15 (2/2)

Т/И огледелась вокруг, удивившись. Они были одни. Зал был абсолютно пуст. 350 свободных мест, две ложи с диванчиками, вместо кресел и огромный белый экран. От этого неприятно засосало под ложечкой. Казалось, что, вот так, остаться с Цоллером наедине, в огромном пустом зале, не предвещало ничего хорошего.

—Вы смотрели афишу сегодняшних сеансов? Какой фильм предпочитаете?

—Это совершенно не смешно. Почему бы, Вам просто не оставить меня в покое?

Фредерик игриво прикусил нижнюю губу, так ничего и не сказав, хотя, определённо, ему было, что ответить. Но он не желал портить вечер. Мужчине вспомнились слова Т/И, когда она говорила подруге о нём самом: "—Он привык, что ему все вокруг лижут зад, кажется, совершенно забыв, значение слова ?нет?. Я не хочу с подобным человеком, иметь что-то общее". Ему было неприятно думать, что он так ошибался на счёт Т/И. Удручал его состояние, ещё и разговор, что случился в Берлине, между самим Фредериком и Дитером:

—Ты столько для неё сделал, а она этого даже не оценила. Стоит ли игра свечь, если результата нет и Т/И всё равно, воротит от тебя нос? Какой смысл в благородстве, если оно не приносит нужного результата? Сколько ты за ней ухаживаешь? Месяц? Полтора?

—Я добьюсь результата, —жёстко заметил тогда снайпер.

Слова майора задели Фредерика за живое. Он, который всегда всем нравился, который всегда добивался внимания общества, вдруг не мог растопить сердце той, которую сам же и полюбил. Это казалось жуткой несправедливостью. А когда выяснилось, что Т/И отзывается о нём, мягко говоря, очень не лестно, это причиняло неприятную, непривычную, душевную боль.

И после всего этого, сидеть вот так с Т/И, в кинотеатре, и продолжать улыбаться... Цоллер, от этого представления, чувствовал себя настоящим идиотом, но прояви он агрессию и начиная выяснять отношения и, Т/И лишь убедится в верности своих выводов на его счёт.

А сам он, узнав об отношениях Т/И с Марселем, чётко для себя решил: либо девушка взаимно полюбит его и прекратит строить из себя неприступную крепость (ведь, как оказалось, она спала с другим мужчиной), либо он её убьёт. Причём, в случае второго варианта исхода события, Фредерик прекрасно осознавал, что его рука не дрогнет. За эти, чуть больше месяца, он полюбил девушку настолько сильно, что не мог допустить даже мысли, что она будет не с ним, а с кем-то другим. Нет. Этого никогда не произойдёт. Или Т/И будет с ним, или ни с кем. Третьего не дано. Адекватное ли это было решение? Конечно же, нет. Да и какой можно ждать адекватности, от военного снайпера?

Фредерик умел ждать, быть спокойным и терпеливым, но адекватным — никогда. И Т/И была однозначно права, он привык брать то, что хотел. А Т/И хотел он очень сильно. Нет, не только физически. Он хотел с ней именно долгосрочных серьёзных отношений. И каким же ударом для мужчины был тот факт, что напускное равнодушие девушки не от того, что ей было плевать на него; не от того, что она (как и многие), считала его бездушным монстром; а от того, что на самом деле он был ей омерзителен и противен. Девушка не воспринимала Цоллера, как человека. И Фредерик признавал, что в чём-то она была права. Обычный человек, никогда бы не смог стать первоклассным снайпером. Обида гложела из-за того, что Т/И считала, будто он вовсе не умеет испытывать чувства, а за красивым личиком, скрывается бездушная, равнодушная ко всему машина.

И сейчас, смотря на причину своего разбитого в дребезги сердца, Цоллер был вынужден, сквозь боль, продолжать улыбаться. Он не хотел её убивать. Но чётко понимал, что или она его сможет полюбить, или это конец. Причём для обоих. Фредерик осознавал, что склеить его разбитое сердце сможет только та, что его и разбила... Он не был разочарован в отношении Т/И. Ему было невыносимо думать, что она такого о нём мнения. И к чему тогда вся эта слава, популярность, всеобщее обожание, если главный в его сердце и мыслях человек, будет продолжать его презирать?...