Начало. История расставания. (1/1)

После очередного проверочного рейса по таким родным для меня джунглям, я возвращался домой к любимой жене Джейн и своему сыну Кораку. На дворе уже XXI век, даже у нас, в глуши, которую мы предпочитаем любой цивилизации, впрочем не отвергая последнюю, есть все блага. Благодаря золоту Опара, я сумел открыть несколько успешных предприятий, приносящих мне достаточно прибыли для того, чтобы обеспечить все потребности меня и моей семьи, да еще и с излишком, который я тратил или на благотворительность, или на обустройство своего хозяйства, в том числе и на лечение обитателей джунглей. В моем бунгало меня всегда ждут родные люди, иногда приезжающие близкие друзья, книги и, гордость моего таланта дрессировщика, Джад-бал-джа. В последнее время читаю много различных книг (интернет?— великая штука), а также серию книг моего близкого друга Берроуза ?Джон Картер?— марсианин?.Приехав домой на Танторе, я спрыгнул на землю и ласково похлопал серого гиганта по хоботу, разрешая уйти по своим слоновьим делам, чем тот не преминул воспользоваться и через несколько мгновений исчез в зарослях сочной изумрудной травы с красивыми цветками и всякой пакостью, что ползает по земле и летает по воздуху. Я плавно и быстро пересёк хозяйственную, расположенную ближе к лесу, часть своего родного бунгало и вошёл в дом. Потянув воздух носом, обнаруживая местоположение хозяйки этого обширного жилища, которая по совместительству является моей супругой, я направился в кухню и подарил своей милой жене букет из прекрасных радужных орхидей и луговых цветов, чем одновременно и напугал, и обрадовал её. Напугал?— неожиданностью появления, обрадовал опять же появлением, но столь быстрым да ещё и с её любимыми, редкими цветами. Самая любимая и дорогая для меня женщина улыбнулась, и, приняв букет, поцеловала в щеку. Пришло время обеда, на котором собрались все присутствующие. Мы обсуждали последние новости, шутили и рассказывали всякие истории, в общем обыкновенный день, каждый из которых, к слову, я ценил, несмотря на приобретенное бессмертие. Вечером мы с Джейн сидели в беседке, смотрели на звёзды, тихо переговариваясь, иногда надолго замолкали, слушая голос джунглей, но в основном смотрели друг на друга, как-будто пытаясь снова запомнить каждый миллиметр такой родной кожи, и словно предчувствовали какую-то беду которая будто бы была близка и неминуема. А сколько у нас уже было страданий, правда, к счастью, не было ничего непоправимого. Дни шли своим чередом, ничего подозрительного, страшного, или опасного не случалось и чувство опасности немного затухло перед делами, другими чувствами и неподтверждением этого чувства. Примерно через месяц Джейн собралась ехать к одной своей самой лучшей подруге в Кардифф. Я хотел было поехать с ней, для своего спокойствия и её безопасности, но меня попросил навестить одну деревню мой старый друг, вождь племени, для возможного определения убийцы его единственного сына Груна. Хорошо хоть внуки были, а то совсем бы убился старик. Но всё равно грустно. Я ну никак не мог отказать своему старому знакомому, который, кстати, в своё время помог мне в поисках одного отряда Тармангани, белых людей, которые украли как-то давно, когда Корак даже не был Кораком, моего сына, поэтому мне пришлось отправляться на помощь к уже старому и мудрому правителю Гомангани. Так что хочешь-не хочешь, пришлось отправлять Джейн одну, так как Корак?— мой сын оставался следить за бунгало и джунглями, ведь я буду занят, и мне будет не до своих основных обязанностей?— отыскать убийцу почти через четверо суток после преступления, по наверняка незаметным для обычного человека уликам было для меня несколько проблематично, но все же возможно. Я довольно быстро?— часов за двадцать?— получается, в четыре раза быстрее посланца, добрался до далеко расположенной деревни?— от бунгало до нее было около 400 миль. Я незаметно проник в хижину вождя и попросил пока не афишировать мое присутствие, так как я надеюсь разузнать некоторую информацию, пока люди не узнали о моем присутствии и возможно не приняли какие-нибудь нежелательные меры. Вождь дал полное согласие и разрешил осмотреть тело своего сына. Я прошел вслед за стариком в соседнюю комнату где на столе под особыми листьями, значительно замедляющими разложение трупов, (их часто использовали знатные Гомангани, потому что на похороны знатных особ часто собирались люди из далеких деревень) лежал его сын которого ещё не тронуло тление. В принципе в прохладе оно его и так бы не тронуло. Я воспользовался своим звериным чутьем, но запаха никакого не заметил, наверное из-за того что за два дня эти листья перебили своим запахом любые иные. Осмотрел тело на наличие физических повреждений и обнаружил на шее синяки, похожие на след веревки, а с левой стороны небольшую продолговатую полоску крови, явно принадлежащую не покойнику, так как подобных ран на теле не наблюдалось, а скорее убийце. Так же оказалось, что в деревне есть белый человек, появившийся здесь с неделю назад и занимающийся изучением флоры и фауны. Утром у меня состоялось официальное прибытие, так как за всю ночь и вечер мне не удалось узнать ничего толкового из деревенских сплетней, только россказни о том, каким честным, добрым, храбрым и вообще очень добродетельным был покойный Груно. Наверно, как и каждый умерший его возраста, особенно в устах старух. После опять-таки официального осмотра тела я объявил, что логично было бы проверить сначала жителей самой деревни, чем приниматься искать преступника по всем необъятным джунглям. Я, как новоявленный детектив, почему-то подозревал единственного белого в этой деревне, поэтому когда этот мужчина подошёл ко мне с просьбой уйти из деревни, вроде бы исследовать какой-то ранее им примеченный участок джунглей, и уйти, надо заметить собирался без обычного для него сопровождения одному в джунгли, да еще и так срочно, объясняя это тем, что в убийстве чернокожих людей его обвинять глупо, так как ему это не нужно.