1 (1/1)

И гордый демон не отстанет,

Пока живу я, от меня

И ум мой озарять он станет

Лучом чудесного огня;

Покажет образ совершенства

И вдруг отнимет навсегда

И, дав предчувствия блаженства,

Не даст мне счастья никогда.М. Лермонтов. 1830-31.Я поднес сигарету, затянулся, посмотрел на свои руки и спросил себя, не сплю ли я. В который раз за день. В который раз за месяц.Я не спал. Табак с добавками заменил мне ладан, приглушенный бубнеж телевизора?— стихи заклинания. Холодное свечение зомбоящика наполнило гостинку каким-то магическим сиянием, зловеще приплясывали тени, даже от пепельницы на столике, но все это было реальным. Бессмысленно-реальным, прозаичным, практичным. Только одним этот вечер напоминал сон: я чувствовал ее присутствие.В который раз за день. В который раз за месяц. В который раз за год.Таких как она, говорят, лучше не вспоминать по имени. Да оно и не нравилось мне никогда: три одинаковые гласные и две невзрачные согласные между ними. Предсказуемость и блеклость?— совсем не то. Ей подошло бы змеиное шипение Айши*, громовой раскат Мораны, трепетное придыхание Хель… Мелодичность Венеры, в конце концов. А еще?— дрянь. За коротким, почти страстным рыком скрываются боль и вранье?— два подарка, которые она оставила мне, уходя.Она возвращалась, наверное, каждую ночь. Все сны я не помнил, но с тех пор, как в ночном бреду мелькнула ее рыжая грива, только сгущалось это ощущение. Она рядом. Она ждет.Сигарета прогорела наполовину. Руки?— я не сплю? И слава Богу.Телевизор тарахтел. Я выключил звук, чтобы осталось только неяркое свечение?— верхний свет раздражал и отгонял сон. Вместо речи какого-то журналюги с федерального канала включил речь журналюги, потерявшего работу три года назад: ?Запись 13?, 15 июня. Собственный заспанный голос шестнадцатидневной давности зазвучал стоном раненного зверя: ?Ну и бред…??Запись 14?, ?Запись 15?, ?Запись 16?… ?Запись 0?. Утром будет уже тридцатая. ?Я за кафедрой, а на ней ?Фомуля де-ут-мажи?**. —?Мой французский ужасен. —?Твари сидят амфитеатром. Как их… гули? Йосик сидит за первой партой. Гнилой весь, уродец?.Тень пробежала мимо горшка с цветком. Заметила мой взгляд, пискнула, запрыгнула на тумбу телевизора?— ковер проглотил звук ее шагов. Кошачий мохнатый силуэт засиял по бокам?— сестра обещала забрать зверя в пятницу. Бегемот. Ее парню эта кличка показалась смешной.?Если бы он знал, кого увольнял… Он так и пялился на меня, как будто винил, что я ему ничего не рассказал. Он бы с потрохами продался за фотографии… ее. Или за видео. —?Пауза. Я вспоминал остатки сна. Колечко тления все ближе подбиралось по сигарете к пальцам. Не сплю? Пока нет. —?Не знаю, что я говорил. Что-то говорил. А они посмеялись, как обычно. Гули… Да так я их и вижу. Пора привыкнуть, что это страшно, читать им это все. Короче, потом я пошел домой. Вышел за дверь аудитории и пришел сразу в свою прихожку, всегда бы так. Она была там. В гостиной, в смысле?.Бегемот неподвижно уставился куда-то поверх моего плеча. Кот просто готовился ко сну, а у меня уже холодок по спине побежал.?Она ничего не говорила, просто смотрела на меня. —?Зеленые глаза представились с широченными черными зрачками?— так, что теперь они были похожи на глаза кота, так и смотревшего на пространство за мной. —?Она хочет моей смерти. Если это была она. Я как будто чувствовал, что она ждет ее. Она…?Кот завопил. Я вскочил и обернулся. Не поверил сначала, что передо мной ничего нет: только стена и полки книг во тьме.—?Да твою мать, животное! —?рявкнул я от досады, повернувшись к Бегемоту, но тот сам удивленно уставился на открытую форточку. На улице полным ходом шли летние кошачьи бои.?…если меня собьет машина, не знаю как, но она узнает и будет рада…?Я выключил запись и рухнул обратно на диван. Затянулся и повторил заученную формулу, глядя в голубой из-за света потолок. Я знал, что встречусь с ней снова. Мы оба негласно боролись за мое сознание: она победит?— и сведет меня с ума. Или убьет. Однажды она чуть не придушила меня моими же руками, пока я спал?— но то было до того, как я изгнал ее в другой мир. Я был на его пороге и назвал бы его адом. Она называла его домом.?Разве ты не чувствуешь, как прекрасен его зов??Но был и другой сон, самый первый?— еще до того, как мы встретились на самом деле. Было изумрудное сияние ее глаз и безмолвие ночи, уносящей и секреты, и крики о помощи. Была мягкость губ и жар кожи, и была изморось смерти, прорастающая внутри. И было желание, которому я повиновался.Зная, что из-за этого умру.Кот нашел другое место в квартире, канал ушел на профилактику?— противно запищали полосы во весь экран телевизора. Как исполинский комар над ухом. Я зашарил по дивану в поисках пульта, а потом, как картину, запомнил вид обеих своих рук и пальцев на кнопке.Экран погас.Я спал.Она рядом. Она дождалась.