Глава 12 (1/1)

Забавно, как быстро летит время, когда ты живешь полной жизнью. Две недели, последовавшие за тем жутко жарким понедельником, когда мистер Хаммер разрешил называть себя по имени, были одними из самых насыщенных в моей жизни. Мои родители, находившиеся в круизе по Атлантике, вернулись домой и приходили ко мне каждый день, чтобы наверстать упущенное. Энсел и Оливия наконец-то решили съехаться, так что мне, конечно же, пришлось помогать им с переездом. Занятия с мистером…занятия с Арми стали ещё интенсивнее, он заставлял меня прикладывать максимум возможных усилий, и они увенчались успехом?— я стал замечать небольшие изменения в осанке, движениях и даже дыхании. В книжном прошла небольшая автограф-сессия с новым автором, которого очень хвалили журналисты New Yorker’a. Его книга?— о двух молодых людях, британце и американце, влюбившихся друг в друга во время путешествия по Морокко. Книга оказалась нежной, сексуальной и безумно хорошо написанной. Арми показался только к началу автограф-сессии с барменом из Soho Room (с Ником, если я правильно запомнил), и, надо сказать, было сложно смотреть на них вместе в течение всего вечера. Не то чтобы они выглядели как пара или что-то в этом роде, я почти уверен, что видел, как Ник дал какой-то девушке свой номер телефона, но наблюдать за тем, как он был расслаблен и открыт с кем-то, было сложно?— меня захлестывала ревность. Я хотел, чтобы он был откровенен со мной и только со мной. Воспользовавшись советом Арми, я решил упорядочить свою новую жизнь, привнеся капельку веселья, но при этом стараясь не терять сосредоточенность на том, что необходимо сделать, чтобы улучшить свою технику. Я понял, что живя по такому принципу, чувствую себя более расслабленным, и поэтому все вокруг стало казаться легче. В городе все еще стояла невыносимая жара, но метеорологи обещали приход дождей, который меня совсем не радовал. Мне никогда не нравились дождливые дни, но стоило признать, что в этот раз я ждал их с нетерпением. Осторожнее со своими желаниями, Тимоти, осторожнее со своими желаниями. Когда я вхожу в здание, уже почти семь вечера, и я чувствую, как по лицу струится вода. Выходя из дома, я не взял зонт, рассчитывая только на мелкую морось. Конечно, это решение мне потом аукнулось, потому что не прошел я и четырех кварталов, как промок насквозь и начал трястись от холода. Моя белая футболка становится абсолютно прозрачной, волосы прилипают к лицу, а ветер такой сильный, что, кажется, он просто сдует меня. Крепче схватившись за лямку сумки, я наклоняю голову и ускоряюсь настолько, насколько это возможно, несмотря на то, что многие улицы залиты водой и их приходится обходить. Так что вместо обычных пятнадцати минут на дорогу я трачу 40, в течение которых я беспрестанно ругаю себя. Я опаздываю, и Арми будет в бешенстве. Когда же я наконец захожу в студию, дождь уже утихает, но время от времени все ещё гремит гром и небо озаряют всполохи молний. Здание ярко освещено, входная дверь открыта, но никакой музыки не слышно, и я невольно задумываюсь почему. Обычно Арми бы начал разогреваться и включил бы какую-нибудь песню, потому что, по его словам, это его расслабляло и помогало сосредоточиться. Поднимаясь по ступеням, я на ходу стягиваю влажную рубашку, оставаясь в одной майке и пытаясь вытереться хоть чем-нибудь. Потупив взгляд, я бочком пробираюсь в зал и сразу же замечаю Арми, но крайне старательно делаю виноватый вид. —?Простите, я опоздал, но я и представить не мог, что будет такой дождь. —?Не переживай, я сам только что приехал. —?Ладно, если и вы опоздали, то я не буду так сильно переживать,?— произношу я, поднимая голову и широко раскрывая глаза от открывшегося передо мной зрелища. Арми стоит без рубашки, а его грудь поблескивает от воды, его штаны промокли насквозь, отчего они еще сильнее прилипли к телу, а с волос капает вода. Я видел его вспотевшим, видел его в обтягивающей майке, но это было чем-то абсолютно новым для меня. И это новое мне нравилось. Он меня совершенно не замечает, так что я могу абсолютно спокойно рассматривать его. Привлекательно покачивая бедрами, он с безразличным видом расхаживает по залу, а потом идет в ванную, откуда возвращается с двумя полотенцами?— одно Арми кидает мне, а вторым вытирает волосы и грудь. И мне жутко хочется, чтобы он позволил мне скользнуть тканью по его телу, промакивая каждый миллиметр влажной кожи. Вытеревшись, я надеваю туфли и начинаю разогреваться, а Арми опускается на колени, ища что-то в сумке. Несколько раз он чертыхается, пробегаясь пальцами по волосам, и наконец разочарованно вздыхает. Прикусив губу, я пытаюсь решить, спросить, что случилось, или нет. —?Что-то не так? —?мой голос кажется мне слишком низким и немного неуверенным?— я сомневаюсь, что он хочет поговорить. —?Я думал, что взял ещё одну футболку, но сейчас вижу, что нет. У него нет футболки. Ладно, у него нет футболки, это не такая уж и большая проблема. Я вполне способен смотреть на него без футболки все два часа. Я могу сделать это, я точно могу. Нет, не можешь. Не ври себе. Пытаясь избавиться от этого навязчивого голоса, я машу головой, наблюдая за тем, как Арми поднимается на ноги, уперев руки в бедра и осматривая зал. Сегодня он кажется каким-то напряженным. Интересно, он так встревожен из-за дождя или волнуется из-за занятия? Как бы мне ни нравилось думать, что я его знаю, мне еще столько всего предстоит узнать. —?Окей, футболки нет, кондиционер работает плохо, но мы должны пройти через это. Давай разомнемся, сделаем пару упражнений на растяжку, а затем тандю и гранд экар. Сегодня работаем над па-де-де. —?Ч-что? —?Па-де-де. Говорил же, что у тебя не будет шансов держать себя в руках. Он, блядь, шутит что ли? Он правда ожидает, что я буду танцевать с ним так?— близко прижавшись к его телу, соприкасаясь руками, со всеми этими подъемами и подобным, а он при этом будет с голым торсом? Как, черт возьми, я должен пережить это, не получив гребаного стояка? —?Все хорошо, Тимоти? Я вскидываю на него взгляд и медленно киваю: —?Да, я просто не ожидал, что мы начнем работать над па-де-де так скоро. —?Мы должны быть уверены, что отработали все основные элементы, а па-де-де?— одна из важнейших частей танца, которая поможет научиться работать в паре, доверять коллегам и выполнять самые основные поддержки в балете, исполняемые только в па-де-де. —?Да, вы правы. Арми на это только посмеивается, одаривая меня слегка смущенным?— и в тоже время веселым?— взглядом, прежде чем включить музыку. Он выходит в центр зала и начинает разогреваться, поднимаясь на полупальцы, вытягивая ноги и руки и сразу же начиная работать над выворотностью и положением плеч при этом. Я же приступаю к своим собственным упражнениям и отчаянно пытаюсь пялиться чуть менее очевидно, чтобы он не перехватил мой взгляд в зеркале. Мы разминаемся ещё десять минут, прежде чем он он подходит к сумке и достает оттуда iPad. Нажав там что-то, Арми возвращается ко мне и протягивает мне устройство. —?Сегодня мы попробуем вот это. Посмотри, пожалуйста, видео и постарайся запомнить движения. Согласно кивнув головой, я полностью сосредотачиваюсь на видео. Два парня грациозно двигаются по залу, музыка мощная и приносит столько драматизма в их выступление, что мне становится тяжело дышать. Они двигаются абсолютно синхронно?— когда они делают одни и те же шаги, начинает казаться, что они?— тени друг друга. Но даже когда они делают разные движения, все равно все выглядит просто великолепно. Я стараюсь обратить внимание на каждый шаг, практически впадая в транс в попытке повторить их руками и ногами. Это именно тот вид хореографии, который требует огромного количества соприкосновений?— тела танцоров всегда невероятно близки друг к другу, а их лица разделяют считанные миллиметры. В какой-то момент один из них проводит пальцами по волосам другого, и я чувствую, как дрожь пробегает у меня по спине при мысли о том, что Арми делает это со мной. Когда видео заканчивается, я включаю его снова, стараясь ухватить различные нюансы, прикосновения рук и позиции ног. Нелегко выучить хореографию, просто посмотрев видео, которое, вероятно, было отредактировано, но я знаю, Арми не будет ожидать, что я буду делать именно так, как на видео. Запомнить все это так быстро практически невозможно, и даже если это и правда так, я уверен, что он знает каждое движение наизусть и, так как он будет вести, то сможет понять, когда мне помочь. —?Ты готов? —?осторожно спрашивает он, а я ещё раз убеждаюсь, что Арми всегда видит, когда я сомневаюсь в себе. В такие моменты его голос становится ниже, более успокаивающим. Даже его взгляд меняется. Кивнув, я ставлю видео на паузу и отдаю ему планшет. Пока Арми возвращает его на место и там уже просматривает плейлист, я делаю несколько глубоких вдохов. В этот момент до меня доносятся первые ноты Take Me To Church Hozier'a, но Арми тут же останавливает её и поднимает взгляд на меня. —?Я не хочу, чтобы ты сейчас нервничал о том, что что-то не получится идеально с первого раза. Мы начали сегодня попозже, так что исполним программу один раз, а в среду повторим. Тогда же и поговорим о том, что показалось тебе совсем легким, что было трудным, чтобы ты мог добавить, чтобы улучшить хореографию, и обсудим все в целом, ладно? —?Да, конечно. Арми подходит ближе ко мне и становится совсем рядом. Он ставит ноги в третью позицию, руки располагает над головой в третьей, распрямляет плечи, а выражение его лица становится крайне серьезным. Я напряженно сглатываю, и во рту резко делается сухо, когда я придвигаюсь ещё чуть ближе к нему. Поставив ноги в четвертую позицию, а руки в первую, я полностью повторяю положение парня из видео.My lover's got humorShe's the giggle at a funeralKnows everybody's disapprovalI should've worshiped her sooner Первые ноты указывают нам на то, что мы должны начать двигаться в разные стороны, встав на полупальцы, а затем переместить руки в третью позицию и, выполнив поворот, оказаться лицом друг к другу.If the Heavens ever did speakShe is the last true mouthpieceEvery Sunday's getting more bleakA fresh poison each week Мы оба переходим к исполнению аттитюда, согнув ноги под углом 90 градусов и затем вращаясь на одной из них?— Арми на правой, я на левой. Арми делает гранд жете, я спешу к нему на полупальцах, и он берет меня за руку, прижимая ближе к своему телу и мне приходится слегка развернуться, чтобы моя спина прижалась к нему. Правая рука Арми скользит вниз к моей талии и крепко обхватывает ее, пока левой он держит мою ладонь, а затем мы переходим к серии ассамбле.?We were born sick?,you heard them say it Его правая рука оставляет мое тело, а я, выполняя гранд жете, переношу весь вес на левую и оказываюсь с той же стороны от него.My church offers no absolutesShe tells me, ?Worship in the bedroom?The only Heaven I'll be sent toIs when I'm alone with you Ладонь в ладони, мы поднимаемся на полупальцы и двигаемся вправо, расслабленные руки вытянуты в стороны, а голова слегка откинута назад. Он вращается до тех пор, пока не оказывается прямо за мной, его большие ладони снова перемещаются на мою талию и приподнимают меня. Вытянув правую ногу, я сгибаю левую в колене так, что они практически образуют форму ?четверки?, руки же я ставлю во вторую позицию. Арми делает два пируэта, не меняя позы, прежде чем медленно?— так драматично, как того требует песня?— возвратить меня на пол.I was born sick, but I love itCommand me to be wellAmen, Amen, Amen И в этот момент все становится каким-то уж слишком реальным для меня. Мы становимся лицом к лицу, плотно прижимаясь друг к другу, а свои ладони Арми располагает у меня на пояснице. Его лицо все ещё выглядит крайне серьезным, а мне остается только надеяться, что я не уступаю ему. Верхней частью тела я выписываю полукруг, а затем возвращаюсь в прежнее положение и тут же чувствую, как его рука поднимается вверх к моей шее. Он обхватывает её, во рту становится ещё суше, все тело вспыхивает, и мне с большим трудом удается вспомнить, что делать дальше.Take me to churchI'll worship like a dog at the shrine of your liesI'll tell you my sins and you can sharpen your knifeOffer me that deathless deathGood God, let me give you my life Мое тело становится податливым и на мгновенье мне кажется, что он обрел надо мной абсолютный контроль. Это он опускает меня вниз, укладывая на пол, прежде чем снова поднять и выполнить серию пируэтов, держа руки в четвертой позиции. Глаза Арми прикованы ко мне, и, как только я завершаю последний оборот, он двигается в мою сторону с помощью нескольких ассамбле.Take me to churchI'll worship like a dog at the shrine of your liesI'll tell you my sinsand you can sharpen your knifeOffer me that deathless deathGood God, let me give you my life Это похоже на игру в кошки-мышки?— как только он настигает меня, я должен убежать. Арми пытается удержать меня за талию и за руки, но я снова отхожу, драматично поднимаясь на полупальцы. Он подбегает и прижимается ко мне, каждый сантиметр его груди соприкасается с моей спиной. Я на секунду прикрываю глаза?— мне становится тяжело дышать, я весь взмок и концентрируюсь с огромным трудом.If I'm a pagan of the good timesMy lover's the sunlightTo keep the Goddess on my sideShe demands a sacrifice Не без трудностей, но я снова кое-как сосредотачиваюсь и, скользя в сторону, скидываю с себя обнимающие меня руки Арми. Я должен выглядеть так, будто бы убегаю от него, поэтому я поднимаюсь на полупальцы и исполняю серию небольших прыжков, переходящих в тур-ан-лер, а затем в ещё один гранд жете. Арми же неспешно движется по залу, будто бы с трудом волоча ноги, но неумолимо приближаясь ко мне. Когда мы опять сходимся, его пальцы зарываются в мои волосы, слегка оттягивая их, но этого вполне достаточно, чтобы я закусил губу, едва сдерживая стон.Drain the whole seaGet something shinySomething meaty for the main courseThat's a fine looking high horseWhat you got in the stable? Сейчас от меня требуется практически упасть ему на грудь, что я и делаю, абсолютно доверяя ему и зная, что он поймает меня. Руками я хватаюсь за его широкие плечи, укладывая лицо на его грудь и вдыхаю его запах, как и всегда мечтал сделать. Арми делает несколько шагов назад, утягивая меня за собой почти на середину студии. Я в очередной раз вырываюсь из его хватки, но только для того, чтобы он мог обхватить меня за талию и поддержать меня. Мы вращаемся?— я вокруг своей оси, пока Арми делает несколько оборотов вокруг меня.We've a lot of starving faithfulThat looks tastyThat looks plentyThis is hungry work Накал драмы снова нарастает, и я пытаюсь ускользнуть от него, но Арми только притягивает меня ближе, придерживая меня одной рукой за талию, а вторая соприкасается с моей. В таком положении мы исполняем тур-ан-лер, затем арабеск, прежде чем он поднимает меня в воздух.Take me to churchI'll worship like a dog at the shrine of your liesI'll tell you my sinsSo you can sharpen your knifeOffer me my deathless deathGood God, let me give you my life На этот раз отличие заключается в том, что я стою к нему лицом, так что когда он опускает меня, мои ладони оказываются на его плечах. Моя грудь тяжело поднимается и опускается, я так вспотел, что капли скатываются по моему лбу и мешают мне смотреть, и мурашки, Боже, блядские мурашки чертовыми электрическими разрядами пробегают по всему телу.Take me to churchI'll worship like a dog at the shrine of your liesI'll tell you my sinsSo you can sharpen your knifeOffer me my deathless deathGood God, let me give you my life Я прекрасно понимаю, что должен двигаться, подготовиться к следующему движению, но я больше не могу притворяться, что я безучастен ко всему происходящему. Наши с Арми взгляды сталкиваются, я придвигаюсь ещё ближе к нему и, прежде чем я?— или он?— могу обдумать что-то, наклоняюсь и касаюсь его губ своими.No masters or kings when the ritual beginsThere is no sweeter innocence Than our gentle sinIn the madness and soil of that sad earthly sceneOnly then I am human, only then I am clean Его губы такие же мягкие, как и в моих мечтах, а его вкус такой же сладкий, как я и предполагал. Я целую его неторопливо, наслаждаясь каждой секундой, запоминая каждую деталь. Мои руки добираются до его затылка, и кончиками пальцев я чувствую его волосы и сжимаю их, позволяя языку проскользнуть по его губам, пока он не приоткрывает рот и дает мне свободу действия.Amen.Amen.Amen. Его ладони помещаются на моей талии, а язык проникает ко мне в рот. Вся ситуация начинает казаться такой нереальной, но такой невероятно возбуждающей. Я понятия не имею, как долго мы стоим в таком положении, как долго он позволяет мне пожить фантазиями, прежде чем он делает шаг назад, а мое имя срывается с его губ как молитва. —?Тимоти… В этот момент меня и накрывает волна осознания объемов совершенной ошибки. Широко распахнув глаза, я смотрю на него, а мои губы дрожат, пока я пытаюсь обрести способность говорить, но понимаю, что ни одно слово в мире не сможет исправить случившееся или сделать его менее неловким. Он тоже пытается сказать что-то, но никакого звука не слышно, он краснеет?и едва ли может смотреть на меня. Я облажался. Качнув головой, я собираю остатки своих сил, чтобы рвануть прочь от него, на ходу подхватив сумку, и вылететь из студии так быстро, как это возможно. Всего этого не должно было случиться.Offer me that deathless deathGood God, let me give you my life.