Глава 3. Косой Переулок (2/2)

Они шли по улице, заходя в немногочисленные работающие магазины. Двери во многие были заколочены, а витрины наглухо заклеены плакатами с движущимися изображениями разных людей. Люди с плакатов злобно скалились, презрительно улыбались и безумно смеялись. У некоторых закрытых магазинчиков стояли палатки и лотки, торгующие разными амулетами и оберегами.

Косой Переулок был мрачным и заставлял кожу покрываться мурашками. Любому другому здесь стало бы очень жутко, но не Питеру. Он с трудом сдерживал ухмылку и придавал лицу грустное выражение. Юноша знал, почему Косой Переулок стал таким. Он знал, кто эти люди на плакатах. Он знал, что война идёт полным ходом. И это Питеру нравилось. Ему нравилось видеть надписи ?закрыто? на дверях магазинов, нравилось видеть страх и отчаяние в глазах людей. Отчаяние означает победу.

Но один магазин, словно бельмо на глазу, выделялся среди тусклых витрин соседних магазинов. ?Всевозможные Волшебные Вредилки?: гласила вывеска. Прохожие долго оглядывались на витрину, кто-то даже останавливался не в силах отвести взгляд. Витрины сверкали невероятным разнообразием товаров, которые вертелись, звенели, прыгали и пищали.

– Вот это да, – с притворным восхищением сказал Питер.

– Да-а… – протянул Хагрид, нагруженный сверками с покупками. – Молодцы ребята. Всё никак не могу заглянуть туда, похвалить их. Вон какую красоту отгрохали! Сейчас всем как никогда нужен смех, – грустно закончил он и добавил ещё более мрачным голосом: – Пошли, чего стоять-то.

И они зашагали дальше.

Питер и Хагрид почти не разговаривали. Великан был слишком расстроен и занят какими-то своими мыслями и просто молча нёс покупки. Питеру повезло, что Хагрид был в таком настроении и не задавал вопросов, не рассказывал о Хогвартсе. Пэн не любил, когда ему задавали вопросы. Он мог просто не стерпеть и обрушить на великана всё своё недовольство.

Питер шёл по Косому Переулку, впитывая в себя магию этого места. Даже несмотря на такой мрачный и унылый вид, Косой Переулок был наполнен магией. Она витала в воздухе и действовала на Питера, словно вино, опьяняюще. Юноша дышал ей, упивался, впитывал каждой клеточкой своего тела. Он чувствовал, как она течёт в его венах, как заставляет сердце биться. Магия Косого Переулка улучшила и внешний вид Питера. Пропала нездоровая бледность, синяки под глазами, на щеках появился румянец, волосы приобрели здоровый вид, в глазах появился несколько безумный блеск. Здесь юноша вновь чувствовал себя всемогущим Питер Пэном, богом.

– Все купили? – осведомился Хагрид.

– Думаю, – протянул Питер, ещё раз перечитав список, – да.

– Хорошо. Тогда, это, двигаем к выходу.

И они покинули Косой Переулок тем же путём, которым попали сюда.

В ?Дырявом Котле? было совершенно пусто и темно. Только бармен стоял за стойкой и протирал стаканы.

– Есть хочешь? – спросил великан.

– Не очень, – ответил Питер.

– А я страсть как голоден! Гиппогрифа бы съел.

Питер совершенно не знал, кто такой гиппогриф, но спрашивать не стал, потому что чувствовал, что волшебник должен знать подобные вещи. Юноша лишь улыбнулся и последовал за Хагридом к столику.

– Прости за сегодня, – произнёс великан, пока они ждали заказ. – Если бы я мог, ни за что не повел бы тебя в Косой Переулок. Ты столько всего пережил, а сегодня опять, по той же самой ране. – Все хорошо, – ответил Питер, поняв, что Хагрид говорил о вымышленной гибели его несуществующих родителей. – Я уже почти не думаю об этом.

– Ты очень сильный, Питер, – сказал великан с ноткой восхищения в голосе. – Другой бы ревел целыми днями, а ты вон, держишься.

Питер улыбнулся и спросил:

– Мистер Хагрид…

– Хагрид. Просто Хагрид. Не нужно никаких ?мистер?. Мы же друзья.

– Хорошо, Хагрид. Расскажите мне немного о Хогвартсе. Как проходит распределение? Какие есть факультеты? Я же, как понимаю, должен буду пройти распределение.

– Факультетов у нас четыре: Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. На Гриффиндор попадают храбрецы, на Пуффендуй – трудолюбивые, на Когтевран – умники, а на Слизерин – отпетые негодяи и хитрецы. По факультетам у нас распределяет Волшебная Шляпа. Всё просто и совсем не страшно.

– Ясно, – кивнул Питер. – А как первого сентября я попаду в школу?

– Не волнуйся, профессор Дамблдор поручит кому-нибудь проводить тебя.

– Я бы хотел сделать это сам. Просто скажите, как.

– Ну хорошо, – согласился Хагрид, немного подумав. Он начал рыться в карманах с задумчивым выражением лица и наконец вытащил небольшую бумажку. – Это твой билет на поезд. Он отходит первого сентября ровно в одиннадцать утра с вокзала Кингс-Кросс. Там тебе нужно найти платформы девять и десять и пройти прямо сквозь стену.А до вокзала ты можешь добраться на ?Ночном рыцаре?, но только чтобы магглы тебя не видели.

– Всё ясно, – сказал Питер и сунул билет в карман.

Когда Хагрид поел, они с Питером вышли из бара. На Лондон уже опустились сумерки. Вывески магазинов, кафе и рекламные щиты горели яркими огнями. Люди спешили кто куда, наполняя улицу шумом, машины гудели. Вся эта какофония звуков и голосов, обилие огней и красок действовали на Питера несколько раздражающе. Как ни старайся не обращать на всё это внимания, никогда не привыкнешь.

Хагрид вновь выбросил вперед руку, держащую розовый зонтик, и перед ними, издав приветственный гудок, появился ?Ночной рыцарь?.

– Что-то мы часто видеться стали, – сказал кондуктор улыбаясь.

– Что поделать? Дела Хогвартса, – важно проговорил Хагрид, выпятив живот. – Сначала в приют Аддерли, а потом в Хогсмид, – сказал великан, когда они с Питером залезли в автобус.

– Трогай, Эрн! – скомандовал Стэн.

Двери закрылись, и автобус понёсся по улицам Лондона. Огни за окном сливались, превращаясь в жёлтые и красные полосы. Ничего не было видно, кроме огней. Потом всё пропало, и через минуту автобус остановился.

– Приют Аддерли! – объявил кондуктор.

– Подождите меня, – попросил Хагрид и вышел из автобуса вслед за Питером. – Туда я с тобой не пойду, – сказал он, опуская свертки на крыльце приюта. – Нечего им меня видеть.

– Ничего, – ответил Питер, – я справлюсь.

– Хорошо. Ну, давай прощаться. – Хагрид протянул Питеру огромную ладонь для рукопожатия.

– До свидания, – ответил Питер и пожал руку великана.

– Чуть не забыл! Это деньги на билет до вокзала, – и Хагрид протянул юноше несколько серебряных и бронзовых монет.

– Спасибо, – поблагодарил Питер.

Великан улыбнулся и вернулся в автобус. Тот выпустил клуб дыма, сорвался с места и исчез в темноте.

Еще несколько минут Питер стоял на крыльце и смотрел туда, где исчез фиолетовый автобус. Губы юноши медленно расплылись в ухмылке. Всё складывалось просто замечательно. Хагрид относится к нему с восхищением и, можно сказать, души не чает. А с взрослыми именно так и надо. Надавишь на жалость, и они уже готовы ради тебя на всё, а если проявишь уважение и будешь самостоятельным, вообще в их глазах станешь ангелом во плоти. Таким всегда всё прощают, даже самое серьёзное. Лучше льстить, подлизываться, но быть уверенным в своей безопасности, чем быть собой и бояться каждого шороха. А Питеру это не нужно.

Подняв с крыльца покупки, Пэн вошёл в здание приюта. Прихожая встретила его темнотой и тишиной. Питер прислушался. Из столовой доносился звон посуды. Значит, время ужина.

Стараясь не греметь новым чемоданом, юноша поднялся в свою комнату. Здесь было пусто, темно. Лишь ветер колыхал старенькие шторы. Питер зажег свечу, и тусклый огонек осветил комнату.

Питер уже начал распаковывать свертки и коробки, как в дверь настойчиво постучали.

– Да? – отозвался Питер, и дверь отворилась.

– Привет, – с улыбкой сказал Виктор. – Ты поздно. Где был?

– Да так. Приезжал человек из моей новой школы, мы ходили покупать всё для учёбы.

– Ого, – произнёс Виктор, подходя к Питеру. – Покажешь?

– Это тебя не касается. – Виктор нахмурился, но ничего не сказал. – И вообще тебе пора. Я устал и хочу спать.

– Ладно. Спокойной ночи.

И Виктор вышел из комнаты.

Питер усмехнулся на такое детское поведение. Но Виктор и был ребенком и ему, как и всем детям, свойственно обижаться, если те, кому они доверяют, их обидят. А Виктор доверял Питеру. Он видел в нём не то чтобы родственную душу, а отражение себя самого. Он видел в Питере друга, товарища, того, кто никогда не бросит.Для Виктора Питер был лучше, чем есть на самом деле, но сегодня это представление пошатнулось.

– Как ребенок, – усмехнулся Питер и принялся распаковывать покупки.

Чем больше свертков он вскрывал, тем больше убеждался в том, что волшебники – настоящие идиоты. Ну зачем тратить столько денег на мантии, книги, ингредиенты для зелий и еще много на что, если всё это можно наколдовать? Малейшим усилием своего воображения Питер мог превратить несколько монет, которые ему дал Хагрид, в горы сверкающего золота. Он не понимал, зачем ему нужны все эти бесполезные книги. Да, они действительно были совершенно бесполезны. Пролистав их, Питер не нашёл ничего, чего бы не знал. Да они были ему вовсе не нужны. Зачем махать волшебной палочкой, если можно использовать силу своего воображения? Зачем варить зелья, если лишь силой мысли можно превратить чай в смертельный яд, от которого не существует противоядия?

Мантии, учебники и все остальные вещи были уложены в чемодан, а тот спрятан под кровать. В чемодан попала и волшебная палочка, которая теперь была бесполезной деревяшкой.

Закончив с чемоданом, Питер лег на кровать. День подошёл к концу, занять себя было абсолютно нечем, а до отъезда в Хогвартс ещё больше месяца. Если бы Питер мог, он бы обязательно впал в спячку, а проснулся утром первого сентября, но даже такому человеку, как Питер Пэн, это было не под силу.