Подарок. Тема – ?хрупкие кости? (1/1)

Несчастные случаи на съёмках у них случались не так часто?— но почему-то всегда с Гонардом. Сам он вовсе не считал себя хрупким и на ссадины и ушибы реагировал стоически, но тогда жизнь, будто желая его пронять, выкидывала такой какой-нибудь финт, что Мицуки кричит, Майки матерится, а Гуано вызывает скорую. Вот, например, сегодня?— ничто же не предвещало беды! Это был уже третий дубль (первые два раза Гуано, видите ли, свет не нравился), и Гонарду казалось, что этот трюк он мог бы выполнить с закрытыми глазами?— прыгнуть на платформу, схватить Лили за руку, прижать к себе (так, чтобы не слишком долго потом от неё выслушивать, какой он грубый мужлан) и развернуться к камере, продемонстрировав ухмылку, пропитанную триумфом. Ему предлагали переложить ответственность на дублёра, но, сами посудите, разве же это сложно?— просто прыгнуть из точки А в точку Б, не убив при этом ни себя, ни коллегу? В сказках есть такое правило?— всё самое знаменательное происходит на третий раз. Вот и тут они с Лили очень некрасиво оступились в самый ответственный момент (кто из них был виноват, уже и не скажешь), и вместо того, чтобы покрасоваться перед камерой а-ля маньяк и жертва, оба полетели с платформы, как балласт с воздушного шара. Гонарду особо ничего в этой ситуации не оставалось, кроме как смягчить собой падение коллеги?— он поступил, как галантный кавалер, которым она его никогда не считала, и был горд своим поступком вплоть до того момента, пока не услышал хруст. Лили этот звук тоже напряг?— поднявшись с Гонарда и отряхнувшись, она начала изучать свой костюм, пытаясь понять, что в нём могло сломаться. Гонард же, в свою очередь, успел лишь приподняться на одной руке, прежде чем вторую, левую, пронзила такая дикая боль, что в глазах заплясали мушки, а к горлу подкатил комок рвоты. Он не был уверен в том, закричал ли он?— вроде как нет?— но вокруг пары актёров быстро собралась небольшая толпа, а потом кто-то помог Гонарду встать и вывел на улицу, где уже ждала машина. Гуано семенил за ними следом, повторяя что-то вроде ?горюшко ты моё, что ж ты себя на моих съёмках вечно калечишь?, а Гонард ему не отвечал, ему трудно было думать и больно дышать. Рентгеном позднее, врачи его успокоили?— перелом был несерьёзным и обещал зажить если не к съёмкам следующей серии, то к концу сезона так точно. Сниматься в гипсе Гонарду было не впервой?— Гуано отлично умел вписывать такие вещи в сюжет?— так что в больнице он оставаться отказался, и уже вечером как ни в чём не бывало пил дома чай и отвечал на письма фанатов (спасибо, что пострадала левая рука, а не правая). Майки только что ушёл?— они отлично посидели, обсуждая случившееся днём уже чуть ли не со смехом?— а Гуано и Мицуки, которым их сегодняшний график позволил заглянуть к нему лишь на минутку, оставили море гостинцев и приятных пожеланий. Давненько Гонард не чувствовал себя столь любимым?— он был почти смущён. Запивать это чувство горячим мятным чаем оказалось невыразимо приятно. В дверь позвонили, а через несколько секунд до слуха Гонарда донёсся щелчок замка и приглушённый разговор?— мама впустила гостя, значит, кто-то знакомый. У двери его комнаты замерли тихие шаги, в дверь уверенно постучали три раза. Гонард, сбитый с толку поздним визитом, отложил ручку и подошёл к двери?— а, открыв её, едва не получил в лицо тортом, который, к счастью, был в прозрачной пластиковой коробке. Лили, красная, как рак, смотрела на него снизу вверх и казалась чуть ли не разозлённой?— не то на него, не то на себя. Гонард, всё столь же растерянный, принял коробку из её рук. —?Прости за сегодня,?— выдохнула Лили, отводя взгляд. —?Я не хотела ломать тебе руку. Вот тебе тортик, лопай на здоровье. Подумаешь что-то не то?— сломаю ещё и челюсть, так и знай. С этими словами Лили повернулась на каблуках и быстрым шагом двинулась к выходу из квартиры, но Гонард успел поймать краем глаза тень улыбки на её смущённом лице?— и улыбнулся в ответ.