Глава вторая. Вне времени (1/2)
Затаив дыхание, Ханна смотрит, как дверь спальни со скрипом отворяется. На пороге появляется молодая женщина с пристальным взглядом, одетая в платье минувшей эпохи.— Не бойтесь, Ханна, — произносит она, затворяя за собой дверь. — Я не сделаю вам ничего дурного.— Кто ты?Ханна пятится прочь от девушки и вжимается в стену. В мыслях мелькает леденящая душу догадка…— Меня зовут Элеанор Уэйверли. Добро пожаловать в Косую усадьбу, — девушка сухо улыбается.— Ты… ты Элеанор Уэйверли? То есть та самая Элеанор Уэйверли?— Боюсь, что так. У вас, должно быть, миллион вопросов ко мне…— Да, ты можешь сказать… — Ханна начинает тараторить. Она боится, что девушка перед ней исчезнет, а вместе с ней исчезнет и шанс на спасение брата.— И я сделаю все возможное, чтобы ответить на них, — продолжает Элеанор, — но я должна попросить вас быть терпеливой. Все еще есть так много того, что я не понимаю в этом месте… Само его существование…Элеанор замолкает и с грустью смотрит на свою гостью.
— Скажи мне, как я здесь оказалась.Ханна наконец отлипает от стены и делает несколько шагов навстречу девушке.— Ах, это… Кажется, мой младший брат Саймон напугал вас, и вы упали с лестницы, ударившись головой. Я подняла вас наверх и уложила в постель. Надеюсь, вы не против.— Вовсе нет… — Ханна тяжело вздыхает и садится на край двуспальной кровати. Вдруг до нее доходит: — Ты несла меня?— Да, я так и сказала. Вы точно в порядке?Элеанор стоит неподвижно, сцепив руки в замок. Она выглядит действительно обеспокоенной.
— Думаю, да. Я просто… — Ханна пытается подобрать подходящее слово, и наконец находит, что сказать, — не ожидала.— Я не такая хрупкая, какой кажусь, Ханна.— Ладно… А где я?— В Косой усадьбе, разумеется, — все так же формально отвечает Элеанор.— Да, но… в каком времени?— Это более сложный вопрос. Я знаю, что в вашем мире этот дом лишь тень его прежнего настоящего, — спокойно объясняет девушка.— В моем мире? — Ханна удивленно хлопает ресницами. — Так… мы в другом измерении?— Я не знаю, Ханна. Я предпочитаю думать об этом месте как о воспоминании, — отвечает девушка с грустью в голосе. — Остальной мир продолжал двигаться, а мы оставались прежними.Ханна тяжело вздыхает, собираясь с силами задать, наверно, самый важный вопрос:— Тогда ответь… Кто же ты?— Вам подобные назвали бы меня привидением… И я полагаю, что так и есть. Но… я не ощущаю себя привидением.— А кем ты себя ощущаешь?— Той, кем была при жизни… Вот только кажется, что чего-то не хватает, словно я свернула куда-то не туда. Я чувствую себя… потерянной. Забытой… — Элеанор делает короткую паузу, тяжело вздыхает и проводит руками по своей длинной рыжевато-русой косе. А потом вдруг поднимает на Ханну пристальный взгляд и говорит своим обычным формальным тоном: — Теперь ваша очередь отвечать на вопросы.Такая быстрая перемена в лице и голосе девушки немного пугает. Ханна вздрагивает и удивленно смотрит на собеседницу:— Ладно…
— Тогда начнем с простого… Почему вы здесь?Ханне не за чем врать. Она надеется, что Элеанор согласится помочь ей разобраться если не во всем, то во многом.— Я хочу больше узнать о жизни после смерти. Мне нужно изучить все, что известно о… привидениях.— Значит, вы не боитесь находиться здесь? — в голосе Элеанор проскальзывают нотки удивления. — Вы хотели встретиться со мной?— Ну, я не стану притворяться, что это немного необычно… Но да… Я пришла сюда по собственной воле. Я надеялась встретить тебя и твоих родных.— Почему, позвольте спросить?
Элеанор уже не пытается скрыть своего удивления. Она действительно сбита с толку. До Ханны этим местом интересовались самые разные люди, но все они либо считали, что привидений не существует, либо до смерти пугались и не могли произнести ни слова при встрече с хозяйкой усадьбы.
Ханна отвечает не сразу. Она просто не знает, что сказать. И вместо ответа поворачивает голову к окну и смотрит на заснеженную территорию Косой усадьбы. От увиденного ее бросает в дрожь, но девушка старается не подавать виду.— Это… это сложно.Когда Ханна вновь смотрит через заиндевевшее окно, она видит все ту же темную фигуру, притаившуюся среди деревьев на краю участка Уэйверли. Она видит застрявшие в шее осколки и горящие ненавистью глаза.— Джонатан! — восклицает Ханна, вскакивая с кровати, на краю которой только что сидела.
Ее брат тает в деревьях, оставляя Ханну смотреть на бесконечно белый океан. Элеанор приближается и встает перед девушкой. Она кладет свою руку на ее плечо. Ханна вздрагивает.— Я думаю, что понимаю. Вас преследовал призрак еще до того, как вы пришла сюда.Голос Элеанор звучит так умиротворяюще спокойно… И выражение ее лица смягчается, становится сочувствующим.— Элеанор… это то, почему я должна узнать больше о тебе, о твоем мире. Иначе я никогда не смогу помочь своему брату. Просто… позволь мне остаться здесь. Пожалуйста… Я обещаю, что не доставлю тебе неприятностей.
Девушка хмурит брови, а потом легко улыбается.
— Следуйте за мной.— Куда мы идем?— Я устрою вам грандиозную экскурсию. После всего… если вы собираетесь остаться здесь, то должны хорошо узнать дом.
Ханна спешит за Элеанор, боясь отстать от нее, когда девушка скрывается за дверью.
— Получается, ты разрешаешь мне остаться?— Конечно, — отвечает Элеанор с улыбкой. — У нас давно не было посетителей, да и я не против хорошей компании.
Они идут по длинному коридору. На стенах, через равные промежутки, встречаются витые канделябры, в каждом по две зажженных свечи. Ханна с любопытством рассматривает обстановку начала двадцатого века, ей становится любопытно, кто зажигает и гасит эти многочисленные свечи. Наверное, Элеанор. Больше некому…Ханна следует за хозяйкой усадьбы на лестничную площадку большого фойе, и задыхается при виде знакомой комнаты, восстановленной в былом ее великолепии.— О господи! Здесь так красиво! — гостья не в силах сдержать восторга. Она видела руины, а теперь может оценить первозданную красоту этого места. — Каково было расти здесь?— Я выросла не здесь. Ну, не совсем… Мы покинули Англию, когда мне было пятнадцать.— Должно быть, это было трудно, — произносит Ханна, стараясь придать голосу сочувствующую интонацию. Сама она родилась и выросла в Брейдвуде, в нем же и осталась после окончания школы.
— Я, конечно, бросила многое и почти не закатывала истерик. Хотя тогда переезд казался мне настоящей трагедией. Но со временем мне здесь понравилось, по своему, — честно отвечает Элеанор и даже улыбается. — Все же… я хотела бы увидеть Англию снова, прежде чем…Элеанор замолкает, отворачиваясь от собеседницы, чтобы продолжить спускаться по лестнице.— Но не будем об этом, — в ее голосе слышится тоска.— Извини…— Не извиняйтесь. Это не ваша вина.Вдруг откуда-то снизу до них донесся глухой звук, как будто что-то упало.— Что это было? — Ханна вытягивает шею, стараясь всмотреться в темный длинный коридор, начинающийся на другом конце фойе.
Мгновение Элеанор выглядит испуганной, но затем встревоженное выражение ее лица сменяет усталая улыбка.— Ничего, о чем вам следует беспокоится.— Хорошо, как скажешь… Когда я смогу встретиться с остальными членами твоей семьи?— Очень скоро… но есть кое-что, что вы должны знать, — твердо говорит девушка, поворачиваясь к Ханне и сцепляя руки в замок.— Что именно?— В отличие от меня, мои братья и сестра не знают, что они…— Что они что? — шепотом переспрашивает Ханна, боясь услышать ответ.— Мертвы.— Что? Почему ты не сказала им?— Я… не смогла. Мне очень жаль, Ханна. Это просто… так мучительно.— Но почему ты не рассказала им?— Как вы можете такое спрашивать? — Элеанор смотрит на Ханну сверкающими от негодования глазами.— Что ты имеешь в виду?— Простите, я не должна была срываться на вас… Возможно, вам трудно вообразить, какого это жить, зная, что все вокруг ненастоящее. Поверьте мне, Ханна, невежество — это блаженство. Я и подумать не могу о том, чтобы лишить их этого.Вы можете остаться, но вы не должны говорить ничего, что может расстроить детей. Не говорите о том, откуда вы, или на что похож мир за этими стенами… Просто позвольте детям быть детьми. Это все, о чем я прошу вас, Ханна.
— Хорошо, Элеанор. Я ничего не скажу. Обещаю.— Нам нужно придумать объяснение тому, кто вы и почему вы здесь, — Элеанор подносит ладонь к подбородку и гладит его указательным пальцем. На ее лице застывает задумчивое выражение. Наконец она радостно восклицает: — Я знаю! Я представлю вас как нашу новую гувернантку. Есть ли у вас такой опыт?— Ну…. В старшей школе я подрабатывала нянькой…— Отлично. Разницы почти никакой, вот увидите. Саймон единственный, кто действительно нуждается в уходе. Кларисса и Томас достаточно взрослые, чтобы за ними присматривать.— Это твои родные, верно?— Да, им четырнадцать и двенадцать. А Саймону только восемь. Они ждут в гостиной, если вы готовы с ними встретиться.
Элеанор уже собирается вести Ханну к детям, но вдруг замирает и окидывает ее оценивающим взглядом.— Хотя будет лучше, если вы переоденетесь во что-нибудь другое.— Что не так с моей одеждой? — не понимает Ханна и вертится, осматривая свою красную рубашку в мелкую белую клетку, купленную на распродаже в дорогом магазине.— Ничего такого! — Элеанор выставляет руки в извиняющемся жесте. — Она очень симпатичная, но… не из нашего времени.
Ханна вздыхает и подносит руку к подбородку. Если дети не знают, что они застряли вне времени, то мне не стоит появляться перед ними в такой странной одежде…— Хорошо, тогда что мне надеть?— Дайте-ка подумать…Элеанор несколько секунд задумчиво рассматривает девушку, а потом разворачивается на каблуках и идет обратно к лестнице. Ханна следует за ней на второй этаж, к дверям незнакомой комнаты. Они входят внутрь. Комната похожа на ту, в которой очнулась Ханна. Такая же двуспальная кровать с балдахином, пара кресел, массивный шкаф, зеркало во весь рост, тяжелые занавески на окне и витая навесная люстра. Элеанор распахивает дверцы гардероба и ищет подходящее платье.