Снова в путь. Эйвери (1/1)

Эйвери пытается забыть случившееся изо всех сил, но капитан Стайлс не позволяет ей сделать это. На следующий день он появляется в пансионе Шерил, как ни в чем ни бывало, вместе со своими друзьями, и Эйвери впервые отказывается спуститься к ужину за это время. Паула не понимает, что случилось, но удовлетворяется отговоркой про отсутствие голода. Шерил так не проведешь, но она вздыхает и сообщает, что Прис оставит кусок пирога, на случай, если Эйвери проголодается.Впервые в жизни Эйвери по-настоящему плевать, кто и что о ней подумает. Плевать, если капитан Стайлс воспримет её отсутствие на свой счет и засчитает себе очко. Пусть думает, что пожелает, она, черт побери, не просила её целовать! Она чувствует, что между ними происходит… что-то, и ей это не нравится. Она хочет избежать этого.Желудок, привыкший к регулярным и даже вкусным ужинам, протестующе бурчит. Эйвери кладет голову на руки, упирается лбом, не заботясь о прическе или о том, как она выглядит. Если бы молитвы избавляли от воспоминаний, она прочла бы ?Отче наш? и ?Аве Марию? сотни раз, но это не помогает. Кажется, Бог отвернулся от неё.?Леди Энн? отплывает уже на следующее утро, и всю ночь Эйвери ворочается, сбивая простыни, вглядывается в темноту душной ночи пиратского острова. Паула мирно сопит?— ещё бы, она не испытывает угрызений совести и явно не думает, что поступила неприлично! Эйвери пытается понять своё отношение к происходящему, но не может: оно двойственно, оно разрывает её на части. Мать всегда учила её, что женщина должна быть целомудренной, вежливой. Должна вести себя безупречно, в каком бы обществе не находилась, но мать вряд ли полагала, что её младшую дочь забросит к пиратам, для которых верх манер?— это не есть руками. Впрочем, капитан Стайлс вполне себе воспитан, и Эйвери вновь задается вопросом, кто привил ему эти манеры? Заметно, что его умение вести себя в присутствии женщин?— умение, приобретенное относительно недавно. А сквозь тонкий налёт манер просвечивают иные его качества, врожденные?— упрямый до крайности характер, дикость и смелость до безрассудства.Отец же говорил Эйвери, что в первую очередь она не должна терять себя в попытке угодить всем окружающим, и его слова расходились с нравоучениями матери чуть более, чем полностью. Отец знал, что на самом деле ей претят и великосветские манеры, и ложь, которую никто даже не пытается скрыть, но почему-то все делали вид, что верят друг другу. Эйвери больше нравилось в лесу, расположенном недалеко от их небольшого поместья в Дербишире?— по крайней мере, там не нужно было притворяться. Постепенно маска холодного равнодушия и безупречные манеры приросли к её лицу, но, оказывается, недостаточно плотно, раз капитану Гарри Стайлсу удается раз за разом срывать эту маску и обнажать всем окружающим её истинную суть.Эйвери обещает себе, что постарается вернуть себе самообладание, но едва ли сама себе верит. Способа стирать воспоминания не существует на свете, а поцелуй капитана горит клеймом на её губах. Эйвери помнит, что его прикосновения вызывали в ней волны непонятного тепла, которое она себе до сих пор объяснить не может. Гарри Стайлс ведет себя абсолютно не по-джентльменски, но в нем есть искренность, давно в высшем свете забытая и заклейменная как слабость. И поступает он так, как диктует ему его сердце и совесть (пусть и пиратская, наизнанку вывернутая), а не как ожидают от него другие. Она ловит себя на мысли, что завидует ему, ведь ей предстоит вернуться в свой привычный мир, полный лжи и интриг, а ?Леди Энн? отправится к горизонту, где их ждут новые встречи с судьбой, и Эйвери готова спорить, что никогда капитан Стайлс не променял бы свою жизнь, где каждый день может стать последним, на безопасную, но неискреннюю. И целовался онтак же, как жил?— жадно и напористо, будто завтра никогда не наступит, а есть только здесь и сейчас, и этот миг нужно сохранить, потому что он никогда не повторится.Да, Эйвери завидует ему отчаянно, а ещё?— хочет забыть. И прекратить уже врать себе, что ей не хочется знать, почему простое прикосновение едва не свело его с ума. Кажется, ни мама, ни сестра ни о чем подобном даже не упоминали? Впрочем, они вообще избегали говорить с ней о том, что происходит между мужчиной и женщиной, и мать лишь бросала, что это ?то, что нужно перетерпеть, ибо такова женская доля?.Эйвери почему-то думается, что в чем-то они были не правы. Иначе почему ей было так… странно? И хорошо. Почему ей понравилось ощущать эту власть над человеком, для которого она, в общем-то, была товаром? Она закусывает губу и думает?— жаль, что не сможет использовать это в своих целях, потому что не планирует повторять. Может, она бы и воспользовалась новыми знаниями, но Эйвери не скрывает от себя самой: не только капитан Стайлс теряет контроль над собой. Она тоже.И она не уверена, что хочет понимать, почему. Ей кажется, что после этого ничего уже не будет прежним.Утром за ней и Паулой является Луи. Эйвери с изумлением замечает, как цветет Барт при виде боцмана ?Леди Энн? и задумывается. Хрупкая фигура Мидлтона вызывает у неё сомнения, которые она пока не может облечь в слова, да и вообще?— не очень понимает, чем смущает её тощий юнга. Шерил тепло прощается с ними, и Луи ведет Эйвери и Паулу за собой, оставляя Лиаму время попрощаться с женой.?Леди Энн??— корабль потрясающей красоты, и Эйвери не может отрицать это. Она смотрит на него почти с восхищением, затем моргает и трясет головой?— не стоило бы восхищаться местом, которое снова превратиться в тюрьму для неё и Паулы на ближайшие дни. Паула же не скрывает эмоций?— она счастлива снова увидеть Найла, и, кажется, бросилась бы ему на шею, если бы могла. Эйвери замечает её симпатию к молодому пирату, но ничего не говорит. Есть ли смысл? Скоро их обеих повезут на Ямайку в кандалах похлеще пиратских, и плен этот будет пожизненным.Эйвери хочет избежать этой судьбы, но пока не знает, как.Капитан Стайлс встречает их на борту, усмехается:—?Ваша каюта готова, мисс.И Эйвери кажется, что она закричит, если ещё хоть раз услышит этот ехидный тон, а затем набросится на него и выцарапает глаза, наплевав на манеры и показную холодность. В конце концов, она его вряд ли уже удивит.А вот Гарри Стайлсу это удается. Он закрывает за ней и Паулой дверь, но Эйвери не слышит поворота ключа в замке, и непонимающе хмурится.Разве он не должен был запереть их, как прежде? Чего он вообще добивается? Эйвери хочется догнать капитана и спросить это у него напрямую, и она не видит причин отказывать себе в этом.Гарри отпирает дверь в свою каюту. Пираты на палубе суетятся, готовясь к отплытию, и здесь, внизу, они только вдвоем. Эйвери замирает в узком коридорчике.—?Да, мисс? —?Гарри вскидывает бровь. —?Какие-то проблемы?И усмехается, черт зеленоглазый, будто знает, что она спросить хочет! Эйвери вдыхает побольше воздуха, пытается успокоиться.—?Вы не собираетесь запирать нас?—?А вы хотите быть запертой? —?он складывает руки на груди. —?Не знал, что вам нравится сидеть под замком.Эйвери теряется. Она должна была предугадать его ответ, но не предугадала, и теперь ей нечем парировать. Да и раздражать его сейчас почему-то не хочется. Эйвери кажется, что капитан Стайлс только что выказал ей некоторое доверие, и это чудится странным после её эскапады с побегом в пиратский городок.—?Спасибо,?— благодарит она.Капитан смеется.—?Если вас запереть, вы в окно вылезете, а там море и акулы, оно мне разве надо? Это не доверие, мисс, это вынужденная мера,?— но он лукаво щурится, прикусывая нижнюю губу, и Эйвери понимает, что он просто насмехается над ней, как и всегда.Хочется стереть эту ухмылку с его лица. Хочется больно стукнуть этого наглеца по плечам. Хочется… хочется поцеловать его, потому что сейчас, в полутьме орлопдека, Стайлс кажется Эйвери красивым, очень красивым.—?Всё равно спасибо. И не только за это.Эйвери благодарит его за спасение её жизни на Тортуге и фактически признается в собственной глупости?— вот до чего её, глупую женщину, может довести крупица доверия, оказывается! Гарри запрокидывает голову назад и хохочет.—?Вы уже отблагодарили меня, мисс,?— подмигивает он, и Эйвери жалеет, что вообще что-то сказала. Поджимает губы. Капитан Стайлс?— наглец просто неисправимый, и даже наносные манеры этого не могут исправить.—?Это жест вежливости.—?У благородных дам интересная вежливость,?— он открывает дверь в свою каюту. —?Но мне понравилось. Увидимся, мисс. Надеюсь, вы не откажетесь поужинать со мной и Луи в кают-компании? Вы предложили мне сделку, и я хочу обговорить с вами кое-какие детали.Эйвери понимает, что черта с два он хочет говорить с ней о встрече с кораблем губернатора на Наветренных островах, он просто хочет в очередной раз поиграть на её терпении. Но она улыбается.—?Почему бы и нет?И оставляет изумившегося Гарри Стайлса за спиной.