Часть 18. А я не зря тебя ревную... (1/1)

А я не зря, а я не зря тебя ревную...Горит заря, горит заря на склоне дня.А я тебя не отпущу без поцелуя.Люби меня, люби меня, люби меня.../Николай Добронравов/Как и обещал Владимир Анне, Григорий вскоре прибыл в Петербург, и по приказу барона всюду сопровождал Платонову. Высокий, сильный, обросший верзила производил довольно устрашающее впечатление, и Анна была за ним, как за каменной стеной. Ночевал Григорий в мужской половине людской в квартире Добролюбовых, а питался на кухне с остальными слугами. В целом, он был доволен переменой мест и своими новыми обязанностями. С Анной Платоновой у него всегда были дружеские отношения, и теперь мало что переменилось.Рано утром следующего дня, Анна захотела во что бы то ни стало посетить церковь, помолиться Богу. День предстоял трудный, на сердце и душе у Платоновой было очень неспокойно, в основном, из-за опрометчивого, как она считала, поступка Владимира. Ирочка с утра уехала в Институт. А Анна, чтобы случайно не столкнуться с Николаем или Петром, собралась в другой храм, который представлял собой маленькую церквушку, расположенную в тихом?Апраксином переулке, между улицами Гороховой и Фонтанкой. Аннушка, одетая в легкое светлое платье, с белой кружевной накидкой на голове, была необычайно хороша в то утро и притягивала взоры прохожих. Мужчины засматривались на нее, некоторые даже останавливались, снимали шляпы и кланялись, провожая восторженными взглядами. Григорий следовал за нею на почтительном расстоянии. Он?теперь прекрасно понимал барона: такую красавицу непременно нужно охранять.Трехчасовая служба в храме для Анны прошла почти незаметно, она успела исповедоваться и причаститься, взять у священника благословение на все благие начинания. Горячо помолилась и о Владимире: чтобы все неприятности обходили ее любимого стороной.? Григорий всю службу терпеливо простоял поодаль, держа Платонову в поле зрения. Иногда он устремлял свой взор на иконы, осеняя себя широким крестом и молился, чтобы Господь послал ему хорошую жену, дабы он не был одинок...- Анна, мне вас сам Бог послал, - услышала девушка недалеко от себя взволнованный мужской голос, когда она выходила из храма. На старом покосившемся крылечке стоял? Николай. Григорий стремительно приблизился к Анне и встал рядом. - Позвольте вашу ручку, сударыня... Как же это удивительно! Я ... думал о вас, я ежедневно искал вас в другой церкви, но вы не приходили... Понимаете: я пою поочередно в двух храмах, и это чудесно, Анна Петровна, что мы встретились!Молодой человек несколько стушевался, когда заметил рядом с Анной Григория. На его лице читался вопрос: кто это?- Мне очень приятно, Николай, вновь увидеться с вами, а это Григорий, он по просьбе моего опекуна сопровождает меня, - дружелюбно ответила Анна и устремила на певчего лучистый взгляд аквамариновых глаз. Рядом с Григорием она чувствовала себя вполне защищенной и позволила Николаю пройтись с нею до Ирининого дома. Дорогой юноша рассказывал Анне о чудотворном списке иконы Божией Матери, который временно привезли в их храм на улице Гороховой, и о чудесном исцелении от этой иконы, которое произошло на днях...- Вы можете себе вообразить, Анна! Икону Божией Матери положили на аналой посреди храма, народу было много, люди по очереди подходили к святыне, прикладывались к ней. А я стоял как раз справа от аналоя. И своими глазами наблюдал чудесное исцеление! Подходит к иконе женщина с годовалым младенчиком на руках, прикладывает его и шепчет что-то, молится. Отошла она и через несколько мгновений вдруг как закричит: "Ах, он видит, видит!". Слепой он был, вы представляете, Анна! Мать малыша рассказала нам после, что глазки его с рождения были мутными, блуждающими, а тут внезапно произошло чудо: взгляд малыша стал вдруг такой осмысленный, лучистый... Вот прямо как у вас, Анна... Люди вокруг плакали...- Это же чудо какое, Николай! - растроганно проговорила Анна. От подступивших к глазам слез она заморгала и оступилась на мостовой, певчий тут же поддержал ее за талию.- Анна, если у вас есть какая-либо проблема или неприятность, вы тоже можете приложиться к чудотворной иконе. Рекомендую поспешить, пока она еще в нашем храме, поскольку Митрополит Алексий (Рождественский) нам оставил ее лишь на время, он развозит ее по разным городам России...- Я очень-очень хотела бы, Николай... Но нынче я спешу... Меня ждет мой опекун. Мы с ним договорились встретиться. - Анна не стала посвящать малознакомого человека в свои трудности.- Анна Петровна! Я хотел бы в ближайшем будущем познакомиться с вашим опекуном, - глядя девушке в глаза, серьезно произнес Николай, когда они остановились у крыльца дома Добролюбовых. Он взял ее руку и трепетно поднес к губам. - Я бы попросил у него позволения ухаживать за вами.Платонова осторожно высвободила свою ладонь из рук Николая и покосилась на окна первого этажа. Она замерла: ей померещилось, будто кто-то резко задернул портьеру со стороны гостиной.- Благодарю вас, я очень тронута, - произнесла внезапно побледневшая Анна. - Но сейчас мой опекун... он... Простите, Николай, я, правда, очень спешу. Прощайте...Девушка обошла погрустневшего Николая и поспешила к двери. Григорий уже стоял возле нее и звонил в колокольчик.***Предчувствие не подвело Анну: на козетке, положив ногу на ногу, сидел Владимир. Ждал ее. Лицо Корфа, казалось, ничего не выражало, и лишь руки выдавали волнение. Левая была зажата в кулак и лежала вдоль левой же его ноги, а пальцы правой руки отбивали дробь по спинке диванчика.- Добрый день, Владимир Иванович, - робко произнесла девушка, приблизившись к нему. Мужчина порывисто встал, заходил по гостиной, ероша темную густую шевелюру. Анна напряженно наблюдала за ним. Корф остановился возле Григория, застывшего у дверей со склоненной головой.- Где была Анна Петровна? - подозрительно спокойно спросил Корф у крепостного.- В церкви, барин.- В той самой, что на Гороховой улице?- Н-нет, барин... Чуть далее...- Я ходила в другой храм, Владимир, - Анна поймала огненный взгляд Корфа, - Чтобы не встречаться с...- Кто тот человек, что проводил Анну Петровну до дома? - продолжал допрашивать Григория Владимир. Он пристально поглядел на девушку, но тотчас отвернулся.- Эээ, Анна Петровна, кажется, его называла Николаем, барин... - крепостной почесал в затылке и выпрямился.- Вам нечего больше делать, Анна, как ходить по церквям и продолжать сомнительные знакомства! И все это накануне столь значимого для вас собеседования! - слова Корфа раздавались в гостиной подобно грому.- Да, но... Я хотела в храме помолиться, попросить у Господа помощи в собеседовании... Меня сопровождал Григорий...Корф нервным жестом достал из кармана золотые часы на цепочке.- Отныне в храм вы будете ходить лишь со мной! ... Григорий, ты пока свободен. Ступай! Анна, мы выезжаем через полчаса. Приведите себя в порядок... - чеканил Корф. Он словно раздавал приказы солдатам на плацу. Резко одернув полы сюртука, Владимир присел на козетку. - Я жду вас, Анна!В ту самую минуту в гостиную вошла бледная Раиса Николаевна. Она в последнее время неважно себя чувствовала: ее беспокоило сердце. Пожилую даму внезапно качнуло, и Анна успела поддержать ее под руки:- Что случилось, Раиса Николаевна? - девушка помогла Ириной тетушке присесть в кресло рядом с козеткой, на которой сидел мрачнее тучи барон.- Добрый день, что с вами, Раиса Николаевна? - очнулся от своих дум Корф, вскочил.- Ах, молодые люди, здоровье меня нынче совсем подводит... Сердце... - госпожа Добролюбова неопределенно взмахнула рукою.- Анна, поторопитесь. Ступайте! Я пошлю за доктором, Раиса Николаевна...Платонова прошла в столовую. Она с утра ничего не ела: ведь Святое Причастие нужно принимать натощак, поэтому сейчас девушка чувствовала слабость и головокружение. Да и переволновалась она порядочно... Девушка обнаружила на столе сосуд с молоком и свежие пироги с яблоком. Звать кого-либо из слуг, звоня в колокольчик, ей очень не хотелось: и так из-за нее возник такой переполох! Анна наскоро поела и прошла в свою комнату... Заперлась... Поправила прическу перед зеркалом, оглядела платье. Драгоценные минуты покоя летели словно секунды, и не успела Анна прилечь, как услышала стук в дверь и голос Лукерьи:- Анна Петровна, господин барон велел поторопить вас...Как раз из Института вернулась домой Ирина, и Корф сообщил ей, что ее тетушке стало дурно, и он распорядился насчет доктора. Время поджимало, и Владимир с Анной покинули квартиру Добролюбовых.***В карете Корф не проронил ни единого слова, он всю дорогу до Института сидел, уставившись в окно. Анна с надеждой ждала от него хоть одного ободряющего взгляда, слова или полуулыбки, но напрасно. Она неоднократно пыталась с ним заговорить, но глядя на напряженную фигуру и строгий профиль барона, слов произнести Анна так и не смогла. Она инстинктивно чувствовала, что Корф сейчас "взорвется". Лишь помогая девушке сойти с кареты, Владимир с силой сжал ее ладонь и пронзительно посмотрел в глаза. Но тут же отпустив ее, он быстрым шагом направился по Кирочной улице в сторону Мариинского института. Анна едва поспевала за ним. В горле пересохло, она быстро утомилась. И это было так унизительно: бежать за мужчиной, придерживая длинные юбки и путаться в них..."Владимир! Я ничего уже не хочу!" - внезапно остановившись, чуть не закричала Анна. Но победило все же упорство и стремление встать на ноги: и Платонова продолжала догонять Корфа. У ворот барон все же замедлил шаг и придержал для Анны тяжелую створку. Насупленная парочка миновала сад для прогулок воспитанниц, площадку для их подвижных игр. Кругом высились деревья, мелькали кусты сирени, расточая нежный аромат, а в разных уголках сада виднелись скамеечки, на которых сидели, что-то обсуждая или читая, старшие воспитанницы в одинаковых платьицах кофейного цвета.Анна невольно отмечала все это, шагая в ногу рядом с невозмутимым Корфом. Он, казалось, не замечал ничего вокруг и был полностью погружен в свои мысли, сосредоточен.Серое длинное трехэтажное здание становилось все ближе и ближе. И наконец Анна и Владимир остановились на крыльце Института возле массивной темной двери.Барон словно нехотя повернулся к девушке, лицо его казалось высеченным из камня, но, встретившись с нею взглядом, заметно смягчился: Анна напоминала ему сейчас крохотную, перепуганную, но очень красивую птичку... Владимир взял ее холодную, чуть дрожащую ладонь в свои:- С Богом, Анна! Пусть все получится! - мужчина улыбнулся лишь уголками губ. Глаза же его оставались печальными и серьезными.- С Богом! - кивнув, прошептала Анна и тревожно посмотрела на Владимира. К горлу подступал комок страха, а грудь, казалось, совсем заледенела...***Анна какое-то время не могла поднять глаза на собравшихся. Она замерла посреди классной комнаты и словно окаменела. Затем вскинула голову, и взор ее упал на Владимира. На первый взгляд, он совершенно вольготно, в весьма небрежной позе, расположился за ученическим столом среди иных преподавателей, лицо его казалось непроницаемым, но Анна знала, что он напряжен и волнуется за нее. Несмотря ни на что... Алла Прокопьевна сидела позади нее за преподавательской кафедрой, и Платонову радовало то, что она не видит лица директрисы.- Господа преподаватели! - степенно обратилась директриса к собравшимся. -? Я хочу вам представить Анну Петровну Платонову, воспитанницу покойного барона, Ивана Ивановича Корфа... Его сын, барон Владимир Иванович Корф, представляет теперь интересы Анны Платоновой и ныне присутствует здесь. Господин барон обратился ко мне с просьбою рассмотреть кандидатуру Анны Петровны в качестве преподавателя музыки начальных классов. Я полностью полагаюсь на ваше беспристрастное решение. А теперь я предоставляю слово Владимиру Ивановичу, дабы он лучше меня осведомлен о талантах и способностях Анны Петровны...Владимир встал рядом с Платоновой и оглядел собравшихся, с удовлетворением отметив, что все преподаватели мужского пола находятся в весьма почтенном возрасте и Анне явно годятся в отцы. Среди женской же половины преподавателей он заметил, по крайней мере, двух девушек, на вид немногим старше его Анны. Корф вздохнул и уверенным, звучным голосом начал:- Дамы и господа! Я обращаюсь к вам с просьбой... дать шанс Анне Петровне, воспитаннице моего покойного отца, девушке от природы чрезвычайно одаренной и талантливой, получившей прекрасное образование, в том числе и музыкальное... Мой отец не щадил ради нее средств, приглашал лучших учителей, с тем, чтобы в будущем Анна могла себя обеспечить...- Позвольте один вопрос, господин Корф: ваш покойный отец готовил Анну Петровну в преподаватели? - спросил один седовласый мужчина.- Именно так, - не моргнув глазом, ответил Владимир.- В таком случае, отчего он держал?Анну Петровну на домашнем обучении, а не отправил ее, скажем, на обучение в наш институт или в закрытый пансион? - продолжал тот самый пожилой преподаватель.- Я в то время был занят несколько иными делами и потому мало интересовался намерениями отца. А теперь, когда моего отца не стало, я счел своим долгом...Воображение нарисовало Анне некую картину, будто Владимир сражается за нее, как за свою прекрасную даму, со всем миром. Весь мир - это преподаватели во главе с директрисой, а она, Анна Платонова, стоит с Корфом по ту сторону баррикад, которые смелый и предприимчивый барон вовремя нагородил... Она взглянула на стоящего рядом рыцаря в воображаемых ею доспехах, и так тепло и отрадно стало ей на душе. На глазах выступили едва заметные слезы умиления и благодарности, но главное: девушка почувствовала себя смелой и уверенной.Поднялся самый пожилой из преподавателей:- Мы вас выслушали, господин барон. Благодарим вас. Вы можете пока присесть... А я, в свою очередь, хотел бы задать Анне Петровне несколько вопросов...Анна произвела весьма положительное впечатление на преподавательскую аудиторию: ее безыскусные, но четкие ответы, связанные с нотной грамотой, теорией музыки?и тонкостями музицирования, звучавшие без фальши и жеманства, добавили очков в пользу девушки. Анну попросили прочесть отрывки из пьесы, спеть романсы. Едва она закончила пение, половина собравшихся украдкой вытирали глаза и шмыгали носом. Мужчины от души аплодировали, встали со своих мест с возгласами: "Браво!"Вопреки тайным надеждам Аллы Прокопьевны, Анну приняли в Институт учительницей музыки начальных классов на испытательный срок в качестве замещающей других преподавателей.- Я знал, что так будет, Анна! Я поздравляю вас! - проговорил Владимир, когда они шли через институтский сад к выходу. Но, едва они сели в карету, Корф вновь помрачнел, на вопросы девушки отвечал спокойно, вежливо, но она чувствовала, что с ним что-то не так... Анна не выдержала и повернулась к барону: как же он неотразим в своем сером сюртуке с глухим воротом... Она порывисто обняла его и быстро поцеловала в щеку, прошептав: "Благодарю, от души благодарю вас, Владимир". Корф от неожиданности отстранился от Анны, нахмурился и отвернулся к окну.- Не стоит благодарности, Анна. Это все вы сами и ваши таланты, я здесь совершенно ни при чем!- Но как же? Если бы не вы, Владимир, меня бы не пригласили на собеседование. Хотя мне не по себе до сих пор от вашего... вашего...- Шантажа... Анна, прошу вас: называйте вещи своими именами...- Я до сих пор переживаю за вас, не могу прийти в себя, - прошептала Анна. И уже громче продолжала: - Знаете... я так нынче боялась, мне было страшно, одиноко стоять в классной, перед всеми, а когда я посмотрела на вас, я поняла, что вы, несмотря ни на что, со мною, что вы рядом, и мне стало легче, правда, - убеждала мужчину Анна, положив руку ему на плечо.Корф кивнул и продолжал угрюмо молчать.- Владимир, послушайте, давайте поговорим откровенно, и вы мне поясните, отчего вы сердитесь на меня, что я сделала не так? Я понимаю, что вам неспокойно, когда я общаюсь с кем-то, вы опасаетесь за меня, потому что в память об отце вы считаете своим долгом опекать и оберегать меня. А я не оправдываю ваших надежд... Я все это понимаю. Но и вы должны знать, что у меня вовсе не было намерения сделать вам что-либо наперекор, нарочно! Правда! Я, напротив, пошла в другой храм сегодня, чтобы не встретиться с певчим...- И все же вы его встретили! Прямо чудеса!- Да, Владимир, представляете, Николай поет в обоих храмах.?И нынче он пел в той маленькой церквушке, что расположена в переулке ... кажется, Апраксином... Поймите... служба кончилась, и Николай подошел ко мне, и мы разговорились про чудотворную икону.... Ах, вообразите себе, Владимир, младенец был слепым и исцелился от той иконы... И мне пришла в голову мысль: а что, если привести туда Ирочку, и она... будет здорова!Корф понемногу оттаивал, ему хотелось поверить Анне, и он верил ей. Но увиденная из окна дома Добролюбовых сцена не давала ему покоя: светловолосый высокий красавец-певчий влюбленно смотрит на ЕГО Анну и страстно целует ее руку...- Хорошо, Анна, мы с вами выберем день и вместе с Ириной сходим в тот храм... Может, Богородица услышит и мои молитвы... - Барон с детства был верующим православным христианином, но в подобные исцеления и чудеса ему верилось с трудом. Хотя он признавал благодатную Божественную силу икон и молитв, и находясь в церкви, ощущал некоторое спокойствие и умиротворение.- Непременно услышит, Владимир...Корф впервые за день расслабился: откинулся на спинку кареты, с наслаждением вытянув вперед длинные ноги. Лучезарно посмотрев на Анну, улыбнулся одним уголком губ:- Завтра у нас запланировано посещение театра, вы не забыли, Анна?***На следующий день, сразу же после пополудни, Добролюбовых вновь посетил барон Корф, чем вызвал восторг у Ириной тетушки. После посещения доктора она немного воспрянула духом, начала принимать новые лекарства и почувствовала себя бодрее. Владимир прибыл со свертком в руках и тремя букетами нежных роз. Один из них он тотчас вручил Раисе Николаевне.Барон отдал девушкам по букетику и улыбнулся, когда они, поблагодарив его, обменялись ими. Анне захотелось ярко-бордовые розы, а Ирочке - нежно-розовые. Владимир был уверен, что Аннушке нравятся лишь светлые цветы. Как же много он не знает еще о ней. Наверное, его бывшая крепостная навсегда останется для него загадкой...- А это (Корф помахал свертком) абонемент на ложу в театр на сегодняшнюю премьеру спектакля "Ревизор".Владимир, разумеется, рассчитывал на то, что и Раиса Николаевна посетит с ними театр. Но она категорично отказалась, сославшись на нездоровье.?До обеда молодые люди играли в гостиной в карточную игру "мушку". Барон нещадно обыгрывал девушек, и те заявили, что больше с ним не играют. Тетушка, присутствующая тут же и наблюдавшая за игрой молодежи, чтобы сгладить обстановку, пригласила всех раньше времени на трапезу.Пришло время девушкам наряжаться к вечернему спектаклю, и Анна с Ириной ушли в свои комнаты. Аннушка собралась довольно быстро, выбрав темно-изумрудного оттенка, простое, но элегантное, слегка декольтированное вечернее платье. Высокие причёски нынче были не в почёте и считались дурным тоном, поэтому Анна заколола волосы на затылке шпильками и оставила несколько прядей свободно свисать вдоль шеи и по спине. Зная, что в театр принято надевать всевозможные ювелирные украшения и драгоценные камни, девушка обвила шею легким дымчатым шарфиком и завязала на себе накидку: авось никто не заметит отсутствия на ней украшений. Ведь она все их, до единого, оставила в Корфовском доме, а у Ирины просить ей не хотелось.Когда Анна зашла в комнату к подруге, та пребывала в легкой панике: она хотела выбрать такой наряд, который бы максимально скрывал ее увечность, но никак не могла ничего подобрать. Ирочка, сняв с себя при помощи Маруси очередное "неудачное" платье, в изнеможении упала на кровать и заплакала. Анна же, подойдя к ее шкафу, выбрала милое синее платье, попросила подругу его примерить, говоря, что этот наряд будет очень ей к лицу. Вошла Лукерья и испуганным голосом сообщила, что барон нервничает и просит девушек поторопиться.Аннушка, оглядев Ирину в синем наряде, осталась ею довольна, а когда она бежала по коридору к себе, чтобы принести подруге свою, подходящую ей по цвету накидку, она мельком заметила в гостиной грозную фигуру барона в черном фраке, и чуть не споткнулась о ковер. Владимир сердит на них, они опаздывают! И вправду следует поторопиться: Анна помнила, что Корф страшен в гневе. Нет, поправила она себя, дело совсем не в этом: она страшится не гнева Владимира, а боится огорчить его.Каково же было удивление Анны, когда барон, сменивший гнев на милость при виде вошедших, наконец, в гостиную похорошевших и очень нарядных девушек, протянул ей футляр с дядюшкиным бриллиантовым ожерельем, которое она намеренно оставила в поместье.- Вы забыли, Анна? - тихо спросил Корф, приблизившись к Платоновой. Он с трудом сдерживал эмоции: настолько девушка была хороша. Ощутив нехватку воздуха, Владимир отвел глаза в сторону: если бы сейчас они с Анной оказались наедине, то он непременно упал бы к ногам ее, шептал о любви, целовал ее нежные ручки и умолял стать его, только его... навсегда...Барон по жизни был весьма посредственным актером. Он, кладя футляр от украшения на столик, успел кое-как расстегнуть верхнюю пуговицу своей рубашки и вздохнуть. Повернулся к Анне и хрипло попросил:?- Накидку и шарфик развяжите. А то нарядились словно рождественская елка, - за иронией скрывать свои чувства было гораздо легче.?- Это вы верно сказали, Владимир, - поддакнула Раиса Николаевна. Она сидела в кресле и с умилением наблюдала за молодежью.?Анна взглянула на Владимира чуть испуганно, но повиновалась. Руки Корфа слегка дрожали, когда он надевал на нее ожерелье: к тому же, ему мешали душистые локоны девушки: они словно нарочно его дразнили, запутываясь между пальцами.?- Благодарю вас, Владимир, - прошептала девушка. Ее шея горела от прикосновений мужских ласковых пальцев. Ирина же взирала на эту сцену, затаив дыхание: ведь она знала о взаимных чувствах этих двух упрямцев, а одного из них сама страстно любила...