Раскрытие преступления, или новоявленный детектив. (1/1)

Я решил схитрить, чтобы проверить свои подозрения. Когда он протягивал свою руку для рукопожатия, видимо, с целью показать свою доброжелательность, я ему безусловно ответил, не быть же, ко всему прочему невежливым, заодно быть может узнаю что-нибудь из нужного мне. И действительно, даже удивительно, но при этом мне удалось обнаружить на мизинце правой руки европейца почти зажившую, судя по рельефности, царапину, я невольно улыбнулся потому, что на моей памяти (пару подобных преступлений мне уже доводилось раскрывать) никто так глупо не выдавал себя, хотя он едва ли задумывался и о неожиданной улике на покойном, и о соответствующей улике на его собственной руке. Я?— детектив, предложил тогда проверить первым. Он хотел отказаться, но видимо понял, что такими действиями портит своё алиби, и что это выглядит по крайней мере подозрительно. Потому-то он и согласился. Я вышел с ним на ?главную площадь? деревни, то есть на вытоптанную небольшую полянку, которая, впрочем, по внешнему виду и крепости напоминала асфальт, пройдя сквозь толпу, которая перед нами расступалась. Я рассказал народу о ходе расследования, и мои выводы по поводу всего этого происшествия, которые сводились к тому, что при осмотре тела Груна которого задушили, предварительно оглушив, я нашел на левой, для покойника, стороне шеи полоску крови, Груну не принадлежащую. Также я заявил, что у меня на примете есть подозреваемый. Толпа загалдела, желая, видимо, выяснить кто это такой или такая. Я поднял руку, требуя тишины, и толпа вмиг затихла. Я сказал что у белого человека есть почти зажившая царапина. Толпа собралась вмиг четвертовать европейца, который, впрочем, уже опомнился и, выхватив револьвер, выстрелил в своего разоблачителя, но я, предугадав это действие, вовремя пригнулся, и если до этого рокового для европейца выстрела я хотел было остановить толпу, то сейчас, во-первых у меня само по себе отпало такое желание, а во-вторых и так стало ясно, что белокожий человек виновен в смерти единственного сына уже старого вождя?— Груна. Я отпросился у вождя, который в благодарность хотел устроить пир в честь гостя, то бишь меня, к тому же решив во время этого пира казнить убийцу, но я вежливо отказался, а вождь настаивать не стал и я простился с жителями деревни и ?пошел? домой по деревьям, попутно вспоминая старые времена и приветствуя старых знакомых из животного, разнообразного мира.