Обломки, G (1/1)
Ее загоняют в угол на удивление быстро для бойца с ее опытом и с ее боевым стажем. Всего два пока непонятного происхождения киборга, из армии, внезапно обрушившейся на Бладхэйвен в вечер уныло-будничной среды, и пока она возится?— Дик уже разбил таких с добрый десяток.Сегодня она не пытается даже атаковать их толком?— только уворачивается, крутится, держа их на дистанции, отступает. В итоге оказывается беспомощно зажатой в углу с двух сторон.Приходится тратить два последних бэтаранга?— под действием импульсов в уязвимые точки из угрозы киборги превращается в две груды металла.Тигрица все еще беспомощно сидит на земле. Арбалет валяется рядом.—?Да где ты витаешь сегодня? —?бросает Дик с досадой, на минуту отключив коммуникатор. —?Соберись, ты мне нужна, черт.Она смотрит на него снизу вверх сквозь прорези своей маски. В глазах еще не остыл испуг, словно вновь она оказалась той зеленой девчонкой в зеленом же костюме, которую буйная семейка Красного Торнадо как крысу гоняла по вентиляции Горы Справедливости, прежде чем едва не утопить его самого.Уже слишком много воды утекло с тех пор.Неловкими, негибкими пальцами она вдруг стягивает маску с лица, забыв про все тайны личности разом.—?Я беременна.На мгновение он застывает.Каждое мгновение голова работает как компьютер: оценить угрозу, выбрать действие, держать под контролем все в поле зрения?— и что происходит в целом городе тоже. Полицейские частоты раскалены нервными голосами, коммуникатор то и дело перекликается: в Готэме сегодня не менее туго. Бэтмен, Бэтгерл и Оракул, Робин, Бэтвинг?— у каждого своя зона ответственности. На Тигрице как на доступной боевой единице в своих расчетах Натйвинг сейчас просто ставит крест.Город уже горит, город кричит и как подраненный зверь воет симфонией из напуганных голосов, сирен, звона бьющегося стекла.—?Держись за мной. —?парой ударов он разбивает неподвижных уже киборгов в более надежные обломки. —?Гражданских собирают в городском совете. Я тебя провожу и вернусь на улицы.Глаза ее расширяются.?— Г-ражданские?У нее вид, как будто это слово она слышит впервые. Город горит, кругом то ли гребаные киборги, то ли инопланетная дрянь, у него просто нет времени возиться еще и с этим.Коммуникатор вновь оживает. Подмога из Лиги прибудет минут через тридцать, Оракул обнаружила возможные источники управляющего сигнала, Бэтмен и Робин уже работают над их ликвидацией, пока Бэтгерл и Бэтвинг защищают гражданских.—?Идти можешь?Проигнорировав его протянутую руку, Артемида сама поднимается на ноги. Подбирает арбалет.—?Не надо со мной нянчиться. Прости что подвела.Подвела, черт, конечно же подвела, потому что уже давно он полагается на нее как на себя, как на часть себя, и практически не тратит время на отслеживание во время боя. Он просто заранее знает, где будет она. И что она обязательно будет там где нужна?— без лишних вопросов и обсуждений.Так и сегодня. Он ждал, что она будет рядом на улицах, когда город начал гореть?— и она там была. Привычно. Обычно. Обычно больше ничего, похоже, не будет.На самом деле ему так много ей сказать, внутри столько всего, что дай волю?— порвет изнутри на части. Поэтому он просто встраивает новые факты в систему расчетов и пытается игнорировать их эмоциональную суть.На глаза попадается разбитая витрина магазина одежды напротив.—?Переоденься. —?бросает он коротко ей вслед, потому что маску, похоже, ей сегодня уже не надеть. Как и невозможно быть наполовину Тигрицей. —?И жди в безопасном месте.Ее просто перекашивает всю?— от беспомощности, от обиды, от собственной бесполезности.—?Не надо меня провожать. —?возвращает она маску на лицо. —?Я не настолько беспомощна.Молча Дик какое-то время смотрит ей вслед. На мгновение он даже не справляется и хочет окликнуть ее, обнять, сказать, черт возьми, что он рад, конечно, рад несмотря ни на что?— но коммуникатор оживает снова. Кому-то срочно нужна помощь.Он безжалостно давит тлеющие эмоции как рассыпанные кем-то окурки подошвой ботинка. И сейчас просто идет в противоположную от нее сторону.Когда все заканчивается, и зарево над городом заменяет серый, тускнеющий дым, в котором вспышками то там, то здесь видны силуэты Супермена и Марсианского охотника, он находит Артемиду среди полицейских на баррикаде, позади которой нашли убежище человек тридцать гражданских.Повсюду болты от ее арбалета, сгустки затвердевшего полимера, груды искореженного металла, бывшие когда-то угрозой. У потрепанных людей в форме?— мужчин, женщин, усталые, покрытые грязью и копотью лица. Кто-то ранен, кому-то уже не помогут даже измученные медики.Безотчетно все смотрят в предрассветное, грязное от дыма небо с надеждой и ждут помощи.—?Я не стану отсиживаться в стороне, если достаточно просто не лезть в рукопашную! —?с вызовом говорит Артемида, когда они скрываются в безлюдном переулке за парой перевернутых контейнеров для мусора.На плече у нее спортивная сумка явно из дома. Ее перчатки?— в лоскуты, часть лица, нескрытая маской серая от усталости. У Дика и самого ощущение что руки и ноги каменно-тяжелые, неподъемные.Теперь есть возможность и время что-то сказать, но если честно, язык не шевелится тоже. Поэтому они просто обнимают друг друга покрепче и долго молчат. От ее волос едко пахнет паленым, пылью и кровью.Раздавленные, сухой логикой загнанные в самый дальний угол чувства понемногу начинают оттаивать и ныть, как отмороженная конечность в тепле. Слишком много усилий он приложил, что убедить ее в своей надежности: если она даже не собиралась ему говорить?— все, выходит, впустую было?Это немного… парализует, если честно.—?Я так понимаю, ты уже все решила?—? Когда отступила. —?тяжело встряхивает она головой. — Когда испугалась, что в драке могу его потерять.? С нашим образом жизни оставить ребенка?— плохая идея, но лучшей, похоже, нет? — тревожно вскидывает она на него взгляд.В глазах ее нет эйфории. Если честно, он и сам далек от безмятежного веселья. Хотя нечто невероятно уютное как собственные воспоминания о детстве, о маме и папе, все равно уже теплится где-то внутри. Между бейсбольными перчатками, смехом и прыжками с цирковой трапеции, между бэтарангами, тросометами и полузабытыми сказками на ночь невнятно мечутся мысли.Новым, непривычным еще жестом Дик вдруг кладет руку на ее совершенно плоский и твердый как доска живот.—?Если не рискнем сейчас?— наверное, уже никогда не рискнем.—?Мы больше не будем напарниками. —?вдруг перекладывает Артемида свой арбалет из одной руки в другую, и переплетает пальцы, покрасневшие, от стрельбы еще ноющие, должно быть, с его пальцами.Взгляд ее делается таким, словно уже заранее она смотрит ему в спину. Это было слишком важной частью их жизни?— партнерство, чтоб вот так выкинуть его и заменить еще непонятным родительством.—?Какое-то время. —?мягко говорит он чтоб ее успокоить. —?Посмотрим, может я вообще возьму да и уйду в отставку вместе с тобой.—?Мы слишком давно живем масками, чтоб так просто избавиться от них?— проворно разбирает она свой арбалет, чтоб убрать его в сумку. —?За нами все равно однажды придут?— друзья, которым нужна будет помощь. Или те, кому мы прищемили хвосты, захотят добраться до наших глоток. Предпочитаю уж быть к этому готовой. Через год, максимум через два?— я вернусь обратно в строй. Только так. —?запальчиво бросает она свои условия. —?И если не согласен?— лучше прямо сейчас скажи.Звучит довольно сомнительно. Но это ее ?через год? кажется невероятно далеким и туманным, чтоб думать еще и об этом.Дик быстро кивает.—?Идет. Судя по взгляду Артемида понимает, что он полностью пропустил ее слова мимо ушей и ей очень хочется треснуть его по башке. Что-то небольшое и металлическое, еще теплое от ее руки легко ложится в его подставленную ладонь. На ощупь Дик угадывает свой полицейский значок.—?Одежда. —?скидывает она свою спортивную сумку к его ботинкам. —?Не забудь ее помять и посыпать пылью, иначе тебя еще и свои же отпинают за то что отсиживался, пока все потели. —?посмеивается Артемида, пока они, стараясь не вляпаться в рассыпанный кругом мусор, переодеваются в гражданское. —? Думаю, сейчас и в гражданском для нас дело найдется… Не думала, что буду любить обычного, скучного копа… —?губы ее вдруг кривятся в легкой ухмылке. —?больше чем крутого героя в обтягивающем трико.Вопреки усталости Дик находит в себе силы рассмеяться.—?Я хорош в любой из личностей, эй!Ошарашенные, растерянные люди на улицах понемногу шевелятся как муравьи в растревоженном муравейнике. Скоро начнется мародерство и грабеж, если полиция не возьмет все под контроль. Теплая тяжесть значка в ладони напоминает?— впереди немало работы. Город понемногу залечит раны. Маску-домино Дик снимает последней.Их прежняя жизнь в обломки на глазах превращается, но ему почему-то не жаль. Неприятная, обманчиво-неправильная мысль об отставке?— на год, может на полтора,?— вдруг укладывается в голове с невероятной легкостью.Даже из обломков всегда можно что-то новое создать.