Бесценное приобретение. Луи (1/1)

Первым делом Луи всё устроил. А потом от души напился, начиная тот самый обязательный для пиратов рейд по кабакам. К исходу первой ночи он был пьян, невероятно популярен у шлюх и матросов, выиграл, по меньшей мере, двадцать дублонов и совершенно не помнил, как оказался на корабле. От знатных родственников ему не досталось ни славы, ни денег, зато привычка к мотовству?— пожалуйста. Кажется, он оставил шлюхе денег на новое платье? Вспомнить бы ещё, которой.Луи всё же любит Тортугу. И за кабаки тоже, но в основном за то, что именно Тортуга стала отправной точкой когда-то, когда всё в его жизни, казалось, разваливалось. Луи тогда рискнул, вышел в море, и выиграл, вернулся с нужными деньгами и знанием, что может повторить. Ещё Луи любит Тортугу за справедливую беспристрастность: и дурное, и хорошее здесь отвешивают полной мерой, и в расчёт берутся только личные заслуги, не имеет значения ни имя, ни национальность, ни религия?— уважать тебя станут только за то, кто ты есть.На Тортуге в эти дни жарко, камни и дерево домов почти раскаляются, обсыпанная коралловой пылью дорога слепит белизной, и одуряюще пахнут перечные деревья у Шерил в саду. За первым днём бегут остальные. Шумное береговое братство, как прибой, накатывает на команду Леди Энн, выспрашивая о их походе, но ребятам хватает мозгов помалкивать о грузе, за который они ещё не получили денег, поэтому слухи о двух богатых леди по Тортуге не ползут, да и с чего бы, когда есть много более интересных историй.А ещё на Тортуге всё по-старому. Луи является в таверну ?У французского короля?, где с самого утра сидит половина его команды. Отовсюду слышатся приветствия и взрывы смеха. Чард, местный хозяин, узнаёт Луи, когда тот подходит к стойке, наливает рома, делится последними новостями острова. Заодно рассказывает, есть ли на примете хорошие свободные парни.Команду надо пополнять, и от желающих отбоя нет, можно даже не объявлять о наборе?— самые расторопные находят капитана и боцмана ?Леди Энн? сами. Но традиции, традиции. В назначенный день таверна полна народу, и Чард явно удвоит обычную прибыль, пока перед Гарри и Луи топчутся свободные моряки со своими рекомендациями. Вездесущий Барт, которого отрядили в помощь Шерил, на этот раз тоже тут?— то и дело таскает Гарри то выпивку, то ещё чего, и заодно роняет что-то вроде ?вот этого ссадили с Кентавра, он что-то стащил у капитана? или ?про этого говорят, он славный парень?. И почему-то обращается Барт исключительно к капитану, и до Луи только к концу долгого вечера доходит, что это его раздражает. Когда до Луи доходит, Барта уже нигде не видно, и боцман решает, что вправление мозгов подождёт. У них ещё куча дел: пушки, снасти и полторы сотни ребят, которых нужно обеспечить всем необходимым на время пути.Тортуга больше не кажется родным домом, но ужины у Шерил несколько примиряют с отсутствием на острове сестёр Луи и отвлекают от кабаков. У Шерил можно вздохнуть свободно, тут все друг друга давным-давно знают, и у Шерил они действительно отдыхают и расслабляются. До тех пор, пока к ужину, конечно, не спускаются две мисс, и тогда обычно начинается представление. Гарри смотрит на старшую из пленниц, та смотрит на него, и оба пытаются скрестить шпаги, не подавая при этом вида. И больше всего это походит на самый дурацкий ритуал ухаживаний, какой только можно придумать.Луи видит, как на них смотрит Шерил, и не сомневается, та поняла то, что не поняли ещё эти двое. Гарри бесится, Луи ждёт новых поворотов событий, потому что тоже понятия не имеет, что делать. Кроме Лиама никто из них четверых никогда в действительности-то не проявлял внимание к женщинам, потому что на Тортуге полно женщин, которые сами падают в объятия, если знают, что ты на волне, а вот мисс Клементс совсем из другого теста. Из другого мира? Луи думает, что с Гарри-то всё понятно и даже объяснимо, но вот поведение мисс как минимум странно?— иногда она производит впечатление прямо-таки дурно воспитанной особы. И, видимо, надо присмотреться, что у них происходит, потому что девушка?— не девушка вовсе, а груз, и следовало бы так к этому и относиться. Не только для безопасности дамочек и не только для того, чтобы команда не вспоминала поговорки и прибаутки, а ещё и для Гарри. Для душевного, с позволения сказать, спокойствия.Правда, у Луи самого с душевным спокойствием проблемы, и, задумавшись, он понимает, что его беспокоит Барт, потому что постоянное присутствие чертёнка где-то на периферии стало привычным и едва ли не желанным, а вот обиженная физиономия раздражает неимоверно. И это глупо, но это беспокоит, так что, обнаружив на улице Мидлтона, Луи без особых раздумий подхватывает парня под локоть. Тот, вскинувшись, разворачивается, но размахивать кулаками Луи ему не даёт.—?Э, нет, Барт, покалечишь меня в другой раз.Барт хлопает глазами, и Луи выпускает его локоть, состоящий, кажется, из одних костей. Куда только еда девается?—?Ну привет,?— совсем неприветливо откликается Барт.—?Куда собрался?—?Шерил меня отпустила, там остались негры, и сегодня в моих услугах охранника не нуждаются.—?Ага,?— вздыхает Луи, понимая, что просто не будет. —?А идёшь куда?—?Куда глаза глядят. Гуляю.Барт дуется изо всех сил, и Луи хочет дать ему по лбу. Потому что не знает, за что Барт дуется, не знает, имеет ли малец на это право, и не знает, что с этим нужно сделать. А ещё Барт смотрит куда угодно, только не на Луи, и это бесит.—?Ну-ка, посмотри на меня,?— командует боцман и смеётся, когда до него, наконец, доходит. —?Да ты, никак, обиделся, что тебя за мисс следить оставили?Барт поднимает глаза, смотрит со всем возможным скептицизмом.—?А ты перегрелся? Ты меня не заставлял, проблема-то, они же не буйные,?— пренебрежительно фыркает Барт. —?Зато я тебя не достаю, радуйся.Теперь скептицизм переходит к Луи. Вот оно, Барт ухитрился обидеться за то, что якобы достал Луи.—?Это самый глупый разговор на моей памяти. Сам придумал, что ты меня достал, или подсказал кто? —?Луи отмахивается от ответа. —?Пошли, я тоже гуляю в сторону таверны.И Луи правда шагает к Чарду. Барт, чуть помедлив, догоняет и как-то подозрительно косится. Ну да, у Луи самого к себе вопросы. Зачем он это делает? Какого дьявола его вообще интересует, куда делся Барт? А такого, что они плавают на одном корабле, и Луи постоянно пользуется его помощью, они не могут общаться вот так.Веселье буйно выплёскивается на тёмные улицы из окон и дверей домов, кое-кто окликает Луи.—?Тортуга странное место, да? —?говорит Барт. —?Я имею в виду, здесь люди со всего мира, с тысячей разных историй. Но море всех принимает.И судя по всему, дуться Мидлтон перестаёт. Луи улыбается.—?Море снисходительнее людей, и Тортуга снисходительнее любого другого места. Правда, это касается в основном условностей вроде национальности, религии, политических взглядов и прочей чуши, но отщепенцев и сволочей рано или поздно настигает кара.—?Ты можешь быть спокоен,?— смеётся Барт и на какое-то время затихает. —?Я правда случайно оказался на Тортуге, но потом понял, что это… Ну, может, не судьба, но так было нужно, потому что мне нравится, как всё для меня сложилось.—?Тебе нравится на ?Леди Энн??—?Конечно. Как будто нашёл своё место.Луи косится на Барта. Почему-то эти слова греют, как похвала.—?Это мой дом,?— зачем-то говорит Луи. —?Уже много лет.На ?Леди Энн? он встретил своих друзей, которые стали ему второй семьёй, и в чём-то, возможно, связь между ними была сильнее, чем связь Луи с сёстрами. И, странное дело, предательство Зейна как будто ещё укрепило их дружбу, хотя ударило так больно, что нарывало и теперь.Таверна ?У французского короля? самая большая и самая известная на Тортуге, людная и шумная. Луи и Барт входят вместе, замечая и свою команду, и других товарищей. Барт двигается в сторону зазывающих его знакомых, но какой-то парень у стойки решает проявить остроумие.—?Опять ты? Давно ли ты, Чард, переводишь ром на такую мелочь?—?На ослов вроде тебя переводит же, Чез.И Луи даже, к чёрту, не удивлён. Парень, которого Барт зовёт Чезом, краснеет, пока его товарищи хохочут. Чард безучастно протирает бутылки.—?А если зашибу?—?Смотри не промахнись, с пьяных глаз-то. Вчера обещал-обещал, а я всё тут.Луи примерно представляет себе, что Барт может уворачиваться вечность и столько же подначивать соперника, и думает, что спектакль надо заканчивать. Потому что скоро ?Леди Энн? уходить, и разборок с кем бы то ни было им не нужно. Боцман выходит вперёд, кладёт Барту ладонь на плечо и наблюдает, как Чез затухает под его прямым насмешливым взглядом.—?Барт ростом не вышел, зато концентрация яда в организме у него весьма и весьма,?— предостерегает Луи. —?Ты с ним поосторожнее.Луи не стал добавлять, что Барта лучше не трогать ещё и потому, что за него может вступиться добрая половина команды. Один Эрколе чего стоит. Ну и сам боцман, чего уж там, как ни прискорбно сознавать, слишком дорожит этой мелочью языкастой.За Чезом, так же, как Луи за Бартом, поднимается фигура старого знакомца Мануила. И Мануил, в отличие от Луи, отвешивает своему подчинённому тычок.—?Ну-ка, отстань от мальчишки, пока его боцман тебя не нашинковал,?— Мануил подходит ближе, радостно приветствуя Луи. —?Твой шельмец ему вчера что-то наговорил. Никто ничего не понял, но все решили, что оскорбления.—?Можно ставить на то, что это они и были.?Шельмец? невинно хлопает глазами на прощание и ускользает к тому столику, где его ждут. Мануил, потомственный пират и большой любитель щегольски приодеться из гардеробов ограбленных испанцев, тащит Луи к столу.—?Без твоих сестёр Тортуга потеряла былую привлекательность, а? —?усмехается Мануил.Да, потому что теперь Луи никто тут не ждёт. Ждут его деньги и некоторое количество его славы, но не его самого. И это не слишком печально, чтобы об этом думать.—?Видно, недостаточно, чтобы ты отсюда убрался, а? —?в тон ему спрашивает Луи.Он усаживается за стол, закидывая ноги на столешницу, и рассматривает собеседника. Мануил сын греческого пиратского капитана, и для него-то Тортуга да палуба?— весь мир. На его пышный испанский наряд тут же обращают внимание местные девки, и одна уже усаживается на колени, но Мануил решительно её сгоняет.—?Уйди, уйди, менада, не видишь, мужчины говорят? Уйди.—?Через пару часов он будет благосклоннее,?— подсказывает Луи.—?А вы? —?улыбается девица.Луи улыбается в ответ, окидывая её фигурку взглядом.—?А я буду за вас очень рад.Мануил хохочет и, уже не обращая на шлюху внимания, подаётся вперёд, опираясь локтями о столешницу.—?Вчера вернулись из Портобело, так что я богат как Крез. Думал, вместе покутим, а вы уже снимаетесь. К чему такая спешка?—?Новое дельце,?— пожимает плечами Луи. —?Быстро обстряпаем и вернёмся ещё до штормов.—?Ну, чёрт с вами,?— отмахивается Мануил. —?Сегодня явился ко мне этот французский бретёр, Вилагрэ, распинался о каком-то кладе в Панаме, звал пойти.Луи невнимательно слушает, пока Мануил занимается любимым делом?— чешет языком. Про Вилагрэ и мифический клад слышала вся Тортуга. Судя по всему, никто из слышавших не поверил.—?Если придёт, гоните взашей. Не уйдёт, проткни шпагой,?— заключает Мануил.Луи смеётся. Их странная дружба началась с того, что Луи, собственно, проткнул шпагой самого Мануила, а тот теперь поминает Луи и его шпагу при любом случае. Не просто так проткнул, за дело?— греческий сластолюбец осаждал Лотти, и та была до крайности недовольна. Сперва она сама окатила поклонника водой и спустила с лестницы, но этим, кажется, только распалила воображение сумасшедшего грека, так что пришлось звать на помощь брата.Мануил рассказывает про Портобело и груз, про новые планы, выспрашивает новости у Луи. Пока грек распинается, Луи обводит взглядом помещение, натыкается?— конечно, кто бы думал,?— на Барта, который, зараза, улыбается и отворачивается. А Луи почему-то не отворачивается, рассматривает парня, и в голове что-то тупо бьётся, потому что что-то Луи упускает. Барт тонкий и почти узкий, мелкий и тощий, и Луи вспоминает, как только что под рукой, опущенной на плечо Барта, чувствовал одни кости. И по всем правилам Барт бы должен быть болезненным и хрупким, а он двигается легко и свободно, как будто так и надо. И слабым или нескладным Барт тоже не выглядит, скорее наоборот. Что-то Луи упускает, но думать об этом не хочется, он и так слишком много думает о парнишке, который повсюду, и это… Смущает. Потому что ему нравится, когда Барт постоянно рядом.Луи отвлекается.—?Сыграем?—?Стану я с тобой играть,?— бурчит Мануил и тут же подзывает подавальщика. —?Принеси-ка нам кости. И в горле промочить. Мы должны напиться и отметить встречу.В отличие от отца Луи в азартных, да и в любых играх, везёт. В отличие от отца Луи относится к этому совершенно без интереса и играет лишь в своё удовольствие, ради игры, не поклоняется и не проклинает богиню удачи и не возлагает никаких надежд на её прихотливые милости. А вот Мануил играть любит и больше всего именно с Луи. То ли грек испытывает удовольствие, проигрывая ему, то ли надеется однажды выиграть, отыгравшись разом за всё, но играть он соглашается снова и снова, спускает всё, что у него при себе есть, и на следующий день опять предлагает сыграть. И Луи думает, секрет не в его невероятной удачливости, а, скорее, в невероятной неудачливости Мануила.В этот раз всё прежнее: они пьют, смеются, и Мануил проигрывается в пух и прах, но не оставляет надежды на невероятное. Машет подавальщику.—?Принеси карты, дружок,?— и серьёзно говорит Луи,?— карты не то, что кости.И Луи согласен. В картах меньше везения, нужно думать головой, но Мануила это никогда не спасало. Грек крутит головой в поисках компании. Луи, к чёрту, даже не удивлён, когда Мануил цепляет Мидлтона и подзывает.—?Парень, скажи, что ты умеешь играть, а? Давай составим партию.Барт вопросительно смотрит на Луи, и тот пожимает плечами. Барт падает на стул и наблюдает, как Мануил тасует карты, полученные от подавальщика.—?Сейчас он научит тебя быть настоящим пиратом,?— хмыкает Луи.Учить Барта быть пиратом если и нужно, то только не в картах. Мидлтон не плошает и, болтая с Мануилом обо всём подряд, о чём только вспоминает грек, обыгрывает его, когда они остаются один на один.—?Твой боцман дурно на тебя влияет,?— вздыхает Мануил, отодвигая меньший выигрыш к Барту. Луи своё забрал сам.—?Ну что ты, я считаю, его влияние исключительно положительно,?— важно парирует Барт.—?Маленький подхалим.—?Согласен только с первым словом.Луи смеётся над ними и тасует карты.—?Без штанов оставлю,?— с усмешкой предупреждает Луи, сдавая.Барт давится смехом. Мануил широко мотает головой.—?Побойся Бога, штаны не отдам, забирай деньги. Что сказали бы твои благородные предки?—?Шумно выразили бы одобрение?О своих благородных предках Луи знает только то, что они у него были. Когда ты сын младшего сына, аристократические замашки уходят на второй и третий план. Обедневшие, но не опустившиеся осколки аристократии Томлинсоны оказались в Новом Свете в поисках лучшей доли?— имя им ничего дать не могло, поэтому им пришлось взяться за работу, а потом последний осколок, сам Луи, и вовсе оказался на пиратском корабле. Что сказали бы предки? Луи точно знает, что не стал бы их слушать.—?Штаны это слишком сурово,?— говорит Барт. —?Предлагаю так, проигравший рассказывает историю.—?Самую глупую историю из жизни,?— подхватывает Мануил. —?У меня их, слава Богу, полно.Правда, первым проигрывает Барт, и Мануил от этого в восторге. Шумно требует историю. Барт задумывается, потирает лоб под платком. Луи и Мануил бодро пьют, объявляя тост за глупые рассказы.—?Самое глупое, что я делал? Ладно,?— Барт облизывает губы, потом, наконец, выбирает историю. —?Мне было семь, я был у отца на корабле. Он был шкипер на торговце,?— поясняет для Мануила. —?Мы стояли на рейде, а отец уплыл по делам в город. Было жарко и скучно, так что матросы плавали вокруг корабля, и приумали развлечение?— прыгать с носа корабля. Нос высокий и длинный, нужно было дойти до самого конца, а это футов шесть, и прыгнуть с высоты, не знаю, ещё футов восьми,?— Барт чуть помедлил, давая, видимо, возможность представить высоту. —?Напоминаю, мне было семь, и я был ещё меньше, чем теперь. Но я, конечно, не побоялся, а матросы меня подначивали и что-то мне за это обещали, уже и не вспомню. И я прыгнул,?— Барт хмыкает и закусывает губу на пару мгновений. —?Но я же не знал, что когда прыгаешь в воду, нужно уметь плавать.Луи и Мануил хохочут, пока Барт краснеет, как невинная девица, и смущённо потирает шею.—?В тот момент мне было ужасно не смешно, потому что никто не знал, что я не знал про умение плавать, так что мне пришлось спешно выучиться. Спасать-то меня начали только через пару минут.—?Ну ты… —?Мануил машет рукой, хлопает Барта по спине, так, что тот едва в стол не влетает. —?Зато смелый.—?Мне было семь!—?Слабое оправдание,?— смеётся Луи.—?Ну, какое есть.В следующие пару часов роль рассказчика всё же переходит к Мануилу. Тот пьёт, проигрывает и повествует о своих неудачах. Хохочет над ними до слёз, постоянно хватается за Барта, пока смеётся, и один раз они чуть не сваливаются под стол от избытка греческих чувств.—?Не сломай мне Барта,?— требует Луи, достаточно пьяный, чтобы почувствовать ревность,?— он мне ещё нужен.—?Я крепче, чем кажусь,?— бодро заявляет Барт.—?Ну как же,?— фыркает Луи.Мануил перехватывает тонкое запястье Мидлтона и с непередаваемым выражением лица рассматривает, потом обхватывает двумя пальцами и весело трясёт. Запястье крохотное в руке Мануила, в кольце из двух пальцев болтается, как канат в широком клюзе. И это довольно забавно.—?Слушай, если он тебя не кормит, пойдём к нам, а? Ты смешной, я тебя даже работать заставлять не буду.Барт алеет ушами.—?Не так тебя и сложно рассмешить.—?Я его первый увидел,?— возмущается Луи,?— лапы прочь. Барт, не смей его слушать.—?Когда загоняет тебя, приходи.Мануил делает вид, что понизил голос, но громовой шёпот слышен и за соседними столами. Луи закатывает глаза и сдаёт карты. К ночи Мануила, наконец, утаскивает его команда?— тот упился вдрызг и, кажется, уже считает Барта своим матросом, потому что делает попытку цапнуть его с собой. Парень ловко уклоняется.—?Не смей к нему уходить,?— строго говорит Луи.Барт смотрит, как на идиота, но потом цветёт в улыбке. И смеётся, зараза. Как будто знает, что Луи без него тошно, а с ним привычно и… Тепло? Бред, но пускай будет тепло. Ему же не вслух говорить.—?Ладно,?— царственно роняет Барт. —?Слушаю и повинуюсь.—?Умница.Луи допивает свой ром и бодро поднимается. Пытается, потому что, похоже, очень хорошо отметил встречу с товарищем. Свалился бы, если бы не Барт, цапнувший его за грудки.—?Какого дьявола, сэр!—?Я Луи.Барт прямо перед ним, смотрит в глаза и, кажется, считает идиотом. Луи делает попытку встать прямее. Чёртов Мануил. Это всё он. Луи даже не сомневается.—?Какого дьявола, Луи,?— поправляется Барт.Барт?— милое, прекрасное создание! —?тяжело вздыхает и подпирает Луи сбоку, обхватывая за талию, и тащит на улицу.—?Какой ты удобный,?— хмыкает Луи,?— как раз подмышкой.—?О да, ты от меня без ума, а я польщён, да-да,?— бормочет Барт. —?Смотри не споткнись, тут ступенька.На улице, наконец, чуть прохладнее, чем в помещении, и Луи вздыхает свободнее. У Барта костлявое плечо, но хорошо, что Барт вообще есть. Луи устраивается удобнее, закидывает на Барта руку.—?Просто бесценное ты приобретение.—?Не сомневаюсь, ты меня сейчас очень любишь. Вот что бы ты меня делал?—?Пил бы?—?Это да, это ты можешь.Луи вообще много чего может. Он, например, проявляет внимание и поправляет платок Барта. Сдвигает на лоб до бровей и очень радуется возмущённому писку.—?Срежем путь,?— объявляет Луи, тычет пальцем в сторону и тащит за собой Барта. —?Тут такой проулок удобный.Барт возмущённо смотрит из-под руки, одновременно поправляя беспорядок на голове.—?Эй, да ты вполне сам можешь идти.Луи глупо улыбается и не понимает, почему его это всё так забавляет. Видимо, сегодня он идиот. Барт же никому не скажет, он же милый и, предположительно, тёплый.—?Могу. Но не хочу.Они входят в узкий проулок между домов, петляют под руководством Луи, и вскоре впереди блестит под светом месяца вода.—?Эксплуататор. Это твои аристократически предки одобрили бы, да?—?А дьявол их знает. Я что, на аристократа похож?Барт приостанавливается, в попытке отдышаться. Оценивающе смотрит. Луи даже любезно наклоняется, чтобы лучше было видно аристократическую физиономию пиратского боцмана.—?Вообще-то да,?— Барт тут же ехидно улыбается. —?В целом, а не прямо сейчас.Луи не знает, это хорошо или плохо, но не спрашивает. Рассматривает Барта, надеясь, что сейчас-то ничего не упускает. Но в этом тоже не уверен.—?Ты тоже не сильно похож на пирата. Такой хорошо воспитанный мальчишка из хорошей семьи.Барт хмыкает, снова подпирает Луи и шагает вперёд.—?Ну, так никто не рождается пиратом. Кроме Мануила, но он вообще… Мануил.Луи думает, что у Гарри тоже вроде как пиратство в крови. А Лиам вырос на Тортуге, особенно не выбирал свою судьбу. Ну, Найл никогда не изображал из себя разбойника, тут всё понятно. А Луи?— аристократ только по имени, и если бы не стал пиратом, стал бы… Кем? Он не знает.Пока добираются до набережной, мозги немного прочищаются, и Луи почти не опирается на Барта, хотя и не отпускает. Просто на всякий случай. У кромки берега их ждёт лодка с Леди Энн.—?Вы последние,?— говорит один из парней на вёслах.В лодку Луи забирается уже вполне самостоятельно. Даже жалко, что действие рома кончается слишком быстро, и уже сейчас Луи представляет завтрашнюю головную боль. Барт садится рядом, и Луи командует гребцам:—?Давайте домой, ребята.