ОБЛОМКИ (1/1)

Немая сцена?— пожалуй, именно так будет лучше всего охарактеризовать возникшую ситуацию, когда он вошел внутрь. В резервном штабе Рататоска была отличная шумоизоляция?— в конце концов, место обязывало, однако даже она была не в силах заглушить двойку раскатистых очередей, а также последовавшие за ними выстрелы из чего-то особенно громкого, заглушившего даже звук мгновенно затихнувших автоматов. Впрочем, волноваться за судьбу охранников было уже поздно?— красноречивая лужа чего-то красного вполне четко виднелась у него за спиной, а вот беспокоится о себе было самое время. Медленно, словно боясь потревожить обстановку, столь нестабильную, что она готова была рвануть буквально в любой момент, служащие, стоящие наиболее близко ко входу, шаг за шагом отодвигались от него?— кто-то сохраняя четкость мысли и готовясь к бою, подводя руку ближе к кобуре со штатным оружием, а кто-то явно паниковал, боясь даже отвести взгляд от Духа. Впрочем, вряд ли их можно было в этом винить?— все здесь присутствующие были наслышаны о этой персоне и прекрасно представляли, что, как и в каких количествах он может совершить. Шаткое ?спокойствие? ситуации висело на волоске, буквально любое резкое движение могло привести к очевидным в своей ужасающей простоте событиям, и, желая как можно скорее избавиться от этой недосказуемости, вперед выдвинулась Котори. Она, бледнея и покрываясь мелким бисером блестящего в свете электрических ламп пота, продвигалась ко входу в помещение. Да, ей страшно, да, любое её слово может привести к смерти не только её, но и всех здесь присутствующих, но она должна это сделать. Хотя бы попытаться. Один раз она уже говорила с этим существом, и хоть тогда всё это закончилось буквально катастрофой, было видно, что оно как минимум готово к диалогу. Иначе бы напало сразу. Однако её надежды рассыпались прахом, стоило её только услышать щелчок, в обычной ситуации еле слышимый, но сейчас кажущийся колокольным набатом?— один из офицеров, из своеобразной ?старой гвардии??— остатков командного состава Фраксинуса?— расстегнул кобуру на кнопке, мгновенно вскинув вытащенный пистолет. —?Ложись! —?Выстрел и визг разгонных блоков плазменной винтовки слились в унисоне смертельной песни, а человеческий хрип прожжённой рабочим телом гортани и вонь обуглившегося мяса наполнили помещение, казалось, навсегда впитавшись в него. Котори услышала крик Шидо, и, наверное, только это и спасло её от быстрой смерти?— она уже подобралась слишком близко и теперь в спешности отползала обратно, лавируя между ногами ещё стоящих солдат и падающими телами, на которых от невыносимого жара тлела форма. Уши давно заложило?— в помещении стоял такой грохот, какой сложно было представить, постоянные выстрелы из табельных пистолетов и резкие, словно бешеные псы взрывы уже другого оружия создавали завесу шума, мешая что-либо понять и вгоняя в ступор. Сердце билось, скачущим метрономом отдаваясь в грудной клетке, одежда запотела и покрылась гарью и кровью, мозг балансировал на грани истерики и молил своего носителя остановиться, сжаться калачиком и ждать, молясь, спасения или может счастливой случайности, которая позволит ей пережить этот ад. Внезапно, словно помощь божия, перед её лицом возникла рука её брата, а за ней и его лицо, сейчас искривлённое напряжением. Его форма была растрепанна и прожжена в районе плеча, сейчас полыхающего язычками энергетического пламени, лечащего его. Было видно, что рана доставляет ему ужасную боль, но он терпел, терпел в желании спасти одного из немногих действительно дорогих ему людей, той, кто берегла и поддерживала его, хотя сама порой того не понимала, на протяжении всей его осознанной жизни. Схватив её за воротник, он рывком выдернул из уже образовавшейся давки?— часть служащих поддались страху и в спешке отступали, желая спасти свои жизни. Они поднялись на ноги, взгляд мазнул по разрушенным, оплавленным и покрытым пулевыми отверстиями терминалам, потекам камня на стенах в местах попадания оружия Духа?— впереди призывно мелькнуло лицо Токи и Шидо, замешкавшийся в царившей здесь какофонии рванул к нему, к подруге, уже стоящей у двери прямо в телепортационный отсек. Зачем? Телепорт же не работает! Она хотела сказать ему об этом, но язык не слушался, медленно и нехотя ворочаясь во рту, словно не понимая, как он сейчас важен, а ноги заплетались друг в друге и мешанине человеческих тел, лежащих, порой, одно на другом. Однако внезапно осознание всплыло в её голове само?— пускай самый быстрый и безопасный способ эвакуации сейчас не работает, пускай! Но всё пространство вокруг базы пронизывают норы множества потайных ходов, которых, порой, не было даже на ?общедоступных? планах, известные только высшему командному составу, куда, с недавнего времени, входила и она. Добравшись до одного из таких ходов, они имели все шансы выбраться с тонущего корабля и затеряться в каком-нибудь городке, а лучше?— деревне или даже храме, коли их там согласятся приютить. К черту Рататоск, к черту духов?— раньше как-нибудь жили и сейчас проживут?— не маленькие. В конце концов, она тоже имеет право на счастливую жизнь! Сердце неприятно заныло, напоминая о брошенных в эмоциональном порыве идеалах, и о том, почему же она их придерживалась. Ну, может, потом она к ним вернется. В Рататоск, то есть. Затеряется где-нибудь, поживет с братом и Токой месяц-другой и вернется, когда всё утихнет. Будто отпуск. Но сейчас?— им нужно выбраться отсюда, иначе ни отпуска, ни дальнейшего спасения духов уже не предвидится. Тем временем они кое-как, с горем пополам добрались до шлюза, разделявшего командный центр и телепорт?— вокруг толпились служащие, пытающиеся протиснутся внутрь в образовавшемся заторе, пока их товарищи тщетно выгадывали им секунды на жизнь, задерживая чудовище, что пришло по их души. Гнев вспыхнул в ней, словно сухая солома, попавшая в открытый огонь, но так же резко потух, оставив лишь тлеющие, облитые водой осознания угли. А чем они лучше? Бегут, словно последние крысы, увидевшие кота, толпятся и пытаются протиснуться в ?безопасную? норку, мешая друг другу и тем самым лишь увеличивая шансы на смерть. В любом случае, сейчас вся эта философия была не важна, ибо она не видела, как можно вообще пробраться через эту кучу тел, особенно трем, по факту, детям. Однако реальность полна сюрпризов, и этот случай не стал исключением?— с явным выражением презрения на лице, Тока, резко крикнув призыв собственного ангела, покрылась частичным проявлением астрального одеяния и тараном бросилась вперед, расчищая для них дорогу. Люди… хотя какие сейчас они люди?— испуганное стадо отшатнулись от прохода словно прокаженного, видимо, подумав, что на них напал ещё какой-то дух, даже не разбирая в мелькнувшем силуэте знакомую многим фигуру. Шидо, уверенно сжав её руку, как бы подбадривая, шагнул вперед, через открывшееся ?окно?, уже начавшее вновь затягиваться. Знал бы ты, брат, как же твоя сестра благодарна тебе, что даже в такой ситуации ты нашел в себе силы на мимолетную, но всё же заботу. Захотелось крепко обнять, прижать его к себе и долго-долго не отпускать, и она определенно сделает это при первой представившейся возможности. Но сейчас?— только дело. Рысью их троица вылетела в полупустую телепоратционную залу?— ни техников, ни персонала уже не было?— только мелькнул в закрывшейся двери чей-то пиджак, да и сгинул в коридоре. Что ж, не время медлить! Сбиваясь с ног, они бежали вперед, бежали так, как не делали этого никогда в жизни, но, порой, как бы ты не боролся?— обстоятельства всё равно будут сильнее тебя?— раздался скрежет, противный до тошноты хруст и крик, и через дверь, через которую секунды назад прошли они сами вывалился Палач. Весь перемазанный в копоти, гари и крови, покрывающий доспех практически полностью, он казался настоящим демоном, воплощением метафорического ада на земле. Не таким демоном, какими их в основном рисуют в современной японской культуре?— смазливые красавчики, ловко обманывающие доверчивых дурачков, заключая с ними контракты на их души и жонглируя строками соглашения словно жонглер кеглями. О нет, перед ними предстало хтоническое воплощение потаенных людских страхов и кошмаров, неразумный зверь, что пришел терзать их плоть и душу, дабы потом забрать в вечное рабство, в свои мрачные чертоги темного камня. У неё подкосились коленки, и она повисла на руке брата, вцепившись в неё словно утопающий в соломинку. Сам Шидо тоже выглядел не лучшим образом?— несмотря на каждодневные тренировки в этом комплексе он определенно понимал, что противостоять этому монстру хоть в чем-то он не сможет, поэтому лицо его, бледное словно мел, сейчас застыло восковой маской, отчего он сам превратился в некого манекена, безмолвного и неподвижного. И лишь одна из них не растерялась перед, казалось, неизбежным. Сандалфон?— меч-ангел возник в её руках, засияв духовной энергией. Тока вышла вперед, напряженная как сжатая пружина, не отрывая взгляда от противника, готовая к любому выпаду с его стороны. Тем не менее, Палач стоял, недвижимый, отчего перегруженная нервная система так и молила пойти на какой-нибудь глупый поступок?— всё лишь бы снизить градус напряжения. Наконец, прийдя к какому-то решению, он медленно, словно пытаясь не провоцировать, поднял свою плазменную винтовку, стволом до этого смотревшую в землю, и нажал на спуск. Вспышка, лезвие блеснуло, мгновенно готовое встать на защиту тех, кто дорог его хозяйке, но из ствола противника вылетел лишь один, сияющий ровным голубым светом снаряд, столкнувшийся с ангелом союзного Духа. Вспышка застелила глаза и сознание, мозг отключился, и она рухнула на пол, казалось, умирающим телом почувствовав, как рядом с ней упал и брат. Последнее, что отпечаталось в затухающем разуме?— звон металла об камень. *** Палач смотрел на лежащих на полу существ, испытывая чуть ли не когнитивный диссонанс. Эти демоны… такие ли уж они на самом деле вообще демоны, после всего, что он о них узнал? Им страшно, но они проявляют доблесть, бросаясь на защиту тех, кто им близок. Да, мелкие сошки ада тоже постоянно жертвовали собой, в тщетной попытке защитить своего патрона от угрозы, но там это было ментальное принуждение и инстинкты, здесь же?— искренние чувства. Уж он, ?видящий?, о чем говорит, мог утверждать это в полной мере. Они любят друг друга, любят не той отвратительной пародией на любовь, что существует в демоническом царстве?— их чувства столь похожи на человеческие, что отличить их практически невозможно! В мозгу, не привыкшем к таким размышлениям, пронеслась крамольная мысль?— ?а отличаются ли они вообще??. Резко мотнув головой, он новым взглядом посмотрел на лежащих без сознания демонов, скривив за забралом губу. Всё, что рождает Преисподняя, всё, что выходит из-под лап её или хоть как-то с ней связанно?— есть скверна, что подлежит уничтожению. Сэмюель Хайден, памятный ученый с Марса, тоже думал, что может извлечь из Преисподней пользу, лишь попавшись в ловушку легкого решения сложной проблемы, ловушку, в которую и до него попадались существа, намного превосходящие его разум. Он, вероятно, тоже понимал всю опасность, что несет в себе Ад, но, тем не менее?— позволил скверне распространиться и из-за этого потерял все свои достижения, чуть не потеряв и родной мир. Эти демоны. Они выглядят как люди, они думают как люди, они чувствуют, как чувствовал бы любой другой человек. Но они не люди. По крайней мере?— одна из них точно. А всё, что есть создание Ада есть ересь и скверна, что подлежит уничтожению вне зависимости от того, какую потенциальную пользу оно может принести и сколько ответов дать. Слишком многие до этого попались в ловушку, слишком многие были пожраны и забыты Адом, выкинуты из своей истории, как слабаки, не стоящие даже упоминания. Их жертвы не должны пройти зря. И если Ад придумал нечто новое, нечто, что в своей пародийности к людям достигло такой точности, это лишь значит, что он должен научится находить и искоренять угрозу как можно более эффективно. Внезапно он услышал звук шагов, прервавший его размышление?— как оказалось, пока он решал судьбу пойманных, сюда уже успели прийти войны корпорации. Отвратительная альтернатива, но они не стремятся познать Ад, а значит уже лучше, чем те, кто были до них. Солдаты расползались по комнате, словно муравьи, изучая оборудование и обстановку в целом, примечая укрытия и щели, через которые можно безопасно вести огонь. Следом за ними внутрь вошла четверка бойцов, во главе с уже знакомой ему девушкой?— надменная, кичившаяся своей силой и презирающая тех, кто сильнее неё, она не вызывала ничего, кроме раздражения. Особенно же раздражало постоянное её желание навязать ему какое-то соревнование по количеству поверженных врагов, будто сама война для неё была не более, чем очередной забавой, призванной развлечь её существование. Она встала у входа, держа в руках какой-то странный металлический штырь, пока остальные её солдаты разошлись по углам. Палач, всё же заинтригованный, двинулся к ней, однако чем ближе подходил он, тем нервознее становилось её выражение лица, а когда расстояние до них сократилось до одного метра так и вовсе?— аура приняла чуть ли не паническое состояние, старательно вымарываемое с лица. Интересно, с чего бы? Вроде бы раньше такой реакции не было. С другой стороны, ранее он и не подходил к ней так близко. В этом ли причина? Что-то подсказывало ему, что нет, но других предположений у него не было… или же?.. Осознание пронзило его, он рывком дернулся вперед, отчего Эллен в спешке отшатнулась от него, но он не успел, не успел буквально на пару секунд?— вспышка света осветила пространство комнаты, и командир… предателей наконец позволила себе облегченно выдохнуть, вернув на лицо усмешку человека, уверенного в своей собственной силе и слабости её оппонента. Спокойно подойдя к мерцающей пленке защитного поля, он ткнул в неё пальцем, желая удостовериться в прочности неожиданного препятствия. Хотя, давно стоило догадаться, к чему всё это идет. Этот мир на него определенно плохо влияет?— он размяк, расклеился, поддался меланхолии и приступам философии. Подумать только, он даже усомнился в необходимости убивать этих демонов! К слову, так же лежащих без сознания внутри ловушки. Давно пора было понять, что с ним что-то не так, но увы, порой самое важное замечается тогда, когда уже поздно. Пленка защиты, ожидаемо, даже не прогнулась под пальцем в бронированной перчатке. Впрочем, странно, если бы это было иначе. В это же время Мазерс внимательно наблюдала за ним, словно за интересной зверушкой в зоопарке, ухмыляясь и ожидая, пока он полностью осознает свое положение. Положение же… было плохим. Не худшим, безусловно, но в подобные ситуации он не попадал уже очень давно. Наверное, ровно с того момента, как жрецы Храма Крови обрушили на него своё святилище, из-за чего он в первый и последний раз попал в плен. Отойдя от поля, встав ближе к его пленным, он посмотрел на девушку, при этом неожиданно поймав себя на мысли, что, похоже, его вояж может вполне себе затянутся на уже совсем неприличное время. Надо было что-то делать. Однако, сначала всё же стоит подумать, что скажет этот будущий труп. Ведь если они думают, что он оставит их в живых после такого оскорбления?— то глубоко ошибаются. —?Палач Рока… —?О, сколько иронии было в этих словах. Зубы его скрипнули, а кулаки лишь сжались сильнее, однако никак он больше не продемонстрировал свой нарастающий гнев. Эллен же, словно заметив его реакцию, лишь усмехнулась. А может, это просто было частью её театральной игры? —?Сколь грозное название?— тот, кто пришел, чтобы казнить сам Рок. —?Она начала мерить шагами комнату, двигаясь влево и вправо, будто помогая тем самым своему мыслительному процессу. —?Сколь грозное название, и сколь жалко ты сейчас выглядишь. Пойманный, как бабочка в клетку. Ты себе сам сейчас не отвратителен? —?Она остановилась и вопросительно посмотрела на него, словно действительно ожидая получить ответ на этот вопрос, однако, наткнувшись на встречный взгляд, лишь поперхнулась ещё несказанными словами. Прокашлявшись, она продолжила свой монолог, явно поумерив пыл. —?Ты в ловушке, и возможностей выбраться у тебя нет. Это поле создавалось специально для подобных случаев, поэтому все возможные варианты того, что ты, или любой другой дух, в него попавший, могут сделать, уже давно учтены. —?Голос её стал ровным, даже в какой-то мере сухим, где-то растеряв свои иронические нотки. —?Лучшим вариантом будет, если ты сдашься и позволишь нашим специалистам переправить тебя в… одно место, где тебя исследуют, а после чего?— отпустят на волю. —?И тут, словно резко переключив пластинку, её тембр вновь наполнился ехидством, как бы показывая её личное отношение ко всему происходящему. —?Ну, или ты можешь попытаться повеселить меня своими барахтаньями перед итак понятным исходом. Что скажешь, моя зверушка? Зверушка… Гнев, до этого тщательно сдерживаемый, резко выбил плотину душевного равновесия, затопляя долину разума. Значит я для тебя?— забавная зверушка. Рельсотрон возник в его руке, переливаясь мягким голубым светом, а сам он, под немыми взглядами двинулся к арке телепорта, из последних сил сдерживая в уме капли разума. Ну ничего, сейчас я тебе покажу, что бывает при неосторожном обращении со ?зверушками?. —?Эй, ты что делаешь? Ты же знаешь, что мы заблокировали телепорт. Или тебе гнев последние мозги выел? —?Смейся, смейся, труп, тебе недолго осталось. Рывок, и кабель, питающий арку телепорта, выдирается из крепления, отчего сложная конструкция мгновенно гаснет, за считанные мгновения израсходовав остатки электроэнергии. Мановение воли, и Аргент энергия, в огромных количествах присутствующая как в нем самом, так и в его броне устремляется через руку к сложному технологическому устройству, его оружию, вызванному им, тому, что уже не раз выручало его в сложных ситуациях. Конечность начинает покалывать от объемов проходящей силы, что перестраивает, дополняет и модернизирует сложнейшую конструкцию, не утратившую свою работоспособность от всех происходящих с ней манипуляций, а лишь увеличившая и так великую мощь. Синяя лазурь пропадает из внутренней части ствола рельсотрона, сменяясь багровым свечением заменившей её Аргент энергии, и сам кожух претерпевает изменения, утрачивая привычную плавность, заостряясь, приобретая рубленные грани и проступающую изнутри адскую атрибутику. Сейчас это оружие вполне может уничтожить и защитное поле, и всех здесь присутствующих, но это ещё не конец?— кабель, до этого покоящейся в его руке, входит в появившийся разъем и начинает питать киловаттами электричества орудие разрушения, отчего оно резко меняет тональность свечения, утрачивая красные оттенки и становясь в итоге насыщенно оранжевого цвета. —?Что стоите! Сближай поле! —?Эллен, видимо, осознавшая, что ничем хорошим это ей не грозит, первая подала пример своим подчиненным, подхватив излучатель и медленно и осторожно начав его приближать к центру комнаты. Поле, до этого стабильное, заискрилось, пошло рябью, но целостности не утратило, лишь начав постепенно сокращаться. Однако это уже было не важно?— как бы они не спешили, предатели уже опоздали. Орудие, ибо это нельзя уже было назвать просто оружием, медленно поднялось к потолку, казалось, разом потяжелев на пару порядков. О, какая разрушительная мощь была заключена сейчас в нём! Уничтожение зданий и целых кварталов одним удачным выстрелом?— даже самый стойкий бункер не выдержит попадание настолько увеличившего свою мощь и бронебойность снаряда, и до этого способного уничтожать тяжелую технику с нескольких попаданий. —?Палач, стой! Давай договоримся! —?Уже договорились, человек, мы с тобой уже договорились. Палец нажал на спуск и время словно застыло?— медленно, словно нехотя, ствол Иерихона?— такое имя он выбрал этому… совершенству,?— начал наполняться пульсирующей энергией. Кулер, предназначенный для отвода тепла, даже сейчас крутился столь быстро, что заметить его мелькание было невозможно?— лишь выходящие клубы пара подтверждали, что он справляется со своей работой. Наконец, спустя невыносимо долгие мгновения, произошел выстрел. Взметнулась поднятая пыль, весь комплекс, казалось, тряхнуло, отчего большинство солдат повалилось на землю, не в силах удержаться на ногах. Ударная волна с силой врезалась в поле, которое, из-за своей конструкции, не смогло погасить его полностью и сбила с ног держателей излучателей, которые лишь чудом смогли сохранить их в вертикальном положении. Все присутствующие усиленно терли полностью неработающие слуховые органы?— у некоторых и вовсе шла оттуда кровь, заливая припорошенное пылью снаряжение. Даже отключившиеся демоны очнулись, ошалело тряся головами и совершенно не понимая, что происходит. Палач с надежной глянул на Иерихон, но увы?— тот лишь печально мигнул оранжевым светом, как бы говоря, что пока на него можно не надеяться. Что же, месть за оскорбление может и подождать. К тому же щелчок по носу для зарвавшегося разумного итак вышел более чем солидный. Сверху упал солнечный лучик, и Палач поднял голову вверх, посмотрев в образовавшуюся в потолке дыру, через которую, если приглядеться, можно было увидеть тонущий во взрывах нос личного корабля Эллен, сейчас уже готового повторить судьбу Фраксинуса. Ладно, не время для любования на дело рук своих?— подойдя к до сих пор не пришедшим в себя его пленникам, он схватил их за руки и потащил к арке телепорта, бросив их там, предварительно вернув питающий кабель на место, отчего арка, что удивительно, практически сразу активировалась, хоть и не запустив сам портал. Что ж, тогда это сделает он. Карта мира на терминале призывно показывала зеленым цветом совсем небольшую область вокруг, похоже, текущего местоположения, отмеченного по центру специальным маркером, желтым?— пару десятков кружков, видимо, связанных телепортов и красным?— буквально одно место, находящееся где-то в середине огромного континента, окруженного морями. Что ж, похоже зеленая область?— это область свободного перемещения, желтая?— находящиеся с этой машиной в одной сети точки доступа, а красный?— центральная база. Тогда почему бы не отправится… сюда. Палец в бронированной перчатке ткнулся в приглянувшееся ему место, после чего, он, нажав на руну активации, поспешил в отрывшуюся арку, впрочем, не забыв оставить пару приятных сюрпризов, должных разворотить консоль управления через десяток секунд после его с пленниками отбытия. *** В ушах звенело, а голова болела так, словно по ней ударили чем-то очень тяжелым. Двоящаяся картинка в глазах замылилась и выцвела, отчего ничего, кроме огромного светящегося синего пятна прямо по центу разглядеть было невозможно. Нос невыносимо засвербело, и она зашлась в приступе кашля, отхаркивая вместе со слюной всю попавшую внутрь тела пыль, казалось, целыми килограммами осевшую на слизистых поверхностях дыхательных путей. Через силу и ломящее от удара об пол тело, помогая себе руками, она смогла подняться на ноги, пошатываясь от всё не проходящего головокружения. Кажется, раздался какой-то писк, но из-за практически отсутствующего слуха утверждать что-то точно об этом было невозможно?— это с равной вероятностью могли быть и последствия… а последствия чего? Кажется, Палач, перед своим задержанием, что-то успел сделать со своим оружием, после чего и выстрелил прямо в потолок. Черт, Палач! Почувствовался укол в бедро, и голову, наконец, отпустило, а ватное тело начало становиться всё активнее и живее?— наконец-то сработала автоматическая аптечка. Выпрямившись, она наконец смогла нормально осмотреться по сторонам, хотя в пылевой завесе, царящей в помещении, вряд ли можно было что-то нормально увидеть. Глаза, всё ещё не пришедшие в себя окончательно, различили лишь пару лежащих рядом с ней силуэтов. Наконец, догадавшись обратиться к технике, она командой вызвала статус подразделения. Статус был… неудовлетворительным. Большинство иконок покраснели, вызывая лишь скупое раздражение своим темно-бордовым цветом?— обычные служащие тяжело пережили звуковой и компрессионный удар, сейчас держась только на медикаментах, встроенных в их защиту. Ещё пара иконок были желтые –лучшие из лучших, Адептусы оправдывали свой статус, быстрее всех прейдя в относительную норму. Взгляд вновь скользнул по веренице красных строк, и она, помедлив, нажала на кнопку вызова незамедлительной помощи?— в конце концов, Айзек будет недоволен излишними потерями. В особенности теми, которые можно было бы столь легко предотвратить. Сейчас же надо ждать, пока осядет пылевое облако?— снимать неизвестно как держащееся силовое поле было бы большой глупостью… внезапный приглушенный то ли полем, то ли так и не восстановившимся слухом взрыв внутри как раз-таки поля прервал её мысли, и она, заинтересованная, подалась вперед, что есть сил вглядываясь в пылевую завесу, внутри особенно густую. В такой наверняка даже дышать было бы затруднительно. Минута, другая?— в ловушке нельзя было различить ни звука, ни движения, кроме периодически возникающих искр какой-то разбитой электроники, и чем больше оседала поднятая пыль, тем сильнее сжималось её сердце в предчувствии чего-то нехорошего. Мимо прошмыгнули доктора, начав в спешке выносить бойцов из помещения для оказания медицинской помощи, но она не обращала на это внимания, всё так же вглядываясь за голубую пленку щита, не прекратив это делать даже тогда, когда сквозь него можно было бы увидеть противоположный край комнаты. Словно отказывалась верить в то, что такое вообще возможно. Наверное, она бы ещё долго простояла в этом немом ступоре, если бы не один подошедший к ней Адептус, видимо, звавший её до этого пару минут, и теперь решившийся дотронуться. Вздрогнув от прикосновения к плечу, она суровым взглядом посмотрела на брата по оружию, тут же отошедшего в сторону, но всё же решившегося на вопрос: —?Запрашиваю действия. —?Максимально сухо и коротко?— лишь бы лишний раз не выводить её из себя. Она же, вновь посмотрев на пустое помещение, лишь поморщилась с досады, никак больше не выдав зарождавшуюся бурю эмоций, ответила: —?Техников сюда?— осмотрите остатки консоли и арку?— любой ценой вытащите координаты последнего перемещения. Даже если они там в лепешку размазались?— мне нужно это знать. Корабли держать в максимальной готовности, штурмовые группы?— погрузить на них. Мне?— челнок на Гоэтию. Выполнять. —?Эм… —?Адептус, имя которого она так и не вспомнила, уже готовый отправится доносить распоряжения подчиненным, внезапно запнулся, после чего, развернувшись обратно к ней, неуверенно посмотрел. Лицо его, покрытое пылью и кровавыми дорожками из ушей, ветвившимися к шее, выражало сомнение. Было видно, что он понимал, что должен сказать нечто важное, но никак не мог на это решится. Наконец, задержав дыхание, словно перед заходом в холодную воду, он рассказал ей то, что повергло её в новый, хоть и куда как более короткий шок: —?Что с Гоэтией?! —?Пара медиков, успевших выбежать из помещения с последним нуждающимся в помощи, облегченно вздохнула. *** Портал выбросил их на берег какого-то небольшого, покрытого вездесущей зеленью острова, находящегося среди бескрайной водной глади. Признаться честно, на десяток секунд он встал как вкопанный, любуясь неожиданным маленьким природным шедевром, настолько это место казалось ему красивым. Изумрудная трава, блестящая на полуденном солнце, резко контрастировала как с лазурной водой, медленно накатывающей на галечный пляж, так и с серым, покрытым прожилками зеленого мха камнем, образовывавшим небольшие холмы. Впереди, словно по заказу, виднелся темный зев природной пещеры, своей мрачностью тут же напомнивший ему о цели пребывания здесь. Резкая эйфория схлынула так же неожиданно, как появилась, сменившись настороженностью и решимостью довести подошедшее к точке развязки дело до своего логического финала. Взгляд упал на лежащие у его ног тела подростков?— их форма успела изорваться и испачкаться, а у демон-хоста и вовсе было прожжено плечо?— очевидно, один из плазмоидов случайным образом попал в него, так как целью для устранения он не был. Уже приготовившись идти вперед, он внезапно остановился, наткнувшись взглядом на одержимую с нежно-красными волосами. Для ритуала ему понадобится только демонхост как главная часть и демоница, как первичный питающий элемент?— смысла тащить за собой запасную батарейку не было никакого. С другой стороны?— оставлять её здесь?— ещё большая глупость, ведь, скорее всего, когда она придет в себя, то помчится вызволять ?товарищей? из ?плена?. Время всё шло, а он внезапно для себя застрял на этой дилемме. Казалось бы, выход прост?— пистолет уже лежал в его руке, нацеленной обреченной в голову, но почему-то он всеми правдами и неправдами пытался убедить сам себя, что убивать её совсем не обязательно. Зачем сохранять ей жизнь? Это создание бесполезно и даже вредно?— убив её он совершит по отношению к ней акт милосердия. Но с другой стороны существо, которым она одержима, наверняка поглотит её душу при смерти, тем самым незначительно, но увеличив свои силы. В его руках есть возможность не допустить этого. Однако какая разница, станет ли оно сильнее или нет, если после смерти физической оболочки он спокойно сможет уничтожить непосредственно вместилище демона? Так-то оно конечно так, но разве это не будет промахом с его стороны? Он может спасти это, невинное, по факту, существо. Все его грехи суть воля демона, что вёл несчастную к ему лишь выгодному финалу. Если он извлечет из неё вместилище демона, то сможет не только спасти невинную душу, сохранив, к тому же, и жизнь человеческому существу, но и получит отличный энергетический кристалл?— уж по ауре это прекрасно видно. Зачем тратить на это силы? Разве чья-то жизнь, пускай и человеческого дитя, когда-нибудь волновала его на пути к достижению цели? В его деле излишняя сентиментальность погубит гораздо вернее, чем неопытность или слабость. А ни того, ни иного у него уже давно нет. Однако чем дольше он думал, тем больше терял и так невеликое время?— надо было решать её судьбу, и выбор определило одно лишь воспоминание о прошлой жизни, так удачно вплывшее из памяти уже перед тем, как он уже готов был выстрелить. Воспоминание было простым и коротким, но настолько мощным в своем контексте, что смогло склонить чашу весов на сторону милосердия. Оружие исчезло, и он, взвалив на себя опять ушедшие в бессознательность после перехода, тела, пошел к пещере, размышляя над своим выбором. —?Клянешься ли ты,.?— Фигура, облаченная в свободные белые одеяния духовенства ордена смотрела на него сверху вниз. Лица у неё не было, лишь размытая временем восковая маска с намеками на таковое, но почему-то он инстинктивно ощущал на себе внимательный, словно смотрящий сквозь плоть и кровь, в самую его суть, взгляд, даже спустя столько времени. –защищать слабого и бессильного, большого и малого, богача и бедняка… —?Речь лилась нескончаемым потоком, принося умиротворение, вымывая из души всю злость и страх, оставляя после себя лишь спокойную уверенность как в себе самом, так и в его братьях… Внутри было темно даже несмотря на сияющее снаружи солнце, лучики которого, казалось, просто не могли проникнуть за вход. Благо, для него темнота уже давно не была проблемой?— шлем автоматически подстроил изображение на визоре до приемлемого состояния, хоть и в этом не было необходимости?— глаза его, насыщенные энергией Ада даже после столь долгой с ним разлуки, могли видеть в кромешной тьме так же хорошо, как и на свету. Узкий проход шел вглубь, казалось, уходя за уровень воды снаружи. Становилось мокрее, пол покрылся мелкой испариной, а с потолка то и дело стекали по стенам капли воды. Периодически они падали со свисающих сталактитов, звонко стуча по камню, отбивая тем самым свою удивительную музыку природы. —?Клянусь. —?сухой, надтреснутый голос разнесся по помещению в кромешной тишине, нарушаемой лишь приглушенным хоровым пением, доносящимся откуда-то из глубины древнего строения, и он ужаснулся своему действию?— как посмел он осквернить эти священные стены такими ужасными звуками?! Глаза его устремились на священника, желая и одновременно боясь увидеть его реакцию, но лицо его, за отсутствием такового, было нечитаемо?— фигура стояла над ним словно судья над приговоренным к казни, олицетворяя самим собой цель его жизни.

—?Так встань же с колен, Достойный! —?Руки священника возделись к расписанному священными письменами и мозаиками потолку, освещаемому скупым светом свечей. Напряжение спало, и он позволил себе спокойно выдохнуть, стараясь, впрочем, не нарушать царящую здесь атмосферу. ?— Встань, и пускай это будет последний раз, когда ты стоял на коленях перед кем бы то ни было в своей жизни… Углубившийся проход вывел его в свободную залу, освещенную падающим с потолка лучиком света, выхватывающим из общей картины самый центр естественного образования. Скинув с себя свою ношу, он, оставив в своих руках лишь одержимую, прошел к самому центру помещения?— там, в небольшом углублении, скопилась небольшая лужа воды. Аргент энергия полилась через него широким потоком, и его ноша вздрогнула, ощутив рядом Силу. Резкий взмах рукой, и в центре помещения вырос каменный алтарь, покрытый нечестивыми письменами?— к его огромному сожалению, это было лучшее, что ему доступно в текущих условиях. Палец, напитанный мощью, заскользил над алтарем, даже не касаясь поверхности, но каждый его взмах оставлял после себя на каменной поверхности линию, что вместе сплетались в один поражающей в своей фантасмагоричности рисунок, способный свести с ума слабого духом и телом. Ноша была уложена ровно по центру, и он начал ритуал. Действо было по сути просто, но требовало от проводившего его полной самоотдачи делу, если он не хотел повредить вместилище демона. К счастью одержимой, такового желания у него не было, а огромный опыт позволял производить сложнейшие манипуляции даже отвлекаясь на контроль обстановки. Наконец, камень, напоминающий собой светящийся изнутри кристалл в красном свете, выплыл из грудной клетки, закричавшей под конец процесса… теперь уже простой девушки. Палач посмотрел на вместилище, ощущая внутри беснующегося, но ничего не могущего сделать демона, и сжал камень, что с тихим хрустом разломился в его руке. Вспышка энергии обхватила его?— демон попытался улизнуть, но системы брони опередили существо?— единой лентой вся дымка энергии, что образовалась вокруг него, впиталась внутрь доспеха, проносясь по энергоканалам яростным потоком, нашедшим свое отражение в скачущих по поверхности доспеха молниях. Наконец, система оптимизировала неожиданно возросшие ресурсы, направив новую порцию энергии на питание требовавших того элементов, и он продолжил работу. Бессознательное тело было оттащено к стенке, чтобы не мешалось, а он, обновив алтарь, вновь принялся выводить на нем ритуальные схемы. —?Возьми этот клинок, как символ твоей силы, Достойный! Пускай его лезвие разит лишь тех, кто того заслуживает и никогда не будет направленно на тех, кого ты поклялся защищать! —?Священнослужитель торжествовал, протягивая ему оголенный меч, поблескивающий в теплом свете своим острейшим лезвием. Благоговея, он принял это бесценный, для себя, дар, и склонил голову перед дарителем, ощущая, как в месте соприкосновения с лезвием немного нагреваются руки?— оно, казалось, лучилось теплом и благодатью, с радостью принимая нового владельца.

Наконец, с этим было покончено. На алтарь упало бесчувственное тело демонхоста, а на пол, рядом с ним, в строго определенном месте легло тело демона, уже, казалось, готового проснутся. Однако на этом ритуал ещё не закончился?— осталось последнее, и, как ему помнилось, самое важное действо, лишь после которого человек окончательно принимался Орденом. И, словно подтверждая его мысли, священнослужитель поднял покрытыми дряхлой кожей руками его лицо, вперив отсутствующие глаза прямо в его. Образовалась связь взглядов, и он, вздрогнув, почувствовал, что силы покидают его. Он пытался бороться, но воспоминание рушилось, и последнее, что он успел расслышать было:?— Нарекаю тебя именем…