Глава 36 (1/1)

Не сказала бы, что строгий режим сильно отличается от облегченного. А, может, это для меня была такая особенность. Но факт в том, что изменилось только то, что теперь я могла выходить на улицу (естественно в сопровождении) и есть не в палате, а в общей столовой. Последнее я бы все-таки убрала, потому что теперь каждый день я слышала крики и вопли пациентов, которые, похожи, действительно были не из этого мира. Уже несколько дней, проведенных в таком режиме, изрядно вымотали меня, и я была готова совершить попытку побега, чтобы меня обратно вернули в одиночную палату, потому что держать себя в руках в таком… Окружении было сложно. Кстати, в первый день меня чуть не убили: один отшельник из какой-то банды решил свести счеты. Дождался, пока я войду в столовую, и приложил заточку к горлу. Если бы я не стремилась бы сохранить свои недавно появившиеся привилегии, этот недо-киллер уже бы валялся мертвый со своей же заточкой в глазу, но, так как мне не хотелось разочаровывать Брукс, которая поверила в то, что я не безнадежна, я все решила не оказывать такого радикального сопротивления и довериться вовремя подбежавшим санитарам. Когда этого несчастного уводили, мне оставалось только ухмыльнуться ему, чтобы вывести из себя. Этот жест так взбесил его, что подошедший к тому времени врач сразу определил ему какую-то терапию, от названия которой уже становилось не по себе. София Брукс рассчитывала, что после таких поблажек в виде возможности сидеть в столовой-полигоне я откроюсь ей и стану более расположенной к разговорам. Но, похоже, она где-то пропадала: я также без особого желания ходила на сеансы и также игнорировала ее вопросы, которые мне не нравились и на которые я не хотела отвечать. Но, конечно, в знак благодарности я все же пыталась казаться хоть немного более дружелюбной. Я думала, что здесь, в новой обстановке, я смогу забыть о том, что случилось. Я думала, что смогу отвлечься. И поначалу у меня правда что-то получалось. Но с появлением Джокера здесь все будто перевернулось с ног на голову: ночные кошмары, воспоминания, мысли об Эдварде и моем выживании в Готэм-Сити, панические атаки, которые я самостоятельно пыталась подавить в себе, чтобы не привлекать внимание психиатра. Все переживания вновь атаковывали меня не хуже тех жалких бандитов, которые решались пойти против меня. С каждым днем я уходила в мысли все глубже, размышляла все больше. Винила себя в случившемся. Затем мирилась с тем, что у меня было сейчас. Находила надежду на лучшее будущее. А потом я видела глаза своего отца где-то в дальней части коридора на пути в палату или столовую, и все начиналось по новой.Или мне казалось, что я их видела. Говорят, время лечит раны. Это неправда. Время лишь отвлекает человека от них, заставляет забыться другим. Но рана остается открытой……до тех пор, пока ты сам ее не залечишь. Я поняла, что нельзя полагаться только на время и верить, что все пройдет само собой. Если обосрался ты?— тебе и убирать дерьмо. Никто не прибежит с совком и не поможет. Потому что это твои проблемы, твое дерьмо. И никто не обязан лезть в него и пачкать руки. А я не понимала этого, пока не оказалась здесь. Надеялась, что мне всегда помогут. Ведь наивно верила в эту чушь с людской отзывчивостью и бумерангом. Херня это все. Все твои действия не останутся бесследными?— это правда. А последствия все выводятся логически. И их можно предсказать. Судьба не такая уж и фантазерка. Просто не все умеют ее предугадывать. Вот и выдумают эту ерунду с космической связью. А потом винят ее в своих бедах. И я тоже так делала, пока не оказалась в дерьме по уши. Только тогда до меня дошло, что я должна сама отсюда выбираться. Никто мне не поможет, ведь никто и не должен это делать. А знаете, кто мне открыл на это глаза? Мой отец.***22 июля. Ни для кого не секрет, что Готэм славится крайней дождливостью. Пасмурный день?— это визитная карточка этой чудесной помойки, которая считается городом. Конечно, мне по большей части было плевать на погоду, ведь я почти круглыми сутками сидела взаперти, но сегодня должен был быть день, когда я могла бы выйти на улицу, но… Честно говоря, ни мне, ни сопровождающим меня санитарам не хотелось выходить в противную морось, поэтому мы сошлись на едином?— перенести прогулку на более благоприятный для этого день. Я никогда не считала себя суеверной, но сегодня почему-то один из охранников был слишком уж озабочен такой ужасно мерзкой погодой: ему казалось, что это предвестник чего-то плохого.—?Сегодня крайне серо?— точно что-то произойдет,?— сказал он то ли санитарам, то ли мне, когда я шла на завтрак. Тем не менее, я не удержалась от комментария:—?Главный палач и шоумен заперт здесь, так что же может произойти? —?вместо ответа меня пихнули в плечо, заставляя замолчать, и я не стала препираться, а просто продолжила идти навстречу пыткам для своего желудка.Запомните: еда в ?Аркхэме??— это последнее, что вы должны пробовать в своей жизни.

И, сколько бы я не говорила, что не верю в эти знаки судьбы, слова того охранника почему-то плотно засели у меня в голове, и я никак не могла от них избавиться. Я забрала свою тарелку с завтраком, и села за пустой стол. Я предпочитала сидеть одна, а остальные предпочитали сидеть вдали от меня. Может, это был страх, а может?— презрение?— я не знала, но в любом случае, так всем было комфортно. Однако многие умудрялись проявлять храбрость и вставлять едкие комментарии обо мне во время разговоров, делая акцент специально на них, чтобы я четко расслышала. И ведь я все слышала, а в голове у меня были картинки того, как я перерезаю горло одному за другим. И в такие моменты я просто не могла сдержать улыбку, поэтому мне приходилось прятать ее, прикрывая рукой.—?Я слышал, что она была шлюшкой Шнапса,?— этот день не стал исключением, и я все больше узнавала о себе. Но как только речь зашла об Эдварде, весь мой азарт вмиг сменился нарастающим бешенством. —?Пока здесь полиция стояла на ушах, он трахал ее где-то в Майами,?— понятия не имею, откуда у этих ушлепков оказалась эта информация, наверняка они имели дело с крупными шишками, раз так смело они говорили о… Нас.—?Да, и похоже ей не очень понравилось, раз она перебила половину его людей. Дальше послышались тупые насмешки, которые просто выводили из себя. Ложка в моей руке моментально согнулась пополам, и я прикрыла глаза, чтобы попытаться прийти в себя.—?Что, крошка, твой ухажер бросил тебя? —?я открыла глаза и повернулась туда, откуда шел звук.—?Нет, я его бросила,?— я натянула практически дружелюбную улыбку, не считая того, что мне скорее хотелось оскалиться. —?А сейчас я очень хочу бросить кирпич в твою тупую бошку, чтоб ты наконец заткнулся! —?с каждым словом мой голос становился все громче, и последнее я практически прокричала. В столовой в один момент стало тихо. Я оглядела ее, выдохнула, чувствуя, что гнев немного угас, и встала из-за стола, направившись к выходу.—?Раз уж ты теперь свободна, может, и мне отсосешь? Этот неугомонный лысый чмошник явно издевался, чувствуя полную неприкосновенность. Он, наверное, считал, что я не смогу ничего сделать, но он абсолютно точно ошибся. Я, не раздумывая, развернулась и, сжимая руки в кулаки, быстро направилась к этому неудачнику. Он поднялся с видом: ?Ну и что ты мне сделаешь, блоха??. Напрягаться он явно не собирался, поэтому оказавшись уже в полумере от него, я замахнулась левой рукой и попыталась ударить. Конечно, я предполагала, что он будет сильнее меня, но почему-то решила проигнорировать этот факт. Он ловко увернулся и схватил меня за руку:—?Малышка сердится? Ты прямо как твоя чокнутая мамаша,?— те, кто сидел за одним столом с лысоголовым, загоготали, поддерживая его. Эти возгласы в его поддержку явно расслабили его, и я, пользуясь случаем, ударила его коленом в пах, высвобождая руку. Он согнулся пополам, хватаясь за свое ушибленное достоинство и ругаясь самыми прекрасными фразами.—?В таком случае ты должен понимать, что тебя будет ждать,?— тихо произнесла я, а затем вдруг услышала выстрелы где-то в коридоре. Санитары, которые сначала подбежали ко мне, резко развернулись на звук, пытаясь понять, что происходит. Кто-то из работников забежал в столовую и прокричал что-то невнятное. Выстрелы повторились. И теперь их становилось все больше. Очевидно, что это была спланированная организация побега. И было очевидным то, кто это все организовал. Я заметила, как в столовую вбежала Анна, которая стала переговариваться с охранниками и санитарами, после чего один из медработников громко объявил:—?Всем оставаться здесь. Вы в безопасности. Я оглядела столовую: кто-то от страха начал кричать, кто-то, наоборот, набрался храбрости и стал пытаться сбежать, а кому-то было совершенно все равно, и он продолжал спокойно есть. Затем меня что-то потянуло к Анне: я подошла к ней, но стоило мне только протянуть к ней руку, чтобы она посмотрела на меня, мою кисть перехватил санитар.—?Эй, да я ничего не собиралась делать! —?возмутилась я, отдергивая руку. Мисс Морган повернулась ко мне, и я одним взглядом дала понять, что хочу поговорить с ней. Она бросила санитару что-то вроде: ?Все в порядке, я разберусь?,?— и отвела меня в сторону.—?Что, черт возьми, происходит? —?прошипела я, стараясь не срываться на крик. —?Это то, о чем я думаю?! Анна слабо кивнула, а я продолжила:—?Как можно настолько безответственно относиться к охране ?Аркхэма?? —?я многозначно усмехнулась. —?Неужели после первого побега Джокера было не ясно, что нужно усилить ее и поменять тактику? На самом деле мне было глубоко насрать на то, как в психушке осуществляется охрана. Меня сейчас больше волновало то, что раз мой отец теперь фактически на свободе, то я теперь фактически в жопе. Прятаться мне некуда, а расчитывать на пощаду было наитупейшей идеей.—?Я никак к этому не отношусь! —?также тихо прошипела Анна. От ее нелепого смущения, которое обычно украшало ее личико, ничего не осталось?— девушка была крайне обеспокоена ситуацией, и ей также хотелось, чтобы этого не было.—?И что теперь ваши охранники планируют делать? Только я договорила предложение, как в дверях я разглядела несколько человек в клоунских масках.—?Ясно, похоже, ничего,?— уголки моих губ иронично опустились вниз, разыгрывая разочарование. —?Кажется, мне пора писать завещание. Я спряталась за Анной, чтобы из коридора меня было не увидеть. Наверняка эти клоуны пришли за мной. Кто-то из пока живых санитаров и охранников, находившихся в столовой, попытался оказать сопротивление. Но очевидно, что оно было неудачным: не прошло и минуты, как до зубов вооруженные приспешники Джокера расстреляли весь персонал. Столовая моментально превратилась в комнату ужасов с кровавыми брызгами на стенах и несколькими трупами. Я упала на колени, потянула за собой вниз Анну, а затем заползла под самый дальний от входа стол. Конечно, это вряд ли бы спасло меня, но надежда пожить еще хоть пару минут была. Мало что можно было разглядеть из-под моего импровизированного укрытия, но я заметила, как ?клоуны клоуна? расстреливали тех, кто подходил к ним ближе, чем на пару метров. В остальном они сохраняли удивительное спокойствие и просто осматривали помещение. Похоже, они ждали команды или чего-то такого.А потом я поняла, чего.

Стало очень тихо. Ни один сумасшедший не подавал звука, все тихо наблюдали за происходящим из-под столов или вжавшись в стену. Мы с Анной переглянулись в надежде, что у кого-то из нас мог быть план. Но Анна была слишком тупой, чтобы что-то придумать, а я очень быстро поняла, что в такой ситуации мы бессильны и пытаться что-то делать бесполезно. Стук каблуков по плитке разрушил тишину, и уже через несколько секунд я увидела, как у входа бандиты в масках отходят в сторону и в дверях появляется мой отец. Уже не в больничной форме с меткой ?Аркхэм? и номером пациента, а в своем фиолетовом тренче. Он прошел в центр столовой, будто специально стуча каблуками, чтобы еще больше заставить нервничать всех присутствующих. Я затаила дыхание, прогоняя в голове любые возможные действия, которые я могла бы предпринять. Но ни один из вариантов мне не подходил: если Джокер захочет, то он убьет меня прямо здесь и прямо сейчас. Мне оставалось лишь надеяться, что ему захочется еще немного поиграть со мной и растянуть то ликование, которое он наверняка испытывал.—?Ты меня просто разочаровываешь, Люси,?— скрипуче протянул мой отец. —?Ну где же ты, детка? Меня практически передернуло от его обращения, а к горлу подкатил ком.Это ж насколько надо быть уродом, чтобы сначала грозится меня убить, а потом играть в доброго папочку?

—?При живых свидетелях,?— Джокер особо выделил второе слово. —?И не живых,?— усмешка. —?Даю слово: я тебя и пальцем не трону. Я почему-то посмотрела на Анну. Она как-то успела переползти под другой стол, а я даже не заметила. Стоило ей поймать мой взгляд, как она сразу закачала головой, обрывая все мои мысли. Я вылезла из-под стола и встала на ноги. Чувствовать себя трусихой было куда противнее и страшнее, чем смириться с тем, что мне суждено умереть от рук своего отца.—?Так вот ты где,?— его губы расплылись в практически радостной улыбке, а я поморщилась:—?И зачем я тебе? В его глазах загорелся дьявольский огонек, от которого кровь в жилах стыла. Внешне он казался почти дружелюбным, но только глаза выдавали истинные намерения и желания Джокера. Он играл, разыгрывал спектакль, чтобы я поверила, встала на его сторону, а затем он убил меня и от души посмеялся.—?Ну как же? —?он стал двигаться ко мне, а я и с места не сдвинулась. То ли я от страха застыла, то ли решила почувствовать себя смелой. —?Разве ты не ждешь чудесного воссоединения семьи? —?я заметила, как его самого чуть не вывернуло от упоминания семьи. Джокер буквально через силу выдавил это слово и продолжил улыбаться. Уголки моих губ поползли вверх: раз уж мой отец решил эту ситуацию обернуть в шутку, то почему бы мне не подыграть?—?Правда? —?я попыталась изобразить искреннее удивление. —?То есть мне не стоит бояться, что я окажусь где-нибудь в канаве с простреленной головой?—?Нет, конечно. Я же не монстр, чтобы так поступать с тобой,?— он оказался совсем близко, и теперь я стала ждать, когда же он достанет пистолет и застрелит меня. С другой стороны, было бы неплохо, если бы я выбралась из ?Аркхэма? живой. По крайней мере одной проблемой меньше.—?Предлагаю забыть все наши разногласия и прийти к миру,?— его охрипший голос совершенно не внушал доверия. Джокер протянул руку, ожидая, что я поведусь на его уловки.—?Но ты же… —?я попыталась возразить, но он перебил меня:—?Жизнь порой настолько непредсказуема! —?как-то неожиданно воодушевленно произнес Джокер. —?Сначала ты стремишься вверх, думаешь, что поступаешь правильно, рассчитываешь на поддержку других, но в какой-то момент все рушится,?— рука, которую он мне протягивал, резко сжалась в кулак, а его лицо исказил оскал. —?Ты оступаешься и падаешь вниз. И все эти иллюзии твоего успеха остаются лишь фантазиями… Его монолог не то что бы был правдой, но что-то логичное в нем было, и я завороженно продолжала слушать.—?Тебе ведь знакомо это чувство, когда тебе кажется, что ты совершенно одна? —?я не выдерживала этот гребаный гипноз. Вот кто реально прорывает мозги, а не эти идиоты в халатах с бейджиками. Джокер ведь не просто так задал этот вопрос. Он заранее знал на него ответ:—?Конечно, знакомо,?— он и вправду располагал к себе. —?И тебе ни разу не приходило в голову, что это не твоя вина? Что от тебя отвернулись, потому что ты перестала быть полезной? —?я забыла, как дышать. Он хочет сказать, что я винила себя во всем понапрасну? —?Люси, нельзя быть такой наивной. Если люди в тебе чего-то не замечают, то не стоит им верить. Или ты предпочтешь, чтобы они контролировали тебя?—?Нет… —?выдавила я из себя. Был ли это ответ на его вопрос, или же я пыталась выгнать из головы его попытки манипулировать мной?— одному только дьяволу известно.—?Никто не может заставить тебя что-то сделать, только если ты сама этого не захочешь. Я хочу, чтобы ты сама выбрала свою судьбу: остаться здесь, среди,?— Джокер оглядел столовую и остановил свой взгляд на недавно вылезшую из-под стола Анну. Он буквально прожигал ее презрением. —?этих манипуляторов, или ты можешь отомстить всем, кто отвернулся от тебя и кто лишь притворялся другом. Я потеряла контроль над собой. Мой взгляд метался по всей столовой, но я не замечала никого и ничего. Только зеленые волосы отца, только его кровавый оскал. Только его вновь протянутую руку. Мой взгляд остановился на его бледных пальцах.—?Позволь мне помочь тебе избавиться от всех, кто доставлял тебе проблемы,?— я будто перестала замечать его желание избавиться от меня. В какой-то момент я правда поверила в то, что он стремится переманить меня на свою сторону, чтобы я стала его… Союзником? Я нерешительно подняла свою ладонь и дрожащими пальцами коснулась его руки. Он быстро обхватил мои пальцы и сжал их. От дружелюбия на его лице практически ничего не осталось. Только хищная ухмылка, будто жертва попалась в его ловушку. Может, я и была той самой жертвой в лапах свирепого зверя. Но тогда я не замечала этого. Я поверила в то, что он сможет дать мне свободу и возможность жить так, как хочу я. Его речь была настолько завораживающей и располагающей к себе, что я просто не могла отказаться. Ведь это значило лишь одно: смерть. Джокер не любил отказы, а значит, принять его предложение было единственным вариантом для меня.—?Я надеюсь, ты не будешь пытаться обмануть меня, дитя. Ведь я не люблю, когда мне лгут,?— его голос был словно змеиное шипение. В ответ я выдавила из себя улыбку:—?Я не предам тебя.Сделка с Дьяволом заключена, поздравляю.—?Хорошо,?— протянул он, будучи явно довольным моим согласием. —?Тогда можешь начинать прямо сейчас.—?Что? —?выпалила я, не понимая, о чем говорит Джокер. Я заметила, что его взгляд задержался на чем-то за моей спиной. Я обернулась.Анна.

Я снова повернулась к своему отцу, и теперь он протянул мне пистолет, ничего не говоря. Вопросы, очевидно, были не уместны, да и нужно быть полной дурой, чтобы не понять его намек. Я чувствовала, как у меня внутри все переворачивается с ног на голову, и дрожь в теле перестает быть контролируемой. Мой внутренний голос стал кричать что-то неразборчивое, звон в ушах заглушал его вопли. В груди появился ком, от которого становилось не по себе: желание убить и стремление жить слились воедино, затмив здравый смысл. Я медленно взяла пистолет из руки отца, а он жестом указал мне в сторону Анны и, улыбнувшись, отступил на пару шагов. Звон в ушах становился все громче, и я понимала, что теперь пути назад нет. Либо застрелюсь я, либо я убью Морган, девушку, которая держала меня в здравом уме все то время, пока я находилась в больнице. Не то что бы я привязалась к ней, но желания убивать ее у меня тоже не было. Все ее старания удержать меня в своем уме ушли коту под хвост, когда мой отец вдруг появился передо мной. Безумия в нем было столько, что хватило бы на половину Готэма. И он держал в себе это сумасшествие, заражал меня им, а я велась и позволяла ему проникать под кожу. А теперь я проходила тест на верность.Убей или будь убитой.

На секунду я прикрыла глаза, чтобы вновь обрести контроль над собой. Но теперь я не чувствовала ту тяжесть, что была со мной все это время. Наоборот, мне было легко, и в одну секунду я перестала сомневаться в своем выборе. Я вытянула руку и направила пистолет на Анну, которая побелела от ужаса.—?Люси, ты что… Нет… —?она не могла связать и двух слов от охватившей ее паники. Я молча продолжала смотреть на нее, выжидая лучший момент для того, чтобы пустить пулю в ее темноволосую голову. Она не заслужила смерти?— это правда. Но еще год-два, и она бы стала промывать мозги не хуже Софии Брукс, ведь так? Так какой смысл оставлять ее в живых, рискуя своей собственной жизнью, и ждать, пока она станет настоящим психиатром?Правильно: лучше сразу ее избавить от этого.А заодно и меня.

—?Ты не можешь… Ты не… Не убьешь меня… —?она стала вжиматься в стену, а я не двигалась с места. Мне это было не нужно?— я и так могла с легкостью убить ее одним выстрелом.—?Почему же? Всего-то спустить курок, и… —?я драматично замолчала, намекая на очевидный финал.—?Господи, ты же…—?Тебя не утомляют эти лирические отступления? —?Джокер снова подал голос. —?Мы можем простоять здесь хоть весь день, но конец, думаю, очевиден.—?Ты прав,?— на секунду я повернулась к отцу и легко улыбнулась. —?Папочка.Почему бы не поиздеваться, правда?

Что-то меня потянуло подойти к Анне. Я опустила руку и краем глаза заметила, как Джокер будто разочаровался во мне, но я лишь улыбнулась краем губ и, остановившись прямо перед заплаканной мисс Морган, коснулась ее щеки пальцами. Я аккуратно стерла слезинку, скатывающуюся по скуле, и тихо произнесла:—?Ты не заслужила этой смерти,?— я подалась вперед и легко коснулась уголка ее губ. —?Но жизнь бывает так не справедлива… —?я поцеловала одну ее щеку, почувствовав соль на губах. —?Сейчас выбор стоит между тобой и мной… —?затем поцеловала вторую щеку. —?И я не готова умирать. Прижав пистолет к ее груди, я взглянула в глаза Анны. Они покраснели, но все так же были красивы. Я любила в них смотреть: ее взгляд всегда был спокойным и умиротворенным. Но сейчас в них было полно тревоги и мольбы. Губами она шептала молитвы, просила меня оставить ее в живых. Ее трясло от страха и ужаса. А ведь она?— совсем молодая девушка-интерн, которая только начинала свою карьеру, которая только начинала по-настоящему жить. Но тут появилась я и все ей испортила. Растоптала ее мечты и цели. Уничтожила все радости жизни. И отняла саму жизнь. Обменяв на свою.—?Пожалуйста… Я не стала долго ждать, распаляя в себе жалость к Морган: быстро нажала на спусковой крючок и стала наблюдать, как Анну покидает жизнь, как пустеют ее глаза. Прерывистое дыхание становилось все реже, и девушка упала, схватившись пальцами за рану. Ее рубашка, халат моментально окрасились в красный, стали пачкать ее руки кровью.—?Умница,?— я услышала тихий и протяжный голос своего отца над ухом. Затем он аккуратно забрал у меня пистолет и положил руку на мое плечо.*** Когда мы шли по коридорам к выходу, не было ни одного живого человека?— одни трупы, через которых приходилось переступать, а лужи крови вокруг них я старательно обходила, чтобы не испачкаться. Я шла за отцом, рядом со мной шли двое в масках?— они первые зашли в столовую. Мое сердце колотилось как бешеное, его стук стоял у меня в ушах, и, казалось, что оно вот-вот выпрыгнет из груди. Но мне не было страшно, скорее, мне было не по себе от того, что я не знала, что теперь со мной будет. Вроде как я смогла расположить к себе своего отца, и, похоже, он перенес мою казнь. Возможно, даже отменил. Но все это нелепое волнение перекрывалось слабой радостью: я была на свободе, а значит, я могла действовать. Теперь я могла сделать гораздо больше, и это значило, что моя независимость была не за горами. Я думала, что, когда мы выйдем на улицу, нас встретит с десяток полицейских машин, и каждый коп будет готов стрелять на поражение. Но, на удивление, никого не было, кроме людей Джокера и мертвых охранников психушки. Несколько затонированных машин стояли на территории, а вокруг них ходили вооруженные клоуны.—?Босс, скоро здесь будут копы, пора… —?буквально из ниоткуда появился Фрост, и когда он стал обращаться к Джокеру, то обратил на меня внимание и его будто током ударило. —?Ехать. Джокер на секунду остановился, и его взгляд устремился куда-то вперед. Затем он вдруг ухмыльнулся и повернулся к помощнику.—?В нашей дружной команде,?— начал он, не скрывая своей наигранности. —?Небольшое,?— Джокер пробежался взглядом по мне и сделал небольшую паузу. —?Но подающее надежды пополнение. Ты, Джонни, будешь отвечать за нее головой. Я посмотрела на Фроста, его взгляд в тот момент был пропитан досадой, удивлением и чем-то еще, напоминающим злость. Он явно не желал со мной больше иметь дел. Вспомнив нашу первую встречу, я не сдержала улыбку. Он заметил, что я улыбаюсь и поспешил возразить:—?Вы уверены, что она будет полезна? Джокер уже, кажется, собрался двигаться к одной из машин, но вдруг он резко развернулся, а в его глазах заплясали черти, готовые вырваться наружу.—?Если ты не забыл, дорогой Джонни, то она?— мое творение,?— они вдруг решили обсудить меня, будто забыв, что я еще здесь. Поэтому мне оставалось только подавлять в себе попытки зевнуть и стараться не потерять бдительность. —?Если мне будет нужно, ты будешь сдувать с нее пылинки. Тебе ясно? Его вопрос прозвучал настолько угрожающе, что я невольно вздрогнула. Такая резкая опека надо мной скорее пугала, чем заставляла чувствовать себя в безопасности. Если мой отец не блефовал, то его защита была бы очень кстати, особенно если вспомнить, сколько же людей ждут моей смерти.—?Что насчет награды за мою голову? —?я вспомнила, как Джокер открыл на меня сезон охоты, поэтому поспешила напомнить об этом виновнику происходившего.—?Награды? —?переспросил отец, не понимая, о чем речь. —?Точно! —?протянул он, хищно улыбаясь. —?Тебе абсолютно ничего не будет угрожать, пока ты сама этого не захочешь. Честно говоря, меня этот ответ не особо успокоил, но я натянула улыбку и кивнула. Возможно, заключить сделку с Джокером было моим не лучшим решением, но теперь я уже ничего не могла сделать. Мы ехали в тишине. Я сидела на заднем сидении, стараясь дышать как можно тише, чтобы на меня не обращали внимание. Все-таки вот так просто взять и привыкнуть к тому, что я теперь буду видеть своего отца каждый день, да еще и не на экране, а вживую, было не так уж и просто. Наверное, я бы и не стала идти на такие жертвы, но желание оказаться на свободе все же победило, и, может, это не самое удачное решение, но этот вариант вполне сработал. Мне оставалось лишь делать все так, как угодно моему отцу, и тогда я смогу действительно обрести свободу. Только нужно было дождаться определенного момента. Я думала, мне завяжут глаза или наденут на голову мешок, чтобы я не знала, где мой отец скрывается от полицейских, но ничего такого не было. Я молча продолжала смотреть в окно, запоминая дома и улицы, чтобы, в случае чего, сбежать и не заблудиться. Дом, к которому мы подъехали находился на окраине города. Незнающий человек подумал бы, что он заброшен: некоторые стекла были выбиты, какие-то окна были забиты досками, территория вокруг была не ухожена, все заросло травой, которая в высоту была мне чуть ли не до плеч.—?Ну же, смелее, детка,?— если это была попытка подбодрить меня, то она была определенно неудачной. В голове сразу появились тысячи разных сценариев, что же произойдет потом, и у многих конец был не самым счастливым для меня. Поджав губы, я медленно двинулась к дому. Стоило мне только окунуться в те заросли, как в нос ударил головокружительный травяной аромат. После медикаментов ?Аркхэма? это действительно ударяло в голову и опьяняло. Я медленно поднялась по ступеням и остановилась возле двери, ожидая, пока подойдет Джокер. Заходить первой у меня не было желания. Однако когда я обернулась, он уже стоял возле меня. Толкнув дверь, он жестом предложил мне зайти, и мне ничего не оставалось, кроме как сделать шаг внутрь. Темнота. Внутри была лишь темнота, от которой дух захватывало. Я прошла вглубь, надеясь, что мои глаза быстро привыкнут. Слабые лучи света, которые все-таки пробивались через доски, лишь немного освещали помещение?— этого света было недостаточно, чтобы в полной мере оглядеть дом. Я пошла в ту сторону, где, как мне казалось, больше света. Мне удалось разглядеть старую, ветхую мебель, порванный местами диван с какими-то пятнами на обивке. Пока я рассматривала обшарпанные стены с газетными обрывками, накленными на них, какие-то фотографии, я услышала очень знакомый голос за спиной:—?Пудинг?