Глава 5 (часть 2) (2/2)

– Это я и без карт вижу, своими глазами, – пробурчал Пит, старательно проигнорировав ?зазнобу?. – А кто этот франт?– Паж Мечей. Настораживает меня эта карта. Был бы Паж Монет, – Верона взглянула исподлобья на Пита, – тогда другое дело. Карта простая, но надежная. А Паж Мечей – это карта скользкая, обманчивая. Может изображать ложного друга. Может – ловкого плута. А может – испытание. Судьба, считай, подножку готовит.

– Кажется, я догадываюсь, кто этот ?Паж Мечей?, – пробормотал вполголоса Пит. – Ложный друг, скользкий тип…

?Жаль, что не пристрелил его там, в Непале!? – добавил он мысленно. В этом момент не то что не было сожаления в том, что едва не забрал жизнь у человека. Наоборот, была досада, что оставил жить. Разве этого типа можно назвать ?человеком??– Ой, да, смотрю, у вас страсти вовсю полыхают, жаром обдают, – покачала головой Верона, и Пит поспешил надеть маску невозмутимости. Выдал все свои чувства, так не годится, совсем не годится. – Ты, веритов сын, не спеши во враги его записывать, соперника-то твоего. Расклад такой, что карта может как препятствия обозначать, так и помощь. Внезапную, которую уже и не ждешь.?Как же, будет от этого… помощь! И что он за нее попросит, если даже окажет?, – но на этот раз Пит постарался сдержаться и, подтянув к себе кружку и подув на чай, один за другим сделал два небольших глотка.– Посмотрим, что подружка твоя желает, – Верона вытащила еще одну карту. – Ну, планы-то велики. Шестерка Жезлов, не много и не мало. Стать царицей, построить дворец, спасти мир…

– Разве это так плохо? Желать чего-то, иметь цель? – поинтересовался Пит.– Карта для смельчаков, но посмотрим, силушка-то есть у нее всё осуществить? Что сокрыто под желаниями этими, что движет ей?Верона положила перед снайпером еще одну карту. На ней была изображена башня с падающими вниз человечками.– А вот и ответ, – Хранительница покачала головой. – Вместе с Жезлами опасный расклад. Мир рухнул под ногами воительницы твоей, опоры больше нет, видишь? И без фундамента ей грозит снова сверзиться вниз, да так, что в этот раз косточек не соберет.

Черт возьми, еще немного – и Пит готов был поверить в том, что в гадании и впрямь что-то есть! Или же это ловко подстроено. Мир действительно обрушился, когда оказалось, что все они были лишь щенками Трэвиса, которых он науськивал на Хранителей. Веритов не учили думать, анализировать, сомневаться. Их учили быть тупыми исполнителями. Но кто-то всё же умудрялся верить. Такие, как Ия. И всё рухнуло в одночасье.Теперь у нее была новая идея – наладить связи с Беловодьем, снова обучать людей магии для помощи Земле. Но – сдюжат ли, ведь силы были уже не прежние? Конечно, удалось заключить соглашение с Хранителями, а дальше что? Не подведут ли новые союзники, использовав веритов, а потом отдав на убой той же ведьме?

– Вижу, есть о чем подумать, – донесся до Пита голос Вероны.– Давайте следующую карту, – проговорил снайпер, тряхнув головой. – Если играть, то уж до конца.– Вот же Фома Неверующий, – проворчала Хранительница. – Гадать – это не в игрушки с судьбой играть. Смотри, думай, запоминай. Давай-ка заглянем в прошлое. Откуда всё проистекает.На этот раз карта была перевернутая – она изображала сидящего на троне человека с весами.– А имеет какое-то значение, что она вверх ногами? – спросил Пит, когда Верона присоединила карту к раскладу, который теперь напоминал крест.– Имеет, и большое. Это Справедливость, Равновесие. Но у твоей подружки она перевернутая. Что-то случилось в прошлом, что заставило ее желать вернуть эту карту в правильное положение. Есть подозрения – что?Пит покачал головой. Даже если бы хотел – не мог бы ничего сказать, потому что о прошлом Ии знал мало. Слышал, что ее отец – военный, что есть младший брат и что девушка с ними не общается. Говорила – ради конспирации. Но только ли поэтому? Что вообще ее заставило присоединиться к веритам? Ия говорила, что ее привел Алариус. Но чем ее привлекло всё это веритское движение, напоминающее секту?Вопрос, который пока оставался без ответа.– А можно… как-то еще это уточнить? – спросил Пит.– О, уже интересуешься? Вошел во вкус? – Верона чуть усмехнулась. – Нет, братец-верит, это – лишь подсказка, а до истины сам докапывайся. Вижу только, что серьезно всё… и плохое предчувствие у меня к следующей карте.– Что за карта?

– Мы смотрели прошлое, откуда всё пошло. Теперь заглянем в будущее, к чему всё приведет, если не решить проблему.– Давайте уже! – Пит торопливо, обжигаясь, допил оставшийся чай и, отставив кружку, пододвинулся поближе.Значение следующей карты снайпер не знал, но по изображению понял – она не из оптимистических. Опять это были мечи, Пит насчитал пять штук. Три из них держал воин, два других лежали на земле. А на заднем плане уходили прочь еще двое людей, один из них – в слезах. Определенно не радужная зарисовка.– Всё плохо? – спросил он.– Да уж не хорошо. Бой если и окончится победой, то такой, что равна поражению будет.– Пиррова победа, – проговорил Пит.– Смотри-ка, и впрямь – эрудит, – усмехнулась Верона.– Я просто спал не на всех лекциях по древней истории, – Пит улыбнулся, вспоминая свои годы в военном училище. – Вроде Пирр сказал: ?Еще одна такая победа – и я буду полностью разгромлен?.– Ты точно уловил суть.Это яд, один на двоих – и победителю, и побежденному, – Верона мельком взглянула на Пита и вновь опустила глаза, глядя на нарисовавшийся из карт крест.Знала ли она о случившемся в Барселоне? Пит уже ничему не удивился бы.– Но это еще и вероломство, и удар ниже пояса, – продолжила Хранительница. – В общем, одна из самых неблагоприятных карт. И это, голубчик мой, о будущем. Вот куда борьба за перевернутую справедливость завести может.Вероломство, удар ниже пояса – всего этого можно было ожидать от мстительного Трэвиса. Но ведь не столько по его вине, сколько из-за собственного упрямства Ия теперь была тяжело больна. Как бы ни хотел Пит во всем винить Трэвиса – это было глупо.– Это всё? – спросил он. – А нет ли какой еще подсказки, что именно может случиться?– Ты знаешь свою подругу, не я, – проговорила Верона. – Вот и ищи варианты. Гадание – это предупреждение, а не пошаговая инструкция. Но прояснить ситуацию можно, у нас еще четыре карты. Обычно эта, – она достала из колоды еще одну, – отражает позицию вопрошающего, но в данном случае покажет, как ощущает сейчас подружка твоя.Пит не стал повторять, что она ?не его?, просто молча смотрел на карту. Мечи, снова мечи. Не слишком ли уже много мечей? На этот раз их было два, и Пит не ведал, хорошее они означают или плохое. Смущали его и завязанные глаза того, кто их держал. Слепой?– Карта Слепоты? – спросил он.– Выжидания. В тупике хозяин этой карты, не знает, какое решение принять, запутался.

– Плохо, – покачал головой Пит и подумал – что-то в этом есть. Ия действительно последнее время металась.– Лучше сомневаться, чем нестись, очертя голову, – заметила Верона. – Но только карта эта означает, что помощь человек не хочет принять. Загородился он от мира, повязку на глаза повесил.Это тоже было похоже на Ию. И не только сейчас, но и всегда. Волчица, которая скорее вцепится в протянутую руку, чем позволит ей вытащить себя из капкана. Вот только в этом капкане в итоге может и остаться.– Вы говорили, четыре карты. Осталось три, – напомнил снайпер.– Вторая скажет о том, какой другие видят твою подругу. На что она, по их мнению, способна. А вот третья опять подводные камни покажет. Все ее страхи и надежды.Пит почувствовал некоторую неловкость о того, что они разбирают Ию чуть ли не по косточкам. С другой стороны – это всё для ее же блага. С такими картами к психологу не ходи.– Дама Жезлов. Ох, яркая личность, эта твоя голубка, хотя уж ласково ворковать – точно не для нее. Неистова, что пожар, закаленная, что сталь. И других зажечь способна, – Верона бросила взгляд на Пита, в ее глазах были видны задорные огоньки, – и в тебе, чую, пламя-то запалила.

Пит сделал вид, что отхлебывает из кружки, хотя в ней уже совсем не осталось чаю. Ну, чего отрицать? Не было бы Ии, их отряд точно бы уже распался, да и другие еще неизвестно, нашли бы себе новую идею. Те же ?флорентийцы?.– А стержень, что из стали выкован, не согнуть, но сломать можно, – вздохнула Верона. – И чадить такой человек не будет. Нет, не будет, сразу выгорит дотла.

– Чего она страшится? – слегка нетерпеливо спросил Пит, снова ощутив неприятное чувство того, что они лезут в душу к Ие. Но идти следовало теперь до конца.Верона вытащила предпоследнюю карту.

– Сам догадаешься или подсказать? – в ее голосе на этот раз не было усмешки, наоборот, присутствовала озабоченность.

И Пит, взглянув на карту, понял – почему. Целых десять мечей пронзили поверженного наземь человека. По спине пробежал холодок, хотя в избушке уже стало тепло. Снайпер ощутил какой-то почти суеверный страх из-за того, что все складывается совсем скверно. И вместе со страхом пришло раздражение.– Какой-то левый у вас расклад получается, извините за выражение, – бросил он, отворачиваясь. – В нем хоть одна благоприятная карта есть? Это плохо, то – еще хуже. Понакручено уже понаверчено!– А ты ко мне от счастливой жизни пришел? – недовольно пробурчала в ответ Верона. – Или, может, от того, что твоя Дама Жезлов находится в добром здравии?Пит поднялся на ноги и взглянул на Верону:– Сколько же раз говорить вам, что не моя она дама! – поняв, что невольно повысил голос, глубоко вздохнул: – Извините меня, не хотел кричать.Он снова сел и потер лоб, взлохматив отросшие с лета волосы. Головная боль, его почти постоянная спутница, с началом этого гадания только набирала обороты и сейчас достигла своего пика. Пит заметил, что Верона одарила его внимательным взглядом, точно всё поняла.

– Да чего винить-то тебя, – махнула она рукой. – Известно же, большие страхи – большие волнения. Вот только еще раз спрошу – помочь-то ты ей хочешь?– Очень, – пробормотал Пит. – Она запуталась, в авантюру влезла, дров наломала. Но человек она хороший! – он вгляделся в глаза Вероны. – Знали бы вы, из какой зад… из какой дыры меня вытащила. И никогда не просила благодарности за это.– Вот те раз! – Верона всплеснула руками. – А я будто говорила, что нелюдь она? Мы же разобраться хотим, ямы подводные найти. Десять мечей, – положила она стол карту, – означают ее страхи перед полным крахом всего. Да, они могут пророчить гибель. Когда в раскладе победа любой ценой, то подобную карту неудивительно получить. Понимает она, подружка твоя возлюбленная, чем всё ей грозит. Не умом, так чутьем понимает. А осторожность родит это или в смятении чувств в пропасть сиганет – это уж за ней выбор.

?Как бы не в пропасть?, – заметил про себя Пит, а вслух сказал:– Осталась последняя карта, да? Что она означает?– Итог всему, – произнесла Верона.

И на стол легла еще одна карта – подвешенного вверх ногами человека.***Прохладное стекло приятно охлаждало горевший огнем лоб. Пит смотрел на сгущающиеся за окном сумерки. Снег всё шел и шел, заметая дорожку к лесной избушке. Избушке, в которой летом они думали найти врага. Где теперь Пит нашел союзника.– Говорите, всё снова перевернется для нее с ног на голову? – проговорил он. – Переоценка всего?

– Фундамент ей новый нужен, – Верона засела в кресле за вязанием. – А то утопнет в болоте, провалится под лед. Повешенный – карта с вызовом. Сдюжишь – сложишь из камней-плит новую дорожку, в новую судьбу. Ну а нет… собственными руками распнешь себя. На своем же мече.Было что-то в ее даже не словах, а тоне, что заставило Пита обернуться. Верона, отвлекшись от вязания, смотрела прямо на него. И опять, как в тот раз, в ее глазах Пит увидел другое.Куклу, которая изображала светловолосого парнишку, распятого на кинжале, проткнутого занозой с канальцем, по которому сбегала кровь... Пит не видел макошку, но знал о ней. Ия рассказывала ему о своих подвигах в отношении Кирилла.– Вы знаете, о ком я прошу… – медленно проговорил Пит, поворачиваясь к окну спиной. Пальцы сжали деревянный подоконник. – Если не сразу знали, то теперь – знаете.

– Знаю, да не всё, – покачала головой Верона. – Непросто тебе с ней будет, с ней любиться – что уголь раскаленный в ладонях нести. Но, чую, крепко повязаны вы все трое. Ты, она и Паж Мечей. Разбираться – вам самим, а мое дело – советом помочь.– Советом? – повторил Пит. – Значит…– Не то значит, что думаешь, – пробурчала Верона, поднимаясь и снова подходя к комоду. – Вот смышленый ты парень, Андрей, да недоверчивый. Не хотела бы помочь – сюда не привела, чаем не поила, не гадала бы о зазнобе твоей, птице огненной.

– Вы вначале могли не догадываться, о ком идет речь…– Ох, упрямый, непутевый… – Верона достала из нижнего ящика комода небольшую шкатулку и, положив ее на стол, подошла к Питу и легонько коснулась рукой головы. От ее прикосновения по лбу пробежал приятный холодок. – Это ведь она лечить тебя, контуженного, пыталась?Пит невольно улыбнулся.– Всё вы знаете…– Голова твоя помнит побольше тебя. Ее прикосновения, тепло ее рук. Не только отнимать она умеет, но и дарить. Это всё мне сказало. Даже то, что ты пока не разумеешь, – Хранительница продолжала держать свою ладонь на его лбу, и Пит чувствовал, как шаг за шагом отступала боль.

Он хотел было спросить Хранительницу, что именно он не разумеет, но почувствовал, что должен понять это сам. Снайпер и так услышал в этой избушке более чем достаточно. Будет о чем подумать много ночей наперед.– Спасибо, – проговорил Пит, когда Верона отняла руку. Боль ушла, и в голове присутствовала редко в последнее время испытываемая легкость.– Ну, сильно-то не благодари, лечить тебе еще недуг надо. Но, верю, справится птичка твоя. А ей вот эти гостинцы передай.Верона открыла шкатулку, в которой, на первый взгляд, ничего не лежало. Но стоило женщине сделать над ней несколько пассов руками, как Пит увидел несколько склянок. Три из них Хранительница протянула снайперу.– Вот зелье, чистое, что капля воды, пусть сегодня же выпьет и крепко уснет. Но прежде – пусть натрется мазью вон той. Сон может один день и одну ночь длиться, пусть никто не мешает. А затем по ложке дважды в сутки пить вот этой, золотистой жидкости – на рассвете и на закате. Через пару дней встанет на ноги, а через неделю недуг как рукой снимет. Вот с магией сложнее… чтоб прореху залатать, в Беловодье ей надо. На Земле помочь сложно.Беловодье… Легко сказать! Трэвис, поди, ручки потирать будет, ведь в Беловодье, своей вотчине, он Ию в два счета разыщет. Еще и порадуется – добыча сама в руки пришла. К тому же отправлять своего лидера в стан недавних врагов – неправильно даже с военной точки зрения.Пока Пит думал, что бы покорректнее ответить, Верона поняла по его задумчивому взгляду, что он в тупике.– Как выздоровеет, пусть сама примет решение. Жизни опасность уже не будет грозить, ум прояснится. Еще браслетик вяжу я тут, тоже пригодится. Если подождешь с четверть часа, я и закончу.– Ну… – Пит чувствовал себя уже совсем неловко. – Дайте я хоть чем-нибудь помогу, пока жду!Он огляделся и увидел, что дров у печи почти не осталось.– Вон, поленьев наколю.

– Сделай доброе дело, коли несложно. Только валенки надень да полушубок. Недавно согрелся – не время замерзать вновь.Пит улыбнулся.

– В армейке нас гоняли почти в исподнем по первому снегу. Закалка знаете какая с тех времен?– Я тебе не капитан, а ты мне – не солдат, потому одевайся, – тон Вероны, в противовес ее словам, был очень даже командирский. Хранительница вновь устроилась в кресле и принялась за вязание. – Даже слышать никаких возражений не хочу!

Усмехнувшись, Пит натянул валенки, накинул полушубок и, вооружившись топором, отправился колоть дрова.

То ли потому, что на улице уже смеркалось, то ли из-за щедро даримого небом пушистого снега, оседавшего на воротнике и волосах, то ли из-за целого вороха мыслей в голове, но Пит, ограничившись беглым осмотром двора, даже не обратил внимание на висевший на одной из веточек ближайшего к избушке дерева маленький хрусталик-пирамидку – такой маленький, что мог бы послужить кому-нибудь кулоном.

Он покачивался туда-сюда на легком ветру, словно в такт ударам Пита по поленьям. И когда снайпер, закончив, набрал полную охапку дров и понес к дверям, поймал тоненький лучик горевшего у сарая фонаря – и вспыхнул, будто искра от костра. Но Пит уже повернулся к деревьям спиной и этого не увидел.***– Держи, – Верона протянула снайперу связанный из красных нитей браслет, среди них поблескивал камешек желтоватого цвета, бурыми крапинками напоминавший раскраску какого-то зверя. – Пусть носит, пока полностью не выздоровеет и магию не восстановит. Да и потом найдет ему применение, коли колдовать умеет. Но только надень браслет сам ей на руку. Это важно.

– Ну вы прямо как о кольце говорите! – улыбнулся Пит, стряхивая снег с полушубка. Скинув его с плеч, повесил на крючок, переобулся и, пройдя в дом, бережно взял браслет в руки.

– Как знать, Андрюша, как знать… – глаза Вероны улыбались. – Может, однажды и кольцо наденешь…Пит, смутившись, отвел взгляд и, наскоро переодевшись в высохшую футболку и куртку, рассовал по ее карманам зелья. Верона тем временем открыла портал.– Вернешься туда же, в тот сквер, – сказала она. – И если не так что будет… зови, не стесняйся. А пока – здрав будь, веритов сын. И, смотрите, о своих обещаниях не забывайте.– Как же теперь забыть, – пробормотал Пит, невольно погладив браслет, прежде чем тоже положить его в карман. – Вы своей пряжей нас повязали.

– Понимаю, почему ты в начальстве ходишь, – заметила Верона. – Может статься, и будет впредь у нас мир да лад.

– Который должен приносить воин, – проговорил Пит вместо прощания, скрываясь в портале.***Бартоломью внимательно разглядывал кристаллы, которые этим вечером принесли ему подопечные. Водил по граням пальцами, иногда даже подносил к глазам, будто видел в прозрачных пирамидках что-то особенное.– Любопытно, – произнес он, держа на ладони очередную. – Весьма любопытно. Что могло привести заместителя начальницы веритов в избушку к Хранительнице Вероне? Сдается мне, это произошло без ведома Совета…Губы начальника соглядатаев изогнулись в слабой улыбке. Чутье редко когда подводило Бартоломью, и он рискнул развесить кристаллы на Белухе, пользуясь пробитыми в ее защите брешами, так не восстановленными до конца с лета. И, вполне может статься, что полученные сведения будут интересны Хранителю Трэвису. Весьма интересны.