Глава 17. Перепутье. (2/2)

Поднявшись по лестнице, Гестия увидела юношу, изливающего свою боль самой Луне, что, казалось, пыталась всеми силами утешить слабого смертного.

Ветер трепетал его волосы. Пыльные, грязные, взлохмаченные. Пахнущие кровью и пеплом.

Мешковатая футболка с длинными рукавами из грубой ткани нелепо трепетала при дуновении бриза.

- К-кадэлл. - позвала она его, сжавшись от страха, что он сейчас просто упадет без сил и больше не проснётся. Он был похож на призрака, встретив которого ты больше его не увидишь. До конца своих дней размышляя существовал ли он вовсе.

- Богиня Гестия? - сухой, трескучий голос узнал ее, но глаза все также остались пусты, будто в них никогда и не было того яркого света, тех эмоций, переживаний, что она увидела.

- Который же ты... настоящий? - прошептала она, не понимая смысла своего вопроса и не ожидая совсем ответа.

Кем был он настоящий. Не человек, показывающий всем маску, которую он был вынужден надеть против своей воли.

А сама личность, что скрывается за несколькими стенами, замками, пытаясь скрыться ото всех, не желая приближаться.

Что раз за разом получает удар, урон которого выше того, что он может вынести, и еще больше прячется в себе, возводя ту преграду, которую никто уже точно не сможет преодолеть.

Неужели настанет тот момент когда он просто будет не способен открыться, как бы он не хотел?

Когда между ним настоящим и пустой оболочкой окажется настолько большой овраг, что даже при всем желании, юноша не сможет вырваться на свободу, показав истинного себя.

А может ли быть что эта пустая оболочка и есть настоящий Кадэлл? Все пытаются найти, раскопать в нем что-то своё, похожее, желаемое для себя. Но он не такой. И потому он показывает то, что они хотят. Пока он сам страдает от самого осознания того, что он не является тем, чего от него ожидали, желали.

Сколько же ему пришлось испытать страданий и боли, чтобы окончательно сломаться и стать таким... полым, пустым, ненужным.

Кукла, потерявшая своего манекена, нити, что сдерживали и контролировали ее, публику, которая ей аплодировала, саму цель всего спектакля.

Лишенный цели, амбиций, желаний. Окончательно сломанный ребенок, что только и знает, что бороться за свою жизнь. Для него само выживание и стало главной целью.

Он ничего и никого не понимает. Для него есть только игра. Игра с внутренним "я", что хочет сломать его, разрушить.

В чем смысл актера без сцены, зрителей, оркестра? Зачем он нужен? Не лучше ли тогда устранить лишний элемент, в котором никто и не нуждается? Кадэлл самостоятельно запустил процесс саморазрушения, который он не может остановить, только продлить срок, отложить эпилог.

Все живые существа испытывают страх. И самому юноше он был свойственен.

Две сущности внутри него сцепились, подобно бешеным псам - страх смерти и абсолютная пустота.

Снова этот жуткий баланс. Опять две грани. Сумасшествие, которое он принял за чистую монету, считая обыкновенной и привычной истиной этого жестокого мира.

- Я... Я не знаю.

Его голос не принадлежал человеку. Полное спокойствие, монотонность и безразличие.

Для него будто ничего не существовало. Он снова перевел на светящийся диск в небе.

Гестия не знала о чем он думал, и думал ли вообще. Кадэлл просто застыл, или задумавшись, или просто наслаждаясь редким моментом покоя. Ведь когда он закроет глаза, всё продолжится.

Он знал, что бежать бесполезно. Понимал. Но всё равно не мог решиться. Юноша раз за разом подбрасывал монету, и снова и снова он получал один и тот же ответ.

Жизнь или смерть. Черное и белое. Третьего не дано и он не в силах был изменить этого.

Кошмары не прекратятся, Арзал не сдастся, Дэрн не спасёт его, мир не станет милостив к нему.

Только сам Кадэлл сможет сорвать оковы и цепи, что на него были повешены не по его согласию.

Он устал. Почти смирился. Но в этом нет смысла. Он думал, что ему наплевать. Но все оказалось совсем наоборот. Кадэлл желал больше всего на свете жить. Жить мирно и спокойно.

Но это было недостижимой мечтой, миражом, за которым он следовал. Но продолжать так было более невозможно.

Что же делать... Поток мыслей прервался, как по щелчку, глаза закатились, а сам он опал, как подкошенный, ощущая страшный жар и слабость по всему телу.

- Кадэлл! - воскликнула Гестия, серьезно напуганная егопадением и тут же устремившаяся к парню, пытаясь его привести в сознание, разбудить.

Но все было тщетно, бессмысленно...