ЭКСТРА (1/2)
— Бесплатные обеды? Ты с ума сошла? — спросила Равенна раздражённо. — Мы едва концы с концами сводим.
Гримхильд размашисто подписывала свитки. Граф Петер Лоренц — секретарь Её Величества подсовывал новые бумаги.Белоснежка хмуро смотрела на любовницу, кусая губы. — Разве всё так плохо? Ты ведь и так уже повысила налоги. — Эти оборванцы опять напали на карету…
— Им нечего есть. — Неправда, — ответила Равенна. — Граф, сколько ещё? — она посмотрела на секретаря, тот никак не отреагировав на раздражение женщины, показал глазами на несколько свитков в своих руках. — Кстати, я хотела посмотреть, что там с жалованием моей армии. Что-то они мне в последнее время дорого обходятся. — Мы много потратились на вторую парадную форму, Ваше Величество, — безупречно ответил граф Лоренц. — Вы же сами распорядились. — А ну да, — сказалаРавенна с досадой, — но ведь эти однобортные мундиры такое уродство, о чём только думал Циглер. Жаль я не могу его повесить. — Равенна! — тут же возмутилась Белоснежка. — Ну да-да, милосердное правление, — тут же сказала Гримхильд. — Я помню, не вешать, не рубить головы, не сжигать, не… — тон Равенны становился всё тоскливее. — Чёрт бы побрал это всё. На кой дьявол мне тогда трон, если я не могу убить всякого, кто по моему мнению заслуживает смерти?
— Цель монарха, — сказала Белоснежка поучительным тоном, — состоит в том, чтобы заботиться о своих подданных. — Мне кажется, ты неверно понимаешь суть правления, — возразила Равенна. — Моя цель всегда состояла только в том, чтобы жить так, как мне хочется. Достаточно, граф! — сказала Гримхильд раздражённо, отодвигая ворох свитков от себя подальше. — Остальное позже. Ты что не видишь, моя монархическая рука уже едва способна держать перо! — Да, Ваше Величество, — граф Лоренц поклонился, Хенник увидела, что мужчина улыбнулся. Когда дверь за ним закрылась, Белоснежка тут же подошла к Равенне и взяла её за ту самую монархическую руку. — Бедная моя, — сказала Белоснежка, целуя руку королевы и прижимаясь к ней щекой. — Ты так стараешься. — Вот именно, а ты только и знаешь, что осуждать меня,— сказала Равенна недовольно. — Ты знаешь, что бывает за критику монарха в других государствах? — она дёрнула Белоснежку за волосы и та упала королеве на колени. — Знаю, — сказала Хенник, касаясь губами щеки Гримхильд. — Их гильотинируют, — прошептала она интимным шёпотом, — но казнь была запрещена высочайшим повелением самой Равенны, — с улыбкой добавила Белоснежка. — Прямо наказание какое-то, — сказала Гримхильд со скукой. — Может поссориться с соседями? Тогда можно повоевать хотя бы. Расширить границы. Продемонстрировать новые мундиры. — Почему тебе обязательно нужно кого-то убивать? — спросила Белоснежка.
— Ну какое это убийство? На войне ведь не считается. — Ты хочешь устроить войну ради бойни, а потом эта твоя магия. Тебе ведь армия только для парадов и нужна!
Равенна деланно заинтересованно посмотрела на собственную руку и перстни.
— Ладно, чего ты там хотела для этого отрепья?
— Так ты устроишь бесплатные обеды по воскресеньям? — тут же оживилась Хенник. — Хочешь, чтобы каждое воскресенье несколько тысяч крестьян выстраивались здесь подле замка и…
— Нет-нет! Это можно будет сделать при церквях. — Что? — возмутилась Равенна. — Церкви? Ты хочешь им доверить средства из казны? Да они меня обдерут как липку!
— Не все священники плохие. — Не все девушки любят мальчиков, — в тон ей ответила Равенна. — Только они всё равно девушки.
— Почему ты уверена, что все они жадные, пронырливые…
— Потому что они такие и есть! Зачем ты думаешь, они вообще существуют?
— Людям нужно утешение. — Я уж было подумала, что ты скажешь, что им нужен Бог, — сказала Гримхильд язвительно. — Или ещё хуже, будто ты в него веришь. — А если верю? — спросила Хенник, хмурясь. — Тогда у меня для тебя плохие новости, он тебя не любит. — Пожалуйста, не своди всё к нашим отношениям. — Греховным отношениям! Греховным! Так говорит этот ублюдок? И ты хочешь этому болтунцу* доверить деньги? Ты в своём уме? — Пожалуйста…
— А те, у кого ещё стоит, сношают мальчиков, мне продолжить?
— Не нужно, — ответила Белоснежка, лицо её сделалось отрешённым и печальным, искусанные губы по-прежнему ярко выделялись на лице.
— Нашла из-за чего переживать, — сказала Равенна, ощущая фантомную вину. — Ну брось, мало ли на свете безнравственных людей.
— Я с одной такой живу, — сказала Хенник, серьёзно посмотрев Равенне в глаза. — Безнравственной циничной и жестокой женщиной, не готовый уступить в малой просьбе. — Девочка моя, ты хоть представляешь, во сколько мне обойдётся эта твоя затея? Да лучше бы ты была транжирой как бывшая жена Карла II. Мне бы твои капризы дешевле обошлись.
— Ну а если это мой каприз?
— Каприз — это накормить толпу лентяев, вечно ноющих о своей тяжёлой судьбе?
Белоснежка ничего не ответила. Уткнувшись Равенне в плечо, она обняла её и долго молчала. — Кончай это, — сказала королева. Хенник не пошевелилась. Гримхильд повернула лицо Белоснежки к себе и серьёзно сказала:
— Ты хоть знаешь, что так не просят?
— А как просят? — тут же поинтересовалась Хенник. Равенна сжала подбородок любовницы, сдавила её челюсть, заставляя открыть рот. Язык королевы влажный и тёплый коснулся языка Белоснежки, вылизывая его и посасывая. Хенник послушно повторяла действия Гримхильд, напрочь забывая и про просьбу и про то, что она только что обижалась. Поцелуй был грязным, пошлым, выматывающим. Когда Белоснежка отпрянула от королевы и посмотрела на неё мутным взором, Равенна сказала:
— Делай всё то же самое, только ниже. — Ниже? — глаза Хенник округлились, и тут же её лицо покрылось румянцем. Она поняла. — Хорошая девочка, — похвалила её Равенна, когда увидела эту очаровательную реакцию. — Мне нравится эта твоя стыдливость, — ласково добавила она, касаясь большим пальцем влажных губ Белоснежки и надавливая на них. — На тебе ведь панье** — Ты справишься, — уверенно сказала Равенна. Белоснежка слезла с колен королевы. Приподняв подъюбник вместе с каркасом из китового уса, Хенник оказалась между ног королевы, облачённых в панталоны и шёлковые чулки.
— Тебя почти не видно, — со смешком сказала Равенна. — Как думаешь, граф Лоренц бы заметил, если бы я подписывала все эти бессмысленные бумаги, пока бы ты ласкала меня своим языком?
— Пожалуйста, прекрати говорить такие вещи, — попросила Белоснежка. Её голос звучал приглушённо. Равенна раздвинула ноги шире, и Белоснежка открыла прорезь панталон, располагающуюся прямо по центру. Высунув язык, Хенник провела им по внутренним половым губам, оставляя влажный след, она почувствовала, как вздрогнула Равенна от этого нехитрого движения. Рука королевы легла поверх платья на голову девушки, но сжать она её не могла, сильно мешал панье. Белоснежка медленно и нежно ласкала губы Равенны, используя всю переднюю часть языка. Растянув пальцами половые губы, Хенник несколько раз влажно провела языком по входу влагалища, королева крепко сжала её между своих ног, дрожащий и мокрый вход сокращался. Высунув только кончик языка, Белоснежка быстрыми жёсткими движениями начала вылизывать внутренние половые губы, избегая прикосновения к входу, она дразнила Равенну, а та не имея возможности схватить строптивую девчонку, изнывала от желания, подаваясь на язык.Белоснежка облизала указательный палец и ввела его внутрь влагалища. — Маленькая нахалка, — услышала Хенник сверху. Это ободрило её, она вводила палец внутрь, по-прежнему делая эти быстрые хаотичные движения кончика языка, особенное внимание уделила мочеиспускательному каналу, доводя Равенну до бешенства. Королева изнывала, желая, чтобы Белоснежка или добавила пальцы или ввела во влагалище свой язык, лучше второе, конечно. Этот горячий юркий язычок, такой дерзкий на речи и такой нежный, когда дело касалось интимных ласк.
?Кто бы видел, как эта старательная девочка вылизывает королеву, что бы кучка каких-то оборванцев могла поесть. Комедия, да и только? — думала Равенна. Белоснежка добавила ещё один палец, растянула влагалище и коснулась горячим мокрым языком внутри Равенны. Та заскулила на одной ноте, вжалась в кресло, стильно раздвигая ноги. Хенник трахала языком влагалище Равенны, помогая себе пальцами, из входа текла вязкая смазка, язык Белоснежки был скользким от неё и собственной слюны. Между ног Хенник приливал жар. Под юбкой было ужасно душно, Белоснежке казалось, что от этой бешеной скачки, она сейчас потеряет сознание. Когда Равенна уже изнемогала, жёстко двигаясь навстречу языку, Хенник вошла в неё тремя пальцами, резко двигая рукой в такт толчкам. Королева кончила, с силой сжав подлокотники кресла. Когда красное лицо Белоснежки показалось их под юбки королевы, та едва могла сдержать смех. — Дорогая, сейчас ты выглядишь так, будто работала весь день в поле, — сказала королева заботливо, вытирая влажный лоб девушки. Она поцеловала Белоснежку, ощущая солёный вкус в её рту. — Иди ко мне, очень удачно, что ты не носишь эту французскую дребедень, — сказала Равенна, намекая на то, что сама Белоснежка была только в двух юбках, не поддерживаемых никаким каркасом. Ноги девушки были раздвинуты, а сама она прижималась спиной к королеве. Равенна обнажила точно такие же панталоны и чулки как у неё самой. Та же самая прорезь была расположена на панталонах девушки и края ткани уже пропитались влагой. — Ты вся мокрая, — сказала Равенна на ухо Белоснежке.