Пролог. Три грани. (2/2)

Что может быть лучше делить тело с еще двумя совершенно непохожими существами? Отвратительно. Постоянная мигрень, бессонница, растерянность и иногда слуховые или иные галлюцинации. Мальчик увядал на глазах. Его мозг был не способен обрабатывать сигналы одновременно от трёх источников. Оттого его ментальное состояние ухудшалось в быстром темпе.

Неожиданно, диалог двух сущностей был прерван шумом извне комнаты, сопровождающийся звоном разбитой посуды и женскими криками.

- Нет, не делай этого! Прошу, одумайся! - по голосу мальчик различил свою мать.

Терпя невыносимую боль и слабость, паренек поднялся с запачканной каплями крови заправленнойлежанки и побрел на выход из комнаты.

- Ты куда идешь? В твоем состоянии ты можешь упасть уже через минуту. И еще больше усугубить состояние организма. - недовольно ворчал Арзал, почесывая густую щетину.

- Мама... Я должен защитить её... - полушепотом проговорил мальчишка, вкладывая огромные усилия, чтобы открыть тяжелую дверь, что сейчас ощущалась как гигантская металлическая пластина, отгораживающая его от самого дорогого сердцу человека.

- Ты с ума сошел. А, ну да. Психически здоровый человек не разговаривал бы с нами. Хотя я не о том. Думаешь ты с твоими то силенками сможешь помочь ей? - насмехаясь, спросил Дэрн, всяко лучше понимая шансы на удачный исход паренька.

- И всё же... Я должен! - вложив все силы и вес своего тела, он таки открыл проклятую дверь и последовал к источнику шума, придерживаясь руками о стену.

Пройдя через коридор, он вышел в небольшую кухоньку, что освещалась всего одной единственной лампой. Мужчина средних лет, но с уже проступающей легкой залысиной раз за разом наносил пощечины лежавшей под ним хрупкой матери паренька.

- Пожалуйста... Одумайся. - молила женщина, уже не имея сил на какое-либо сопротивление тяжелым пощечинам. На щеках уже остались заметные следы от мускулистых ладоней, а слезы ручейками стекали на деревянный пол.

- Шлюха! Думаешь я не знаю, что ты мне изменила? Он не мой ребенок! Всего лишь шваль, подкинутая мразь! - яростно ревел мужчина, надрывая глотку и с каждым мгновением усиливая свои атаки. От него так сильно несло перегаром и алкоголем, что мальчик чуть пошатнулся, едва не свалившись на пол. И в этот момент он привлек внимание своих родителей.

На него смотрели две пары глаз: красные от слез и страха, такие знакомые, нежные дрожащие, а также неузнаваемые, страшные, окутанные дымкой опьянения, в ярости которых можно было утонуть.

- Подожди, сученыш! Я и до тебя доберусь! - заорал мужчина, еще больше наполняясь гневом, злобой и отчаянием, видя в этом ребенке гетерохромные глаза... не глаза его сына, а ублюдка изменившей ему суки. Да, так и есть. Это не его дитя. Все знакомые насмехались над ним, за то что растил не собственного ребенка, а дитя изменившей ему супруги. Дрянь, что ходит налево и мусор, презираемый всеми деревенскими. Но теперь он исправит ошибку. Он избавится от них и очистит свое имя.

Не соображая ясно, мужчина нанес удар кулаком по голове собственной жены. Женщины, что много лет назад он клялся в вечной любви, добивался расположения с огромным усилием и заботился как о единственном лучике света в его трудной жизни. Первой любви, что подарила ему первенца. Может и обладающего неординарной внешностью и характером, но родного сына. Но сейчас он обо всем забыл, погрузившись в пучины ярости и безумия.

Кровь вместе с выпавшими зубами пачкали пол, стекая изо рта тонкими дорожками, стекая на тяжело вздымающуюся ключицу и каплями опадая на деревянные доски, что противно скрипели при каждом вдавливании тела женщины в землю. Удовлетворившись картиной избитой женщины перед ним, что уже потеряла блеск в глазах и никак не реагировала на избиение, мужчина с сумасшедшим оскалом приложил мозолистые ладони к изящной бледной шейке, начав душить.

И вновь мать мальчика подала признаки жизни, находясь на грани смерти. Ее сломанные ногти впивались в руки собственного мужа до крови, оставляя следы как от когтей. Зрачки уже не могли сфокусироваться и метались из стороны в сторону в поисках помощи, пока не уперлись в лицо мальчика. Она посмотрела на сына таким взглядом, что тот содрогнулся, а ком подступил к горлу. В ее глазах он различил и мольбу, и печаль, и просьбу уйти, спрятаться, сбежать, исчезнуть, но выжить.

В панике оглядев помещение, парнишка обнаружил искомый предмет, что по его мнению мог помочь.

На дрожащих ногах мальчик на четвереньках подполз к столу и прикладывая последние силы, что остались в израненном организме, схватил охотничий нож, которым пользовался его отец на охоте.

Встав за спиной мужчины, что продолжал душить его мать и не обращал внимания на ребенка, он занес кинжал над головой обеими ладонями, но тут же ощутил страшную дрожь в руках. Они будто налились свинцом, не желая совершить единственный точный и верный удар.

- Парень! Не стой столбом! Действуй! - пробасил Арзал, нервно сжав кулаки и поражаясь удивительной решительности мальчугана.

- Но... Но... Он мой отец. - кристально чистые слезинки скатывались с уголком глаз до подбородка и пропитывая новую мешковатую рубашку на теле.

- Этот монстр не твой отец. Взгляни правде в глаза. Он и есть то зло, от которого ты обещал защищать свою мать. Твой отец уже мертв. Он был убит настоящим чудищем внутри него Прими это. Не убьешь сейчас, он убьет и тебя. - закончил за Арзала Дэрн, подталкивая парня на последний шаг.

Удар! Раздался звук разрывания плоти, а после крик боли оглушил мальчишку. Кинжал пронзил артерии в шее и его отец, нет, чудовище отстранило руки от шеи женщины, обхватив место ранения, в тщетных попытках остановить фонтан крови. Вот он обернулся и мальчик навсегда запомнил эту смесь непередаваемых эмоций.

Боль, ненависть, желчь, отвращение и... На миг он различил облегчение, а после труп упал спиной рядом с его матерью, что уже не подавала признаки жизни, а взгляд мертвых глаза был направлен на то место, где он был минутой ранее.

Наступила мрачная и липкая тишина, что просто сводила с ума. Ведь на загвоздках его разума он продолжал слышать плач его матери и безумные крики монстра.

- Ты слаб. Я же тебе говорил парень. Только из-за твоей беспомощности умерла твоя мать. Только сильный вершит свою судьбу. А слабым остается лишь подчиниться его воли. Мир - это джунгли. Где выживают лишь те, что прошлись по головам других. - откинул голову, молвил Арзал, пока Дэрн мог лишь пожать плечами, понимая точку зрения своего невольного соседа.

Мальчик глядел в пустоту, сидя на коленях и не зная как быть, что делать, куда идти.

- Ты хочешь, чтобы подобная ситуация повторилась? - примирительно прошептал Дэрн, молча ожидая ответа.

Через минуту он все же смог услышать ответ, проговоренный охрипшим бездушным голосом.

- Да. Если бы я был как "все"... Нет. Если бы я был сильным. Имея силу, я смог бы остановить эту тварь от убийства мамы. Я мог бы... Мог бы.. - Отлично. Тогда собирай все вещи, что могут пригодиться. Мы отправимся в единственное место, где ты сможешь обрести необходимую силу. - добродушно улыбнулся Дэрн.

- О, и куда же? Ты смог узнать этот мир? - поинтересовался Арзал, все еще поражаясь эрудированности собеседника.

- Мир ДанМачи. Хотя вам это не о чем не говорит. Но я очень хорошо знаком с одним из городов этого мира. Орарио. Город авантюристов и Подземелья с псевдобогами, что спустились с небес. - продолжал юноша, словно читая лекцию.

- Хах. Это будет интересно! - завелся Арзал, дрожа от нетерпения увидеть такое чудное место. Впервые за время его пребывания в виде сгустка в сознании.

- Орарио... - волна воспоминаний нахлынула на мальчика. Образ его матери появился вместе с ее успокаивающим и мелодичным голосом, что рассказывал ему очередную сказку об этом известном городе. Но слез больше не было. Он сжал окровавленные кулаки до хруста и побрел собирать свои немногочисленные вещи в сумку, чтобы почти тут же отбыть.

Так началась история Кадэлла Дерфи.