И эпилогом - любовь (1/1)

Очнулась Николина все там же, на дороге. Потерла голову, подумала, не случилось ли у нее солнечного удара и попробовала сесть. Перед глазами замельтешили разноцветные мушки. Воспоминания о вчерашнем дне (а точнее, ночи) навалились на Нику все сразу, так что девушка не смогла сдержать жалобного вскрика. Но она прекрасно понимала, что сейчас уже нет смысла ни сожалеть, ни пытаться что-то сделать. Можно только принять дорогой подарок, сделанный ей Рабастаном, быть благодарной и молиться за его душу, навеки ставшую одним из всадников Дикой Охоты, Белизне и Гану.Николина дошла, пошатываясь то ли потому, что ей и впрямь напекло голову, то ли от ужаса пережитого, до места их недавнего с напарником привала и вскинула себе на плечи его рюкзак с шаром. Теперь оставалось вернуться в логово Темного Лорда и вернуть ему Пурпурный шар Мейрлина... надо только трансгрессировать. Николина достала из кармана рюкзака палочку Рабастана. Она думала, что ей сейчас станет невыносимо грустно, но нет. Палочка была завернута в пергамент и девушку полностью поглотило любопытство. Ника развернула бумагу и вчиталась."Прости, если я расстрою тебя, но я спланировал это уже давно и сегодня не намерен спасовать. Да, я имел счастье узнать тебя как следует только в эти три дня, но я счастлив, что мы смогли побыть так долго вместе. Я много наблюдал за тобой и раньше. И поэтому кое-что придумал. Наш трофей отдай аврорам. Я слышал, как ты приносила Нерушимый обет, в нем не было ни слова о том, что ты должна принести его Лорду. По условиям Обета — найти Пурпурный шар Мейрлина — ты уже выполнила свою часть и потому полностью свободна. Трансгресируй в Лондон. А обо мне не жалей. Если меня не будет среди живых, это еще не будет значить, что я умер. Спасибо за все, Николина.Р. Л."Ника смяла листок в руке и опустилась на траву — ноги девушки подогнулись от слабости. В первое мгновение Ника хотела сдержать слезы, но потом подумала, что ее все равно в этом лесу никто не видит и не может увидеть...Уже на следующий день Ника стала героиней всех печатных изданий. "Ежедневный пророк" даже напечатал ее колдографию на первой полосе. Уже приведенная в порядок штатными стилистами, Николина позировала в черном хорошо декольтированном платье с шаром в руках. Затем эффектно разбивала колдовской артефакт о мраморный пол. Пурпурные осколки кружились, взлетая вверх, медленно, как при замедленной съемке в маггловских фильмах, оседая на пол уже розовыми каплями.— Повесите на стенку, мисс Любчева? — ухмыльнулся Людо Бэгмен, похлопав девушку по плечу, когда журналисты убрались восвояси.— Возможно, — мрачно откликнулась девушка. Затем подняла мрачный взгляд на Бэгмена, — у меня есть еще одно дело. И, раз уж мне объявили амнистию, я, надеюсь, в праве потребовать ее еще для кое-кого? Поверьте, у меня есть доказательства contra его виновности.Разумеется, никаких доказательств кроме своей любви у Ники не было. Но ее, героиню дня, особенно и не слушали. Она не дала могущественному артефакту попасть в руки Лорду, хоть он и использовал все способы, чтобы бедной славянке было некуда деться. Она и ее парень, бедняжки, были полностью в руках Темного Лорда. Им сочувствовали. Им хотели помочь. Их оправдывали. Все их грехи мгновенно забылись, пусть оба — по крайней мере, номинально — на данный момент числились Пожирателями смерти. И Черные метки на телах это только подтверждали.Рита Скитер даже хотела лично поприсутствовать при первой встречи Николины и Крауча-младшего в Азкабане, но Ника выразилась определеннее некуда — никаких журналистов. И вообще больше никого. Она хочет просто посмотреть в глаза тому, кого любит, а не устраивать шоу. И ей позволили сделать все, что и как ей вздумалось.Барти после побега Пожирателей перевели на нижний уровень, но, по сути, все уровни в Азкабане были одинаковы, разве что теперь Крауч-младший снова находился "в компании" — все камеры на этаже были заполнены преступниками. Впрочем, вряд ли сейчас Барти осознавал хоть что-нибудь. Он не повернул головы и не поднялся, когда в камеру вошла Николина, оставшись сидеть в углу с опущенной на согнутые колени головой. Девушка нагнулась, осторожно коснулась ладонями плеч мужчины и ласково погладила.— Посмотри на меня, мой хороший, пожалуйста, — в голосе Ники мешались страх (а вдруг не получится?), надежда и безграничная любовь к этому человеку. И именно последнее чувство он каким-то образом, казалось бы, уловил — вскинул голову и уставился пустыми глазами на некогда любимую им девушку. Затем, повинуясь ее рукам, все таким же нежным, встал, не сопротивляясь. Ника закусила губу и, погладив Барти по щеке, достала из-за пазухи исписанный рунами шарик, который получила при встрече с Дикой Охотой. Несколько секунд ничего не происходило, затем шарик замерцал и нагрелся, а в следующий миг рассыпался пылью и будто растворился, пройдя сквозь тело Бартемиуса. Мужчина вздрогнул, тяжело вздохнул, как будто ему было трудно дышать, покачнулся и чуть было не упал. Захлопал глазами, как спросонья, уставился на стоящую перед ним девушку.— Ника?.. Как я счастлив, что с тобой все в порядке! — и они обнялись. Николина изо всех сил старалась держаться, но слезы сами потекли у нее из глаз.Николина рассказывала Барти, что случилось в то время, пока он... "отсутствовал". Конечно, опустив какие-то подробности. Они поселились в коттедже Краучей (Нике понадобилось несколько дней, чтобы привести дом в порядок, да еще и снять все наложенные ею ранее заклинания) и теперь с жаром обсуждали свои дальнейшие планы. Скоро ажиотаж по поводу девятнадцатилетней славянки, сумевшей не подчиниться Темному Лорду (если не сказать — обвести его воруг пальца!) рано или поздно должен был, разумеется, пойти на убыль, и стоило быть в достаточной степени благоразумными, чтобы понимать, что это скорее случится "рано", чем "поздно". Надо было думать, как им жить дальше.— И что, мы теперь будем сражаться против Темного Лорда? — спросил Барти, с удовольствием отхлебывая холодный чай из большой керамической кружки.— Еще чего, — сидящая напротив него Николина фыркнула, — никаких войн больше. Никаких! Не могу позволить снова подвергнуть тебя опасности, понял?Концовка – закрытая дверь, которую ни один человек не может открыть.Стивен Кинг. "Темная Башня"