Пролог (1/2)

Пролог

К своим одинадцати годам Изабэлла Свон успела выйти замуж четырнадцать раз. Она вступила в брак с тремя лучшими подругами — в качестве и невесты, и жениха, — с Джаспером братом лучшей подруги (против его воли), с двумя собаками, с тремя кошками и с кроликом.

Она принимала участие и в других бесчисленных бракосочетаниях как подружка невесты, шафер и священник.

Ни один из тех браков не дожил и до вечера, хотя расставания неизменно проходили мирно. Мимолетность семейной жизни не удивляла Бэллу, поскольку каждый из ее родителей пережил пару подобных опытов… пока.

Бракосочетание не было любимой игрой Изабэллы, но она не возражала против роли священника или мирового судьи, а побывав на бармицве племянника второй жены отца, и раввина.

К тому же она обожала маленькие кексы и фигурное печенье, и газированный лимонад, которые непременно подавали на свадебных приемах.

Игру в бракосочетание обожала Роуз, и свадьбы всегда праздновались в поместье Хейлов с его огромными садами, красивыми рощами и серебристым прудом. А холодными коннектикутскими зимами церемонии обычно проводились перед одним из пылающих каминов в большом доме.

Скромные свадьбы и пышные свадьбы. Королевские свадьбы, тайные побеги несчастных влюбленных, свадьбы в цирке и на пиратском корабле. Все идеи серьезно обсуждались, ставились на голосование, и никакая тема или костюм не воспринимались как слишком безумные. Правда, Бэле после четырнадцати браков свадебные церемонии стали казаться скучноватыми.

До того судьбоносного дня.

На девятый день рождения Изабэллы ее обаятельный и по большей части отсутствующий отец прислал «Никон». Бэлла никогда не интересовалась фотографией, и поначалу фотоаппарат отправился к прочим странным, прилежно присылаемым после развода дарам отца, где, вероятно, и остался бы. Однако мама Бэллы рассказала о «Никоне» своей маме, предоставив бабушке новую тему для недовольного ворчания: «никчемный, безответственный Чарли Свон» и его дурацкая идея подарить взрослый фотоаппарат маленькой девочке, которой гораздо больше подошла бы кукла Барби.

Поскольку Бэлла из принципа не соглашалась с бабушкой по любым вопросам, в ней проснулся интерес к фотокамере. Желая досадить бабушке, приехавшей в гости на все лето — вместо того, чтобы спокойно жить в интернате для престарелых в Скотсдейле, где, как искренне верила внучка, ей было самое место — Бэлла стала повсюду таскать с собой «Никон». Она играла с ним, экспериментировала, фотографируя свою комнату, свои ноги, своих подруг. Снимки получались нерезкими, смазанными, слишком темными или слишком светлыми. Успех все не приходил, надвигался развод матери с отчимом, и интерес Бэллы к «Никону» начал иссякать. Даже годы спустя она не смогла бы объяснить, почему вдруг в тот чудесный летний день прихватила фотоаппарат к Роуз на очередную свадебную церемонию.

Традиционная свадьба в саду была распланирована в мельчайших деталях. Эсмелин, невеста, и Элис, жених, должны были обменяться брачными клятвами в беседке, увитой розами, а отвести к жениху Эсме в кружевной фате и со шлейфом, сшитым мамой Роуз из старой скатерти, предстояло Генриху, пожилому, покладистому золотистому ретриверу.

Гости — Юная горничная Елена ,Барби, Кены, Детишки с Капустной Грядки и множество плюшевых зверушек — расположились вдоль садовой дорожки.

— Эта церемония только для самых близких, — объясняла Роуз, расправляя фату Эсме. — С небольшим приемом во внутреннем дворике. Ой, а где шафер?

Элис, сверкая свежими царапинами на коленках, протиснулась сквозь кусты гортензий.

— Он удрал! Погнался за белкой и не желает спускаться с дерева.

Роуз закатила глаза.

— Я его достану. Тебе нельзя видеть невесту до свадьбы. Плохая примета. Бэлла, прикрепи Эсме фату и дай ей букет. Мы с Эллис снимем мистера Фиша с дерева.

— Я бы лучше поплавала, — сказала Бэлла, рассеянно дергая фату Эсме.

— Мы можем искупаться после моей свадьбы.

— Ладно. Слушай, тебе не надоело выходить замуж?

— Ой, я не против. Здесь так хорошо пахнет и очень красиво.

Бэлла сунула Эсме букетик из одуванчиков и лесных фиалок, которые им разрешили сорвать. Эсме с удовольствием вдохнула их аромат.

— Какая ты хорошенькая, — сказала Елена, совершенно не покривив душой.

Водопад темных блестящих кудрей под белыми кружевами. Сияющие темно-карие глаза. Золотистый загар. Бэлла нахмурилась, вспомнив о своей молочно-белой коже и непослушных рыжих волосах, унаследованных от отца — проклятие рыжихм высокой для своего возраста, тощей, как палка, и с зубами, уже скованными ненавистными скобками.

Рядом с ней Эсмелин выглядела цыганской принцессой.

Хихикая, вернулись Роуз и Элис. Роуз крепко держала шафера из семейства кошачьих.

— Все по местам. — Роуз свалила кота на руки Элис. — Бэлла, ты еще не одета! Эсме…