16 (1/2)
Фредерик, как кажется Т/И, снова ведёт себя, как и раньше. Девушка не знает, радоваться этому или нет. Всё, что она испытывает внутри, это желание закричать криком от своей беспомощности и непробиваймости Цоллера.
Она делает вид, что увлечена выбором фильма, хотя, на самом деле, просто тянет время. Ей не хочется оказаться с мужчиной, сидящей в соседнем кресле. Это ненормально хотя бы потому, что выглядит эта встреча, как свидание, а они с Цоллером совсем не пара, чтобы встречаться.
Наконец, листая каталог, она бездумно тыкает пальцем, даже не обращая внимание, какой фильм выбрала. Но, к огромному счастью Т/И, при просмотре, немец замолкает, перестав утомлять её своей болтливостью. Единственное, что напрягает Т/И, что Цоллер выбрал место в ложе и сидели они сейчас не в креслах, а на диване.Она честно пытается следить за сюжетом, но ничего не выходит. Мысли то и дело, начинают вертеться вокруг Ланды и Хельштрома... Она совсем невесело думает о перспективе своего будущего и о том, что её не просто пытаются, а уже посадили в клетку. Мало того, что в Париже действует огромное количество запретов и ограничений, так теперь ещё, за ней лично, "присматривает" (как выразился сам Дитер) гестаповец... И без предупреждения, заходит на "формальную беседу" главный сыщик СС... Чем она так провинилась в прошлой жизни, что теперь, ей привалило такое "счастье"?
Интересно, он вообще знает о визите к ней Ланды? О слежке за ней, со стороны Хельштрома? Или Цоллер вообще не при делах и, приказы отдаёт кто-то "сверху"?
Почему-то, такие вопросы, проносятся в голове только сейчас. Ведь запросто может быть так, что Фредерик совершенно не причём. Может он и выглядит упрямым и убеждённым в собственной неотразимости, но этот милый щенячий взгляд, ну никак не вяжется с тем, что мужчина приставил бы к ней гестапо... Организацию, которая буквально разрывает, уничтожает всех неугодных, не особо разбираясь в виновности своих "преступников". Неужели, Цоллер способен на подобное? Или эти милые улыбочки, не больше, чем игра и ложь?
В какой-то момент, Фредерик замечает задумчивость девушки и, ничего другого не придумывает, как аккуратно положить её голову, на своё плечо.
—Фильм совсем неинтересный? —интересуется он так просто, будто ничего и правда не понимает.
Рука мужчины покоится на плече девушки, несильно её сжимая. Но Т/И не хочет с ним разговаривать. Не хочет отвечать... Это всё какое-то сплошное безумие и ей не хочется в нём участвовать.
Не услышав ответа, Цоллер отпускает её плечо, позволяя девушке выпрямиться. Но, как только она это делает, не раздумывая, ложась на диван, Фредерик кладёт свою голову ей на колени, как на подушку.
—Если хотите спать, давайте разъедемся по домам, —говорит Т/И самую банальную вещь, надеясь, что Цоллер согласится с её предложением.
—Вряд ли, рядом с Вами, я смогу уснуть.
Т/И совсем незаметно вжимается в спинку дивана, явно опасаясь того, куда может завести этот разговор.
Чувство страха перед Цоллером, незаметно для неё самой, возвращается. Она в полном шоке, смотрит, как Фредерик, переворачивается на другой бок, оказываясь спиной к экрану и лицом к её паху.Фредерик, несколько раз укладывая голову, наконец нашёл удобное положение, упираясь носом в её пах, а левой рукой, всё также молча, залез под юбку девушки, отодвигая пальцами ткань трусиков и невесомо оглаживая самое интимное место.—Что Вы делаете? —Т/И испуганно, лишь сильнее вжалась в спинку дивана.
Цоллер остановился, нежно, но настойчиво раздвигая женские ножки и снова вернул ладонь на пах.
—Дай руку. Я не причиню тебе боли, —он вытянул правую ладонь и поднял вверх.