Глава 2. Никогда не разговаривайте с неизвестными. Лучше вообще никогда не разговаривайте! (1/1)
В час небывало жаркого заката, но не на Патриарших прудах, а на поганом малиновском ставке, где с громким гоготом плескались гуси и утки, разговаривали два человека. Первый имел вид взъерошенный и безумный, рясу заляпанную и бороду, подстриженную вкось.- Нет-нет, отец Фёдор, это никак не может быть, - с сильным немецким акцентом говорил ему второй.- Почему же? – запальчиво вопрошал первый.- Потому что Аннушка уже купила подсолнечное масло, и даже пролила его.- Какая Аннушка? Какое масло? Что вы мне голову морочите? Второй – хорошо одетый иностранец в сером берете, стростью, украшенной собачьей головой - меланхолично пожал плечами:- Почём я знаю, какая? Дура какая-то с Садовой. Она масло каждый день покупает. И каждую неделю проливает его. Сколько народу уже по Москве полегло – ужас! Потому я никак не советую искать вам гамбсовы стулья в Москве. У вас еще остались сбережения от свечного заводика в Самаре.Десять миллионов, кажется. Вы когда умрёте?- А вот это, простите,никого не касается! – твёрдо сказала бывшая духовная особа. Иностранец с разными глазами коротко позвал:- Фагот. Из воздуха соткалось видение. Видение было одето в клетчатый костюм, жокейский картуз и треснутое пенсне. Физиономия, просьба заметить, глумливая.- Подумаешь – бином Ньютона! – хмыкнул клетчатый. – Помрет он в 27-м году в Дарьяльском ущелье, на скале, отравившись колбасой из Моссельпрома.- Десять миллионов на семь лет, - задумчиво кивнул разноглазый.– Немного, но для скромной жизни хватит. Только никогда не ездите на такси. И ради бога не читайте советских газет! Отец Фёдор возмущённо плюнул и воздел руку для крестного знамения:- Изыди, непотребный дьявол!
- Руку отрежу! – рявкнул из-за его спины здоровенный чёрный котище, до тех пор мирно обхаживавший трындычихину Мурку.- Чур меня, чур! – заорал отец Фёдор и рванул с места на третьей скорости. Его затихающийвопль еще долго оглашал окрестности Малиновки.- Не понравился мне этот отец Фёдор, - задумчиво сказал разноглазый иностранец. – Он выжига и лицемер.- Так точно, Мессир! – вытянулся клетчатый. – Прикажете разобраться?- Пусть его, - махнул рукой тот, кого назвали Мессиром. – Колбаса из Моссельпрома – это очень жестоко. Так, что у нас ещё на сегодня?- д’Артаньян, Мессир.- И что там ещё с д’Артаньяном?
- Летает, Мессир. Разноглазый неприветливо сощурился:- Летает? Вы в своём уме?- Никак нет! – браво отрапортовал клетчатый. – Я не в своём уме. И доктор Ватсон не в своём уме. Он решил создать из военнослужащего союзных войск супероружие против большевиков. Применил криптонит. И теперь д’Артаньян летает.- Далеко летает? – поинтересовался иностранец.- Далеко и быстро. Не догнать, - пожаловался кот.
- Ну, это, пожалуй, не наше дело, - задумчиво произнёстот, кого именовали Мессиром. – Пускай с ним его друзья разбираются.- Яволь! – щёлкнул каблуками клетчатый. – Бегемот, делай. Кот лениво поднялся на задние лапы.- Айн! Цвай! Драй! – мерзко рявкнул он. В тот же миг в воздухе над Малиновкой пронеслось что-то похожее на багровую тучу. Пронеслось и плюхнулось в пруд, распугивая гусей. При ближайшем рассмотрении это что-то оказалось кораблём небольшого водоизмещения, вместо паруса влекомого надутым разукрашенным пузырём.
Пушечный порт в борту отворился, и оттуда возник здоровенный русоволосый детина с крупным носом, в красном камзоле и зелёных штанах.- Воздух деревни! – потянул он своим выдающимся носом.– Меня всегда тянуло сюда.- Как, Портос, вы раздумали вешаться? – иронично вопросил молодой человек в мушкетёрском плаще, с простодушным и слащавым выражением лица, прижимая к носу надушенный платок.- Да,раздумал, - гордо ответил великан. – Я решил принять российское гражданство. Где-нибудь в Мордовии, - добавил он после краткого раздумья.- Еще бы, - хмыкнул его утончённый друг и поднёс к глазам лорнетку. – Здесь такие девушки. Эй, пейзанка, подьсюды! Девица, окликнутая им, отбросила в сторону хворостину, которой подгоняла гусей, и подбоченилась.- Приходи сегодня вечером на сеновал, - деловито проговорил изящный мушкетёр, глядя на часы. Девица звонко шмыгнула носом и утёрлась рукавом.- А чего же? И придём! – почему-то с обидой сказала она. – Только ж и вы приходите. А то вон давеча один господин тоже позвал, а сам не пришёл. А я всего-то с кузнецом пришла.- С кузнецом? – подозрительно спросил мушкетёр. – С каким кузнецом? Зачем нам кузнец? Я же не лошадь.- Кузнец наш – дядя Степан. Благословение давать. Вы же предложение изволите делать?- Так, свободна! – мушкетёр отвернулся от селянки с деланным равнодушием.- Не кажется ли вам… - из порта возник третий мушкетёр – с благородным и красивым, но смертельно бледным лицом. – Не кажется ли вам, Арамис, что здесь побывал наш друг д’Артаньян? Он, как и вы, до смерти боится женитьбы.
- А вы, дорогой Атос?
Старший из мушкетёров внезапно и сильно покачнулся.
- А я отравлен. Своей бывшей женой. Или это я палёной водкой на той неделе отравился? Не важно. Короче, я умираю, и мне срочно нужен прощальный ужин с моей любимой убивицей. Портос изумлённо крякнул:- Но ведь вы всегда говорили, что она была страшно глупа и совершенно не умела готовить? Атостолько пожал плечами, а потом горестно вздохнул:- О, боги, яду мне, яду! И вся троица, как по команде, развернулась кругом и строевым шагом двинулась в направлении взорванного свинарника.- Э, месье, а как же я? – с борта летучего корабля свесился толстый и лохматый малый.- Заткнись! – хором скомандовали мушкетёры и продолжили маршв избранном направлении. Когда их мерная поступь затихла вдали, из воздуха снова соткалась демоническое трио.- Ну, что же, люди, как люди, - задумчиво произнёс разноглазый. - И милосердие иногда стучится в их сердца. В чём-то даже напоминают прежних. Экранизации их испортили!