Глава 4. Надоедливый (1/1)

Понедельник. Пары закончились, и Мария направлялась к выходу из учебного заведения. Она вспоминала, как часто и пристально сегодня на неё смотрел профессор Ренфред. Что на него нашло? Мария была одета как всегда, скромно, никаких ярких и выделяющихся деталей гардероба на ней не было: черная юбка миди, белая блуза и пиджак. —?Мария, постой! —?раздался позади женский голос. Мария без труда догадалась, кто её зовёт, и с улыбкой повернулась к ней. —?Нам надо поговорить! Срочно! —?Что-то случилось, Алиса? Давно я не видела тебя настолько встревоженной. —?Идём в закусочную, которая через дорогу, там я всё тебе расскажу. —?Ладно, идём. Алиса, эта пацанка с копной светлых, непослушных волос, с резковатыми манерами, всегда была надёжной опорой для Марии. Они были неразлучными подругами со школьной поры. И, хоть Мария не всегда была сторонницей её взглядов, они были необходимы друг другу как Инь и Ян. Алиса, обладающая хорошей физической подготовкой, могла поставить на место задир; Машенька же со своей высокоразвитой эмпатией помогала переживать своей подруге душевные раны из детства. Официантка принесла им чайник с жасминовым чаем, а Мария разлила его по кружкам. Алиса насыпала две ложки сахара в чай, хотя раньше никогда так не делала, и принялась монотонно его размешивать, едва ли не гипнотизируя себя этим действием. Явно напряжённое состояние подруги волновало Марию, и это подтолкнуло её начать разговор. —?Итак, зачем мы сюда пришли? —?Что у тебя с Картафилусом? Как всегда, следуя своё манере, Алиса поставила вопрос прямо, словно прочную кирпичную стену, которую никак не обойдешь. —?Он посещает кофейню, в которой я работаю. —?Я хочу предупредить тебя насчёт него. Михаил рассказывал, что не так давно Картафилуса уволили из университета. Говорят, он увлекался экспериментами над трупами, и даже покупал тела на чёрном рынке. Эксперименты, которые он проводил, выходили далеко за грань медицинской этики. Говорят, он содержит дома целую лабораторию. —?Алиса, но это же всего лишь слухи. —?Он опасен! Помнишь ли ты по весне разыскивали пропавшего ребёнка с ДЦП? Того ребёнка нашли мёртвым через полтора месяца, с множеством зашитых порезов на голове, и на спине, в области позвоночника. И это преступление приписывают ему. С этого случая внимание на Картафилуса обратила полиция, однако обыски не дали результата: ни лабораторий, ни трупов, ничего. Дело замяли и его вынудили уволиться из университета. —?И всё же ты говоришь одни домыслы,?— сохраняя самообладание ответила Мария. Она держалась смело, но в душу её закрались сомнения и опасения. —?Михаил учился с ним в одной группе, он знает его лучше, чем мы,?— ответила ей Алиса. —?Картафилус всегда был тихим и скрытным, за все студенческие годы у него не было друзей. А ещё у него есть психическое расстройство, которое он скрывал, чтобы работать врачом. Мария с благодарностью посмотрела на подругу. Разве можно не прислушаться к мнению человека, который так искренне за тебя переживает? Однако, в этой истории у Марии своя роль, и вряд ли Алиса поймёт её. —?Хорошо, я прислушаюсь к твоим опасениям и обещаю быть осторожной. Вечер. Кофейня. Мария стоит за барной стойкой, приветствуя всех клиентов доброжелательной улыбкой. Однако улыбка сошла на нет, когда зашёл новый посетитель с шикарной охапкой красных камелий, в котором она узнала Джозефа. Персонал кофейни должен быть спокоен и доброжелателен. Но как быть спокойной, когда на горизонте появляется навязчивый клиент? Пожалуй, это основной минус работы в сфере услуг. —?Добрый вечер, Мария,?— произнёс Джозеф. —?Эти цветы для вас. Врала Машенька всегда плохо, но сейчас настал тот момент, когда нужно во что бы то ни стало сохранить достойное лицо. По крайней мере на территории кофейни. Она сделала такой вид, словно всё в порядке, и, немного поколебавшись, приняла дар. —?Благодарю. Я так рада. Джозеф смотрел на неё, и в его голубых глазах мелькали искорки счастья. Он добился её одобрения. Миссия выполнена. —?А теперь к делу: миндальный раф и вишневый чизкейк, пожалуйста. —?Будет сделано,?— благодушно ответила Мария. ?Похоже, сегодня он не собирается приставать ко мне??— подумала она, и, с лёгкостью на душе принялась за готовку миндального рафа. Джозеф расположился за барной стойкой. Официантка подала ему чизкейк и удалилась. —?Заняты ли вы завтра вечером, Мария? От этой фразы пальцы едва не выронили кружку с готовым напитком на пол. Мария сделала несколько глубоких вдохов. ?Похоже, в этой судьбе мне всё-таки придётся сыграть свою роль до конца??— с прискорбием подумала она. —?Нет, завтра я занята. —?А в среду? На несколько мгновений Мария задумалась, уставившись на полку в углу. —?В среду значит? В среду могу, да,?— словно загипнотизированная, не отрывая взгляда, произнесла она. —?Восхитительно,?— самодовольно ответил Джозеф. —?А теперь подайте мне счёт. Выполнив пару механических действий по оплате, он поднялся, и вальяжно зашагал к выходу. Остановившись у самой двери, он развернулся и добавил: —?Вечером в среду я заеду за вами в шесть. Надеюсь на вашу пунктуальность, Мария. И ушёл. Вторник. Мария, верно следуя заповедям ЗОЖ, как, впрочем, и библейским, делала зарядку. А на плите в это время варилась овсянка на воде. В пиале на столе ждали своего часа изюм, курага и финики. Вдруг гармоничную мелодию инструментальной музыки прорезал звук дверного звонка. Как выяснилось это курьер привёз горшечную магнолию. Критически взглянув на приложенную записку, Мария точно поняла: Джозеф постарался. Окна её комнаты выходили на восток, и сейчас там было наиболее солнечно. Перетащив увесистый горшок с растением, Мария побежала проверять овсянку. Каша успела немножечко пригореть, и неприятный запах резко ощущался после нежного аромата магнолии. Среда. Утро. Мария вновь спешно собирается на учёбу. Вновь звонок в дверь. Курьер с охапкой ярко жёлтых нарциссов и запиской: ?Сегодня в шесть, не забудь?. Устало вздохнув, Мария расписалась о получении, поставила цветы в вазу и убежала в университет. Но вечером она не вышла к нему. Линдел был дома, и Джозеф не решился подойти к их квартире. Мария видела из окна, как он сидит в машине. Час, второй, третий… Он злится, но не уезжает. Вглядывается в окна дома, стремясь разглядеть её. Мария слишком явно выдаёт свою тревожность. Дядя заметил это, догадался, но не стал насильно расспрашивать её. Час ночи. Джозеф прохаживается около машины, но места своего не покидает. В глубине души Марии стыдно, но она не желала этого свидания. И она решительно не спустится к нему. Но дело не только в её нехотении: такова воля судьбы. Четверг. Утро. Линдел ушёл на работу, а Мария собиралась на учёбу. Она внимательно вглядывалась в окно, выходящее во двор: чёрный лексус больше там не стоял. Облегчённо вздохнув, она поправила одежду и собралась выйти из квартиры, как раздался звонок в дверь. Мария вздрогнула. Опасливо, маленькими шажками она кралась к двери. Осторожно посмотрела в глазок. Вместо Джозефа, которого она опасалась увидеть, там стоял курьер с очередным цветком. На сей раз он привёз горшечную примулу насыщенного синего цвета с жёлтенькими пятнышками в центре. Со смутным душевным спокойствием Мария вышла из подъезда, но не успела она и квартал пройти, как чья-то рука приложила к её лицу маску ингалятора. Хватка была жёсткая, Мария пыталась кричать и вырываться, но ничего не вышло, и спустя пару мгновений она потеряла сознание. Мария проснулась в тёмной комнате, пропахшей формалином. Она лежала на холодном полу. Поднявшись, она огляделась. Кругом около стен висели тела: женские, детские, мужские и все разной степени выпотрошенности. На её глазах навернулись слёзы, но не от страха и отчаяния, а от жалости и сожаления об их участи. Мария встала на колени, сложила руки и зашептала молитву. —?Правильно делаешь,?— резко на фоне всеобъемлющей тишины прозвучал голос Джозефа. —?Помолись своему божку о спасении собственной душонки. Он встал перед ней во весь свой рост. Самодовольная улыбка не сходила с его лица. —?Люди никогда не понимали по-хорошему. Так же и ты. Почему вчера ты не пришла? —?схватив Марию за плечи, процедил он. —?А ведь я люблю тебя. Я хочу твоей любви, но ты упорно игнорируешь меня,?— его пальцы всё сильнее вписались в её плечи. —?Насилием любви не заслужишь. Мария смотрела на него влажными от слёз глазами. Невероятно, но сейчас, когда Джозеф жаждет видеть её сломленной и испуганной она выглядит уверенной и непоколебимой. Словно все эти человеческие туши никакого впечатления не воспроизводят на неё. Он прижимает её спиной к стене, буквально вдавливает, но спустя миг?— резко отпускает. Джозеф подошёл к тумбочке и взял пистолет. —?А знаешь, я ведь бессмертный. Сколько бы ни истязал своё тело?— никогда не мог добиться летального исхода. Мария с опаской смотрела на пистолет. —?Меня ведь в этой жизни никто не любил, наоборот?— одна ненависть, оскорбления, издевательства, избиения. А знаешь, сначала я терпел, я хотел быть хорошим. Но потом я умер, я так хотел умереть! —?его резкое ?ха!? переросло в истерический смех. Джозеф наклонился к ней так близко, что они едва не соприкасались носами, и посмотрел прямо в её глаза небесно-голубого цвета. —?Я любил тебя, но ты не хочешь замечать моей любви. Ты отвергаешь меня. Я готов был жить от тепла твоих улыбок, но ты больше не хочешь улыбаться мне. Он направил дуло пистолета на висок. —?Ты плачешь? Неужели тебе жаль меня? —?Не делай этого. Он широко улыбнулся так, как умеют только безумцы. —?Не бойся, дитя рода человеческого, мне ничего не может навредить, я пережил четырнадцать попыток суицида. Я бессмертен, потому что я ПРОКЛЯТ! —?его губы скривились в горькой ухмылке. Раздался щелчок пистолета. —?Смотри на это, смотри внимательно. Мария, рыдая, прижала руки к лицу. Секунда. Оглушительно резкий звук выстрела. Из безжизненной руки падает пистолет. Падает и тело, с перекошенным от боли и ужаса лицом. Мгновение. Шевельнулись губы, дернулось нижнее веко левого глаза. Джозеф упал. Из раны красным потоком текла кровь. Он всё-таки оказался смертным: человек, мнивший себя богом. Марию, трясущуюся от рыданий, из лаборатории вывела Силки. Домработница напоила Марию чаем с валерианой, заказала такси и отправила домой. Вечером Линдел обнаружил свою племянницу закутавшейся в плед и с ужасно отёкшим от слёз лицом. —?Что случилось? —?обеспокоенно и резко спросил он. —?Этот тип обидел тебя? —?Джозеф Картафилус застрелился у меня на глазах,?— дрожащим голосом произнесла она. —?Оттого, что я не отвечала ему взаимностью. Линдел обнял Марию за плечи. —?Глупая девочка. Картафилус давно был психически болен. Ты ничем не могла помочь ему. Любовь такое не лечит. Это как сустав, по которому долго били молотом: он настолько деформировался и раскрошился, что вернуть в первоначальное положение уже невозможно. Это грубое сравнение, но психика деформируется по такому же принципу. Всё, что ты можешь сделать?— помолиться о его упокоении. У тебя скоро свадьба, не порть себе нервы. Его смерть?— не твоя вина. Это результат того, в какой среде он жил. Линдел поцеловал племянницу в макушку и вышел из комнаты.