10 (2/2)

С Марселем она была знакома давно. Парень проявлял ей знаки внимания, ещё в старших классах. Потом было не до отношений из-за института. Они оба не успели закончить первый курс, как случилась война. Поэтому, удалось начать что-то серьёзное лишь в тот момент, когда война была в самом разгаре. Просто оба понимали: "Либо сейчас, либо — никогда". Потому что, никто не мог сказать наверняка, что им удасться дожить до её окончания. Город бомбили, парней и мужчин расстреливали... Это сейчас, уже победив, нацисты стали более терпимыми и культурными... В самый же разгар бомбёжек, они не стесняясь насиловали девушек, издевались, экспериментируя на них различные извращения. И когда Франция была повержена, они двинулись дальше, в Швейцарию и Италию, оставив французский народ в руинах и с поломанными жизнями.

Сейчас нацисты вернулись конкретно в Париж, но уже как победители. А значит, и мотивации, издеваться над жителями, как раньше, уже не было. Оттого, сейчас они были сами добродетель и добропорядочность, не позволяя себе ничего лишнего по отношению к девушкам и женщинам. И прекратив расстреливать парней и мужчин, прям посреди улицы.

Но смог бы Цоллер, оставаться таким же терпеливым, улыбчивым джентельменом, зная, что Т/И уже долго встречается с французом, да ещё и с темнокожим? Сама девушка, на этот счёт, очень сильно сомневалась. Она не знала, что в случае раскрытия правды, сделает с ней Фредерик, но то, что Марселя убьёт, перед смертью изрядно пытая парня — в этом она была практически уверена.

Самому же Марселю, ничего не оставалось, как несколько раз в неделю, молча наблюдать, как Цоллер, сидя в его кафе, пытается увести его девушку...

Ему бы подойти, да хорошенько приложить ублюдка головой об стену... Тем более, что он был довольно крепким, напротив худощавого немца. И Марсель даже мог бы это сделать, т.к. был одним из немногих, кто не боялся ни Фредерика, ни любого другого нациста. Но в таком случае, самого Марселя, тут же бы пристрелили, но даже не этого он боялся. Пройдя всю войну, каждый день встречаясь со Смертью лицом к лицу, он не боялся умереть. Но парень не мог быть уверен, что если убьёт Цоллера, сами нацисты, не захотят отыграться за смерть снайпера на Т/И. А того, чтобы из-за него, эти нелюди издевались над девушкой, он никак допустить не мог. Поэтому, всё, что ему оставалось, это, каждую секунду, закипая внутри от злости, просто молча смотреть, как Фредерик пытается очаровать Т/И, без умолку, говоря обо всём подряд.

Они были в удручающих обстоятельствах и даже не могли созваниться или написать друг другу смс (телефоны прослушивались) и за последние чуть больше месяца, смогли всего лишь обмолвиться парой фраз, и то, только когда Марсель лично (он объяснил это значимостью персоны Цоллера), принимал у них заказ.

Само собой, ни о каком уважении в сторону снайпера, речи и быть не могло. Но ему нужно было как-то объяснить, что принимает у них заказ не официантка, а лично владелец кафе. И лживая лесть, в данном случае, пришлась, как нельзя кстати.

Вот только Фредерика, снова, лишнее внимание, к собственной персоне, очень даже смутило. Ну не было в нём пафоса и самомнения, как это обычно бывает у популярных и высокопоставленных людей.

Никому бы и в голову не пришло, что сидя в кинотеатре, на собственной премьере, в кресле, прям позади Геббельса, смотря на экран — он незаметно плакал. Цоллеру было неприятно вспоминать, что он убивал людей. А вся его слава, строилась именно на этом. Поэтому, каждый раз, когда люди напоминали ему о его популярности, Фредерику становилось не по себе.

Но разве Марсель или, уж тем более Т/И, могли об этом знать? Девушка ему нравилась прежде всего тем, что не видела в нём знаменитость. От того, что она не заглядывает ему в рот и разговаривает на равных, становилось спокойно и приятно. Цоллеру полюбилось это состояние умиротворения, которое он испытывал, просто находясь рядом с Т/И. Но она об этом даже не догадывалась.

И что с ним случится, если это состояние исчезнет, если он узнает о её отношениях с Марселем, страшно подумать.