18 (1/2)
Цоллер не удержался от того, чтобы поехать вместе с Т/И. И, стоя у подъезда, он впервые, за всю прогулку, позволил себе, снова поцеловать девушку в губы.
Как и в первый раз, она не отвечала на этот поцелуй, молча терпя капризы мужчины, с нетерпением ожидая, когда он её отпустит.
Это не ускользнуло от внимания немца, но сейчас, самым главным для него, было то, чтобы девушка перестала бегать к Марселю. И он знал, как этого добиться. А поцелуи... Цоллер всей душой верил, что сможет растопить сердце девушки.
"—Ты пристрелишь её раньше, чем она тебе даст", —вспомнил он недавние слова Хельштрома, произнесённые в Берлине.
Вечно грубый, прямолинейный, он никогда не думал о чувствах окружающих. Дитер был типичным стереотипным гестаповцем — жёсткий, жестокий, чёрствый и скупой на эмоции. А ещё, майор, по совместительству, был и другом детства Фредерика. И то, что за Т/И стали следить, было именно идеей Хельштрома, а не Цоллера. И по-началу, снайпер даже был против, но русый убедил его, что это необходимо.
Они с Дитером были на стрельбище в тот момент, когда друг посоветовал согнать пыл в берлинских борделях. А потом, когда Хельштрому доложили о связи между Т/И и Марселем, Цоллер возвращался в Париж злым, но всё же, с холодной головой...
И сейчас, он больше не уговаривал девушку и завтрашний выходной провести вместе с ним, не спрашивал её о планах на день. Ему было достаточно поцелуя. На этот раз пылкого, несдержанного, властного. Будто Фредерик, тем самым, обозначал на девушку свои права. Хотел донести, что теперь она его и ничья больше.
Когда он всё же отпустил её и позволил зайти в подъезд, девушка, прийдя домой, тут же начала собирать чемоданы. Жюли, что не спала полночи, переживая за подругу, с нескрываемым удивлением, смотрела за тем, как Т/И, в спешке собирает вещи и уносит их в свою комнату, скидывая в чемодан. Марсель был прав... Им надо было воспользоваться моментом и попытаться сбежать в США или Латино Америку. И когда под утро, чемоданы были собраны, всё, что оставалось девушке, попросить парня собраться, как можно скорее. И какой же её ждал шок, когда на утро, его кафе оказалось опечатанным, а самого парня и след простыл. Наплевав на все предостережения и консперацию, она стучала в дверь его квартиры — посреди бело дня; звонила ему на телефон; писала смс. Но, дома его не оказалось, а двери, как и кафе, оказались опечатанными. Будто Марселя никогда не существовало вовсе.
Стоило Т/И вернуться к кафе и начать расспрашивать у соседних магазинчиков, видели ли они парня? Как все, словно сговорившись, вместо ответа молча пожимали плечами. Было видно, что владельцы пекарен, сувенирных лавочек и продуктовых магазинов, напуганы.
—Вы видели Марселя? Его кто-то забрал? Это были нацисты?
Все, как один, отвечали, что ничего не видели и ничего не знают.
Что оставалось делать Т/И? Пойдя в местную полицию, где сейчас всё контролировали СС, она прямо заявила, что хочет встретиться с Гансом Ландой. Узнать, что с Марселем и где он, было намного важнее собственного страха. Если бы лично ей угрожала опасность, она бы никогда не обратилась к штандартенфюреру. Но из-за интереса к ней со стороны Цоллера, сама того не желая, девушка подставила человека. И не просто человека, а того, к кому была неравнодушна.
Т/И была почти уверена, что в исчезновении Марселя, замешан именно сыщик. Ведь не с проста, не так давно, он приходил к ней домой и спрашивал, где она ночевала... Более того, девушка понимала, что Ганс точно не выглядит мальчиком на побегушках и, ему вряд ли нравится быть в роли приспешника у юного снайпера, что, по возрасту, годился ему в сыновья, а амбиции самого детектива, кажется, не знали границ. И ей было, что ему предложить, если он согласится отпустить Марселя (а то, что парня забрали именно люди штандартенфюрера, Т/И ни секунды не сомневалась).
Над девушкой, в регистратуре, сначала посмеялись, когда услышали, что она просит об аудиенции с главным человеком в подразделении. Выше него, во всей Германии, стояли пожалуй, только Геббельс и Гитлер. И волновать такого человека, по прихоти какой-то парижанки, точно никто бы не рискнул.
—Прекрасно. Тогда я буду сидеть здесь и ждать, пока он не появится, —недовольно заявила Т/И, садясь на одно из кресел, что были расставлены в коридоре.
Эсэсовцы пытались её выгнать. Даже пригрозили задержанием, на что Т/И, спокойно заявила:—Только попробуйте. Когда о задержании узнает Цоллер, вас на следующий же день поставят к стенке.