Глава 20. Свадьбы не будет (1/2)

Заснеженный январь подошёл к концу, сменившись дождливым мерзким февралём. Серые тучи постоянно высели над замком, рискуя зацепиться за шпили башен и пролиться нескончаемым ливнем на холмы и лужайки, покрытые скользкой грязью. Если снег за окном хоть как-то поднимал настроение, то постоянная сырость и слякоть нагоняли такую точку, что хоть в петлю лезь. Запретный лес вокруг замка выглядел ещё более мрачным и неприветливым, чем обычно. И, наверное, всё-таки хорошо, что покидать замок всё ещё нельзя — как в такую погоду вообще можно выйти на улицу?

Лишь Северусу Снейпу нравилась такая погода. В последнее время волшебник часто уходил из замка и прогуливался по окрестностям, будто надеялся встретить кого-то. Вообще, он действительно хотел перехватить Дамблдора, чтобы директор вновь не заперся с Поттером в своём кабинете, а потом опять исчез из школы. Но старого волшебника почему-то всё не было и не было. Северус уже совсем отчаялся встретить его, как поздно вечером, когда Снейп дошёл уже до хижины Хагрида, он увидал фигуру Дамблдора, медленно выплывшую из Запретного леса.

— Проблемы со сном, друг мой? — с улыбкой спросил Дамблдор, когда Северус догнал его.

— Уже довольно давно, директор, — ответил Снейп.

— О, это очень печально. Пойдёмте, у меня в кабинете есть замечательная настойка — будете спать как младенец!

— Простите мне мой нескромный вопрос, но где вы бываете?

— Любопытство — не грех, Северус, — улыбнулся Дамблдор. — Особенно, когда мы можем доверять лишь единицам. Мне кажется, я близок к разгадке, — проговорил он серьёзно. — Но давай лучше всё-таки поднимемся с мой кабинет. Там и поговорим.

Стоило деревянной двери директорского кабинета открыться, как в комнате сразу зажёгся свет, вспыхнул камин, и опять зазвенели всевозможные серебряные устройства, которые так раздражали Северуса.

— Добрый вечер, Фоукс, — сказал Дамблдор приветственно вскрикнувшему фениксу. — Рад тебя видеть, друг мой. Ну что, Северус, настойки? — предложил волшебник, достав откуда-то из шкафа пузатую бутылку из тёмного стекла и два кубка.

— Спасибо, — сказал Снейп, садясь в кресло. Ему и правда очень не помешает крепкий здоровый сон. — Но, профессор, вы мне так и не ответили. — О том, где я бываю? — Дамблдор сел за свой стол и протянул Северусу серебряный кубок, наполненный алой настойкой, от которой очень ярко пахло шиповником. Снейп отпил из кубка, кисловатая жидкость разлилась по телу теплом, и волшебник почувствовал себя несколько лучше. — Почему вас это интересует? — Школа на грани закрытия, — ответил Северус. — Но никто не ищет преступника, не пытается решить проблему. Долго мы все будем бояться выйти из собственных комнат?

— На мой взгляд, в замке достаточно мракоборцев, чтобы поймать виновного. А я уже слишком стар для этого. Моё время ограничено, Северус, а вещей, которые я должен обсудить с Гарри, ещё так много. — Почему вы не обсуждаете их со мной? Почему не сказали мне о крестражах?

— Мы оба понимаем, Северус, — устало вздохнул Дамблдор, — что это крайне опасно. Вы находитесь в непосредственной близости к Волдеморту. Вы очень сильно рискуете.

— По вашему же распоряжению! — не выдержал Снейп. Он почувствовал себя очень обиженным.

— Да, и делаете своё дело непревзойдённо. Вы всегда в катастрофической опасности, и не думайте, что я забываю об этом. Но это я бы не смог доверить никому, кроме вас.

Дамблдор встал из-за стола и принялся ходить по кабинету, делая небольшие глотки из своего кубка.

— Вы хотите, чтобы я рассказал вам о крестражах? — устало сказал директор. — Но я сам не знаю о них ничего, что, наверное, не знали бы вы — ни сколько их, ни где они… Только как их уничтожить.

— И как же? — Но Дамблдор молчал. Он с загадочным, но очень усталым видом смотрел на один из портретов, которыми был увешан весь кабинет, и ничего не говорил. — Вы должны сказать мне! Если Поттер не справится… — Он справится, — перебил Дамблдор, весьма укоризненно покосившись на Снейпа.

— Простите, директор, но я в этом очень сомневаюсь, — проговорил Северус. — Поттер не готов к войне. Он высокомерен, слаб, недисциплинирован — в точности его отец.Я уважаю вас, доверяю вам, но, по-моему, надеяться лишь на Поттера — не очень хорошая идея.

Дамблдор медленно повернулся, и спросил, смотря на Снейпа поверх очков-половинок:

— А кто, по-вашему, сможет убить Волдеморта?

— Питер Пэн.

Седые брови Дамблдора удивлённо взметнулись вверх. — Питер Пэн? — повторил он. — Вы собираетесь рассказать мальчику о крестражах? Навести его на мысль об убийстве?

— Пэн и так собирается убить Тёмного Лорда, и это он рассказал мне о крестражах. Мальчишка знает больше, чем мы с вами. Он силён. Так силён, что может убить Тёмного Лорда, даже не уничтожая крестражи. Пэн наша единственная надежда.

Дамблдор устало потёр переносицу и сел за стол. Какое-то время он молчал, обдумывая слова Снейпа.

— Хорошо, друг мой. Если вы уверены в мальчике — ладно. Я доверяю вам. — Он сделал большой глоток из кубка и снова заговорил: — Крестраж можно уничтожить двумя способами — яд василиска и меч Гриффиндора. Но вы должны пообещать мне кое-что, Северус. Если Питер не справится, и Гарри всё-таки придётся отправиться на поиски крестражей, вам придётся раскрыть ему одну очень важную вещь. Но только тогда, когда Волдеморт начнёт опасаться за жизнь своей змеи. — Змеи? Причём здесь она? — Но волшебник понял почти сразу. — Она крестраж? — Дамблдор кивнул. — Сказать я должен сказать Поттеру?

Волшебник набрал в грудь побольше воздуха и сказал:

— Сказать ему, что он и сам крестраж. Когда Лили поставила между Гарри и Волдемортом свою жизнь, заклятье отскочило назад, и осколок души Волдеморта проскользнул в единственное живое существо — самого Гарри. Именно поэтому он может говорить со змеями, проникать в сознанье Волдеморта. Пока осколок души, о котором и сам Волдеморт не догадывается, живёт в Гарри, Волдеморт не может умереть.

— Значит, когда придёт время, Поттер должен умереть? — спросил Снейп. — И убить его должен сам Волдеморт.

Наступило долгое молчание. Дамблдор сидел за столом, соединив кончики длинных пальцев, и смотрел на остатки алой жидкости в своём кубке, а Снейп совершенно не знал, что сказать. Слова директора не укладывались в его голове.

— Все эти годы вы растили его, чтобы он погиб в нужный момент? Всё это было специально? Я думал, что делаю всё, чтобы сохранить жизнь сыну Лили, а теперь вы говорите… — Ну, Северус, успокойтесь. Вы же верите, что Питер сможет убить Волдеморта. — Да, — уверенно сказал Снейп, встав с кресла. — И я буду помогать ему всеми силами.

Волшебник развернулся и вышел из кабинета директора, громко хлопнув дверью. Он чувствовал себя обманутым, использованным. Будто все эти пятнадцать лет Дамблдор водил его за нос. По сути, так оно и было. Северус, подвергал себя опасности, и ради чего? Чтобы Гарри — самое дорогое для Лили существо — погиб? Не этого она хотела для своего единственного сына. Если он, Северус, не убережёт мальчишку, Лили ему никогда не простит.

На следующий день Снейп попросил Питера задержаться после урока.

— Знаете, профессор, — сказал Пэн с ухмылкой, — мне начинает казаться, что вы без меня жить не можете!

— Ваши шуточки, мистер Пэн, крайне неуместны. Конечно, если вы не хотите узнать, как уничтожить крестражи, продолжайте.

— Так, стоп. С этого момента, пожалуйста, поподробнее, — с интересом сказал Питер.

— Крестраж может уничтожить только яд василиска и меч Гриффиндора, — сказал Снейп, понизив голос. — Первый достать невозможно, так как разводить василисков запрещено. А второй хранится в кабинете директора. Я пытался выведать у профессора Дамблдора больше информации, но он доверяет её только Поттеру. Так что, сколько крестражей я сказать не могу. Знаю лишь, что один из них — змея Тёмного Лорда, а второй — сам Поттер.

— Поттер? — переспросил Питер ошарашенно. — То есть, чтобы уничтожить кусок души Волдеморта в нём, нужно проткнуть Поттера мечом Гриффиндора? Очень интересно. — Дамблдор считает, что уничтожить этот крестраж может только сам Тёмный Лорд.

— Жаль, — протянул Питер, расстроившись. — Было бы забавно убить его. А вы, профессор, как думаете, сколько у него крестражей?

— Может, шесть, может, больше. Тёмный Лорд всегда был одержим бессмертием. Как думаешь, почему он тебя ненавидит?

— Из-за этого? Чёрт, я-то думал, из-за моей красоты, — разочарованно произнёс Питер. — Даже если их всего осталось штуки три, это всё равно много. Они могут быть чем угодно и где угодно! Нет, искать я их точно не буду. — Но иначе его не убить, — сказал Снейп, уже решивший, что мальчишка хочет отказаться от своей затеи. — Тебе придётся найти их. — Нет, — возразил Питер. — Я и так справлюсь. Спасибо за информацию, профессор. Соскучитесь — зовите.

И подмигнув волшебнику, Пэн вышел из класса. Он знал, что Волдеморт одержим идей бессмертия, но чтобы так сильно… Нет у него, у Питера, времени искать их все. Да и, он уверен, это будет очень скучно и неинтересно. Пусть кто-нибудь другой занимается подобными глупостями, а у него есть куда более важные дела. Искать магическое ядро, например.

На библиотеку Хогвартса Питер не надеялся совершенно. Он столько раз пытался найти там очень важную информацию, но всё бес толку. Эти пыльные книжонки подойдут только для растопки костра — больше они ни на что негодны.

Но Гермиона придерживалась совершенно другого мнения. Она всецело полагалась на библиотеку, хоть та и подвела её с крестражами. Поэтому в свободное время, которого было не особо много, девушка уходила туда и штудировала книгу за книгой, пока не наступало время отправляться в гостиную. Частенько с Гермионой сидел Питер, которому в принципе нечем было заняться, а иногда присоединялся и Малфой, прихватив с собой домашнее задание.

На сидевших в тёмном углу Питера и Гермиону никто не обращал внимания. Все уже более или менее свыклись с их отношениями, завистливых взглядов становилось всё меньше, а всякую болтовню в туалете Гермиона почти не слышала. Но то, что к ним теперь присоединился Малфой, — вызвало новую волну сплетен и пересудов. Кто-то говорил, что Гарри и Рон не захотели больше общаться с Гермионой — ?молодцы, кстати, что так сделали!? — и ей ничего не осталось, кроме как дружить со слизеринцами. Кто-то считал, что Гермионе мало одного Питера, и она заграбастала себе ещё и Малфоя, на свадьбу с которым так надеялась Пэнси Паркинсон. Слухов ходило много, но ни один из них даже отдалённо не соответствовал действительности.

?— Пусть болтают, что хотят, — говорила себе Гермиона. — Мне всё равно?. Гриффиндорцы смотрели на это странное трио и не понимали, что вообще происходит с Гермионой. Сначала спрашивали Гарри и Рона, будто они могли знать, а потом уже выдумывали всякие разные версии, которым и верили. Гарри и Рон были очень обеспокоены такими тотальными переменами в Гермионе. Они понимали, почему она стала несколько холодна с ними, но её дружбу с Малфоем они категорически отказывались понимать.

?— Может это всё специально? — думал Гарри. — Может, они всё ещё подозревают Малфоя?? — А вдруг она под заклятьем? — говорил Рон. — Подсыпали что-то в еду, в сок… Это же слизеринцы. От них можно ждать что угодно. Надо поговорить с ней, Гарри. А то мне не по себе как-то.

Гарри и сам знал, что с Гермионой нужно поговорить. Только вот застать её в гостиной было практически невозможно. На переменах девушка бегала в библиотеку, после уроков пропадала там же, а, вернувшись, сразу уходила в комнату.

— Не знаю, что она там делает, — сказала Лаванда Браун, которая жила с Гермионой в одной комнате. — Придёт, полог задвинет и сидит там в темноте. Странная она какая-то стала. Вам не кажется?

В один из вечеров Гарри и Рон подкараулили Гермиону в гостиной, схватили под руки и почти силой заставили сесть на диван, чтобы они, наконец, смогли поговорить с ней.

— В чём дело? — возмутилась Гермиона, когда её усаживали на диван. — Что с вами?

— Это нам хочется у тебя спросить, — сказал Гарри, садясь напротив. — Что с тобой?

— А что со мной? — Грейнджер искренне не понимала, в чём дело.

— Ой да хватит притворяться, Гермиона, — нахмурился Рон. Он сидел рядом с Гарри. — С каких пор тебе приятнее общаться с Малфоем, чем с нами?

— Что-то не припомню, Рон, когда ты спрашивал у меня разрешения встречаться с Лавандой. Так почему я должна спрашивать его у тебя? — сказала Гермиона раздражённо.

— Да потому что это Малфой! — воскликнул Рон. — С ним просто нельзя хотеть общаться.

— Мало ли какие у меня причины, — возразила Гермиона, скрестив на груди руки. — Я не обязана отчитываться.

— Тебе что-то от него надо, да? — сказал Гарри. — Нет, — ответила девушка. — Мы работаем над одним очень важным делом.

— А почему не с нами? Мы же всегда вместе всё делали, — сказал Рон.

— Поправочка — я делала. Всегда всё делала я. Философский камень, василиск, маховик времени… Без меня вы когда-нибудь догадались бы до этого?

— Гермиона… — попытался остановить разразившуюся тираду Гарри.

— А кто тебя научил заклинаньям на четвертом курсе, а? — обратилась Гермиона к Поттеру. — Мы прекрасно с вами понимаем, что без меня вы бы вообще непонятно где оказались. Извините конечно, но мне надоело спасать ваши задницы.

— Ах вот что ты думаешь? — вскочил на ноги Рон. — Да, то и думаю, — ответила Гермиона, смотря на Уизли снизу вверх, но, несомненно, чувствуя себя сильнее.

— Думаешь, мы ни на что не способны? Что без тебя мы не справимся? Ещё как справимся! Даже лучше! Зря мы вообще начали с тобой общаться. Идиоты, пожалеть решили!

Резко развернувшись, Рон умчался в свою комнату. Только Гарри остался сидеть напротив Гермионы. — Думаю, тебе следует пойти за ним, — проговорила Гермиона спокойно, будто Рон пытался обидеть совсем не её.

— С ним я потом говорю. Сейчас важнее, что происходит с тобой.

— Ничего не происходит, Гарри, — холодно улыбнулась Гермиона. — Если ты думаешь, что я должна рассказывать вам всё, потому что мы друзья, то ты ошибаешься. Мы никогда не были друзьями.

— Что…?

— Скажешь, не так? А ты можешь сейчас сказать, что я люблю больше книг? Ты помнишь, какой у меня патронус? По-моему, настоящий друг должен знать это — я же знаю. Знаю, потому что твои проблемы всегда были важнее моих. Твои ?показалось?, ?я видел?, ?мне снилось? — как сигнал, что мы должны отложить свои дела и бежать, сломя голову, за тобой. А я хочу хоть раз в жизни сама быть на первом месте, не тащить за собой кого-то ещё, а чтобы меня тащили. Разве это плохо? Все эти годы я доверяла тебе, шла, куда ты говорил. Теперь я сама хочу решать, куда идти и что делать.

Гермиона встала с дивана и ушла в свою комнату. Самое ужасное было знать, что она права. Гарри, оставшийся у камина в одиночестве, задумался и понял, что он действительно ничего не знает о той, кого называл лучшей подругой несколько лет. Он всегда был уверен, что видит и чувствует правильные вещи, особенно, когда они касались Волдеморта, и не считал нужным прислушиваться к Гермионе, которая в прошлом году оказалась права, а он, Гарри, завёл всех в ловушку. Это из-за него, из-за его глупости погиб Сириус. Он не имеет никакого права злиться или обижаться.

Только вот Рон отказывался это понимать и говорил, что чёртов Пэн настроил Гермиону против них. Но вскоре он перестал ворчать и бубнить и почти не обращал на Пэна с Малфоем внимания. Даже в библиотеке молча прошёл мимо стола, за которым сидели Гермиона и Малфой вдвоём. Они были заняты книгами и не разговаривали друг с другом.

— Если Гермионе лучше с этими двумя, то пусть, — заявил Рон. — Меня это больше не волнует. — И он с несвойственным ему рвением взялся за домашнее задание по истории магии.

Гермиона и Драко ждали Питера, который где-то задерживался. Девушка пыталась сосредоточиться на тексте книги, но её мысли витали где-то далеко от Хогвартса. Она вздохнула и откинулась на спинку стула.

— Филонишь, Грейнджер, — сказал Драко, ухмыльнувшись одним уголком губ.

— Не страшно, — ответила она. — Я всё равно делаю больше, чем ты.

— И это правда, — сказал Питер и поцеловал Гермиону в макушку. — Что-то от тебя как-то маловато пользы, Малфой.

— Ну, я хотя бы не шатаюсь чёрт знает где, — проговорил он с улыбкой, подперев голову рукой. — Что тебя задержало на этот раз?

— Знаешь, иногда мне кажется, что со Снейпом приятнее общаться, чем с тобой. Он тупых вопросов не задаёт и знает, как уничтожить крестражи, — тихо сказал Питер. Юноша вклинил стул между Гермионой и Драко, сел на него и очень тихо заговорил: — У Дамблдора есть некий меч Гриффиндора, которым можно уничтожить крестражи. Два крестража уже уничтожены, про два других мне Снейп тоже рассказал, и осталось ещё непонятно сколько этих гадостных штуковин, разбросанных по всему свету.

— О каких крестражах он сказал тебе? — спросила Гермиона.