Глава 3. (1/1)

Идеально созданная ловушка, специально выстроенный лабиринт. Его заманили также легко, как мышь в мышеловку: хитро, подло и неприятно. То, как его вера, словно спичка, каждый раз зажигается и тухнет повлияло и сейчас. В который раз он понадеялся на восстановление отношений с отцом, на шанс впервые стать настоящей семьёй. Спички в коробке кончились, но это ничего не меняет, ведь он всё ещё тут- в своей личной тюрьме несчастья и вечного одиночества.Здесь всегда неестественно светло и пусто, а из гостей только Джона в шкуре его собственного отца. О, как же больно смотреть на то, как его тело осквернили, каждый раз встречаться с некогда отцовским взглядом и видеть в нём что-то не то. То, как глаза вдруг потемнели или то, что на губах чаще стал появляться звериный оскал. Чейз каждый раз одёргивал себя, вспоминая, что это не его папа.Иногда хочется просто убежать. Бежать и бежать, пока кровь не будет чувствоваться во рту, пока ноги не расколятся напополам. И он знает, что конца тут нет, а выбраться невозможно, но слишком много всего в голове, слишком больно и неправильно.Он вынужден скитаться по искусственному городку с опустевшими улицами, ненастоящей едой и не натуральным освещением.Чейз сходит с ума и прекрасно это понимает. Потому что он всегда один, а мысли и голоса никогда не покидают его. А в голове крутятся слова, воспоминание. Времени для размышления тут достаточно.Особенно больно, когда появляется его второй основной голос- Герт. С его появлением приходит и тяжёлое осознание, что она не тут и слишком горькая вина за предательство. Он частенько вспоминает её лекции о феминизме, голос, волосы… Всё образами мелькает перед глазами. А потом становится плохо. Настолько, что хочется умереть. В прямом смысле. Он режет себя, спрыгивает с высот, но всё просто начинается заново. Потому что начинает невыносимо давить, а ненастоящий солнечный свет словно плавит глаза. И страдания смешивается с болью, пачкая, превращаясь в непонятную массу страданий.Я бы предпочла всё забытьТа фраза, которая каждый раз разрубает в кровь. Где-то там, внутри, жжётся, плавно проникая в остальные части тела, позже- душит. Чейз никогда и не думал, что будет скучать по их препираниям, её упрямству и разногласиях. Но сейчас просто мечтает вновь послушать лекции о патриархальном мышлении и её феминистских мечтах. Тоскует и по ощущению тепла рядом с ней, когда та, лёжа в кровати, прижимается, кладёт голову на плечо, мирно посапывая… Нет, это слишком…Что-то вдруг торкнуло. Непонятное и непривычное для этого места отдалось то ли на нём, то ли на городке, потому что стало потрясывать. А потом снова всё хорошо. Округа рушится, а потом словно собирается обратно. И сковывает вовсе не страх- он уже давно перестал бояться смерти- становится неясно, чего ждать дальше.А дальше- хуже. Потому что здания начинают рушиться, картинка перед глазами исчезает, а потом толчок и… Кружится, шатается. Что-то касается его, точнее, кто-то. Чейзу хочется оттолкнуться от светловолосой макушки, закричать и наконец понять какого черта тут происходит. Но за пепельно-белыми волосами открывается лицо. Слишком знакомое. Она поднимает глаза и смотрит, смотрит, пока уголки глаз подозрительно ярко блистают в уголках. Руки сами притягивают в охапку, судорожно прижимают, всё ещё сомневаясь в происходящем. Воздух кажется тяжёлым, но оторваться от Герт- ещё тяжелее, поэтому он просто вдыхает знакомый запах геля для волос и хочет в нём задохнуться.—?Я скучал- тихо, на ухо, чтобы не было чьим-то, кроме них.—?Я тоже- ещё тише, отчаянно. Она вдруг отстраняется, смотрит куда-то за него. Чейз не понимает, пока не поворачивает голову… Его мама, еле дыша, привалилась к стене, задыхается, тянет пальцы куда-то вверх. Он подбегает к ней, гладит руки, а слёзы текут, не могут перестать.—?Помогите ей! —?кричит, всё перед глазами плывёт- Ну же, чего вы стоите?! Помогите ей! Герт?! —?он обнимает её, гладит волосы, слыша в ответ прерывистые хрипы. Её тонкая, покрытая будто белым налётом рука слегка сжимает запястье сына, глаза еле прикрыты. Потом наступает молчание. Такое, от которого кровь течёт из ушей.Слёзы безмолвно катятся по щекам, пока Герт успокаивает, пытается привести в чувства, пробует поднять.—?Чейз, прошу,?— в голосе чувствуется скрытая истерика- Нам нужно уходить. Джона может заявиться сюда в любую секунду, умоляю.- он кивает, еле перемещает ногами, но надевает предложенную одежду, находясь не в себе. Просто инстинктивные движения, какое-то копошение рядом, постоянно мелькающий непонятный обзор на происходящее. Ощущения затупляются-больно много всего произошло. Остро чувствуется только никогда не разжимающаяся рука.***Всё происходит так сумбурно и быстро что ещё немного, и он упадёт в обморок. Событий чрезмерно и невозможно много, но все куда-то бегут, собирают вещи, Герт носится по комнатам, складывает одежду в чемоданы, переодически поглядывая на Чейза, сидящего на кровати.—?Чейз,?— она вдруг присела к нему, взяв за руку- нам нужно уходить. Сейчас. Джона может в любой момент заметить вашу пропажу.- он молчит слишком долго- Прости меня, ладно? —?шепчет, а он непонимающе смотрит- Не спрашивай, сейчас не время для таких разговоров. Мне просто нужно было это сказать. Теперь мы должны идти.- резко разворачивается, поправляет парик, а затем пытается поднять, словно он безвольная кукла. И, по сути, так оно и есть.Внизу все уже стоят в готовности, засовывают пожитки в машину. Герт мчится помочь посадить Олд Лейс в багажник, пока Нико и Каролина мирно целуются в стороне. Если бы всё не было так плохо- он бы даже улыбнулся.Никто не менял образы: Герт до сих пор в парике из светлых волос, Нико в смокинге, Алекс с приглаженными назад волосами. Когда все садятся внутрь, появляется некое преддверие чего-то захватывающего и пугающего одновременно. Команда разделилась на две машины- их и Лесли. Герт, Чейз, Олд Лейс, Молли и Алекс в давно собранной здешней машине, а Каролина, Нико, Ксавин и Лесли- в машине, принадлежащей единственной здесь матери, которую они успели угнать заранее.Они выруливают на полупустую автостраду спустя пятнадцать минут. Их общим навигатором является Алекс, у которого есть планшет со встроенными картами, так что именно он диктует путь. Они несутся так быстро, как только могут, лишь бы выехать из города. Молли на заднем сидении беззаботно танцует, подпевает нередко появляющемся испанским мелодиям и, казалось бы, всё хорошо, но для Чейза-нет. Он потерял последнего родного человека. Его любимую маму. Ту, что всегда поддерживала и старалась понять. Его тошнит, голова кругом, потому открывает окно и расслабляется под дуновение ветра.Герт напоминает о себе, когда сильнее стискивает его ладонь, чем удивляет ещё сильнее. Она не была такой сентиментальной и откровенной на чувства… С того момента, когда они впервые занялись сексом. Да, с того момента она всё реже говорила о том, что ощущает к нему. Но сейчас она рядом всегда, пытается быть ближе и по возможности, не выпускать его руку. Он смотрит на неё с обожанием и хочет, чтобы она видела это, он обязан ей даже за то, что она не веселится со всеми, а держит безмолвный траур с ним, поддерживает. Благодарность переполняет настолько, что он осмелевает. Подносит её запястье к губам, целует и смотрит. Золотая кожа покрывается мурашками, рот приоткрывается. Она поглядывает на него с явной растерянностью, но руку не убирает.Так и проходит их поездка до самого Финикса. В желудке у всех давно урчит, Олд Лейс тоже начинает заметно нервничать, стучась головой о клетку. Всем стало гораздо спокойнее, когда они уже не в Лос-Анджелесе, поэтому решают сделать остановку и купить еды. Все выходят из машины, Герт порядком устала от такого длительного вождения, Каролина тоже, но они стараются особо не показывать виду, просто молча плетутся позади.—?Ты в порядке? —?осторожно спрашивает Чейз. Герт лишь хмурится и кивает.—?Вроде бы.- поднимает голову- Но вообще-то это я должна была спросить. Как ты? —?она останавливается, вновь хватает за руку. А он улыбается, смотрит на переплетённые пальцы.—?Лучше- она скептически склоняет голову- Правда.- он ведёт её вперёд- Захватим Олд Лейс курицы? — улыбается и кивает.Уже в кафе за всё рассчитывается Алекс, признаваясь, что во время взлома его дома, взял деньги из сейфа, который родители периодически заполняли, на его будущееОни ужинают в небольшом дорожном кафе и берут еду на заказ.—?Ну и что, какая следующая остановка, босс? —?спрашивает Герт. Алекс поправляет очки и тычет что-то в своём планшете.—?Найдём хостел в Альбруке, штат Нью-Мексико.- не отрываясь от гаджета, произнёс он.—?И сколько это по времени? —?спросила неожиданно вернувшаяся Каролина. Все даже вздрогнули.—?Ты долго- шепнула Нико, но блондинка лишь улыбнулась.—?Часов шесть- все нервно выдохнули. Слишком много для этого дня.На улице начинало заметно темнеть, звёзды рассыпались по тёмному небу, а Алекс с Молли давным-давно уснули на заднем сиденье. Чейз тоже хотел спать, но не мог оставить Герт одну, из-за чего пытался не закрывать глаза лишний раз.—?Сильно устала? —?она лишь пожала плечами.—?Нет, пока справляюсь. В любом случае, у меня есть ещё пара стаканов остывшего эспрессо и несколько банок энергетиков. И тут всего-то полтора часа осталось.- Чейз закатывает глаза.—?Давай я поведу, а ты хоть поспишь немного.-она повержено стонет, останавливаясь на обочине.—?Мне хватило бы одного слова ?сон?, чтобы я согласилась. Спасибо.- он пересаживается на водительское сиденье, пока Герт пытается удобно примоститься на сиденье, снимая обувь и закидывая ноги. По итогу она сворачивается в клубок, обнимает подушку и спустя каких-то пару минут начинает похрапывать. И пусть сейчас она выглядит довольно мило, сделал он это не ради неё. Сейчас ему просто необходимо побыть с самим собой, вспомнить маму, потосковать. Одному.Они приезжают когда веки Чейза еле размыкаются, тело закостенело, а ноги отекли. Но он осторожно будит всех по очереди, оповещая о прибытии к месту назначения. И те, в развалку, медленно передвигая ногами, проходят в скромный холл первого попавшегося хостела. Лесли, как самая старшая из всех, занимается бронированием номеров и ,по итогу, у них есть три комнаты: одна на четверых и две на двоих.Молли на секунду отводит Герт в сторону.—?Не вздумай проситься поселиться со мной в четырёхместной.—?Но…—?Никаких ?но?, Герт. Со мной всё в порядке- та лишь нарочито нервно выдохнула, но злиться даже не собиралась. Лишь в который раз восхитилась собственной сестрой—?Тогда в четырёхместной буду я, Молли, Ксавин и Алекс, а в двухместных…- Лесли просто протянула ключи Каролине и Чейзу, а потом они сами разбрелись по комнатам.Видок у номера был потрёпанный. Чуть надорванные обои на стенах, не работающий вентилятор, витающий запах сырости. Две одноместные кровати отодвинуты друг от друга, рядом стоят только потёртые жёлто-коричневые тумбы и тряпочный светильник.—?Что ж, могло быть и хуже.- заключает Чейз. Герт ухмыляется:—?Уверен? —?вопрос, конечно, ответа не требует.Они только устало валятся на кровать, едва находя в себе силы сдвинуть их. Они укладываются даже не раздеваясь, ибо сил не осталось совершенно никаких. Чейз только поджимает Герт, обнимая, а когда та поднимает голову, наконец, целует. Проводит по лицу, по волосам, вновь вспоминает её. И пусть сейчас они не в самом лучшем состоянии, а рты не выдыхают идеальный запах, сейчас неважно. Потому что он наконец чувствует её тепло рядом, её руки, смыкающиеся в волосах. В сердце жарко, оно ненадолго оживает и безумно стучит, не переставая. Его слышно в голове, помимо рваного дыхания и коротких вздохов. Отстраняет, но стискивает сильнее.—?Прости меня, Чейз- он молчит, не осознавая- Когда ты ушёл… Я ведь тоже виновата в этом. Часто поступала эгоистично и глупо, не слушала тебя, раздражала.- всё тише и тише, всё неувереннее и неувереннее. Он отодвинул её и выпытывающе посмотрел.—?А теперь слушай меня, Герт. В том, что я покинул вас тогда твоей вины нет совершенно. Я просто затупил и снова понадеялся на то, что мы с отцом станем семьёй. Мне ведь всю жизнь этого не хватало. И не смей извиняться за свои поступки. Знаешь как часто я скучал по твоим феминистским взглядам? Не думал, что буду одержим влиянием технологий на волну феминизма- тепло улыбнулся. Герт хмыкнула.—?И ещё. Те последние слова, что я сказала. Это неправда. Чистейшая ложь, если честно. Мне просто было слишком больно…- Чейз ждал- Ты мне нужен- очень тихо. Настолько, что он бы не услышал, если бы они были бы на улице. Но он слышал. И знает, нет, видит, что эти слова даются для неё очень сложно. И целует так, чтобы показать, что видит и ценит это. Закапывается в копну волос, чтобы ещё ближе, насколько это возможно. Если так вообще можно.Ночь для них наступает поздно.