Глава 8 (1/1)

Предупреждения Игоря не доходят до коллег: те просто не воспринимают его слова всерьез. Знают, что он прав и совпадения адресов с книжными произведениями неслучайны, но все равно отводят глаза и перенаправляют его прошение об увеличении патрулей на определенных улицах, не желая принимать ответственность и ставить нужную подпись. —?Прости, у полиции нет ресурсов,?— звучит лаконичный ответ, но Игорь знает, что дело не только в этом. Из-за всей каши с Разумовским его авторитет в органах упал ниже плинтуса; зеленых салаг, едва заступивших на службу, и то уважают больше, чем его. Его никто не хочет слушать. Коллеги бросают косые взгляды, обсуждают за спиной, пренебрежительно морщатся. Для своих он предатель, заступившийся за негодяя, для которого пожизненное?— еще мягкое наказание. Имя Разумовского слишком известно в России и к процессу над ним было приковано чрезмерно много внимания. К тому же эта морда не поленилась устроить из убийств настоящее шоу и простые граждане с интересом ждали торжества справедливости, листая ленту новостей. Игорь?— представитель официальной власти, представитель полиции. Он должен был быть лицом справедливости, но вместо этого, по мнению служителей закона и общественности, выбрал сторону противника. Как бы Игорь ни хотел ничего знать, до него доходили слухи, что люди обвиняют его в коррупции. Кто бы не пошел на сделку с известным миллиардером, скажем, за сто миллионов? А еще за десятку и нужные результаты экспертизы подрисовали, якобы они родственные души и все такое. Естественно, верить, что все счета преступника арестованы и обложены штрафами, люди не хотят, куда интереснее фантазировать о заговоре и ругать ментов. Ну да, а живет Игорь в старой квартире и ездит на метро просто потому, что ему так нравится. Гром, отчаянно глядя на серую улицу за окном, начинает думать, что сам бы от такой перспективы может быть и не отказался: миллионы Разумовского хоть немного скрасили бы их совместное безрадостное существование и компенсировали бы расходы, в том числе нервных клеток. Только у Сергея ничего нет, да и в действительности Гром никогда бы не согласился от него что-то принять. К сожалению, у Игоря нет права пустить дело на самотек. В это самое время по одной из улиц Санкт-Петербурга может идти, ничего не подозревая, будущая жертва литературного маньяка. У нее могут остаться дети, за один вечер лишившиеся матери, не дождутся ее визита в выходные родители, друзья никогда не услышат ее смех, если Игорь будет дальше прохлаждаться. Майор устало жмурится и трет покрасневшие глаза. Напоминает себе, зачем служит в полиции: для того, чтобы другим людям жилось чуть спокойнее. Чтобы, черт возьми, поменьше оставалось сирот, из который потом вырастают такие вот Сергеи Разумовские, решившие, что убийства и страх помогут сделать мир лучше. Игорь все-таки добивается усиления патрулирования, но людей, как обычно, недостаточно, чтобы охватить всю нужную область. Убийца проворен, дерзок, а еще удачлив: до сих пор ему везет убивать в общественных местах и оставаться непойманным. Если он и попадал на камеры, то из-за темной мешковатой одежды, капюшона и балаклавы все равно его не опознать. Да и запись с камер оставляет желать лучшего, если те вообще работают?— чаще всего их вешают на здания для вида. Вещи и оружие убийства слишком неприметные, а в век расцвета интернет-торговли отследить их почти невозможно. Ничего, скоро удача отвернется от него. Игорь намерен идти по его следу до конца, пока преступник не совершит ошибку.*** Карта Петербурга мельтешит пометками мест возможных новых убийств. Игорь думает о них на работе, а потом и дома, остановившись перед растянутой на стене картой. Где маньяк решит ударить снова? Где устроить засаду? Что привлечет его в новом месте? Игорь напряженно хмурится. Что-то на карте изменилось. Вон того пустого пятна раньше не было, но он точно помнит, как вешал туда снимок. —?Сергей! Злобное рявканье остается без ответа. После той ночи Разумовский вообще предпочитает делать вид, что живет один (как будто это Игорь его укусил!). Говорить о произошедшем они, конечно, не говорят. К сожалению, если делать вид, что ничего не произошло, то это все равно ничего не изменит. Устоявшаяся связь тоже никуда не девается, постоянно транслируя чужие сумбурные чувства, как телевизор из соседней комнаты. Игорю не так стыдно за те прикосновения, как за то, что ему было приятно, будто испытывать удовольствие, обнимая другого человека?— это что-то неправильное. Другого человека?— вполне правильно, но речь все еще о Сергее Разумовском. Может, он действительно привлекает тем, что нарушает закон, провоцирует, показывает другую сторону жизни? Нет, бред полнейший. Не может быть такого. Игорь точно уверен, что его никогда не возбуждали убийцы, сколько бы он их не ловил. Преступники противны ему всей душой, но почему-то в этот раз сама душа что-то попутала. Со временем Разумовский раздражает не меньше. Правила добропорядочного соседства он все еще игнорирует, как и личные границы. Игорь продолжает запирать от него дверь в свою спальню на ночь, а все важные или острые вещи прячет в сейф. Не доверяет и вряд ли когда-нибудь начнет, несмотря на заверения психотерапевта, что состояние Сергея становится стабильнее и не последнюю роль в этом играет близость с… Игорь не хочет слышать ?родственная душа? от посторонних, не хочет говорить об этом, но чувства так просто не выкинешь, не избавишься от судьбы. Может, Разумовский живет как паразит? Как вампир? Сосет нервы Игоря, зато восстанавливается сам, а жизнь Грома катится в тартарары. Игорь вылавливает ?соседа? на кухне и смотрит так сурово, словно хочет разорвать на месте. —?Где фотка?! Разумовский вздрагивает от резкого шума, но с места не сдвигается. Продолжает сидеть за столом, подтянув одну ногу к груди, и вертит в руках фигурку деревянного коня. Присмотревшись, Игорь понимает, что Разумовский думает над старой потертой шахматной доской, только фигуры на ней стоят как-то странно. —?Сергей! —?Как же раздражает, когда люди не хотят отвечать на прямые вопросы! Гром впивается пальцами в плечо Разумовского и разворачивает его к себе, привлекая внимание. —?Где фотка? —?Если ты не перестанешь агриться и не спросишь нормально, я с тобой вообще не буду разговаривать,?— сохраняет спокойное выражение лица, хоть Игорь прекрасно понимает, с какой силой давит ему на плечо, и медленно разжимает пальцы, все же надеясь получить ответ. —?Где фотография жертвы номер шесть? Со стены. —?А я откуда знаю? Может, отвалилась, у тебя там все на соплях висит. Или Марго стащила?— у нее спроси. Хотя ее обычно привлекают вещи пороскошнее. —?Я видел, как ты на нее смотрел. Не знаю, зачем она тебе понадобилась, но верни. —?Взгляд еще не преступление,?— Разумовский ведет плечом и снова поворачивается к доске, которая явно интересует его больше, чем разговор с Громом. Ставит фигуру на поле, но не на ту клетку, где ей место. Так ее сожрут ферзь, ладья и даже пешка, и в этом нет никакого смысла. В какую игру он играет? —?Ты не умеешь играть,?— догадывается Игорь. Сережа поднимает край доски, и фигуры с грохотом падают с нее в одну кучу на столе. —?Нашел шахматы в твоем свинарнике, ой, то есть шкафу. Они же не электрические и не связаны с Сетью, значит, ты не имеешь права их у меня отобрать, мистер полицейский. Игорь и забыл, что у него были шахматы. Когда-то давно он играл, очень неплохо играл, даже разряд имел, но с годами как-то позабыл об этом увлечении. Он не собирается отбирать игрушку у Разумовского, только непонятно, зачем она ему, если он все равно не представляет, что нужно делать с фигурами. Игорь отходит от стола в сторону, ставит чайник вскипятить воду, раз все равно пришел на кухню. —?Хотя, кажется, припоминаю, где видел тот снимок утром,?— Разумовский ухмыляется и вздергивает бровь, поднимает черного короля и сжимает в руке. —?Научи меня играть, и я расскажу. —?У меня нет на это времени. —?Тогда удачи с поисками. Сергей снова ставит фигуры так, как ему вздумается. Вряд ли думает о практичности, скорее о красоте. Создает свой собственный рисунок из черно-белых клеток и фигур, изображающих королевское войско. Разыгрывает свой собственный сюжет. —?Не так,?— Игорь заваривает чай в кружку и садится на свободный стул. —?Фигуры каждого цвета начинают на своей половине поля. —?Протягивает руку и забирает лишние светлые фигуры из черного войска Разумовского, выстраивает из них две линии перед собой. Пальцем указывает на деревянные шапочки, по очереди называя все фигуры. Кажется, Сергей впервые слушает его так внимательно, ловя новую информацию. Объяснить ходы сложнее. Не все сразу их запоминают, но Сергей твердо кивает на вопрос ?Все ли понятно??. Гром сомневается, но дело его. Закончив объяснять правила, Игорь снова требует назад фото. —?Так не пойдет! —?возмущается Сергей. —?Сыграй со мной партию, и будешь свободен. Игорь с трудом сдерживается от комментария, что он-то свободен, в отличие от одного известного убийцы, запертого у него дома. Молча делает первый ход, выдвигая вперед пешку. Он не рассказал Сергею всей теории, да и опыта у того нет никакого, так что Гром рассчитывает быстро его победить и вернуться к своим делам. Сначала Сергей попадается. Игорь чуть улыбается, думая, что все идет к детскому мату, но следующим ходом Разумовский ловко уворачивается от скорой расправы. —?Игорь, я все-таки гений, не забывай об этом,?— мурлычет почти ласково и тянется к кружке Грома. Нагло забирает ее и с довольным видом отпивает крепкий горячий чай. —?Это было бы слишком просто,?— Гром стискивает зубы и делает вид, что его совсем не задевает. Прикосновения к старым деревянным фигурам будят столько ностальгии, в том числе и воспоминаний о ярких победах. Игорь готовит новую атаку. Сергей выстраивает защиту, то ли интуитивно, то ли правда просчитывая ходы. В тишине фигуры быстро двигаются по доске. Напряжение возрастает с каждой секундой, но все-таки Сергею не хватает опыта. Игорь берет его короля на пятнадцатом ходу. —?Шах и мат. Сергей расставляет фигуры на исходные позиции. —?Эй, мы не договаривались на два раза! —?А что такое? —?Разумовский складывает перед собой руки и смотрит на майора со снисходительной улыбкой, которая бесит только больше. —?Уже устал? Боишься проиграть? Сжав зубы, Гром трогает первую пешку. Сергей незамедлительно отвечает. Черные и белые фигуры быстро смешиваются на доске, перемещаясь по полям. Уже есть первые жертвы. Игорь складывает у себя четыре пешки и коня, а Сергей?— всего две пешки, но обманом выманивает коня и слона. Игоря немного напрягает, как быстро Разумовский делает успехи. Закрадываются подозрения, что тот играл в шахматы раньше. Игорь считает себя хорошим игроком, но Разумовский заставляет его задуматься над следующим шагом. Сам Сергей сидит расслабленно, вертит в руках ?сожранного? слона и, задумавшись, подносит фигуры с заостренным концом к губам. Чертыхается, когда Игорь ?ест? его ферзя. —?Так где, говоришь, видел фотографию? Вместо ответа Разумовский делает новый ход. По сдвинутым бровям и ожесточившемуся взгляду заметно, как он злится. Слишком спешит, не обдумав до конца стратегию, но это неожиданно срабатывает: Игорь видит его шах и прячет своего короля. Партия затягивается. У Разумовского есть время днями напролет играть в игрушки, у Грома?— нет. У него, вообще-то, люди в городе умирают. —?Почти час,?— тревожно замечает он, взглянув на часы. Нужно возвращаться к важным делам, а не продолжать развлекать Сергея. —?О, я могу удивить вас и другими рекордами, товарищ майор,?— слащаво улыбнувшись и взглянув в глаза, Разумовский подпирает одной рукой щеку, а пальцами другой касается руки Игоря. Медленно скользит по руке выше к запястью, нагло лаская. Игорь быстро отдергивает руку, словно от жала скорпиона, поднимается с места и стремительно уходит в другую комнату. В спину летит недовольное: —?А как же наша партия, Гром?! Усевшись за импровизированный рабочий стол, Игорь откидывается на спинку стула и закрывает глаза. Не игра в шахматы огорчает, разгуливающий на свободе убийца?— вот в чем проблема. Полицейские патрулируют город, но их недостаточно, чтобы проверить каждый закуток. Более того, они могут спугнуть маньяка, и тот решит залечь на дно или изменит тактику, станет убивать более вдумчиво и скрытно. Нужно действовать быстрее. Игорь открывает глаза и снова видит перед собой Разумовского, от которого только-только избавился. Тот никогда не оставит его в покое? Бросает взгляд на дверь позади него, припоминая, что забыл ее сразу запереть. Сергей кладет перед ним пропавшую фотографию: —?Давай доиграем… —?Я так и знал, что взял ты. —?Нашел в заначке Марго,?— качает головой Разумовский. Врет и не краснеет. Впрочем, плевать. Игорь молча кивает, забирает снимок и подходит к стене, вешая его на место, снова делает частью общей картины. К сожалению, прозрения не происходит и яснее дело не становится. На стене все еще висят сухие улики, отказывающиеся говорить с детективом и раскрывать свои секреты. —?Хочешь знать, где я бы сделал это? Гром отрывает взгляд от карты и удивленно оборачивается на голос. Сделал что? ?— Хочешь знать, где бы я убил в следующий раз на его месте? Полиции только консультации от другого маньяка не хватало. Впрочем, чем Игорь рискует, выслушав его? Приподнимает бровь, заинтересовавшись словами Сергея. —?Здесь,?— обойдя стол, Разумовский становится рядом с майором, задев его плечо, и указывает пальцем в точку на карте. —?Если бы я был твоим литературным маньяком, я бы убил здесь. Улица похожа на те, где раньше убивал маньяк?— Игорь тоже о ней думал, впрочем, как и о многих других. Добиться логичного ответа от Сергея, почему он выбирает ее, не получается. У Игорь есть выбор довериться ему или выбрать другое место, но вдруг Разумовский прав?*** Новых жертв не было несколько дней. Значит, маньяк еще не нанес новый удар, но, исходя из частоты предыдущих убийств, снова скоро сорвется. Игорю потребовалось приложить немало усилий, чтобы убедить начальство устроить засаду на выбранной точке, при этом не упоминая, что выбрал он ее исходя из совета Разумовского. И все равно что-то не складывается. Годы работы в полиции и опыт поимки разнообразных преступников сформировали то, что люди называют ?чутьем?. Сергей дал совет, исходя из своего опыта, своего чувства. Он думает, ему виднее, как действуют убийцы. У Игоря масса поводов ему не доверять, но какой смысл тому врать сейчас? Часы утомительно тянутся, солнце давно скрылось за горизонтом, а фонари окрасили улицы в желтый тусклый свет. Сперва каждый прохожий кажется подозрительным, но чем больше проходит времени, тем расслабленнее ведут себя замаскированные под гражданских служаки. Может, преступник вообще не появится, но что-то подсказывает Игорю, что убийство случится именно сегодня: помрачневший серый город как будто только и ждет, когда сможет впитать в себя свежую кровь. Но Игорь не может позволить этому случиться. Здесь справятся без него. Чутье тянет проверить другое место из обозначенных на карте. Может, Игорь ошибся в них обоих, и преступник сейчас орудует где-то на другом краю Петербурга, уже подбираясь к жертве и выхватывая нож. Гром срывается из своей засады, не обращая внимание на зашевелившихся коллег, наверняка задающихся вопросом, куда это их майора потянуло. Он потом объяснится в служебной записке, если придется. Сейчас ему нужно проверить другую догадку.*** Прокопенко любит сравнивать Игоря с ищейкой: не может остановиться, напав на след. Доводит начатое до конца, чего бы это ни стоило. Игорь старается идти медленно по дорожкам, словно возвращается с работы и решил сократить путь через парк, но адреналин учащает сердцебиение, и трудно не сорваться на бег. Да, это не серая мрачная улица, по которой ходили еще великие писатели прошлых лет и где находили тела, но у парка история не менее примечательная. Когда-то здесь пролилась кровь на известной дуэли?— символичное место для финала. В конце аллеи высится темный памятник-обелиск, посвященный первой жертве этого места?— Пушкину. Игорь хочет думать, что он ошибся и первое место оказалось правильным. Возможно, в этот момент коллеги уже вяжут маньяка и все кончено. Гром все равно не расслабляется, решив проторчать в парке до рассвета, если потребуется, но сдавленный приглушенный крик и возня за деревьями привлекают его внимание. Гром срывается с места, заметив, как черный силуэт заламывает руки вырывающейся девушке, а в его руке зажат длинный нож. —?Ни с места! Полиция! —?Гром подает голос и выхватывает пистолет, направляя на убийцу, но тот и не думает прекращать нападение, всеми силами стараясь сократить расстояние между телом девушки и лезвием ножа. Стрелять не вариант?— слишком высока вероятность попасть в жертву. —?Помогите! —?женщина вкладывает в голос всю мольбу, на которую способна. Она пытается оттолкнуть от себя убийцу, вырвать из его лап свою жизнь. —?Эй ты! Быстро отошел от нее! —?Хоть бы раз кто послушался! Видя, как нож уже проходит сквозь одежду и жертва в ужасе дергается, Гром, действуя на инстинктах, оказывается рядом и хватает нож рукой, отводя в сторону и не давая зарезать жертву. Другой замахивается и бьет твердой тяжелой рукоятью пистолета по голове маньяка. Вряд ли одного удара хватит, и Гром бьет еще и еще. Выпускает чертов пар, скопившийся за последние месяцы. Превращает лицо маньяка в кровавое месиво. Обычное лицо обычного мужика?— Игорь даже рассмотреть его не успевает, содрав балаклаву. В какой-то момент?— на совсем короткое мгновение, как вклеенный не в тот фильм кадр?— ему кажется, что перед ним залитое кровью ухмыляющееся лицо Разумовского. Игорь наносит удары, как на автомате, без перерывов. Хочет сделать человеку перед собой по-настоящему больно. Едва заставляет взять себя в руки, слыша рыдания и всхлипы позади себя. Видимо, шок и стресс накатывают на девушку, едва не простившуюся со своей жизнью. Она осела на землю там же, где и стояла. Игорь пинает в сторону упавший на землю нож и хватает мужика за грудки, вздергивая над землей. Заставляет посмотреть на себя, но один глаз преступника заливает кровь. —?Кто ты, черт тебя дери, такой? Зачем ты убивал тех девушек? Шесть человек! Шесть! Ты знаешь, сколько лет тебе светит, урод?! —?Это ты… кто… такой? —?Мужчина хрипит и булькает кровью, хрустит сломанными зубами, пытается рассмотреть что-то, но кровь заливает лицо. —?Мент, что ль? Хотя погодь… рожа знакомая… Это ты поймал Разумовского, а потом освободил. Эй, может, и меня отпустишь? Давай договоримся, дружо-чек. —?Я ни с кем не договариваюсь,?— Игорь замахивается, собираясь всыпать ублюдку еще разок для профилактики, но тот открывает рот быстрее: —?Пять. —?Что? —?Их было пять,?— кашляет, и алая вязкая кровь стекает по подбородку на руки Игорю, удерживающим его за ворот. —?Не надо преувеличивать мои заслуги. Я убил пять человек. Улицы этого города хотят пить. Я напоил их кровью… Жертв было шесть?— Игорь точно помнит это. Да, иногда случается, что похожие убийства классифицируют как дело рук одного маньяка (да и глухари так закрывают нерадивые сотрудники), но сразу поверить словам преступника трудно. Но у них еще будет время во всем разобраться и поболтать. —?На следствии все расскажешь,?— Игорь хмыкает, немного ослабляя хватку. Заламывает ублюдку руки и цепляет на запястья наручники. Продолжает держать его на мушке, пока вызывает подкрепление. Игорь рад, что ошибся в своих предчувствиях и сегодня никто не умер, но стоит так подумать, как раздается выстрел. Пулю не видно, но она пролетает рядом, поднимая колебания воздуха, как призрак.Голову преступника разносит как спелый арбуз. В тусклом свете далеких фонарей разбрызгавшиеся по асфальту мозги и крошка черепа кажутся не красными, а почти черными. В принципе, в темноте даже не особо разобрать, что это, если не знать. Убитый даже не успел пикнуть. Тело падает на землю с глухим хлопком. Из шеи продолжает бежать на землю ручеек крови и еще какой-то жижи. Игорь старается не думать, что его обрызгало тоже. Быстро трет лицо рукавом, прижимая его ко рту, сдерживая рвотный позыв. Плач позади смолкает и Гром краем глаза замечает, как девушка, на которую напали, оседает без чувств. Пугается, что сам пустил пулю, случайно нажав на спусковой крючок. Если он убил маньяка, то это грозит серьезными проблемами, но, кажется, нет. Дуло его пистолета холодное, все патроны на месте, Гром точно не стрелял. Тогда, твою мать, что произошло?!