6. Почти как раньше (2/2)

Винсента это почти забавляло: перед ним был всё тот же ребёнок, нуждающийся в поощрении. Самодовольный, хитрый, злопамятный, но исполнительный и послушный – при правильном обращении, разумеется. И постепенно отвыкающий от того, что никому нет дела до его переживаний. Сефирот умел прятать чувства, возможно, даже слишком хорошо. Но делал это всё реже. И эта возвращающаяся эмоциональность, даже негативно окрашенная в основной массе случаев, сигнализировала о том, что Сефирот чувствовал себя достаточно комфортно. Его всё устраивало и он был расслаблен, чувствуя себя в безопасности даже будучи частью Компании. Винсент не мог не признать, что в этом была и его немалая заслуга, но так же и не мог себе отказать в спонтанном желании поиздеваться. ― Можете же быть паинькой, когда захотите, ― заметил он вполголоса, когда прибавивший шаг Сефирот одним из последних свернул к раздевалкам. Солджер, конечно, услышал, а может и не только он, но возвращаться для демонстрации своего показного возмущения не стал, так что Винсент, оставшийся в одиночестве, уже нескрываемо ухмыльнулся, представив, как тот щерится от негодования. Это была игра, которая нравилась им обоим, и отказывать себе во взаимных подначках никто из них не собирался.*** Ему понадобилось больше получаса, чтобы привести себя в порядок, переодеться и забрать подготовленные документы из своего кабинета. До появления Сефирота, примкнувших к Компании Солджеров негласно возглавлял лейтенант Габриэль – один из старейших Солджеров проекта. Во втором классе он прозябал все эти годы только потому, что был в основном мозгом, а не ударной силой формировавшихся на задания групп, и за квалификацией в первый класс никогда не гнался. Но это не помешало ему пользоваться уважением даже в те года, когда второклашек, подобных ему, было пруд пруди. И ему хватило ума не повестись на призыв Холландера об одной ему известной вакцине против неизбежной деградации Солджерского состава, и уберечь от неё многих других. Теперь, насколько Сефирот понимал, он с нескрываемой радостью поспешил спихнуть со своих плеч эту ответственность на куда более соответствующего начальственному званию генерала. Официально отдела Солджеров действительно не было: семеро молодых мужчин, которые по разным причинам пришли однажды к Руфусу Шинра, работали в разных отраслях. Большая часть перешла в Военную Академию, знаменитую тем, что не переставала работать ни на день со времён пришествия Метеора в Мидгар. Меньшая влилась в службы внутренней безопасности, разросшиеся из подразделения ТУРКов. Но это не мешало им ежедневно чувствовать свою обособленность и ловить подозрительные взгляды. Они всё ещё были едины и были Солджерами, и массу времени, свободного от рабочих обязанностей, по-прежнему проводили вместе, став достаточно сплочённой семьёй. Когда-то их было больше. Не особенно намного, но всё же две сотни находились на разных ступенях обучения беспрерывно. Сефирот, впрочем, никогда не знал их в лицо: не он занимался их обучением и тренировками тогда. Для него они были таким же второстепенным пушечным мясом, каким сами Солджеры считали военных полицейских Мидгара и прочих рядовых солдат.

Сейчас ему остались семеро и Сефирот испытывал нечто вроде запоздалого, покалывающего раскаяния.

С его возвращением, словно нечто само собой разумеющееся, вернулись и те времена. Сефироту было велено поддерживать форму, а кто ещё мог стать для него подходящим противником, нежели бывшие соратники? И несмотря на то, что они уже полторы недели собирались вместе для активного времяпрепровождения, Сефирот только теперь нёс Руфусу на подпись прошение о разрешении дополнительных тренировок для части административного состава Шин-Ра. Внутренний зал собраний находился в другом конце офисного комплекса, выкупленного Шин-Ра у нынешнего градоправления. Сефирот был вынужден пройти не меньше мили по пересекающимся коридорам, прежде чем вышел к центральным лифтам, ведущим на нужный этаж нового Шин-Ра Билдинга. Здесь уже люди встречались куда чаще, чем раньше: знакомые и незнакомые, но однозначно очень важные для грядущей деятельности Компании. Его предупреждали о некоторых, впрочем, о нём самом предупреждали совершенно точно абсолютно каждого. В комнату отдыха он пришёл буквально минут за семь до начала собрания. Внутри было людно, шумно и накурено. Винсента он увидел ещё от двери, рядом с, кто бы мог подумать, самим стариной Хайвиндом в непривычном для его вида костюме, и едва заметная тёплая улыбка мгновенно сменилась выражением глубочайшего разочарования.

― Опаздываешь, ― буркнул Сид вместо приветствия, перекатывая в зубах порядком зажёванную зубочистку, видимо, заменяющую привычную сигарету. ― Фен сломался, ― невозмутимо произнёс Сефирот, глядя на него сверху вниз без малейшего намёка на иронию. ― Чем обязан твоему вниманию? ― Пришёл бы вовремя, рассказал бы подробно, ― хмыкнул Сид, оттягивая непривычный галстук. В другой руке у него была точно такая же, как у Сефирота, папка с докладными. ― В двух словах, я подал запрос на слияние с оружейным отделом. Мне нужна твоя, как главы смежного отдела, поддержка.

― Разве меня этот вопрос касается? ― Сефирот изогнул бровь. В самом деле, услышать что-то подобное он не был готов.

― Военный отдел хочет закупать оружие у старого знакомого, или левого проходимца? ― усмехнулся Хайвинд, сощурив глаза. ― У меня есть некоторые старые связи, которые я хотел бы задействовать. Но так же есть другие люди, которые хотят влезть мне наперекор. На самом деле, мне слегка нравится на моей новой должности, и я могу принести гораздо больше пользы, если мне не будут ставить палки в колёса посторонние личности, желающие тупо примазаться к кормушке.

Сефирот задумался. Корыстолюбие, пожалуй, было последним, что интересовало Сида Хайвинда, насколько Солджер его знал. Но нельзя было сказать, что он вообще его знал достаточно хорошо. Сефирот помнил о нём лишь урывками, и в принципе, понимал, что подсознательно проецирует на Сида своё презрение к его бывшему начальнику Палмеру. В сомнении, он перевёл взгляд на Винсента, и увидел в его лице ободрение. ― Связи личного характера, я полагаю? ― спросил он просто для того, чтобы хоть что-то сказать.

― Связи достаточно профессиональные, чтобы ходатайствовать сегодня перед Шинра, ― произнёс Сид значительно. ― Просто у них нет возможности явиться сюда разодетым и напыщенным, как все эти финансисты, и тянуть тендер кто больше заплатит, чтобы отжать себе вовремя прибыльный кус. Просто прими мою сторону, когда я об этом заявлю. После твоего веского слова поперёк никто не полезет. ― Я не знаю, за кого собираюсь поручиться и кого поддерживать, ― сказал Сефирот, сдерживая возмущение. ― И крайним быть не собираюсь. Мне всё равно, строго говоря. Ничья сторона меня не интересует. Но даже если бы и интересовала, тебе не кажется, что я должен быть с ней знаком, чтобы как минимум, просчитать свои риски? ― Я с ней знаком, ― вдруг произнёс Валентайн успокаивающе. Поднял к лицу правую руку в плотной кожаной перчатке, заменяющую с некоторых пор его латный доспех, и перебрал в воздухе пальцами. ― И так же собираюсь поручиться за её компетентность. Мне-то ты можешь верить? ―Тебе – да, ― помедлив, кивнул Сефирот, поняв, что Турк хочет ему сказать. И перевёл взгляд на Хайвинда вновь. ― В принципе, тебе тоже. Не знаю почему, но я тебе верю. ― Может потому что я не прибил тебя, когда имел все права и возможности? ― самодовольно вздёрнул Сид подбородок. Белые зубы блеснули в самодовольной усмешке. ― И мне вообще можно верить больше, чем тебе? ― Заткнись, неандерталец, ― свирепо процедил Сефирот. ― Иначе что, белобрысый? ― Сид ухмыльнулся, торжествующе сощурив глаза. ― Сеф? ― вмешался взволнованный глава Турков, но оба с одинаковым насмешливым выражением повернули к нему лица. ― Всё в порядке, ― заметил Солджер, усмехаясь уголком рта. И Сид, поразмыслив, кивнул. ― Кстати, нас уже зовут. Я, пожалуй, сяду рядом с вами? Эти сытые физиономии потенциальных друзей вызывают у меня доверия куда меньше, чем привычные рожи старых врагов. Сид заржал, как конь, и хлопнул Солджера по спине ладонью так, словно намеревался перебить ему позвоночник. Винсент лишь изумлённо распахнул глаза.

― Пошли, блондинка. Так и быть, буду охранять тебя от этого плебейского быдла. Следующие четыре с половиной часа навсегда выпали у Сефирота из жизни и памяти.

Череда незнакомых лиц с одинаково неинтересующими его отчётами слилась в одно бесконечное шествие. Он уже знал новое разделение Компании по спецификационным отделам: какие-то подчинялись Президенту напрямую, другие предпочли войти в групповое партнёрство, формируя свой собственный директорат. Знал, но всё равно не видел смысла в своём участии. К тому же, Сефирота не покидало ощущение, что его по-прежнему демонстрируют: первые полчаса на него откровенно пялились и перешёптывались, а заметив внимание к себе, тут же отворачивали лица. Сефирот дорого бы дал, чтобы знать, что именно и как думают о нём нынешние бизнесмены. Увы, докладывать ему это в лицо никто из них, похоже, не собирался. Тем не менее, ему пришлось познакомиться и в общих чертах послушать о бизнес планах новых членов Компании Шин-Ра. Официальный представитель градоправления Рив Туэсти уже не скрывал, что держит подотчётность Руфусу, как и фактически принадлежащие ему строительный, транспортный и промышленный департаменты. Их планы Сефирот выслушал с относительным интересом: ему и в Мидгаре случалось контактировать с департаментом мэра, занимавшимся подобными вопросами, и кое-что он понимал. А вот выступления ответственных за судебный, торговый и экономический отдел он едва не проспал. Если бы не Сид, периодически втыкавший ему в ребро шариковую ручку, точно захрапел бы. Но обошлось. Представители тяжёлой и пищевой промышленности запомнились ему исключительно своей манерой говорить (хотя ничего из сказанного Сефирот не потрудился запомнить), а образованием, наоборот, так увлёкся, что даже забыл о той, кто его представляла. Обычно столь мерзкая в жизни и в общении, мисс Рэйко Найвз рассказывала о своих планах так увлечённо и страстно, что хотелось прямо сейчас инвестировать в департамент образования всё своё свободное время и пока ещё обещанные деньги, и это было крайне удивительно. После перерыва дошла очередь и до них, изначально и сугубо подчинённых непосредственно Шин-Ра. Здесь Сефирот хотя бы знал говоривших. Чертовски похорошевшая и подчёркнуто сексуальная Елена, завлекательно улыбаясь, напомнила о бесспорной необходимости и важности аналитики в новом навигационном курсе Шин-Ра (впрочем, мисс Хайт она всё равно слегка уступала в вырезе блузки и длине форменной юбки в обтяжку). С её подачи сообщалось, что отдел так же взял на себя часть обязанностей по связям с общественностью, что означало постепенную передачу под их юрисдикцию всех СМИ. Судя по тому, как переглянулись люди за длинным столом, это понял не только Сефирот, но редкие возражения, хоть и были внимательно выслушаны возглавлявшим заседание Руфусом, не были рассмотрены в данный момент. Разобщённость играла Президенту на руку: не слишком многие из приглашённых новоявленных директоров и меценатов были тесно знакомы друг с другом или находились в дружеских отношениях. Руфус раздавал должности последние несколько месяцев, пользуясь исключительно внутренним чутьём, и лишь сегодня все они собрались за общим столом, чтобы познакомиться и отчитаться. Пленительное декольте Елены сменилось чопорной белой рубашкой на грузном животе нового оратора, и в очередной раз заскучав, Сефирот принялся изучать сидевших напротив него людей уже не скрываясь. Двадцать мужчин и четыре женщины, не считая президента, играли, несомненно, очень важную роли в жизни Компании, но для Сефирота они были просто чередой имён, и очень немногие из них что-то для него значили. Рив Туэсти, седеющий мэр с куртуазной бородкой, который восседал за похожим столом много лет назад при Артуре, негласно возглавлял часть из них. Всё, что было связано с обеспечением социальной жизни Эджа и разрастающихся пригородов, было подконтрольно непосредственно градоправлению: судебный и экономический департаменты, транспортный, торговый, а так же отрасли тяжёлой и лёгкой промышленности, охранный и полицейский надзор – в общем именно то, что жизненно необходимо было городу на нынешней стадии его жизнедеятельности. Руфус Шинра представлял от имени Компании прочие области, разросшиеся из некогда узкоспециализированных отделов: финансовый, технический, оружейный, и, разумеется, энергетический, на руководство которым претендовали аж четверо человек из собравшихся. За право представлять образование и медицину боролись обе стороны, и насколько Сефирот понимал, как раз эти отрасли были расположены ко взаимному сотрудничеству без открытого противостояния. А вот Организация Восстановления, представитель которой напрямую заявил о том, что лишь они представляют достойную и независимую альтернативу военному отделу Компании, был готов к конфронтации вот прямо сейчас, и Сефирот сомневался в том, что её получится избежать. Габриэль Спейс, Солджер второго класса, до нынешнего года состоял в Организации и кое-что вскользь упоминал о ней генералу, если о том заходила речь. Впрочем, Сефирот подробностей не спрашивал. Он и не собирался отбирать у самозанятых ребят их добровольные обязанности. Едва ли кто знал, что громко и гордо озвученный Военный отдел существовал в основном лишь на бумаге. У него и войска-то не было. Оружейный отдел всё ещё не был сформирован – частные производители оружия, с которыми потенциально могло быть заключено взаимовыгодное соглашение, предпочитали работать в тени и если у Организации Восстановления были свои выходы на них, то Сефироту о том сообщать не спешили. Военная техника по большей части осталась в Мидгаре или других городах, и так же перешла в собственность градоправления. Всё, что было у Сефирота, это семеро Солджеров второго и третьего классов, и без того сильно сдавших за несколько лет без необходимых нагрузок и поддерживающего внутримышечные мутации Мако-облучения. Так что он не сильно горевал, что его представление оставили напоследок. Ему нужно было собраться со словами и мыслями.

Не всё, что необходимо было узнать правлению, следовало озвучивать здесь и при всех. Сефирот в очередной раз решил ничего не говорить о собрании Солджеров, как о новой численной группе. Потом, наедине он как-нибудь мельком заметит о необходимости увеличить тренировочную базу для новобранцев. Пока он готов был представить статистический отчёт о текущей нагрузке военных курсантов Академии и расширения их специализаций, которые он предложил для того, чтобы в будущем полноценно заменить ими городское самоуправление в правоохранительном и оборонном спектре. Он не был уверен, что кому-то будет интересно об этом слушать, но он и не рассчитывал на это. Сефирот ждал каверзных вопросов о своей грядущей политике, чтобы почерпнуть из них, как это ни парадоксально, идей. А с последствиями пусть разбирается сама Компания. Очередь до него дошла раньше, чем до Сида, после финансиста – сухопарого мужчины в очках и в костюме-тройке, предательски облепленного кошачьей шерстью. Руфус, сквозь скрытую улыбку представил Солджера, и собравшиеся за длинным столом зашевелились и зашушукались, как разбуженные после спячки мухи. Сефирот иронично вскинул бровь. Если Руфус думал его смутить, он облажался.

Встать, разумеется, он и не подумал. Его и так было отовсюду видно. ― Всё верно, я действительно принял приглашение Президента вернуться в Шин-Ра, ― звучным голосом произнёс Сефирот вместо приветствия. ― Здесь, как я полагаю, от меня будет больше пользы. Президент Руфус предложил мне должность в Военном Отделе Компании после того, как я согласился помочь ему в решении проблемы жертв Геостигмы. Наш собственный мир всё ещё несколько недоброжелателен к нам, как вы все знаете. Остаточные эманации Мако-энергии всё ещё нестабильны, в связи с чем мы до сих пор сталкиваемся с видоизменёнными животными и монстрами, опасность которых не позволяет нам предоставить спокойствие людям в полной мере. И я выражаю благодарность Организации Восстановления, которая до нынешнего дня обеспечивала безопасность городу, ― он улыбнулся, даже почти искренно, в конце концов, эти обязанности он не собирался отнимать у тех, кто добровольно взвалил их на свои плечи. ― Но основной политикой моего Отдела, как это ни парадоксально, в данный момент является не создание специальной военизированной силы, а расширение курса обучения владения оружием, боевой техникой и общего физического развития для людей, проходящих подготовку в образовательных учреждениях, поставляющих службам Шин-Ра потенциальные кадры. Мы занимаемся консультированием и перепрофилированием армии, как профессиональной организации для того, чтобы военные умения были доступны основной массе людей, а не отдельному звену. В некотором роде, можно заявить, что Военный Отдел занимается больше образованием, нежели активными действиями по устранению действительной опасности, однако при необходимости, мы готовы взять на себя ведение боевых действий для сохранения безопасности города в целом и Компании в частности. В данный момент мы так же принимаем к рассмотрению частных заявителей, нуждающихся в обеспечении охраны или сопровождения, в договорном порядке.

Последнее было чистой воды импровизацией, но оказалось к месту. Габриэль перед заседанием подкинул Сефироту эту идею, рассказать её ещё кому-то он уже не успел. Но в любом случае, требовалось говорить об этом, как о деле уже решённом, так что Сефирот предпочёл рискнуть. ― Однако я слышал, что вы собираетесь реструктурировать подразделение Солджеров, ― со странным выражением произнёс сидящий напротив могучий и довольно молодой парень в камуфляжной форме, с бугрящимися даже на шее мышцами. ― Согласно договору, использование Мако-энергии на всех уровнях производства запрещено. Что вы можете об этом сказать? ― Солджеры, ― с неудовольствием дёрнул уголком рта Сефирот, ― как вам, полагаю, известно, являются людьми, которым тоже нужно чем-то заниматься. Но я понимаю ваши опасения. Многие из них до сих пор работают на Шин-Ра. Компания не афишировала этого, но перед трудоустройством каждый из них, в том числе и я сам, прошли детальную психологическую и психиатрическую комиссию, а так же регулярно обследуются медиками, компетентными в работе именно с Солджерами. Но как боевых единиц их немного и Компания не рассматривает возможность создания отдельного подразделения Солджеров, хотя и не отрицает их использования для узкоспециализированных задач. ― Но вы проводите тренировки, насколько нам известно, ― заметила очень внушительная габаритами дама, сидевшая в дальнем конце стола. Несмотря на обрюзглый и внешне несимпатичный вид, голос у неё был располагающий, с воркующими материнскими нотками. Так что Сефирот решил не огрызаться и снова передумал.

― Так и есть, ― спокойно подтвердил он, мысленно поставив себе зарубку поискать утечку этой информации. Прямо сейчас отпираться не стоило: интуиция подсказывала ему, что только вызовет недоверие даже если бы это было бы правдой, так что он поступил как и всегда – перехватил инициативу и атаковал уже сам. ― Более того, я подал запрос Компании на создание для части административного состава специализированной тренировочной базы. Это необходимое условие для поддержания работоспособности оставшихся Солджеров. Но это вынужденная мера, ― сделал он акцент, слегка повысив голос, видя, что кое-кто из собравшихся был готов прервать его монолог тревожным возгласом. ― Любое оружие необходимо поддерживать в удовлетворительном состоянии, любой автоматике нужен своевременный техосмотр, даже если оное пылится на складе в ожидании своего часа.

― Вы причисляете Солджеров к оружию или технике? ― с усмешкой уточнил представитель Организации Восстановления, всё тот же накаченный парень в камуфляже, обменявшись с внушительной дамой быстрыми понимающими взглядами, чем тут же излечил Сефирота от проклюнувшейся было симпатии к последней. ― Я причисляю их к людям с повышенными потребностями. Пока. ― веско заметил он, понимая, что выходит из роли вынужденного миротворца, но больше уже не чувствуя в себе желания доигрывать её до конца. И пусть Руфус потом начистит ему холку. Прямо сейчас было необходимо поставить нахального выскочку на место. К тому же, насколько Сефирот мог заметить, Руфус ничем не высказывал своего удивления или недовольства, скрытно наслаждаясь спектаклем, так что Сефирот, в пику своему вызывающему поведению, очень расслабленно откинулся спиной на стуле и подпустил на лицо максимально доброжелательную улыбку. ― И потом, это всего лишь вопрос внутренней организации рабочего персонала Компании Шин-Ра. Я не стану ничего и никому навязывать и обязывать. Но раз уж вы спросили – я ответил. Больше возражений не последовало. Хотя Сефирот видел, как заиграли желваки у его недоверчивого оппонента. Папку с документами он, как и все остальные, передал Руфусу ещё в начале заседания, так что заглянуть в неё и вспомнить ещё что-то интересное из своей грядущей деятельности, было уже невозможно, и Сефирот сделал вид, что больше ничего не собирается добавлять к своему докладу.

Краем глаза он взглянул на Габриэля и увидел, как тот украдкой показывает ему большой палец. Наконец, после скупого приглашения Руфуса, слово взял Сид. Он был удивительно краток, впрочем, как и многие до него, и даже не сыпал крепкими словечками. Сефирот знал, что ему тоже было не по себе в столь высоком обществе, но по нему этого никак нельзя было сказать. По крайней мере, он действовал так же прямо и уверенно, как всегда и во всём. Хотя, при всей лаконичности, его доклад затянулся на достаточное время, чтобы Сефирот умудрился прослушать то самое обращение, к которому взывал Сид перед самой встречей. ― Вы действительно готовы взять на себя объективную оценку сотрудничества Технического отдела с поставщиками оружейной промышленности? ― неожиданно жёстким тоном, не ожидающим возражений, спросил Руфус в наступившей тишине, и Сефирот спохватился, что обращаются уже именно к нему. ― Если они готовы к сотрудничеству! ― ответил он, мысленно благодаря Руфуса за столь содержательный вопрос, давший ему время подобрать слова. ― И если поставки техники и оружия будут одобрены руководством Академии. ― Позвольте, но кто дал вам право определять оценщика? ― вскинулся представитель Организации Восстановления, имя которого Сефирот так и не потрудился запомнить. ― Когда мы предлагали независимых поставщиков и оценщиков, вы сообщили, что не готовы мириться с неизбежными рисками. Но разве не рискованно то, что предлагает мистер Хайвинд? ― По моим сведениям, он оплачивает пятьдесят процентов расходов в случае возникновения риска, ― с ленцой ответил Руфус, которого этот выпад определённо позабавил. Сефирот начал понимать, что не одного его взяли в этот сговор. Или даже вернее – не Сид был его инициатором. ― Вы готовы предложить мне более выгодные условия? При всём моём желании, я не могу покрывать абсолютно все расходы по организации работы частных отделений Компании. И наши уважаемые партнёры, которые сегодня присутствуют здесь и готовы вложить свои активы в развитие Компании, тому подтверждение. И даже к городскому муниципалитету мы прибегаем лишь в силу необходимости разделить затраты для того, чтобы быстрее получить финансовый отклик от населения.

Оппонент сдаваться не собирался и поморщился в ответ на разъяснительную речь Президента, поспешив перебить: ― Я не о том говорю, мистер Шинра. Вы сейчас открыто заявляете, что отдаёте приоритет сотрудничества с оружейным и техническим производством военному отделу? В обход заявленным нами просьбам о первоочерёдном снабжении людей, которые реально стоят на страже между спокойствием города и хаосом, царящим на границах? ― Не нужно патетики, ― поморщился Руфус едва заметно и сложил пальцы домиком. ― С чего вы решили, что я не отдаю должное вашим людям и их самоотдаче? Разве я отказался снабжать Армию Восстановления? Разве не с вами мы разрабатывали совместный план о полном оснащении военизированных частей города в течении ближайших двух лет? Сегодня мы рассматриваем вопрос исключительно технической организации заявленного вопроса, и первое правило эффективного руководства рекомендует Компании в первую очередь рассмотреть людей, в стаже и опыте которых она не сомневается. А их воинская доблесть остаётся вопросом вторичным. Военный же отдел, в данное время взявший на себя почётную и приоритетную обязанность курировать соответствующие учреждения, является всего лишь независимым оценщиком и гарантом необходимого уровня качества продукции, выпускаемой под началом нашего лучшего технического инженера. Между ними, разумеется, так же будут заключены договора на взаимовыгодных условиях, этого никто не отрицает. Но вам, повторюсь, нет нужды беспокоиться о том, что ваши интересы будут ущемлены. Напротив, при организованном контроле, который Компании обеспечит Военный отдел под началом нашего лучшего полевого генерала, вы выиграете в первую очередь. ― Интересно, чем? ― недоверчиво хмыкнул представитель Армии Восстановления в чётко отмеренной ему паузе, даже не сообразив, что именно этот вопрос его и заставили произнести. ― Качеством оружия и промышленной техники, ― Руфус убедительно склонил голову, не сводя с оппонента проникновенного взгляда. ― Потому что некачественное или некрепкое оборудование рассыпется под одним только взглядом мистера Сефирота, не говоря уже о том, если ему придётся взять его в руки. ― Вы меня переоцениваете, ― вполголоса заметил Сефирот, но Руфус даже не улыбнулся, метнув в него равнодушный взгляд. ― Ни в малейшей степени, ― и без смены интонации, продолжил, ― что же касается ваших собственных поставок... Мы знаем, откуда в Организацию Восстановления поставляется всё необходимое, и считаем, что иметь собственных постоянных производителей оружия, а в дальнейшем и техники, гораздо рассудительнее, чем зависеть от удачи рейнджеров, вскрывающих Мидгарские частные склады. Так что я одобряю запрос мистера Хайвинда на профессиональную организацию вкупе с Военным Отделом при условии, что вы продолжите связь с нашими прежними поставщиками на приемлемых финансовых условиях. Слова "слияние" никто так и не произнёс, но Хайвинд, криво ухмыльнувшись, с готовностью кивнул и откинулся на спинку. "Армейцу", похоже, просто заткнули рот упоминанием мародёрства в разрушенном Мидгаре, и это подействовало сногсшибательно: он покраснел, стиснул зубы, но больше до самого конца не выронил ни единого слова. Сефирот снова поразился про себя, как быстро освоился Руфус в самой середине липких тенёт паутины, и с каким скрытым (и оттого непревзойдённым) искусством он спеленал этих жирных мух, словно загипнотизированных звуками его уверенного голоса. Единственное, что удручало – осознание того, что он тоже был одной из них. Но ни в малейшей степени это осознание не облегчало ему перспектив. Сефирот кинул неодобрительный взгляд на Винсента, и вздохнув, откинулся на спинку кресла и вытянул под столом длинные ноги. ― Возможно вы хотели бы спросить меня о новом навигационном курсе Компании, ― снова взял слово Руфус, убедившись, что никто больше не хочет внести свои замечания. ― Каждому из вас я говорил и теперь сообщаю вновь: вы не являетесь её частью и не обязаны держать ответ перед президентом Шин-Ра, как вассалы. Наше партнёрское соглашение подразумевает лишь совместные усилия, направленные на улучшение и изменение доверившихся нам граждан Эджа, а так же других мегаполисов. Но без взаимопонимания наши действия безуспешны, а агрессивная конкуренция учинит лишь вред, поскольку ни одно противостояние не принесло ещё миру ничего стоящего. Я не хочу и не имею права диктовать растущим благодаря вашему разуму молодым компаниям границы развития. Однако, я настоятельно рекомендую считаться с нашим соглашением, если по какой-то причине кто-либо из нас захочет перейти дорогу своему партнёру. Шин-Ра ненавидит воевать. Но тем не менее, ещё ни разу не потерпела поражения. Если эти условия считают приемлемым градоуправление, ― короткий кивок в сторону Туэсти, ― Органицация Восстановления, и наши независимые партнёры, то я с удовлетворением готов считать, что с этого дня для всех нас наступит новый продуктивный этап, который со временем перерастёт в нечто большее, чем просто взаимодействие между чужими друг другу людьми. Для нашего всеобщего блага. Без сомнения, это была превосходная, тщательно подготовленная речь, которая, впрочем, так же была уместна в устах Руфуса Шинра, как был уместен Сефирот на подобном собрании. Однако, собравшиеся знали президента не так хорошо, как следовало бы, и казалось, вполне верили его словам. Наверняка они видели всего лишь болезненного молодого человека, осознавшего, что поднять с колен империю своего отца в одиночку не в силах, и вынужденного прибегать к поддержке тех, кто способен помочь ему деньгами, знаниями или связями. Едва ли кто принял всерьёз завуалированную угрозу: юношеский максимализм мог объяснить настороженность молодого президента в выборе партнёров по бизнесу, а может ей просто не придали значения. Во всяком случае, никто не обернулся на бывшего Солджера при словах о войне. Это его обрадовало. Похоже, Валентайн был прав, говоря о том, что люди, дай время, привыкнут к нему настолько, что перестанут связывать имя Сефирота с разрушениями и смертью. Сильверхэд полуобернулся к главе Турков, сидевшему по левую руку от Руфуса, чтобы чуть улыбнувшись, послать мысленную признательностью, но вдруг ощутил, что кто-то ещё смотрит на него, причём вовсе не благодарно и не доброжелательно... Сефирот вскинул голову, шаря взглядом по лицам напротив, и довольно быстро нашёл его: одного из магнатов (вроде бы он озвучивал свои планы по организации транспортного сообщения). Крепкий поджарый мужчина лет пятидесяти, с седыми висками и такими же белёсыми, словно выцветшими, глазами, слишком уж подозрительно сверлил взглядом Валентайна. Впрочем, угрозы в его взгляде не было, скорей недоверие и недоумение, и Сефирот успокоенно отвернулся. Какой-нибудь старый знакомый, едва ли могущий поверить в то, что сидящий за столом молодой мужчина – его бывший приятель шестидесятилетний Турк. Сам Винсент никак на него не реагировал и внешне был полностью погружён в электронный планшет, который держал в руках и, судя по всему, беспрестанно вносил заметки в какой-то документ на экране. Но он тоже чувствовал взгляды, направленные на себя – это Сефирот знал абсолютно точно. Наверное, новому Главе Турков было комфортно подле правой руки Руфуса, и он действительно казался сосредоточенным на своей работе, но эта отстранённость была обманчивой. Обязанность быть отныне тенью Президента заставляла его держаться в состоянии взведённого курка, и похоже, только Сефирот видел это. Наконец их отпустили. Нельзя сказать, чтобы Сефирот отсчитывал минуты до конца собрания, но когда присутствующие зашевелились и начали вставать и собирать свои бумаги, разложенные на столе, он взвился с места одним из первых и вознамерился выскочить из конференц-зала до того, как его поймают новые любопытствующие его мнения. Телефонный звонок застал его уже в дверях, заставив потратить пару секунд на обдумывание: ответить прямо сейчас или сперва сбежать ото всех и потом поднять трубку. Взыскующих его внимания обычно было немного, значит дело должно быть серьёзным. Но через несколько мгновений его уже подтолкнули в спину, он, чертыхнувшись, вышел в услужливо распахнутые с той стороны двери, а когда достал телефон, звонок уже прервался. Зато навстречу ему шагнул незнакомый юноша-техник, судя по белому халату поверх серого рабочего комбинезона, сжимавший в руках уже собственную "раскладушку", и Сефирот быстро понял, что перезванивать не придётся. ― Это я, ― подтвердил его мысли парень, взирающий на Сефирота с потаённым трепетом и довольно откровенным восторгом. ― Простите, я не хотел вас отвлекать. Просто мы ждём уже второй час... Солджер приостановился, давая понять, что готов к диалогу даже здесь в коридоре. За спиной было шумно и людно, его огибали присутствовавшие на заседании собеседники, стараясь, впрочем, не столкнуться с ним даже локтями, и Сефирот, подумав, мотнул головой, приглашая пообщаться чуть в стороне от других людей. Если он понадобился кому-то из техников прямо сейчас, то нет смысла возвращаться в свой кабинет, чтобы потом вновь отмерять путь уже до виртуального тренажёрного зала. Отсюда до него было ближе раза в три, а он уже порядком набегался за утро. ― Мистер Сефирот, ― голос техника, в отличии от внешности, не казался молодым – хрипловатый, натруженный, словно связки были в долгом анабиозе и сейчас каждое движение им давалось с трудом. Он даже показался Сефироту знакомым: такими мерными безучастными голосами были озвучены многочисленные аудиоинструкции, сопровождающиевсе этапы обучения военных и Солджеров во время его юности. Похоже этот парень тоже делает нечто подобное, только связанное с управлением оборудования. Это было уже интереснее.

― Меня зовут Вален, ―всё тем же хрипловато-бесстрастным голосом продолжил техник. ― Я из отдела программирования и обслуживания тренажёров виртуальной реальности. Мы рады вам сообщить, что благодаря вам, в отдел были выделены новые дотации, а Вице-президент прислал письмо, что первая поставка будет уже на этой неделе. Мой начальник, мистер Ирэл, попросил пригласить вас лично протестировать первые запуски, которые выявят необходимость доработок и исправлений. Можете ли вы завтра прибыть в тренажёрный центр для снятия матрицы и корректировки программы запуска, чтобы всё оптимизировать и затратить как можно меньше времени? Сефирот на мгновение задумался и согласно кивнул. Новые тренажёры это просто отлично. Правда моделей, насколько он помнил, у техников был недобор. ― У вас появились идеи, как разнообразить тренировочные проекции? ― спросил он благожелательно, осенённый кое-какой идеей. Выступать в роли эксперта, а не подсадной утки ему нравилось гораздо больше. ― Да, вроде бы есть некоторые, ― заметил Вален безразличным тоном, но при этом так взволнованно сцепил руки, что Сефирот сразу понял: рассчитывать на них бесполезно. ― Но опираться мы всё равно будем на уже имеющиеся, как полностью проверенные и вычищенные от глюков. Вы ведь придёте? ― внезапно вскинул он взгляд, в котором светилось почти безграничное восхищение, и даже голос, кажется, потеплел. ― Мы так рады, что можем вновь работать в полную силу благодаря вам. Никто, кроме вас, не оценит нашу работу в полной мере. ― Да, ― усмехнулся Сефирот, с удивлением заключая, что такое восхищение ему льстит гораздо больше, чем обожание стремящихся быть похожими на него новобранцев. ― У меня будет время в одиннадцать. Успеете подготовить оборудование? ― Конечно. Ещё раз спасибо, ― программист коротко улыбнулся, пожал протянутую Сефиротом ладонь, и быстро удалился, словно находиться вне родного кабинета, заставленного громоздкими серверами и машинами для обработки информации, ему было физически некомфортно. Сефирот усмехнулся снова, уже ему вслед, и развернувшись, привалился к стене в пяти метрах от распахнутых дверей конференц-зала. Кажется, не он один всячески избегал любого скопления народа, тем паче незнакомого, предпочитая уединение с тем, что больше всего нравится. Правда у молодого программиста это, похоже, была работа, а вот у него...

Тоже работа, в некотором роде. Которую следовало бы дождаться где-нибудь неподалёку и хорошенько намылить холку за утреннее выставление его дураком перед подчинёнными.*** Рено не привык страдать молча, кроме тех случаев, когда слышать звуки его страданий было, собственно, и некому. Он и сейчас, запрокинув голову так, что касался бы затылком лопаток, если бы не кожаный подголовник кресла, мученически стонал, словно ему отпиливали ногу или, что хуже, ощипывали тщательно растимую шевелюру по волоску. В принципе, он умел и молчать, особенно в серьёзных ситуациях, когда лишнего шороху допускать нельзя, не то что вслух звучащего голоса. Но если из опасности наблюдается только перспектива скончаться от тоски за столом родного начальника в виду этого самого начальника отсутствия, то можно было не стесняться и добавить в голос побольше децибел. А уж за благодарными слушателями дело не станет. ― Хорош скулить, ― с шорохом вклинился среди его рулад оживший на столе селектор. Голос в нём был злым и отчаявшимся. ― У тебя дел дохренища, не мог бы ты ими уже заняться, чем страдать от скуки? ― Я страдаю от тоски-и-и-и! ― всхлипнул Рено особенно пронзительно, и деловито поменял лежащие перед собой на столе ноги местами. ― А не от ску-у-у-ки. Дайте мне террористов, повстанцев, наёмных убийц, да хоть злобных киборгов. А не эту бумажную рути-и-ну-у-у-у... Последний вопль вышел до того задушевным, что селектор разразился скрежещущими матюками и смолк. Чтобы через полминуты, пока Рено набирал в лёгкие побольше воздуха, включиться снова. ― Я клянусь, я сделаю всё, чтобы лишить тебя премии, оклада и больничного, если ты не заткнёшься, рыжий ублюдок, ― пообещало переговорное устройство так эмоционально, что Рено подавился воздухом и раскашлялся. ― В отличие от тебя, я хотя бы пытаюсь работать. И если ты думаешь, что босс проникнется твоими стонами и заречётся оставлять на тебя бумажную возню, ты крепко ошибаешься.

Рено трагично, с подвыванием, выдохнул, так, что не зная его, вполне можно было решить, что парень провожает на тот свет горячо любимую тётушку, не упомянувшую его в завещании. Поочерёдно снял ноги со стола, подъехал к нему вместе с креслом, но окинув взглядом фронт работ, уронил голову теперь вперёд и упал лицом прямо в бумаги. По-правде сказать, жаловаться ему было стыдно. Конечно если допустить, что ему вообще знакомо это чувство. Бывшее кресло Ценга и нынешнее Винсента было большим и удобным, в нём одинаково уютно можно было бы устроиться и со сводкой еженедельных отчётов по отделу, и с бульварным детективчиком в мягкой обложке. Но для Рено любая деятельность, которая включала в себя прибегание к интеллектуальному труду, сводилась к острому зуду в седалище и невозможности сосредоточиться на простейшем действии. А страшное слово "ответственность" вообще повергала его в необъяснимый ступор, заставляя принимать такие решения, за которые выволочку устраивать было бесполезно, а увольнять – жалко. Винсент, к счастью, понимал это, и давал парню такие задания, чтобы максимально проявить его достойные качества и не затрагивать недостойные, но сейчас это нудное исполнение обязанностей начальника, пока сам начальник на совещании, было для Рено даже не заданием – наказанием. Вот только отказаться от этого наказания было нельзя, и дело было даже не в субординации.― Рено, я не собираюсь тебя держать при себе как память о былых временах, ― сказал тогда ему Винсент, как только заступил на свой пост. ― Мне нужен компетентный сотрудник, умный и серьёзный, гораздо больше, чем верный и исполнительный, но тупой как кактус. Пересмотри своё поведение, если ты и дальше планируешь получать от меня удовлетворительные задания. Конечно, вряд ли Винсент и вправду считал доставшегося ему по наследству заместителя тупым и бесполезным, но Рено сам сознавал, что за последние годы он расслабился и избаловался. Не последнюю очередь играло во всём этом и то, что среди нового набора Турков и простых сотрудников он был уже практически легендой (долгожителем так уж точно). Молодёжь заглядывала ему в рот, с восхищением слушала приукрашенные байки из Мидгарской жизни. Как тут не почувствовать себя всесильным и бессмертным и не начать смотреть на свою работу сквозь пальцы?

Однако собраться и взять себя в руки всё оказии не было. Вероятно, пока Винсент не возьмёт в свои руки плётку и не устроит рыжему показательную экзекуцию перед всем отделом... Обдумав эту перспективу, Рено со стоном выпрямился и встряхнулся, не заметив, что щёки предательски порозовели. ― Лета, а может ты мне кофе сделаешь? ― протянул он в селектор, сделав такую умоляющую гримасу, словно у чёрной коробочки с динамиком на столе были глаза и сердце. ― Видишь, я уже заткнулся и вот уже даже читаю... ― рука схватила со стола какой-то бумажный лист и притянула поближе к глазам, ― отчёт о поисковой миссии от ноль-второго ноль-первого и эээ... Блин, ну и почерк у них, что трудно было на принтере отпечатать? Увы, вопрос, адресованный селектору, остался без ответа. Рено пожал плечами, скривился, и кинул листок в кучу на другой стороне стола.

― Хотя это вроде мой почерк был, ― поделился он сам с собой доверительно, и вздохнув, взял другой отчёт. Когда дверь в кабинет открылась и секретарша принесла кофе, Рено уже почти без всхлипываний читал документы. Девушка перегнулась через поручень, заглянула Рено через плечо, и сощурила глаза на очередном рукописном отчёте. ― Вся эта макулатура давно оцифрована и распечатана, чтоб ты знал, ― желчно бросила она, с трудом сдерживаясь, чтобы не поставить чашку мимо стола. ― И я это всё уже подшила и рассортировала. Заместитель херов. ― Да знаю я, дзо-то, ― отмахнулся Рено, уже пришедший в привычное благодушное настроение. ― Могла бы и исходники в архив отнести заодно, а то чо они тут валяются? Рено несказанно повезло, что он уже взял чашку в руку. Иначе она оказалась бы у него на голове. ― Вот ты и отнеси, ― прошипела секретарша, посрамив разъярённую гадюку. ― Они тут для этого и лежат.

Рено с лёгкостью бросил свой лист на кипу бумаг, которые до его непосредственного вникания в дела начальства лежали всё-таки гораздо более аккуратными стопками, и с интересом заглянул в ящики стола. Первый и второй оказались заперты, но предпоследний радостно обнажил свои недра. К сожалению, в нём тоже была бумага. Много. Что несколько омрачило его благодушие. Лета мстительно повернулась на каблуках и вышла, громко цокая ими по паркету. В отличие от Ценга, Винсент ковров не любил. ― А те, что в столе, нуждаются в разборе и перепечатывании, ― бросила девушка через плечо, уже почти закрывая за собой дверь в приёмную. ― Резолюции приложены. Результаты сверстать в отдельный файл, исходники сам знаешь куда. А мне некогда. Рено тут же застонал, оценив взглядом толщину ящика, даже с учётом двойного дна. ― Может хоть пополам? ― воззвал он вслед бессердечной секретарше, но та уже с грохотом захлопнула за собой дверь, точно гробовую крышку. ― Ну и бахамут с тобой, ― фыркнул он, оценивая взглядом наличие свободного места на столе перед собой и прикидывая, стоит ли выкладывать на него всю это кипу бумаг. Разум всё-таки победил и Рено вытянул первый, самый верхний, надеясь, что разбор почерка и внесение документа в базу поможет хотя бы скоротать время. На белом листе с прожилками округлых рукописных букв отчётливо выделялась яркая красная подпись Валентайна и коричневые грани печати – знак того, что заявление одобрено. Рено снова протяжно вздохнул, но видя, что он больше никому не интересен, сюпнул свой кофе и обречённо вчитался в содержание документа. ― О мой бог, ― мечтательно протянул он после паузы, когда понимание текста угнездилось в его рыжей голове. - Хотел бы я посмотреть на это, дзо-то. Сам мистер Несгибаемый пришёл выпрашивать подпись у Валентайна. Что-то в лесу определённо сдохло.

Он хихикнул: картинка в его богатом воображении вырисовывалась действительно карикатурная. ― Что же ты должен был откусить Руфусу, что он тебя выгнал в бессрочный отпуск? ― спросил Рено у документа, обращаясь больше к убористой чёрной подписи в углу страницы, чем к кому-то конкретному. ― А главное, как долго он теперь протянет в одиночестве?

Заявление Ценга с прошением отпустить и возложить обязанности на компетентное лицо, ожидаемо не ответило и Рено, ещё раз усмехнувшись и покачав головой, отложил бумагу в сторону и достал из ящика следующую. День предстоял быть долгим.