Глава 1. Кровь на снегу. (2/2)
Собственная рука на всякий случай еще раз скользнула по лицу, но ничего странного на ощупь не обнаружила. Это не могло не радовать.— Занятно. Нечисть, значит, — Флегетон приподнял брови и издал смешок, — очень лестно.— Ты определенно мне нравишься, — коротко засмеялся Коцит, на замечание про нечисть. — Какой забавный подбор слова. Слышал, Ахерон? Лестно.— Так ведь он прав, — с весёлыми искрами во взгляде согласился тот.Неуверенная улыбка на губах Флегетона истаяла так же быстро, как появилась, стоило представить себе горячую соленую кровь. Огонь внутри словно вспыхнул с новой силой, заставляя почти что зашипеть от боли.— Мне что-то нехорошо, — он скривился, все еще не в силах уложить в своей голове все происходящее.Ахерон нахмурился и подошел ближе.— Два раза не умирают. Давай, поднимайся.Его широкая ладонь легла на плечо, подталкивая к краю кровати. Коцит прошелся по комнате, открывая сундуки и комоды. Подняв в воздух достаточно пыли и заглушив тишину скрипом несмазанных петель, он вернулся обратно с чуть устаревшим походным сюртуком.— Должен быть твой размер. Уж прости, старая одежда слишком потрепалась, чтобы ее использовать. Но это пустяки, тут много вещей, да и, если больно нужно будет, то, как встанешь на ноги, можно в город сходить.Затхлый запах поднялся в воздух и к своему собственному удивлению Флегетон различал теперь в этом аромате разные нотки. Дорожная пыль, порох, легкий запах мыла и даже гари. Он с шумом втянул воздух, снова принюхиваясь, как хищный зверек. Окружающий мир открывался ему с другой стороны, как будто раньше он смотрел через мутное стеклышко, а сейчас через большое чистое окно.В руки легла одежда, старомодная, но выбирать не приходилось. Пока что. Крайне досадно, ничего не скажешь.— Да, нужно, конечно заказать новую, — Флегетон поджал губы, скользя пальцами по серебряным пуговицам с витиеватым узором.— Так и должно быть, что я забыл все, что со мной было до моего пробуждения сегодняшней ночью? — он склонил голову набок и принялся одеваться.— Ну-у... — протянул Коцит. Впервые на его лице скользнуло что-то похожее на неувренность, и он повернул голову к Ахерону.
Тот чуть пожал плечами.— Я тоже мало, что помнил. Сейчас уж совсем ничего. Так что не переживай, — подбодрил Ахерон, будто, по какой-то причине, должен был знать об этом больше.
Флегетон в последний раз одернул сюртук и только теперь заметил, что в комнате нет зеркал. Он уже хотел возмутиться, такому упущению, как его подхватили в две руки: Коцит под локоть, утаскивая вперед, и Ахерон за плечо, точно перекрывая путь к отступлению.Особняк тонул в темноте, лишь несколько подсвечников бросали слабые отблески огня, когда они шли по темному коридору. Флегетон с любопытством заметил, что ему совсем не составляет труда рассмотреть даже те места, что полностью тонут в тенях. Теперь он мог видеть, слышать и даже чуять гораздо больше вещей, чем раньше. Это кружило голову, жаль, что только голод все еще царапал когтями внутренности, заставляя постоянно на него отвлекаться.— Ты был очень интересным молодым человеком при жизни, — Коцит уверенным шагом заспешил по крученой лестнице вниз, наконец отпуская его. — Убил добрую половину своего семейства, а светское общество все равно не отвернулось от тебя. Даже печально, что в городе начались беспорядки. Но, тут же зависит от того, как посмотреть. Вот был бы ты жив, не встретил бы нас и осталось бы тебе сколько? Пару десятков лет и все.
— Звучит крайне увлекательно, жаль, я почти ничего не могу вспомнить, — Флегетон нахмурился, но воспоминания так и не удалось схватить за хвост.Что-то смутное постоянно крутилось в голове, но будто бы так и не проявлялось.— А почему именно я? Это связано с тем, что были уже знакомы до... всего этого?Ночной воздух должен был быть холодным, но Флегетон, несмотря на лёгкий сюртук, не почувствовал ничего. Коцит не сбавляя шага повел их к конюшне.— Отчасти да, отчасти нет. Безусловно, наше раннее знакомство, хоть и было непродолжительным, весьма заинтриговало нас. Не о каждом молодом графе говорят такие вещи, — Коциту метал слова, как блестящий бисер. Те сыпались вереницей сияющих бусинок, ослепляя, но не раскрывая правды. — Поэтому мы не могли пройти мимо и не откликнуться на помощь в сложную минуту.Флегетон приподнял брови, без труда понимая, что дело тут совершенно не в доброте душевной, как звучало со слов Коцита. Скорее в любопытстве, скуке или же в чем-то, о чем Флегетон даже не мог бы знать. Ему безусловно льстило, что обстоятельства настолько хорошо сложились в его пользу, что заставили даже смерть отступить. Кто бы мог подумать, что такое вообще возможно.Но нет, возможно. Теперь навсегда смолкнувшее сердце молчало в груди, а облачкам морозного пара даже необязательно было срываться с губ. Флегетон заметил, что дышал лишь по привычке, а не по надобности.— Безусловно я крайне благодарен за такую услугу, что уж скрывать, — Флегетон прищурился, — мне было бы еще интересно узнать подробности, как все произошло. Кто меня...— он осекся буквально на мгновение. — убил. С какой целью и все в том же духе.— А по-твоему, мы следили за тем, как тебя убивали? — Коцит одним голосом показал всю нелепость подобной идеи. — Мы пришли уже к окончанию всего веселья. Виновники сбежали, оставив за собой разграбленное поместье. Что до причин... — он чуть задумался и пожал плечами. — Думаю, все до тривиальности банально. Красивые лозунги о равенстве рабочих и дворян на поверхности, да чистая корысть и человеческая жестокость в истинных мотивах.— Досадно, — Флегетон обиженно поджал губы, уже начав рисовать в своей голове картины изощренной мести.Конечно, Коцит мог бы и соврать, направляя его злость на кого-то другого, но Флегетона это мало волновало на самом деле. Злость бы выплеснул, удовлетворение получил и это главное.— Можешь попробовать убивать всех нынешних революцинеров поочередно. Как первопричину, — усмехнулся Ахерон и в его улыбке можно было заметить мелькнувший золотой зуб. — Месть сладка, даже если она направлена не только на убийц. Захочешь отомстить — зови, составлю тебе компанию.
Что-то в его темных омутах глаз проскользнуло мечтательное. Флегетон расценил это как благоприятный признак и улыбнулся в ответ. Коцит обреченно закатил глаза.— Нашли, чем развлекаться. Точно делать нам больше нечего. Надеюсь, дорогой Ахерон, ты еще помнишь про охотников.
— Да как уж забыть, — губы под кустистыми усами изогнулись в оскале.Все трое остановились у небольшой кареты.— А почему с нами нет еще одного? Я с ним еще не успел познакомиться, — спохватился Флегетон только сейчас.— Стикс с нами не поедет. Он решил побыть затворником, — чуть покачал головой Ахерон в ответ на вопросительный взгляд. — Я запрягу лошадей.Он исчез за рядом стойл, и Флегетон повернулся к Коциту, ожидая продолжение объяснений.
— Личные, почти деликатные дела заставили его оставить нас, — Коцит драматично взмахнул руками, положив ладонь Флегетону на плечи. — Захворал слегка. Но не нужно переживать, ваша встреча обязательно состоится в самое ближайшее время. А для начала — охота.Ахерон вывел пару лошадей. Тихий скрежет снега под подкованными копытами приближался к ним, смешиваясь с прочими ночными звуками. Черная карета на полозьях как и все убранство доме выглядело дорого, но чуть устаревшее. Кажется, придется привыкать, что его новое окружение отстало по моде на несколько десятков лет. Впрочем, это не обязано было распространяться на самого Флегетона.Пока Ахерон проверял возжи, по коже прошелся ощутимый холодок. Кто-то смотрел на него. Флегетон дернулся и обернулся. Вокруг ни одной живой души, только возвышающийся особняк, глядевший на них провалами окон.
Человеческий глаз бы ничего не заметил, слишком большое расстояние от конюшни до резного проема на втором этаже. Но взгляд Флегетона слишком острый, слишком внимательный, чтобы упустить из вида высокую фигуру, тенью разрезающую полумрак. Худая, с бледным лицом, выцветшими волосами, она смотрела с отчетливым осуждением в своих маленьких глазах.— Идём, мой дорогой, — голос Коцита раздался у самого уха, а его рука настойчиво развернула к карете. — Дорога ждёт.
Флегетон облизнул губы и забрался внутрь, решив, оставить вопросы о не появившемся Стиксе на потом.
Щелкнули возжи и карета неторопливо тронулась в путь по заметенной дороге. Коцит уместился на узенькой скамейке около Флегетона, елейно улыбаясь ему.— Поедем сейчас к деревушке. Там на окраине наверняка еще можно найти зазевавшихся пастухов. Инстинкты подскажут, что тебе нужно делать, но не теряй голову.— Инстинкты? — Флегетон фыркнул. — Как у хищника что ли? Занятно, однако.Судя по тому, каким острым у него стали зрение, слух и даже обоняние, то Коцит прав и ему даже не придется задумываться над тем, что делать.— В первый раз кровь пьянит крепче армянского коньяка. Сегодня с тебя хватит одного человека, договорились, дорогой мой?От предвкушения скорой перспективы погасить голод, огонь внутри вместо того, чтобы затихнуть вспыхнул с новой силой, заставляя зашипеть и согнуться от боли. Флегетона даже совсем не трогало то, что, судя по всему, ему придется пить чью-то кровь. Он был готов на что угодно сейчас, только бы погасить то пламя, что разъедало его изнутри. Да и судя по словам Коцита, он и в прошлой жизни не брезговал отнимать чужие жизни.— Да, договорились, — кивнул Флегетон, пытаясь разогнуться и не взвыть от боли.— Вот и славненько, — Коцит с легким сожалением проследил за меняющимся в лице Флегетоном. Кончики пальцев прошлись по светлым волосам в успокаивающем жесте.— Сейчас все уже будет, потерпи совсем немного, — увещевал он, глядя в небольшой проем окна.
В отдалении гнали овец, а следом за стадом шла молодая пара, судя по виду, о чем-то оживленно переговариваясь.Запах живых людей ударил в ноздри, стоило саням затормозить, а Флегетону выбраться из кареты, облокачиваясь на руку Коцита. Он с шумом втянул воздух, принюхиваясь, и словно распробывая аромат.
Мир вокруг перестал существовать, все сократилось до первобытно простой схемы: охотник-жертва. Когда-то в прошлой жизни молодой граф отстреливал оленей и зайцев, теперь же он охотился на людей.Флегетон сорвался с места, как только Коцит разжал руку. Словно охотничья собака пущенная по следу он преодолел расстояние в считанные секунды. Даже снег не хрустел под его ногами, а про холод и сбившееся дыхание можно было забыть навсегда.Мыслей в голове не было, лишь бездумные инстинкты, что не давали никакого времени на размышления. Все произошло за мгновения. Наверно, за два удара сердца, если бы у Флегетона оно билось.В первую очередь он кинулся на юношу под оглушительный визг рядом идущей девушки. Ее крик доносился, как сквозь толщу воды, потому что Флегетон уже с чавкающим звуком рвал чужое горло откуда-то взявшимися острыми не человеческими зубами. Он не пил кровь, он вырывал куски теплого мяса с кровью, глотая их, почти не прожевывая. Никогда прежде он не испытывал чувства прекрасней, чем блаженное наслаждение от утоления голода. Кровь заполнила его рот, текла по горлу и во всем мире не было ничего слаще. Она пьянила, заставляя забыться, отринуть любые рамки, которые когда-либо сдерживали его. Это было освобождение смешанное с жаждой. Флегетон забыл себя, но теперь совсем иначе, как забывают все человеческое брошенные в лесах дети. Внутри него остался только голод, который требовал крови еще и еще, и Флегетон с радостью удовлетворял эту потребность.Острыми клыками он раздирал тело пастуха, сплевывая куски ткани и откидывая кости. Кровь закончилась невыносимо быстро. Флегетону казалось, что он только начал приближаться к насыщению, как желудок сдавил спазм и огонь разгорелся с новой силой. Теперь это был настоящий пожар, который было невозможно утолить одним лишь человеком.
С остервенением падальщика он обгладывал останки того, что совсем недавно было человеком.Снег вокруг окрасился алым ореолом его согнутую фигуру.