Глава 5 (часть 1). (1/2)

Когда Пит около недели назад принес Ию к ?тетке Наталье?, как она назвала свою родственницу, то ожидал увидеть какой-нибудь стоящий на отшибе домик гадалки с хрустальными шарами, непонятными предметами на стенах, а то и черепом и черным котом с вороном в придачу. Но хотя ее изба действительно располагалась в стороне от деревни, она мало чем отличалась от обычных, даже телевизор имелся, а на крыше была установлена спутниковая тарелка. Как оказалось, тетушка любила смотреть старое советское кино.Обстановка была не устрашающей, а в чем-то даже располагающей к себе, умиротворяющей. Так, в доме приятно пахло травами, которые висели во всех комнатах. Высокорослый, Пит то и дело втемяшивался лицом в какой-нибудь пахучий веник, подвешенный на веревочке. Расположенные на ниточках кристаллы – иногда прозрачные, иногда разноцветные – причудливо преломляли льющиеся из окон лучи света, рисуя на потолке настоящую радугу. На полках стояли вырезанные из дерева разнообразные фигурки животных и людей, и качество работы Пит оценил. Он, правда, так и не закончил свои костяные шахматы, не до этого было.У него всю неделю сердце было не на месте, но он запрещал себе звонить, чтобы не дать шпикам Трэвиса ни малейшего шанса обнаружить Ию. Жива ли она вообще? Не нашли ли ее люди Хранителя и не утащили ли в Беловодье? Пит выставил у дома охрану, но понятное дело, что она немногим бы помогла. Наконец, ровно неделю спустя, как и было уговорено, он в одиночку совершил переход через плиту, поймал попутку, миновал деревню – и вот теперь снова стоял перед избой.В ней ничего изменилось, единственное, что настораживало – были занавешены все зеркала, будто в знак траура, и вдобавок на них висели какие-то обереги из растений и камней. Да, об этом Пит сам попросил Наталью еще при первом визите, но сейчас сердце нехорошо так сжалось и не разжималось до сих пор, пока женщина не сказала, что Ия жива, хотя по-прежнему очень слаба. Едва услышав позволение увидеть ее, Пит метнулся в дальнюю комнату, чуть не сшибив по дороге табурет. Кажется, тетка Наталья покачала вслед ему головой.Ворона у тетки не водилось, а вот котов оказалось целых три штуки – точнее, два кота и одна кошечка. Сейчас один из них – серо-полосатый, по кличке Ефим, откормленный и весь из себя важный – возлежал на одеяле, которым была укрыта девушка, и мурчал, тыкаясь мордочкой ей в лицо. Ия, впрочем, никак на это не реагировала. По мнению Пита, она выглядела всё так же неважно, что и неделю назад.

– Ей лучше? Хоть немного? – пробормотал он, обернувшись к вошедшей следом Наталье.Он затруднялся сказать наверняка, сколько было лет этой женщине. По виду не дашь больше пятидесяти, даже седины в волосах почти нет, но вот взгляд говорил о том, что ей больше порядка так на двадцать лет. Наталья была среднего роста, крепенькая, бойкая и не лезла за словом в карман – ну точь-в-точь как Ия, хотя внешне была мало похожа на свою племянницу.

– Тсс! Не топай, будто рота солдат на плацу! – поднесла палец к губам тетка, а затем проговорила. – В сознание приходит, всё хорошо помнит, но сил нет. Аура вся в клочья, я даже не знаю, что сделать нужно было, чтобы до такого ее довести! Ты хоть понимаешь меня?..Пит плохо понимал все эти колдовские штучки, способностей к магии у него не было от слова вообще. Наверное, его взгляд и теперь выдавал полное замешательство, потому тетка Наталья усмехнулась.– Ну представь, что в набитом опилками медвежонке дыр понаделали. Хороших таких, крупных. И опилки все вываливаются. Как мишка скоро выглядеть будет? Правильно, сущей тряпкой. Вот и пораскинь мозгами, кого ты мне вместо племянницы неделю назад притащил. Я дыры-то залатать пытаюсь, опилки-то новые насыпать. Но расползается ткань снова, и всё назад валится. Слишком медленно идет штопка. Хоть скажи ты мне, хлопец, чем она траванулась так? Сама молчит, не отвечает.

Пит покачал головой. Нельзя раскрывать секреты Дантовой воды. Не то чтобы он не верил тетке Наталье. Но если на нее выйдут люди Трэвиса, всё пропало. Да и безопаснее для женщины меньше знать.

Снайпер приблизился к спящей девушке, опустился на корточки у кровати. Дыхание более ровное, но всё такая же бледная. Щеки впали, рука, которой она обняла кота, стала тонкой, будто спичка. Если это называется ?лучше?…

– Ты пойми-то сам, хлопец, – продолжала Наталья, становясь рядом и точно читая мысли, – мне нужно уразуметь, что за хворь у нее. Как болезнь лечить, если ничего о ней знать не знать? Разве корь вылечить одними горчичниками?Может, всё же дать тетке на пробу немного Дантовой воды? Ненадолго, чтобы попыталась, как там говорит Грэм своим научным языком, ?считать показания??

– Нет, – Пит покачал головой. – Нельзя. Это секретное оружие.

Ия сама просила его об этом, и он не мог ее подвести. А дать ей медленно угасать, значит, мог?– Да иди ты! Мальчиш-Кибальчиш мне выискался! – рассердилась тетка. – Играетесь в свои страшные военные тайны, бегаете с автоматиками. Как вон те твои обормоты, что у ворот дежурят. Надоели – сил нет, будто в немецкую оккупацию попала, в нужник провожают строем. Эх, родимая, – взглянула она на Ию, – вот придешь в себя, за уши оттаскаю за все твои ?приключения на одно место?! Будто своих забот у меня нет! Конягу Михалычу уже неделю вылечить обещаю, а всё с тобой сижу! А он мне, между прочим, крышу на зиму подлатать обещал, даже без бутылки…Пит, пожав прохладную руку девушки, поднялся и слабо улыбнулся на слова Натальи.– Крышу я сам залатать могу, руки из того места растут. Вы только ее, – он указал на Ию, – поднимите на ноги.

– Да как подниму, если они у нее что глиняные! – снова напустилась на него тетка и, подхватив под локоть, увлекла вон из комнаты. – Пойдем-пойдем, нагляделся на свою красавицу – и хватит. Отдыхать ей нужно. Давай, накормлю, как раз борщ сварила. А ты еще раз всё расскажешь. Может, какую хоть зацепку найдем.Борщ у Натальи и впрямь был чудесный – сытный, ароматный и прогревал нутро не хуже коньяка. Расправившись с одной порцией, Пит понял, что не отказался бы и от второй. А вот с зацепкой всё никак не получалось. Был бы здесь Парацельс – верит-изобретатель Дантовой воды, – он бы объяснил. Или хотя бы кто-то из колдунов. А что мог сделать Пит?

– Связи разрушает, говоришь… слышала я это уже, – вздыхала Наталья. Прочитав по голодному взгляду Пита, который он мельком бросил на кастрюлю, что гость не насытился, она с легкой усмешкой налила ему добавки. – И даже вижу. А как восстановишь?

– Может, в Место Силы ее отнести? – высказал предположение Пит, разламывая горбушку хлеба. – Ия говорила, что оттуда можно получить энергию.– Что у вас за клички-то всё такие? – проворчала тетка, усаживаясь снова за стол. – Ия, Пит, Джок… будто новые ?Невероятные приключения иностранцев в России? собрались снимать.– Я же объяснял…– Ну и выбирали бы второе имя с умом! Наличия которого, впрочем, не особо замечаю, уж извини меня, – тетка сердито махнула рукой. – Вот и в магии ты, хлопец, ни черта не смыслишь. Не поможет твое Место Силы, а скорее навредит. Сильная энергия пойдет, девчонке вообще плохо станет. Ну, в слесарном-то деле хоть понимаешь? Что будет, если по дырявым трубам напор воды сильный дать? Порвет же…

– И что? Вообще никак? Ия же сама маг, может, вместе как-то…– Ой, да маг – это громко сказано. Так, ведьмачила слегка. Но была ведьма – да вся вышла. Если и сошьем заново, боюсь, придется ей забыть о колдовских опытах. Колька вон у нас неплохо мячик со школы гонял, всё в футбол хотел, Аршавин недоделанный. Но сдуру прострелил себе ногу – и всё, справил похороны мечте. Сидит теперь дома, уже пить начинает. А такой молодой еще… мальчишка совсем.Пит, который как раз зачерпнул еще одну ложку, в этот раз проглотил суп с трудом. Спиртное было для него крайне больной темой, но еще больнее было осознать сказанное Натальей. Колдовство для Ии очень важно, он это видел. Лишить ее такого дара, возможности его развивать... Глупая, глупая девчонка, и зачем только полезла она играться с этим Трэвисом? Да и он тоже хорош – должен же был удержать, просто обязан! Но ладить с женщинами, видно, не его судьба. Не мог найти общий язык ни с бывшей женой, ни с Ией.– Может, какие рецепты есть особые? Только скажите какие, поищем.Выйдет на ?флорентийцев?, в конце концов, у них есть доступ к одной из европейских магических библиотек.

– Да, повторюсь, знать бы, с чем дело имею! А то опять как Тришкин кафтан зашивать буду, – всплеснула руками тетка Наталья. – Экий ты непонятливый. Я не знаю, были у вас случаи уже утечки вашей горе-водички? Кто-то еще травился? Как лечили? Хоть это объяснил бы!У них-то не было, стреляли лишь по Хранителям. А те как-то лечились в Беловодье. Трэвис, Наира, Верона… Пит сдвинул брови. А ведь вот он, ключ! Узнать, как справились с этим Хранители. Конечно, Трэвис и Наира отпадают сразу, но Верона – эта женщина показалась Питу особенной. Не высокомерной, мудрой, рассудительной. Что если обратиться к ней?Рискованно? Еще как! Ну а что, смотреть, как Ия лежит, слабая, будто новорожденный котенок? А если и встанет на ноги, то никогда больше не сможет колдовать?– Кое-кто лечился. И я посоветуюсь с ним, – Пит, отставив пустую тарелку, поднялся из-за стола. – Спасибо за угощение, тетушка Наталья, но я должен идти. И побыстрее.

Если женщина и была удивлена, то не подала виду. У дверей Пит остановился, натянул на голову старую армейскую кепку и, застегивая на ходу куртку, сказал:– Не вернусь если к завтрашнему дню – не поминайте лихом. Лечите, как и лечили.А Ие передайте… а ладно, не передавайте ничего…Вот теперь тетка была, пожалуй, удивлена. Ее задумчивый взгляд еще какое-то время маячил перед взором Пита, пока он быстро шел от удаленного от остальной деревни домика к дороге.***– Добросишь до райцентра? – спросил Пит высунувшегося из окошка водителя грузовика.– Ну, цена вопроса – думаю, сам понимаешь, – усмехнулся тот.

– Без проблем. Тормознешь у ларька, куплю пузырь, – сразу же согласился на условия верит.

– Тогда влезай. Глядишь, вдвоем веселей, а то картошку да дохлых курей везу на завтрашнюю ярмарку, а от них даже писка нет.Точно, сегодня же суббота. Ну, какая разница, что он там везет, главное, в кабине место есть. Пит, впрочем, не жаждал развлекать водителя разговором. Снайпер молча смотрел в окно на проносящиеся мимо деревья, кое-где еще укутанные в желто-красные одежки, но большей частью уже облетевшие, озябшие под осенними дождями и ветром. В уме же прокручивал будущий разговор с Вероной. Связаться-то по воде сможет, с Кириллом это ему удавалось. А вот что он ей скажет? А ну как Хранительница, подобно тетушке Наталье, потребует точные сведения? Может, зря он это всё затеял? От напряжения снова разболелась голова. Конечно, за минувшие месяцы Пит уже привык к частым болям, но мыслить яснее они точно не помогали.

– Что-то ты неразговорчив, командир.Пит не удивился такому обращению. Армейская кепка не является свидетельством того, что носящий ее когда-то служил, но почему-то, взглянув на Пита, все делали именно такой вывод.– Не привык болтать попусту, – коротко ответил он, ожидая, что водитель либо отстанет, либо сначала обидится, а потом всё равно отстанет.Не тут-то было.– Один мой друг тоже недавно в отставку подал, – как ни в чем не бывало продолжил шофер. – Хрен, сказал, за такие копейки буду шеей своей рисковать. На гражданке немногим меньше заработаю, да еще и башку сохраню непростреленной. Тебе что, тоже не густо платили?Пит пожал плечами. Он-то лично не жаловался, а жена покою не давала, говорила, что не о такой жизни мечтала. Да только когда сменил он погоны на одежду механика, лучше стало, что ли?

– Можно сказать и так, – наконец произнес он.– Ну я так сразу и понял! – обрадовался подтвержденной догадке шофер. – Может, глотнем за знакомство?Он достал из-за кресла флягу и качнул ей в воздухе. Признаться, Пит бы сейчас не отказался от пары добрых глотков, слишком паршиво и тревожно было на душе. Но… нет, это он уже проходил. Глотнет пару раз – и снова скатится, не оторвать его будет от бутылки. А кто Ию будет вытаскивать, а за этим стилягой Элвисом присматривать? Он же всё дело угробит, с него станется.– Не, я в завязке, – отклонил Пит приглашение и снова отвернулся к окну.– Ну, ты точно скучный какой-то, – мужик сам сделал приличный глоток и убрал флягу. – Унылее, чем те куры у меня в кузове.– Значит, есть на то причины, – коротко ответил Пит.

– И какие же?Попался же ему болтун! Некоторые мужики чешут языками хуже кумушек на базаре.

– Жена у меня… болеет, – Пит сам не понял, как у него вырвалось такое, но исправлять на ?друг? не стал. ?Жена? смотрелась как-то солиднее.– Ой, да что с ней будет… – махнул рукой водитель. – Бабы эти живучее тараканов. Нас сгноят, а сами еще на могилах попляшут, помяни мое слово.

Прежде Пит бил в морду и за меньшее, но был тогда моложе, горячее. Сейчас же просто пристально посмотрел на водителя и сказал ровным голосом:– Я не с бабой живу, а с женщиной, и если еще брякнешь про нее слово, я тебе глотку твоей же дохлой курицей заткну.Высадит, наверное, сейчас. Плохо, потеряет время. Но точки над i Пит привык расставлять сразу.– Ой, паря, да тебе реально хреново, – водитель не обиделся, а взглянул почти понимающе. – Бывают же такие чудаки, что жен любят! Да ладно, – он ободряюще хлопнул Пита по плечу, – не кисни, командир, оклемается. А вот выпить зря не хочешь. Может, всё же глоточек, а? За здоровье жены, святое же!– Для ее здоровья не водка, а кое-что другое нужно… – задумчиво пробормотал Пит.– Ну извиняй, чем богат! – вот теперь водитель слегка насупился.

– Да я не о выпивке, – усмехнулся Пит. – Совсем не о ней…Чудно как-то вышло – назвал Ию своей женой. А кто она ему, на самом-то деле? Стал бы он так переживать из-за простой соратницы? Переживать, может, и стал бы, а вот так бегать, к беловодцам в логово соваться… Цепляла его Ия, чем – он и сам толком понять не мог. Красивая – ну дак есть и покрасивше. Ия грубая, жесткая, отчаянная, рисковая слишком для женщины – полная противоположность бывшей супружнице. Может, потому и притягивает? Не льстит и не врет в глаза, не обольщает, всё как есть говорит, будто правку-матку режет. Идеалистка – такие революции и вершили. А потом их расстреливали свои же. Ию вон тоже едва не убили. Пит в тот момент ушел отсыпаться, из-за этого кабана Трэвиса сутки глаз не смыкал, всё ждал в Непале… А пока прибежал на звуки пальбы – разборки уже закончились, Густав при всех обвинил свою возлюбленную предательницей и приказал стрелять на поражение, если снова в лагере появится.Пит ни черта не понимал, но ни в какое предательство поначалу не поверил. Не такая она, Ия, чтобы продать всех ради уютного местечка под солнцем этой сказочной страны, которая еще существует ли? Да и лично он видел, как в Трэвиса пулю лишнюю всадила. А потом Пит вдруг засомневался: а может, в самом деле Ия была двойным агентом? Слишком уж болезненный след оставила на душе измена жены.

Раз предала одна – может ли другая? Пока думал да гадал, напали беловодцы. Пита оглушило взрывом, и он вырубился. А когда очнулся, то увидел, как Ия, сама раненая, собирала уцелевших. И тогда-то и понял, что мужчины тоже умеют предавать. А вскоре во отчую убедился, что бьет это по женщинам не менее больно.

Он знал, что чувствует девушка, ведь сам до конца не справился со своей глубокой обидой. Его она толкнула к бутылке, а Ию – к бокалу с Дантовым ядом. Вот только его, Пита, Ия вытащила, дала новый смысл жизни. Как он теперь мог бросить ее?Чувство долга, дружеского долга. Но любовь? Мог ли Пит вновь полюбить женщину – после всего пережитого?

Он этого не знал. Но знал одно: ему хотелось защищать эту своенравную девчонку, оберегать от всяких Трэвисов – и собственных глупостей. А начинается ли с этого дружба или любовь – не так сейчас важно.

***Пит хорошо запутал следы, переместившись через целых две плиты. Правда, чуть не застрял в Непале, потому что забыл, как рисуется еще один завиток в символе. Да, у снайпера все знаки порталов были в блокноте, но его он с собой не взял. Если попадается беловодцам, то они не должны допытаться, сколько символов он знает. Правда, Ия смеялась над его предосторожностью, уверяя, что уровень магии у их противников таков, что они вытащат из его головы всё, что нужно, он просто не способен поставить даже самые слабые ментальные блокировки. Возможно, она была права, но Питу так было спокойнее.И вот он был в том же скверике, откуда в прошлом июне ушел к Вигусу Алариус – и больше не вернулся. Вероятно, стоило бы выбрать другой источник воды, не с подобным трагичным прошлым, но, во-первых, Пит не был суеверным, во-вторых, поблизости оказались только лужи. Случайный прохожий не обратит особого внимания на одиноко стоящего у фонтана мужчину, а вот если он уставится в лужу, то сойдет за сумасшедшего.Накрапывающий поначалу дождь заметно усилился, пока Пит дошел до конца скверика, пригорюнившегося, потерявшего свои летние краски. Капли молотили по водной глади уснувшего на зиму фонтана, затрудняя налаживание контакта. В конце концов, Пит, не выдержав, обернулся, чтобы убедиться, что вокруг шаром покати, снял с себя куртку и натянул ее над головой, сам наклонившись вперед. Теперь дело пошло на лад, мутная вода заволновалась, слабо засветилась… и перед Питом возникло слегка удивленное лицо Вероны. Удивленное и, кажется, настороженное.– Поздорову тебе. С чем пожаловал?

По уговору, следующий сеанс связи был назначен через два дня – на нем Пит должен был сообщить, удалось ли считать ауру с доставленной веритам шкатулки из-под Свитка Аргона. Но времени ждать не оставалось, к тому же на встрече мог присутствовать и кто-то еще из Хранителей, например, ненавистный Трэвис.

– Мне нужно с вами поговорить по личном делу. Очень нужно. И приватно, без остальных Хранителей, – капли барабанили по куртке, вторя стуку сердца. Согласится Верона – или пошлет?

– Очень интересное заявление… Как величать тебя-то? Пит, кажется? – отражение было не ахти какое, но, судя по голосу Вероны, ей, как и тетке Наталье, не по нутру были прозвища веритов.– Он самый. Поверьте, Верона, если бы не серьезные обстоятельства, я бы не просил.Хранительница медлила, очевидно, думала.– Я без пистолета даже! – Пит отложил куртку в сторону и постарался повертеться перед фонтаном, чтобы показать, что не вооружен. Со стороны это, должно быть, выглядело крайне забавным, но ему было плевать. – С чего бы мне договор нарушать?– Да не про то я! Что не врешь, по глазам вижу. Только думаю, где бы нам с тобой поговорить… А ладно, почему бы и нет? – сказала она словно самой себе. – Поднеси руку к воде… Да поднеси, вреда не причиню! Должна же я понять, где ты, куда мне портал открывать. Всё, жди теперь.

И ее изображение пропало. Пит, отняв руку от воды, так и стоял без куртки под дождем, чувствуя, как холодные капли стекают по щекам, как забираются за воротник футболки. Холода он не ощущал, всецело занятый предстоящий разговором, снова перебирая все те слова, что собирался сказать Хранительнице. По пути сюда ему удалось более-менее продумать их, но он опасался из-за волнения начать пороть чушь. Пит никогда не считал себя особо красноречивым, а после ухода жены и длительного запоя он и вовсе стал замкнутым в себе и немногословным. Но сейчас Ии нужен не его меткий выстрел, а умение договариваться.Так некстати вдруг снова вспомнился Алариус – живой, излучающий бодрость и уверенность. Ия, помнится, хотела пойти вместе с ним к Вигусу, но Густав запретил, сказал, что у нее другие обязанности. Правильно, в общем-то сделал. Пит проводил Ию и Алариуса до плиты перехода, и, скромно стоя в сторонке, видел, как они прощались. Алариус со смешком обнял девушку – не волнуйся, я недолго, открыл ключом Януса дверь – и скрылся за ней, чтобы уже не вернуться. По дороге обратно Ия за что-то налетела на Пита, накричала на него в своей излюбленной манере. Он не сердился, понимал, что она просто очень сильно волнуется. Как оказалось – не напрасно.Пит не попал на похороны – был с заданием от Густава во Владивостоке – и вернулся на полдня позже. Но, как выяснилось, очень вовремя…– Не советовал бы тебе сейчас туда соваться, – рядом с большой палатки Густава сидел на бревнышке Ким и небрежно дымил сигаретой. – У нашей парочки суровые разборки.Пит как раз пришел с отчетом, что посты во Владивостоке расставлены, жучки на подозрительных объектах установлены и наблюдение ведется днем и ночью. Он предпочел бы как можно быстрее покончить с этим поручением, но умение смирять свои хотения и ждать, пока начальство освободится и соизволит его принять, приобрел еще в училище.– Подождем, – Пит уселся рядом с Кимом и кивнул ему: – Не поделишься? Дальневосточное курево просто отвратительное.

– Зато, небось, рыбы там наелся до пуза, – Ким протянул ему сигарету и, щелкнув зажигалкой, дал закурить. – А у нас, как видишь, траур, – он указал на черную ленточку на рукаве.

– Слышал уже, – Пит нахмурился: – Жалко парня. Ия как чувствовала…– Ия вообще словно белены объелась. Не ревет, не причитает, но глаза такие… – Ким дернул головой, точно пытаясь подыскать подходящее слово: – Дикие. Не хотел бы я сейчас оказаться на месте Густава!Снайпер молча курил. Вспомнилось, как Ия рвалась тоже идти к Вигусу, как Густав запретил, как он, Пит, поддержал его. Хорошо, что не пошла, а то бы хоронили теперь двоих. Сотрудничество с Вигусом оказалось плохой затеей. Но Пит понимал, каково сейчас Ие.

– Обвиняет его? – он кивнул в сторону большой палатки, из которой доносились приглушенные голоса.– Не, уламывает пойти мстить. Вот прямо сейчас, – Ким пожал плечами. – Я-то не против, но у Густава свои планы…– Куда мстить? В это ваше Беловодье?– На Алтай, на Белуху. В лесу тело Алариуса нашли, неподалеку от плиты перехода. Вот Ия и хочет прочесать всё там, ведь где плита, там рядом и смотрители. А уж она-то их разговорит…Ия иногда и без видимой причины проявляла жестокость. Не хотелось даже думать о том, что она сделает с тем, кто окажется виноват в гибели ее названого брата.

– Может, они как раз этого и ждут? Хранители? Что вылезем как лисы на приманку? И тогда всыплют нам от души.

– Ну, мне без разницы. Хоть развлечемся как-то… А то в Питер не взяли, Эдмона валили без меня, – в голосе Кима звучали почти детские обида и разочарование.

Пит снова промолчал. Он не раз уже задумывался о том, что попал в секту. Ее туманные, по сути своей, цели, жестокие методы, принцип ?все средства хороши?. Всё выглядело совсем не так, как обрисовывала ему Ия. Как она, похоже, сама верила. Но Пит не собирался уходить. Некуда ему было идти – только в пустую однокомнатную квартиру, где его ждали пустота одиночества и верная подруга – водка.

– А ты как, Пит? – Ким толкнул его плечом. – Хочешь поразмяться-то? Говорят, ты хорьку в глаз с двухсот метров из охотничьего ружья засадишь. Не надоело посты бесконечные расставлять?– Найдется хорек – буду и стрелять. А пока чего говорить?– Ну…

Договорить Ким не успел – перебили голоса из каморки, которые теперь уже скорее напоминали крики.– Тебе плевать на твоих людей! Да, Густав? Ты послал Алариуса на верную смерть!

– Не говори ерунды! Алариус знал, на что шел!– Ты заставил его предъявлять требования! Вигусу! Ты знал, что тот его прихлопнет, как муху!– Я послал его за тем, что нужно нам всем! Без Свитка Аргона мы не откроем Врата в Беловодье! А Хранители запрутся там и будут сидеть еще пару сотен веков. Ты сможешь ждать столько, Ия?– Если надо – подожду! Мы не можем оставить это дело так! Мы должны отомстить!

Голоса вновь стихли, было только слышно, что Густав что-то втолковывает Ие.– Вот же раскричались, поспать не дают, – из стоящей неподалеку крайней палатки выполз сонный Толстяк Норман. – Я только прикорнул, а тут эти разборки…Он принялся палкой ворошить угли в костре, затем подкинул туда пару веточек.

– Перекусить бы надо, а то когда еще поминальный обед…– Всё бы тебе пожрать! – фыркнул Ким. – Ия вот хочет нас в разведку, а ты о брюхе только думаешь.

– Из меня разведчик, как из бегемота фигурист, потому мне всё равно туда не светит, – с изрядной долей самоиронии ответил толстяк.Норман был полезен другим – лучшего связиста было еще поискать. Благодаря ему, вериты держали связь с разными лагерями так, что их трудно было обнаружить. За это прожорливого толстячка все и терпели.

– Джок, трутень, дров не принес. И дрыхнет теперь, – Норман с укоризной бросил взгляд на палатку. Палатка ответила чуть слышным храпом. Тогда толстяк повернулся к Киму: – Ты случайно не…– Ты, радист, совсем обнаглел, – Ким сделал затяжку. – Сам топай за дровами, на складе еще остались.Норман перевел свой печальный взгляд на Пита. Чем-то толстяк действительно напоминал грустного бегемота. В другое время снайпер, может, и подсобил бы, но он был приучен к тому, что вначале – доклад, а потом – всё остальное.

– Извини, у меня к Густаву срочное дело.

– Так еще долго будут ругаться… – Норман еще немного помедлил, затем, вздохнув, поднялся и зашагал к другому концу лагеря, где хранился запас дров.

Не успел он скрыться за палатками, как крики из большой палатки возобновились.– Я повторяю в сотый раз – один человек не стоит такого риска!

– А сколько стоит? Сотня? Две? Тысяча?– Отложи этот калькулятор. Я же сказал тебе – подожди!

– Ну дай я просто прочешу Белуху! Просто – проведу разведку!– Я знаю, как ты ее проведешь. Ия, мы идем по третьему, даже десятому кругу, ты меня не слышишь. Всё, иди! И не вздумай заниматься самодеятельностью! Это приказ!– Да пошел ты… Трус!Ия пулей вылетела из палатки и остановилась неподалеку, стиснув кулаки. Ее всю трясло, губы что-то продолжали бормотать. Пит, затушив сигарету, стал было приподниматься, но Ким положил ему руку на плечо.– К бешеной бабе лучше не лезть – пусть остынет. А то тоже огребешь…Внезапно сбоку полыхнуло жаром, послышались крики. Пит обернулся – и обомлел. Палатка, из которой недавно вылез Норман, была вся охвачена пламенем, превратившись в огромный костер. Какого черта? Пит скосил взгляд на разложенный неподалеку костерок – тот по-прежнему едва-едва горел, казалось немыслимым, что пламя, внезапно вспыхнув, перелетело на добрый пятак метров и запалило палатку.– Джок! Там же Джок! – заорал не успевший далеко уйти Норман, указывая рукой на палатку.