Часть 1 (1/1)

– ...С каждым днем мы все ближе к сцене, – пробормотал Тими, выделяя последнее слово интонацией. Он сидел на диване напротив меня, сложив ноги по-турецки, и листал сценарий, наверняка пытаясь отыскать ту самую сцену, о которой говорил. С такой интонацией он мог говорить только о первом сексе между нашими героями. – Сначала нам предстоит первый поцелуй, – возразил я. – Это я переживу. – Переживешь, да? – усмехнулся я, и Тими, наконец, оторвал взгляд от текста перед глазами. – По-моему, эта сцена — точней, та, в которую она переходит — куда более смущающая, – я отставил бокал с вином на журнальный столик между нами и вытянул ноги, скрестив их на щиколотках. – Та, где ты хватаешь меня за член, – закончил я, и Тими тут же наморщил нос, рассмеявшись. – Я думаю о том, что мне будут завидовать миллионы людей в этот момент, и это успокаивает меня. – Что? – расхохотался я. – А что? – смущенно спросил Тими. – Уверен, так и будет. А в сцене... Вся эта страсть, раздевание и... Не знаю... – Я думал, эту проблему мы уже решили, – отсмеявшись, произнес я. – Или ты все еще чувствуешь себя неловко? Не то чтобы я сам не размышлял на тему изображения страсти с ним, но меня это почти не беспокоило — я давно смирился с мыслью и думал о том, что опыт должен стать одним из самых странных, но, пожалуй, необычных в жизни. Такое тоже стоит ценить. – И вообще, не тебе в этой сцене задницей светить, – добавил я. – Ну, это ты как-нибудь переживешь, – пробормотал он и съехал ниже по дивану, вновь уткнувшись в сценарий и прячась от меня за его страницами. – Ладно, иди сюда, – позвал я, и Тими загнул уголок сценария, выглядывая из-за него. – Я серьезно, иди сюда, – я опустил ноги на пол и похлопал по своим коленям. – Лука выебет нас во все дыры, если нам не удастся изобразить страсть, и нам не удастся, если ты будешь скован, так что давай, милости прошу, – я снова похлопал себя по коленям, как будто подзывал кота или собаку, и Тими рассмеялся, покачав головой, но все же поднялся со своего места и сделал несколько неуверенных шагов в мою сторону. – Господи, ну как целка, – рассмеялся я и, взяв его за руку, потянул на себя, надеясь ускорить. – Или ты уже вошел в роль? – заглянув в его глаза, когда Тими сел мне на колени, спросил я. – Придурок, – фыркнул Тими, закатив глаза. – Так лучше, – хмыкнул я и, взяв его за запястья, положил его руки на свои плечи. – По-моему, это какое-то клише, – пробормотал он, разглядывая мое лицо и грудь. – В смысле, когда тот, кто меньше, выступает в роли девушки. – Боюсь, я сломаю твои кости, если попробую сесть на твои колени, – глянув на его бедра, ответил я, и Тими усмехнулся. – К тому же, Элио здесь девственник, который совершенно не знает, что делать, а Оливер — явно гораздо опытней. И если мне не изменяет память, Элио все же трахал Оливера — в книге, по крайней мере, так что не переживай, твой герой еще получит свою долю мужественности в отношениях, – заверил я, но Тими закрыл лицо руками и бесшумно рассмеялся. Я ткнул ему пальцем под ребра, и он едва не упал, извиваясь на моих коленях. – Какого хрена? – он уставился на меня, смеясь. – Как ощущения? – я положил ладони на его талию, и Тими быстро посерьезнел, вновь окидывая взглядом нашу позу. – Такие, к каким не хотелось бы привыкать, – тихо ответил он. – Неужели так ужасно сидеть на моих коленях? – поддразнил я. – Нет, просто... странно? Не знаю, – чуть нахмурился он. – Никогда прежде не был в такой ситуации. – Все бывает в первый раз, – улыбнулся я, и Тими ошеломленно усмехнулся: – Некоторые первые разы я предпочел бы не испытывать. – Не хочешь меня? – наигранно удивился я, и Тими рассмеялся, отклоняясь назад настолько, что если бы я не удержал его, он бы упал на журнальный столик, и кто знает, чем бы это закончилось. – Точно не хочешь? – повторил я, заглядывая в его глаза с прищуром. – У тебя был такой опыт? – вытаращился на меня Тими. – Конечно, – пожал плечами я. – Уже всю съемочную группу перетрахал — ты один остался, так что... – я потянулся к его ширинке, и он перехватил мои руки, вновь рассмеявшись. – Я понял, понял! – Легче? – когда его смех стих, спросил я, и он кивнул, чуть улыбнувшись, и положил руки на мою грудь, но не чтобы попытаться приласкать, как в сценарии — он сжал их в кулаки, будто не зная, куда еще деть. – Все нормально? – повторил вопрос я. Тими вздохнул и склонился, устраивая голову на моем плече, и я обнял его, медленно водя ладонями по спине. – Пытаюсь привыкнуть, – пробормотал он в мою шею. – Как думаешь, часто герои могли так сидеть? – Думаю, каждый раз, когда их никто не видел и когда они не трахались. – Мои слова вновь рассмешили его. – Так что нечасто, потому как, каждый раз оставаясь наедине, они явно трахались до потери сознания. Чтобы натрахаться на всю жизнь вперед. – Поэтому в книге, когда они встречались впоследствии, это ни к чему не приводило. – Ммм... – с сомнением протянул я, качая головой из стороны в сторону. – Сдается мне, причины все же были другими. – Как думаешь, хоть в какой-нибудь из параллельных вселенных у них был шанс? – В какой-нибудь из сотен тысяч — наверняка был и, пожалуй, даже не в одной. Ты такой сентиментальный, – добавил я, и Тими фыркнул. – Это так мило, – протянул я, и он цокнул языком. – Пошел ты, – он отстранился, попытавшись встать, но я крепко сжал его запястья и потянул на себя, не позволяя встать. – Ты мне кости сейчас переломаешь! – нахмурился он. – Ничего с тобой не случится, – ослабив хватку, возразил я и посмотрел в его глаза, вновь откидываясь на спинку дивана. – Мы не закончили. Он пару мгновений смотрел в мои глаза, и в них промелькнуло понимание: – Серьезно? Косишь под Луку? – В этом мне с Лукой не сравниться, – хмыкнул я. – Давай, рано или поздно нам все равно придется изображать бурную страсть, и чем свободней мы будем чувствовать себя в подобный интимный момент, тем быстрей нам удастся снять, как нужно. И там будет толпа людей — сейчас мы хотя бы можем потренироваться без десятков глаз. Тими облизнул губы, и его взгляд опустился ниже по моему лицу. – Не нравятся мои прелестные, чувственные губы? – Я просто не мог остановиться. Тими цокнул языком и легко ударил кулаками по моей груди. – Давай уже просто... – он резко наклонился, но я увернулся, не позволяя поцеловать себя: – Как-то это не похоже на страсть. – Мы либо пробуем, либо я пошел к себе, – нахмурился он, и я примирительно улыбнулся, скользнув ладонями с его талии на спину, притягивая его ближе к себе, пытаясь представить, как мы выглядели со стороны в этот момент, как и в следующий, когда Тими склонился и прильнул к моим губам с поцелуем.

Целовался в своей жизни он явно нечасто, и это было даже забавно и мило — я в самом деле будто с девственником дело имел. Его пальцы впутались в мои волосы, я ласкал его спину и бедра, продолжая целовать, не испытывая и намека на стеснение — Тими тоже явно преодолел этот рубеж, но целовать меня не переставал, и я сам не торопился отстраняться, желая дать ему возможность прочувствовать это состояние, чтобы впредь у нас не было таких проблем, и Лука не насиловал нам мозг в течение целого дня. Я вспомнил, что по сценарию, помимо всего прочего, я должен был целовать его шею и грудь, и решил воплотить и это в жизнь, все же завершая поцелуй и опускаясь губами на кожу его шеи — неожиданно нежную. Черт подери, между нами разница в десять лет, а его кожа в отличие от моей казалась такой гладкой и тонкой, чтоб его! Мои ладони опустились на его бедра, и Тими вздрогнул и замер, ошеломленно уставившись на меня — всего на мгновение, но тут же вскочил с моих колен и помчался к выходу. – Что случилось? – разглядывая противоположную стену, громко спросил я и прислушался к его возне в прихожей. – Я лучше пойду к себе, – скороговоркой произнес он, вернувшись в гостиную за теннисными туфлями, и пока он второпях надевал их, я разглядел причину его такого внезапного решения. Он и правда девственник, что ли? – Тими... Тим! – я поторопился за ним и остановил у входной двери, но он, конечно же, пытался вырваться, пока я не прижал его всем корпусом к двери и не заставил вытянуть руки по швам. – Пусти, пожалуйста, – прошептал он, глядя в сторону, явно не желая встречать мой взгляд, но я все же постарался посмотреть в его глаза. – Ну, пожалуйста, Арми, – он прикрыл веки, а на его щеках проступил румянец — похоже, мы одновременно с ним поняли, что его стояк прижимался к моему бедру, и подобное давление вряд ли способствовало скорейшему исчезновению эрекции. – Все нормально, – тихо произнес я, надеясь успокоить его, но Тими только зажмурился и покачал головой. – Правда, все нормально, – я отпустил его запястья и огладил плечи. – Тим? – я взял его лицо в ладони и дождался, когда он откроет глаза, – Ничего ужасного не случилось, – заверил его я, но он прохныкал и стукнулся затылком о дверь, вновь прикрывая веки. Я хотел отпустить его и позволить уйти к себе, но замешкался, разглядывая черты его лица. Господи, будь я геем или хотя бы на сотую долю сомневавшимся в собственной ориентации — я бы, не задумываясь, опустился перед ним на колени и решил бы проблему с его стояком. Он в самом деле был красив — отчасти благодаря своей юности, конечно, но все же. Было бы интересно узнать, как он будет выглядеть в тридцать пять или сорок, когда черты лица огрубеют, когда из них исчезнет детскость. Будут ли тогда казаться привлекательными его тонкий подбородок и широкие скулы? И останется ли этот его извечный томный взгляд или он просто станет усталым, как у большинства сорокалетних мужчин? Момент моих размышлений явно затянулся, и даже Тими почувствовал заминку, раскрыв веки и уставившись на меня с легкой настороженностью и ожиданием. Сколько я выпил? Можно потом будет списать все это на алкоголь или придется признавать, что меня в тридцать лет потянуло на эксперименты с парнями? Поздновато для таких экспериментов, нет? Или как раз для таких экспериментов никогда не поздно? – Арми? – чуть слышно позвал Тими, положив ладони на мой торс, явно намереваясь отстранить меня, но я в этот момент наклонился ближе и возобновил прерванный в гостиной поцелуй, только в этот раз решив не контролировать себя и свои порывы. Тими опешил от моего поведения и замер, весь подобравшись, но уже через пару мгновений буквально разомлел, а его пальцы, до этого напряженно упиравшиеся в мою грудь, вцепились в футболку, будто он опасался, что я отстранюсь или просто исчезну. Это было приятно. У меня никогда не было проблем с самооценкой, но я бы солгал, если бы сказал, что такая реакция не погладила мое эго, пусть речь шла о парне — девственнике, с большой долей вероятности. Он обнял меня, прижимаясь всем телом, напоминая мне причину, по которой мы оказались у входной двери. Вся ситуация была странной, так что небольшое дополнение в виде его стояка, которым он — осознанно или нет — терся о мое бедро, не добавило особых впечатлений. Куда больше сейчас выделялась его порывистость в движениях и в целом какая-то их неорганичность — или это я за годы брака привык к определенному поведению в такие моменты? С другой стороны, ему всего двадцать, и вряд ли секс занимал большую часть его жизни — опять же, я сомневался, что он занимал вообще хоть какую-то ее часть. Он вдруг отстранился, вновь ударившись затылком о дверь, и посмотрел в мои глаза — еще более томным, чем обычно, взглядом, будто засомневался или осознал, что мы делали, но останавливаться было уже поздно — случившееся при любом раскладе повлияет на наши дальнейшие отношения, и я накрыл ладонью его стояк, пресекая любые сомнения с его стороны. Ладно, возможно, ?дополнение? не было таким уж небольшим, как мне изначально показалось, и чувствовать его ладонью было довольно-таки странно. Волнительно, но не очень возбуждающе. Не зря все-таки в моей жизни не случались гомосексуальные контакты. Тими, в отличие от меня, реагировал на происходящее гораздо сильней, но явно сдерживался от проявлений эмоций, хотя выходило у него плохо. Нам определенно нужно пройти через это — в ином случае это грозит конфузом во время съемок: учитывая, сколько и без того будет дублей — Лука наверняка не удовлетворится одним — стояк все это время вряд ли будет способствовать расслаблению и естественности в поведении Тими. – Что ты делаешь? – панически зашептал Тими, и я усмехнулся, опустив взгляд на свои руки: – Расстегиваю твою ширинку. Расслабься. – Не надо, – он сначала пытался остановить меня, но быстро передумал и развернулся, схватившись за ручку двери — его тактика, стоит отметить, хромала на обе ноги: мне ничего не стоило взять его за запястья и обездвижить, заставив его прижать руки к собственной груди. – Ты правда этого не хочешь? – Насиловать его я не собирался — мне от этого никакого удовольствия. – Может, лучше отработаем это сейчас, чтобы у тебя не встал во время съемок? Не знаю, говорил я это, потому что из любопытства хотел дойти до конца или потому что частью себя в самом деле верил, что это поможет. Тими ничего не ответил, но и не стал сопротивляться, когда я ослабил захват и запустил руку под резинку его трусов в расстегнутых джинсах. Он шумно выдохнул и прикрыл веки, и выражение чистого удовольствия на его лице заставило меня улыбнуться. Меня всегда удивляли реплики в фильмах, когда герои — лучшие друзья — признавались, что в юности дрочили вместе или даже больше — дрочили друг другу. В моей юности ничего подобного не было, и я даже не мог представить себя, мастурбирующего в обществе своего друга в подростковом возрасте — так что в меня вселилось сейчас, раз я преспокойно наяривал парню, которого знал от силы пару недель? К моменту, когда Тими кончил, у меня самого встал, и он наверняка бы почувствовал это задницей, если бы не был так сосредоточен на других ощущениях. И где-то глубоко внутри я был даже рад, что он этого не заметил — я не был уверен, как бы он отреагировал на это, и даже если бы это не испугало его — мне не очень хотелось проверять его умения относительно дрочки другому человеку. Он все же торопливо ушел после этого, наспех застегивая джинсы и поправляя прическу, но ни разу не посмотрел в мои глаза, и это не сулило ничего хорошего. Будет просто охрененно, если вся затея обернется крахом, и до конца съемок он будет избегать меня и чувствовать вину и стыд из-за случившегося. Все это совсем не то, чего я намеревался добиться. С другой стороны, на что я вообще рассчитывал? Что это растопит лед? Что он будет чувствовать себя свободней в моем обществе? Господи, я кретин.*** Весь следующий день он избегал меня. Как удивительно... С утра у него были занятия по итальянскому, потом два часа он мучил своего учителя фортепиано, и это не выпадало из его обычного расписания — с утра мы никогда не виделись, но к ланчу мы обычно встречались, вместе ели и после исследовали окрестности. В этот раз ел я в одиночестве, и после ланча не смог найти его ни у его учителя, ни в квартирке, которую он снимал, ни у Луки, и только в доме последнего я понял, что целенаправленно искал Тими, хотя не признавался себе в этом. И дело было не в том, что я хотел обсудить произошедшее вчера — я вдруг почувствовал себя одиноким в чужом городе, где почти никто не понимал меня, где каждый разговор, каждый диалог пестрил либо акцентом, либо итальянскими словами, которых я не понимал, а то и вовсе переходил на чужой мне язык. – ...А где ребенок? – вопрос Лиз застал меня врасплох — я позвонил ей в попытке отвлечься от одиночества и размышлений о том, что случилось вчера, и в данный момент мне совсем не хотелось говорить о Тими. – Не знаю, наверное, взял лишние часы с учителем фортепиано, – уклончиво ответил я, наблюдая, как Лиз в кадре готовила завтрак для Харпер. – Ты не видел его, что ли? – удивилась она. – У вас там сколько, четыре? Пять? И он за весь день не появился? Может, он заболел? – Нет, не думаю, – нахмурился я. – Наверное, я просто не услышал, когда он говорил о своих планах на сегодня — я же говорил, поток информации из него невозможно не фильтровать. Слушай, может, прилетишь ко мне? – смена темы разговора была остро необходима. – Здесь так здорово. Очень романтичный городок. – Ну не зря же у твоего героя крышу снесло, – усмехнулась она. Если бы она только знала... – Я серьезно. Прилетай. Отдохнем вместе — до начала съемок еще есть время. Все равно вся моя подготовка заканчивается заказом еды в ресторане на ломаном итальянском и просмотрами фильмов в доме Луки. – Серьезно? – Я выгляжу несерьезным? – Серьезным ты выглядишь, только если это прописано в сценарии, – улыбнулась она. – Прилетай, – повторил я и изобразил самое жалостливое лицо, на которое был способен — Лиз рассмеялась и покачала головой. Я уговорил ее — конечно, уговорил, и каких-то особых усилий это не стоило, вот только едва я завершил видеозвонок, мне захотелось треснуть себя. Ведь я позвал ее не потому что в самом деле соскучился — меня терзало чертово чувство вины за вчерашнее. И теперь, когда она прилетит, я буду смотреть ей в глаза и думать о том, как Тими кончил мне на руку. Восхитительно, Арми, просто великолепно! Идеальный способ испортить отношения с женой. Браво.*** День я заканчивал у Луки, как обычно. Сдается мне, даже с нынешними постоянными тренировками в спортзале, я с легкостью наберу лишних фунтов десять благодаря местной еде и отношению к алкоголю. Каждый раз Лука устраивал целый пир, и было просто невозможно отказаться от предлагаемых блюд — они не только выглядели безупречно, но и пахли так, что только успевай вытирать слюни. Тими тоже был здесь, и все время избегал моих взглядов, он даже сел подальше от меня, хотя до этого всегда садился рядом. Я физически ощущал его настроение, и это напрягало, но вино, вкусная еда и шумная компания сделали свое дело, и уже к концу ужина Тими расслабился, а вместе с ним расслабился и я. – Все нормально? – Что? – я посмотрел на склонившегося в мою сторону Луку. – Вы с ним за разными концами стола сидите, – Лука посмотрел в сторону, где должен был сидеть Тими, и я машинально проследил за его взглядом, тут же увидев лицо замершего Тими — он явно понял, что мы с Лукой говорили о нем. – Наверное, он устал от меня, – усмехнулся я, стараясь выглядеть беззаботно, и сделал глоток вина из бокала. Черт бы побрал не в меру внимательного Луку. – Вам еще полтора месяца в обществе друг друга находиться, – будто предупреждая меня, произнес он, и я улыбнулся, вновь глянув на Тими: – Я знаю. Никаких проблем. Тими после этого встал из-за стола и вышел из комнаты, но я сделал вид, будто не заметил этого, молясь, чтобы Лука не продолжил расспрашивать, что между нами случилось. Что-то подсказывало мне, что ему не очень понравились бы новости. Я выдержал небольшую паузу, прежде чем тоже оставить стол и отправиться на поиски Тими, и они закончились в соседней комнате, едва успев начаться. Он развалился на диване, держа в руке бокал вина, и разглядывал стену с картинами сонным взглядом. – Отрываешься, пока никто не видит? – указав на его бокал, хмыкнул я и сел на диван, устроив ноги Тими на своих коленях. – Тебе ведь нет двадцати одного, – пояснил я, когда Тими вопросительно глянул на меня. – В Италии нет возрастных ограничений на употребление алкоголя, – закатил глаза Тими. – Значит, отрываешься, пока не вернулся в США? – Типа того, – пожал плечами Тими и отпил из бокала. – Где ты был весь день? Лиз даже волновалась, что не видит тебя рядом. – Бродил по Креме, практиковался в итальянском, перечитывал книгу, – перечислил Тими, и я кивнул, посмотрев на его ноги на своих коленях. – И исчез ты не из-за случившегося вчера? – уточнил я и провел ногтями по его стопе — Тими тут же отдернул ногу, усмехнувшись, но быстро посерьезнел и хмуро уставился на бокал в своей руке, хотя не стал садиться или отстраняться. Уже кое-что. – Извини за то, что я... что у меня... ну... – Я ведь говорил — все нормально, – я положил ладонь на его голень, привлекая внимание, и Тими встретил мой взгляд. – Правда — никаких проблем. – Почему ты это сделал? – он все-таки сел, но пододвинулся почти вплотную и так и не спустил ноги на пол, и теперь они были перекинуты через одно мое бедро — либо он слишком много выпил и не понимал, что творил, либо намеренно выбрал такую позу. – Я правда думал, что это сломит невидимую стену между нами, – пожал плечами я. – Что после такого уже точно ничто не сможет смутить нас, даже если придется делать это в комнате, полной съемочной группы. – И ты правда не злишься? – наморщил нос Тими. – Нет, – хмыкнул я и улыбнулся: – Наверное, я даже должен быть польщен. – Какой же ты мудак, – рассмеялся Тими и вместе со мной опустил взгляд на мою руку, без моего ведома скользнувшую с его колена на бедро. Так, из нас двоих однозначно я выпил лишнего. Тими облизнул губы и глянул на меня из-под ресниц — ну точно девственница, которой безумно хочется, чтобы ее совратили. И как он станет изображать невинного мальчишку? С другой стороны, его герой должен был смотреть на объект своего обожания примерно так же — с едва контролируемым желанием, с явной просьбой в глазах и нетерпеливым ожиданием. Я приподнял его голову за подбородок, и Тими сам вытянул шею, прикасаясь к моим губам своими, и в этот раз в его движениях не было спешки, будто вино разморило его, и поцелуй от этого был только приятней. Я в самом деле наслаждался им, и если бы я не был пьян, я, пожалуй, остановился бы и подумал, какого дьявола опять творил... Тими вдруг резко отстранился от меня и сел на приличном расстоянии, уставившись в противоположную от меня сторону, и я недоуменно таращился на его затылок, пока не услышал приближающиеся голоса, и вздохнул, стекая ниже по дивану. Господи, какой же я кретин. Лука вместе со своим другом из театра, имени которого я не запомнил, прошел мимо нас и поднялся на второй этаж, о чем-то увлеченно болтая на итальянском. Иногда я не понимал — они все еще увлеченно болтали или уже ругались? Непостижимый язык и еще более непостижимый менталитет. Как только они исчезли из вида, Тими повернулся ко мне лицом и вопросительно глянул в глаза. Вот бы я сам знал, какого черта творится. – Ты забыл у меня свою копию сценария. – Точно, – кивнул Тими. Не знаю, было ли это приглашением или я просто пытался найти нейтральную тему для разговора — я вообще перестал понимать собственное поведение. – Тогда идем? – Точно приглашение. – Я заберу и пойду к себе — хочу лечь спать пораньше, – продолжил Тими, отставив бокал с остатками вина на журнальный столик. – Плохо спал прошлой ночью. Дайте мне угадать почему... Тими поднялся и расставил руки в стороны, будто перебрал и его укачивало. – Все нормально? – я поднялся следом и взял его за предплечье, готовясь ловить. – Шутка, – хмыкнул он, глянув на меня хитрыми глазами, и обошел журнальный столик. – Идем, пока нас не остановили, – заговорщицким шепотом добавил он и исчез в коридоре. Уходить, никого не предупредив и не попрощавшись, я не намеревался и потому вернулся в столовую, поблагодарив каждого присутствующего за теплую компанию и очередной прекрасный вечер, и после попрощался с Лукой, предупреждая его, что мы с Тими уходим вместе, чтобы он не переживал, что тот где-то шляется в пьяном виде. Тими стоял у двери, прислонившись к стене дома, и разглядывал ночное небо. – Я тут чуть не состарился, – он повернул голову в мою сторону. – Подумал уже, что ты позабыл обо мне. – О тебе вряд ли забудешь, – усмехнулся я, и Тими оскорбленно цокнул языком, отстраняясь от стены и следуя за мной. – В хорошем смысле. – Ну да, конечно. Я хотел смотаться завтра в Пандино — Лука дал мне список мест, где будут проходить съемки, и я хотел съездить и посмотреть. Окунуться, так сказать. – Здорово. Значит, Пандино, – согласился я. – Поедем после ланча? – Да, как обычно, – чуть улыбнулся Тими. Мы прошли через небольшую площадь, отделяющую виллу Луки от той, что снимал я, и я приглашающе раскрыл перед Тими калитку. – Ты прямо набор стереотипов, – проворчал Тими, проходя мимо меня. – О чем ты? – Я продолжаю наш разговор на диване прошлым вечером. Про стереотипы, – привалившись плечом к стене у входной двери, произнес Тими, дожидаясь, когда я открою ему. – Калитку передо мной открыл, будто я девушка, сейчас вот пропускаешь первым, – хмыкнул он, когда я открыл перед ним дверь и вновь дождался, когда он пройдет. – Это банальная вежливость, – возразил я, войдя в дом следом и закрыв за нами дверь. – Все зависит от того, с какой стороны смотреть, – Тими остановился посреди гостиной, явно не зная, куда себя деть, и посмотрел на меня со смущением, будто вспомнив, что вчера здесь произошло и к чему в итоге привело. – Я бы предложил тебе бокал вина, но, думаю, с тебя достаточно, – хмыкнул я и отдал ему сценарий. – Могу предложить воду или сок. – Включил ответственного взрослого? – фыркнул Тими, не торопясь уходить. – Если бы я включил ответственного взрослого, то отобрал бы у тебя бокал еще за ужином, сразу после первой порции, – заверил я. – Сразу после первой порции, – передразнил Тими, и я улыбнулся. – Ну, я пойду? – неуверенно произнес он, и я кивнул, направившись в коридор, хотя вчера ничем хорошим подобное провожание не закончилось. – У тебя ведь тоже встал вчера? – остановился у двери Тими и посмотрел в мои глаза неожиданно смелым и трезвым взглядом. – Может быть. – Так не бывает, – прищурился Тими и шагнул ближе. – И я почувствовал. – Тогда зачем спрашиваешь? Он только пожал плечами и закусил губу, разглядывая мое лицо. Его взгляд будто гипнотизировал — я не мог и не хотел отстраняться, не торопился прощаться с ним и открыть для него дверь, я просто стоял и смотрел в его глаза, изо всех сил стараясь не поддаваться плещущимся в них желаниям, отражающим мое собственное состояние, но потом он положил ладони на мою шею, и я потерял власть над собой. Сомневался ли я после этого? Ни секунды. Вспомнил ли о Лиз? Нет. Испытывал ли хоть какое-то угрызение совести? Кажется, совесть я потерял по дороге сюда. В этот раз Тими сам склонился для поцелуя и вовсе не казался недотрогой, еще меньше в его движениях чувствовалась неуклюжесть. Сегодня он был совсем не таким, как вчера, когда не знал, куда деть свои руки во время поцелуя, и точно не сомневался, хотел ли он чего-то большего или нет. Мы оба хотели. И оба были настроены решительно, как бы безумно для меня это ни было. Подобную страсть и желание в последний раз я испытывал лет семь назад, еще до брака с Лиз, когда мы с ней только встречались. Секс тогда каждый раз был будто последним, будто от него зависела жизнь. Сейчас было так же. Прелюдия заключалась в раздевании и почти грубых поцелуях, и длилась она до тех пор, пока мы не оказались на кровати, и только в этот момент я понял, что в постели не с Лиз — вообще не с женщиной. Я приподнялся на локтях и заглянул в глаза Тими — он встретил мой взгляд и нервно облизнул губы. – У меня есть презерватив. Его смазки будет достаточно? – шепотом спросил он, забавно поморщившись, и я усмехнулся. – Нет, но презерватив пригодится, – я поднялся с кровати и, подойдя к комоду, достал из верхнего шкафа лубрикант. – Так у тебя все-таки был такой опыт? В смысле, откуда ты знаешь, что смазки?.. – начал он, но не продолжил, покачав головой: – О, не говори — я понял. Да, вопрос он задал не в самый удачный момент, и лучше бы он вообще молчал. Я сел на кровать и принял протянутый презерватив, который он достал из кармана джинсов — или он притворялся девственником и готов был в любой момент заняться сексом с девушкой или готовился к этому вечеру. И я даже не был уверен, что бы предпочел. – Еще немного, и я начну думать, что ты и правда перетрахал всю съемочную группу, – глядя на лубрикант в моей руке, пробормотал он, и я рассмеялся. – В том и дело — мне здесь некого трахать. Тими фыркнул и посмотрел на меня, будто ожидая моего окончательного решения, и секунду назад я в самом деле засомневался, получив возможность перевести дух и напомнить себе, что я вообще-то женат, и у меня даже есть ребенок от этого вполне счастливого брака, но стоило этому засранцу посмотреть на меня своими глазами томящейся девственницы, как все сомнения, вместе со здравыми мыслями, вновь испарились. – Ты девственник? – вновь укладывая его на спину и склоняясь над ним, спросил я и скользнул пальцем между его ягодиц. – В этом месте — да, – смущенно ответил он, и я вновь рассмеялся из-за его выбора слов. – Прости-прости, – поторопился извиниться я за свою реакцию. – Будет больно? – Не знаю, никогда не был на твоем месте. Знаю, что будет больно, если ты не будешь там расслаблен. – Как там, блядь, можно расслабиться? – уставившись в потолок, прошептал он, и я усмехнулся, аккуратно массируя анус — Лиз это всегда расслабляло. – Для начала — просто заткнись. Он последовал совету и замолчал, даже веки прикрыл, явно сосредотачиваясь на собственных ощущениях, и я дополнил их поцелуями, и это сработало: он расслабил бедра, и даже мышцы ануса перестали казаться такими напряженными. Лиз в этот момент я мог делать куннилингус, но от мысли сделать минет я отказался, даже не дав себе времени подумать над этим. Пожалуй, для меня еще не все потеряно... Либо я был просто волшебником по части анальных ласк, либо нервная система Тими была слишком перегружена — как бы там ни было, очень скоро он стал нетерпеливо ерзать подо мной и царапать мою спину, подаваясь бедрами навстречу, и мне этих сигналов было более чем достаточно. Когда я во второй раз отстранился от него, чтобы надеть презерватив и нанести лубрикант, Тими уже не казался неуверенным или смущенным собственной неискушенностью — он наблюдал за мной, лаская свой член, и совершенно не стеснялся собственной позы с раскинутыми бедрами, и я, пожалуй, впервые за все это время увидел его настоящего. Не таким уж мальчиком он был — ему было присуще все то, что присуще юноше, подростку, но все же эти черты отходили на второй план, исчезали под натиском взросления, он буквально стоял на границе юности, и очень скоро вряд ли хоть у кого-то повернется язык назвать его юношей. Передо мной лежал почти дозревший молодой мужчина, и будет забавно, если именно эта ночь станет пересечением границы между юностью и зрелостью. Я внимательно следил за ним, проникая в его тело, готовясь прекратить, едва он подаст знак, но если ему и было больно, то не настолько, чтобы он остановил меня. Он закусил губы и зажмурился, вцепившись в мои плечи, и я попытался отвлечь его поцелуем, совсем немного двигая бедрами. – Нет! – всхлипнул он, сильней схватившись за меня и сжав бедра, и я замер, заглянув в его глаза. – Просто дай немного привыкнуть, – выдохнул он, встретив взгляд, но если я что-то и знал об анальном сексе, так это то, что подобные заминки не приносили ни облегчения, ни тем более удовольствия, а потому вновь едва заметно качнул бедрами. Тими вновь зажмурился, но не стал возражать и даже ответил на поцелуй. На мой взгляд, если мужчина кричит, что анальный секс с женщиной — это ужасно, то он либо идиот, либо никогда его не пробовал. Может, и то и другое. Анальный секс дарит потрясающие ощущения — даже, как оказалось, в паре с другим мужчиной. При всей моей любви к вагине Лиз — ни она, ни любая другая вагина, в которой побывал мой член за всю мою жизнь, не дарили мне таких ощущений, какие я получал во время анального секса. Это совершенно другой уровень удовольствия, и вряд ли хоть что-то способно изменить мое мнение. Даже иногда случающиеся естественные последствия проникновения в прямую кишку на члене — для этого бог создал презервативы. Отдельное удовольствие анального секса — ощущение от сокращающихся мышц ануса во время оргазма, и к моему удивлению, я почувствовал это и с Тими, когда он кончал. Я думал, нечто подобное — исключительно прерогатива женского тела, но весь оргазм Тими сопровождался этими спазмами, приятно удивляя и дополняя ощущения. Едва он расслабился подо мной, я отстранился от него и сел на пятки, снимая презерватив с члена и принимаясь ласкать его ладонью, окидывая взглядом тело Тими. Он лениво раскрыл веки и чуть нахмурился, наблюдая за моей рукой: – ...Прости. Я только усмехнулся и опустил взгляд на свою руку на члене, намереваясь закончить, и Тими сел и пододвинулся ближе, аккуратно, но настойчиво отстраняя мою руку и заменяя ее своей, и я был бы очень благодарен ему за это ощущение, если бы только он хоть немного ускорился, а не прикасался к члену так, будто изучал вазу династии Мин. – Мне бы сейчас немного побыстрей, – намекнул я, и Тими поднял совершенно обескураживающий невинный взгляд — как можно так выглядеть, в то же время держа чей-то стояк в руке, для меня было абсолютно непостижимо. Но намек он не понял, продолжая ласкать член так же медленно, вновь переведя на него взгляд, и когда я уже намеревался повторить просьбу, Тими вдруг склонился, и я ощутил влагу и жар его рта. К такому я был совершенно не готов, и мне хватило пары движений вглубь его рта и продолжившейся ласки ладони по остальной длине члена. Я даже не успел отстранить его от себя — Тими отпрянул сам и уставился на меня с открытым ртом и стекающей из него спермой. Он поспешно вытер подбородок и сглотнул — последнее привело меня в ужас, едва я понял, что видел собственную сперму и на его языке. – Ты проглотил? – Прости? – прикрыл рот Тими, и я ошарашенно выдохнул. – Не хотел, чтобы ты думал, что я... не знаю, брезгую? Я потер лицо ладонями и завалился на кровать, уставившись в потолок. – ...Арми? – Ммм? – Тебе было приятно? Я искоса посмотрел на него и фыркнул: – Если бы мне не было приятно, в твоем желудке сейчас не плескалась бы моя сперма. Тими усмехнулся, но не выдержал и рассмеялся в полную силу, падая на кровать рядом. – Тебе не было больно? – я повернулся к нему лицом, ожидая поймать на лжи, если он решит соврать. – Терпимо, – пожал плечами он и чуть нахмурился. – Думал, будет совсем невыносимо. Он пододвинулся ближе и приподнялся на локте, разглядывая мое лицо с едва заметной улыбкой. – Что? – Не понимаю, почему Элио испытывал отвращение после их секса. И в книге, и в сценарии так. – Так это был эксперимент? – удивленно приподнял брови я, и Тими хмыкнул, покачав головой, а я прогнал от себя мысли, что все, что случилось сейчас, случилось по вине моего желания поэкспериментировать с парнем. Сейчас думать о причинах совсем не хотелось. – Нет, просто не понимаю почему. Я ничего подобного не чувствую, – он положил ладонь на мою шею и провел пальцем по линии подбородка, задумчиво следя за движением взглядом. – Да? – с иронией протянул я. – Выходит, ты не из-за этого избегал меня весь сегодняшний день? И за ужином даже смотреть в мою сторону не хотел не поэтому? Тими потупил взгляд, явно обдумывая мои вопросы, и я усмехнулся. – Может быть, – в конце концов ответил он. – Просто все было странно и внезапно. Не как сегодня. Выходит, презерватив в его кармане оказался не случайно и не из-за возможного секса с какой-нибудь итальянкой... Меня что, только что развел какой-то двадцатилетний пацан? Потрясно. Размышления на тему, что меня поимели за счет моего же члена и что меня это даже веселило, прервались внезапно появившимся в поле зрения лицом Тими, склонившимся надо мной, но я успел отвернуться, едва понял, что он намеревался сделать: – Рот прополощи сначала. Последовала короткая пауза, и спальня вновь наполнилась его громким смехом. – Это же твоя сперма! – И вот ни хрена от этого не легче, – возразил я, встречая его взгляд. – Как ты, блядь, вообще смог проглотить? – Ну... – Тими пожал плечами и вновь лег на спину, закинув руки за голову. Он не продолжил, и комната погрузилась в умиротворенное молчание, хотя умиротворенным оно было совсем недолго — буквально до того момента, как я осознал, что мы натворили. Это было далеко за гранью ничего не обязывающей дрочки и тем более поцелуев, которые по нелепой случайности перешли из репетиции сцены в настоящую ласку. Я старался убедить себя, что это секс с парнем, что это даже изменой не назвать — было бы гораздо хуже, если бы я переспал с горячей итальянкой, которых тут было полно — вот это уже действительно была бы измена, а так — просто парень, просто секс. Я ведь не гей и даже не бисексуал, так что никакая это не измена. Если бы я испытывал влечение к Тими, если бы у меня были какие-то чувства, то тогда да, тогда я был бы виновен по всем статьям, но ведь это не так. Ничего я к нему не испытывал, а то, что у меня встал, еще ничего не доказывает — только у импотента не встанет, если о его член будут настойчиво тереться. Из панических мыслей меня выдернул глубокий вдох — я покосился на Тими и спустя пару секунд понял, что он уснул прямо так, как лежал: поперек кровати, с собственной спермой на груди и взмокшими спутанными волосами. – Тим? – Ммм? – явно не соображая, машинально отозвался он, и я вздохнул, аккуратно сев и стерев его сперму полотенцем, лежавшим на оттоманке у кровати. Может быть, он прав. Может быть, нужно поспать и обдумать все утром, с чистой головой. Я принял душ, вспоминая лицо Тими в момент проникновения, его хватку на моих плечах, его попытки податься навстречу моим движениям, и только это посылало по телу приятные волны, которые при иных обстоятельствах вполне могли бы кончиться возбуждением, но я вышел из ванной, прежде чем это случилось. Тими все так же спал поперек кровати, и я осторожно коснулся его плеча. – Тими? Тим? Давай ты ляжешь на подушку? – тихо попросил я, когда он раскрыл глаза и сонным взглядом посмотрел на меня. – Что? – Ложись на подушку, – повторил я, указывая направление, и помог ему нормально устроиться на кровати, укрывая его одеялом. – Спокойной ночи, – пробормотал он, будто вся ситуация была совершенно нормальной для него. – Спокойной ночи, – отозвался я, устраиваясь на второй половине кровати, и выключил свет.