Каждая женщина любит фашиста (1/1)

IВглядываясь в морщинки по краям губ Франчески Мондино, Бриджит постигает неизбежную истину: однажды она тоже постареет.IIБытие любимицей Рейха многое позволяет. Лупоглазые мёртвые объективы камер скульптурируют во мраморе каждое движение, в глубину скульптурной формы ложатся тени, а прыткий Геббельс вращается рядом, волком или волчком, неистово путаясь под ногами. Бриджит фон Хаммерсмарк даже не отказывает себе в удовольствии взглянуть на него свысока.IIIОна замечает, конечно: его Франческа смотрит исподлобья.VIОна щебечет на французском, а лучше бы?— на итальянском: Бриджит представляет её на берегу Средиземного моря, с расслабленными нежными плечами и легким загаром, в полосатом купальнике с приспущенными лямками, на губах Франчески в этих фантазиях?— всё ещё помада, между наманикюренных пальцев?— всё ещё бокал шампанского, но Бриджит не хочет правды?— Бриджит хочет видеть её красивой.VОна некрасива, потому что боится.VIКоралловый язык её скользит по алому рту, и Бриджит тревожно думает, что если ты француженка, француженка в оккупированной Франции, тебе придется научиться работать языком. Они?— Бриджит, Франческа и Геббельс, и ещё десяток человек за соседним столом?— пьют багряное вино перед премьерой нового фильма, и вино мешается с кораллом, впадая в венозную сеть, лежащую под уздечкой языка: подвыпив, Франческа говорит медленно, томно, словно плетёт из подъязычных сосудов неведомый обольстительный узор, орнамент на соборной фреске из эпохи Возрождения,?— Геббельс не вслушивается, его больше волнуют пришедшие гости. Он уходит встречать их.VIIОни остаются одни, и Бриджит вслух, задыхаясь от нахлынувшей наглости, сомневается, такой ли Геббельс ценитель искусства.VIIIФранческа смеётся в ответ.IXГеббельс даёт им отгул на вечер, и это становится его роковой ошибкой: Бриджит окунается в таинство,?— окунувшись, задерживает дыхание от восторга и удивлённо обнаруживает себя в тихом мраке шикарной квартиры с видом на tour Eiffel, и вслед за тем обнаруживает, что на груди Франчески кожа ровная, как обработанный жемчуг,?— сердце тоже бьётся ровно, ровно и глухо, под стать шагу нацистского солдата, марширующего по Марсовому полю. Бриджит ведёт горячими влажными липкими пальцами по животу Франчески под одеялом, пересекает негласную ватерлинию ниже пупка и ныряет в чужое тепло. Франческа не щебечет больше?— замолкает, приоткрывая губы, и выталкивает из раскалённой гортанной тьмы тяжёлый раздавленный стон.XНа рассвете Бриджит постигает ещё одну неизбежную истину: однажды она постареет, и рядом не будет этой женщины.XIНемец, гуляя по Парижу, выдирает с мясом камни на мостовой. На их месте остаются разорванные земляные десны: парижане молятся и плачут, надеясь, что их слёзы, омыв пузырящийся кровью провал, превратятся в живую воду, только этого не случается. За будуарными утренними ласками Бриджит полагает, что Франческа похожа на саванную дикую кошку, а Франческа смеётся в ответ и, осторожно расчёсывая светлые волосы, называет Бриджит на нежном французском ?своей маленькой-маленькой уточкой??— единственным вопросом становится: на кого здесь идёт охота?XIIФранческа не знает, что Бриджит?— британская шпионка, а Бриджит догадывается, что Франческа не выбирала такую жизнь.XIIIЗавоеватель уходит, когда настаёт срок, и возвращается, когда приходит время.XIVСтрах не исчезает.XV—?Счастье?— это слишком много,?— размышляет вслух фон Хаммерсмарк, сжимая патрон помады. Матовая краснота ложится на губы как влитая, будто и не было Франчески без неё, будто все их ночные звёзды растворились в этой красноте. Пальцы Бриджит ненароком задевают шею, ненароком пробегаются по ней, ненароком будят пульс. —?Я не уверена, что мы можем просить счастья в это время.XVIПрикрыв глаза, смиренно ожидая обеденного возвращения Геббельса, Франческа вопрошает:— И что же нам остаётся?XVIIОни почти плачут: Бриджит боится правды.

XVIIIБриджит хочет видеть её красивой.