрыть Сехун. Хуже всего у него получалось спрятать удивление, и это можно было понять. Сам Бэк бы начал бегать по всему парку, чтоб выяснить, кто являлся его тайным обожателем. Он даже позавидовал Хуну. У него в жизни появился Лухан, готовый удивлять его и радовать. Оставалось только надеяться, что О заслужил такого человека рядом. Однако на данный момент времени Бён в этом сомневался.~~~ Парк аттракционов — убежище. Яркий свет прожекторов надёжно охраняет его от существ, чьё предназначение — сеять страх и ужас. Они ищут, рыщут по планете. Им не найти успокоения, пока в мире существуют люди с особенностями. За их спинами пустыри, пепелища и смерти. Без пощады, без сожаления. Место их душ давно заняли крики и слёзы жертв, они кормят их, дают им силу бороться дальше.

Тао в ужасе распахивает глаза. Всё тело сводит мелкой дрожью, он не в силах кричать, и бежать ему некуда. Слёзы обжигают, эмоции больше не принадлежат ему. С кровью отца ему передались страдания других, страдания ни в чём не повинных людей. Именно сейчас этот кошмар обрушился на него, раздирая на мелкие кусочки.

Ифань просыпается от звона цепей. Цзы мечется, царапает свои плечи и плачет. Это не то, что в первую очередь ожидаешь от потенциального врага. Брюнет корчится от боли, падая на пол, и Крис позволяет себе подбежать к Тао, который жадно ловит потрескавшимися губами воздух и не видит ничего. Перед его глазами только страх, обретший свою форму. Зовущий его голос Ифаня теряется во тьме, но Цзы хочет его поймать. Позволить себе остаться в этой тьме, потерять себя и свою жизнь или довериться тому, кто не причинит вреда, кто спасёт и поддержит?

— Тао, приди в себя, — уже кричит Ифань. Не успев полностью проснуться, Чен проникает в мысли брюнета. То, что видит телепат, сравнимо с бездной, когда стоишь ровно над ней без какого-либо намёка на твёрдую землю. Один неправильный вдох — окажешься на дне.

Чондэ трясёт, он смотрит на свои руки в ужасе и не может произнести ни слова. Чёрные нити из бездны устремились за ним, и он чудом успел вернуться в реальность. Липкие путы страха душат, Чен понимает, что ощущает их не так, как Тао. Он осознаёт, насколько юноше больно.

Прогноз неутешительный, у Цзы не остаётся сил бороться, он на грани быть поглощённым тьмой. Ифань не может этого допустить. Он кладёт одну ладонь на лоб брюнета, второй поддерживает его сзади за шею и закрывает глаза.

— Тао, послушай, — голос Криса меняется, касаясь не слуха, а души Цзы. Брюнет, что стремительно летел вниз, оглядывается по сторонам. Он видит Ифаня и удивленно вскидывает брови. Как он здесь оказался? Разве это не опасно для него?

— Возьми меня за руку, — твёрдо произносит Крис, и Цзы лишь на секунду задумывается. — Возьми меня за руку, Тао!

Дрожь уходит, покидает тело Чена, и он поднимается со своего места. Крис едва заметно дёргается и открывает глаза, следом за ним просыпается Тао. В глазах брюнета застыли слёзы и в горле пересохло, мешая дышать.

— Держи, попей, — с опаской прочитав мысли брюнета, Чондэ протянул парню стакан воды.

Тао хватило нескольких секунд, чтоб осушить стакан. Голова гудела, но стало намного легче. Лёгкий озноб ещё оставался, и Крис, заметив это, накинул одеяло на плечи юноши.

— Что это было? — первым задал интересующий его вопрос Ифань.

Цзы пожал плечами и стёр остатки влаги с щёк. Слёзы неприятно щипали кожу, и всё, о чём мог сейчас мечтать Тао — горячая ванна и мягкая кровать. Слишком он устал от всего, что на него навалилось.

— Впервые такое. Но мне кажется, что отцовская половина хотела меня поглотить. Я слышал, Тени говорили, что мне суждено встать на их сторону, — глаза парня слипались от нахлынувшей усталости, но он продолжал говорить. — Я не смог бы с этим справиться. Там был ты.

— Да, — нарочито холодно ответил Крис, не планируя посвящать Тао в свои способности, и продолжил уже мягче, — постарайся больше не переходить на тёмную сторону, ладно?