Глава 2. (2/2)

Уже совсем стало темно, но их дорога проходила через местный парк, который так удобно освещался высокими фонарями. Лишь, выйдя из парка, они направились вдоль широкого тротуара, а редкие машины лавировали мимо путников.

–Чтобы предотвратить превращение, мёртвый плод изымали, а в одной могиле с матерью хоронили куклу, которая должна была утешить её душу и заменить собой её не рождённое дитя. Цукисиро остановился и подхватил порванный пакет поудобнее, из-за чего Тоя и все остальные тоже остановились, дожидаясь своего друга. Тот, подхватив пакет удобнее, продолжил путь, уже видя впереди развилку, на которой друзья должны будут разминуться.

– Думаю, ее привлекло что-то необычное, – добавил Шизука. – Женщина исчезла, больше она не побеспокоит Сакуру.Тоя хмыкнул, но на душе отлегло. Если уж все закончилось, то, значит, будет все хорошо. Тем не менее, думать о том, что могло произойти, если бы рядом не появились прогуливающиеся Шизука и Химавари, думать не хотелось. Все могло закончиться печальнее, чем просто устало заснувшая младшая сестра в руках.

– Она бы не навредила ей, – словно читая чужие мысли отозвался Доумеки, а после остановился у развилки, которая означала конец их общего пути. – Просто забрала бы то, чего она желала. В любом случае, это был бы либо пиджак, либо пакет.Куноги ощущала, что Шизука не кривит душой, но и не говорит всей правды, специально утаивая ее от Тои, чтобы защитить ее – Химавари. И от этого жеста глаза начало покалывать, но самообладание взыграло, и девушка просто выглядела как обычно.

– Эй, Куноги, – внезапно раздался голос Киномото, заставляя выбраться из своих мыслей. – Ты чего так поздно была в парке? Разве твои родители не будут переживать, что тебя долго нет?Темноволосая удивленно посмотрела на одноклассника, не ожидая, что тот будет беспокоиться и о ней после того, что произошло с его сестрой. Химавари не была уверена, что Тоя знает, в чем была причина появления ёкая возле Сакуры, но то, что ощущал ауру самой Куноги – несомненно. И тем не менее, он продолжал игнорировать и вести себя, словно ничего не происходит.

– Ты никогда не упоминаешь своих родителей, – оживился Цукисиро, не без любопытства поглядывая на свою одноклассницу, лицо которой теперь окутывала мягкая и ненавязчивая улыбка. – Я даже не уверен, видел ли когда-то их.Шизука незаметно усмехнулся, направляя свой взгляд в другую сторону, когда им нужно будет идти с Химавари. Храм находился совсем в другой стороне, но сделать круг было привычным делом для юноши, когда дело касалось Куноги. О мыслях, которые медленно забрались в голову, думать было еще сложнее. Куноги была рядом, но в тоже самое время – где-то очень далеко, что приходилось сжимать всю силу воли в кулак, чтобы протянуть руку и схватиться за невидимую черную нить, которая шла от мизинца левой руки девушки. Шизука уверен, что эта нить на деле далеко не черная, просто окутана всеми страданиями и испытаниями, которые существуют в этом мире.

– У меня очень хорошие родители, – живо отозвалась зеленоглазая девушка. В голосе были слышны нотки нежности и какой-то особенной доброты. – Хотя я уверена, что сейчас папа сходит с ума, потому что я не предупредила, что буду позже обычного. Но это стоило того.Химавари мягко посмотрела на спящую Сакуру, а после улыбнулась, убеждая в том, что все хорошо.

– Отец будет сердиться, наверняка, – отозвался Шизука и схватил свою подругу за запястье, уводя следом за собой к светофору. – Уверен, сейчас выйдет и будет недовольно бурчать, пойдем.Юкито посмеялся, провожая взглядом своих товарищей, который смело переходили дорогу, уже обсуждая что-то между собой.

– Почему это прозвучало как описание нашего учителя по физкультуре? – голос Цукисиро выдавал те самые нотки любопытства, которые Киномото не мог спутать ни с чем, ведь Юки – тот человек, которого Тоя хочет знать слишком хорошо. – Прям представил, как учитель Курогане выходит в домашней одежде и недовольно осматривает Шизуку, который похитил его дочь! Тоя вскинул бровью, удивляясь такому выводу своего товарища, продолжая идти уже в сторону своего дома. Тем не менее, один вопрос все же осел и в голове юноши тоже.

– Меня волнует другое: почему они одного и того же родителя назвали по-разному?

***Химавари стоит у забора, за которым находился ее дом. Доумеки стоял напротив, молчаливо вглядываюсь в крону дерева, которую было видно. Они не торопились прощаться, но и беседа не шла толком. Обычная прогулка после школы и кружка Шизуки превратилось в необычное приключение. Благо, что Сакура не пострадала.

— Я бы пригласила тебя на чай, – тихо проговорила девушка, поднимая свои глаза цвета спелой травы на юношу, закидывая при этом голову вверх. Она даже не успела заметить, как ее друг стал еще выше. – У нас остался пирог с вишневой прослойкой.

Шизука внимательно взглянул на подругу. Та, действительно, выглядела немного обеспокоенной, но по этим глазам было видно, что девушка искренне приглашает зайти в дом. Отказывать не хотелось, но время было позднее.— Уже поздно, – и чтобы наверняка согласиться и не спугнуть, юноша добавил. – На следующей неделе.

Вновь повисла неловкая тишина, где-то за забором послышались вскрики, а следом вырвался разъярённый Курогане, намеревавшийся схватить белый комок, который, подпрыгивая, двигался прямо к паре за двором. Проделав огромный путь через качели, аккуратно подстриженные кусты.

— Вечер добрый, Шизука! – радостно пропела белая Мокона, на мордочке которой виднелась хитрая улыбка. – Берегись!После своих слов создание прыгнуло на голову юноши, а из-за ворот показался наконец-таки и Курогане в домашнем хаккама. В руках тот держал бокен, намереваясь задать по полной ушастому прохвосту, который успел чем-то провиниться.

— Даже не думай сбегать, белое мандзю*! Все уши оторву сейчас!— Уа, Курогане страшный! –с наигранным испугом протянула Мокона. – Курогане хочет сделать суп из ушей Моконы! Курогане хочет съесть Мокону, потому что она слишком красивая!И вновь послышался недовольный рык, а большая ладонь проскользнула над головой Куноги, хватая уже пушистого зверька с головы Доумеки. Сжав писклявое недоразумение, мужчина потянул ?булку? на себя, вглядываясь красными как спелая вишня глазами в этот белый комок.

— Хватит орать, всех соседей поднимешь на ноги!Мокона счастливо защебетала, раскачиваясь в руках мечника. А когда тот отпустил захват, то с радостным ?Пу!? белое создание упало на ладони Химавари, сразу намереваясь скорее забраться на плечо и поцеловать в щечку.

— Заходи домой, этот балбес уже начал переживать, – уже спокойным тоном проговорил Йо-о. – Давай, ждем только тебя на ужин, эта чертова булка пищала громче обычного, проглот чертов.

Химавари столкнулась с красным взглядом, в котором не было ни злости, ни упрека. Взгляд Йо-о выражал лишь обычное его состояние, когда они оказывались все вне школы и могли проводить время иначе, чем учитель и ученица.

— Доброй ночи, Доумеки, – мягко произнесла девушка, скорее сожалея, что не может что-то добавить еще на прощание.

— Заходи как-то, Шизука! –счастливо добавила Мокона, держась за локоны девушки своими лапами. – Выпьем!— Да тебе лишь бы выпить, ушастый монстр! Живо в дом! – рявкнул мечник, уже сердито поглядывая вслед двум представителям женского пола. Эта булка еще решила и споить Доумеки в его возрасте!Создание вновь прощебетало что-то, от чего Химавари лишь посмеялась, а после и вовсе скрылась в доме, где сразу послышался оживленный голос Фая, который приветствовал Химавари и расспрашивал о внезапной и незапланированной прогулке, попутно смеясь и называя вместе с Моконой его, Курогане, ?папочкой? и ?песиком?.

— Легче не становится, – обычным голосом сказал Шизука, вспоминая события минувшего часа, все же решаясь скорее поделиться и не укрывать одну проблему на всех. –Хуже тоже.

Йо-о хмыкнул, сжимая пальцами бокен в руке. Они с чертовым магом так и подумали, что случилось что-то по дороге. Если бы не очевидное присутствие Доумеки вместе с их воспитанницей, то белобрысый идиот бросился искать, а Курогане, видя обеспокоенное выражение лица и нервозность в движениях того самого белобрысого идиота, помчался бы еще раньше. Лишь бы Фай перестал винить себя во всех смертных грехах, которые существуют.

— Ты не ощущаешь?— Нет.Курогане вздохнул и прикрыл глаза, обдумывая слова парня. Тот смотрел на дом, явно, задумываясь о чём-то своём. Доумеки был третьим, на которого все способности Химавари не действовали от слова ?совсем?. То ли, потому что тот был силен, то ли, потому что жил в храме и априори был подготовлен ко встрече с подобными силами, то ли был как они с магом.

— На Киномото и Цукисиро тоже не влияет, потому что первый очень силён, – перервал тишину Шизука. –Он ощущает, но игнорирует, не придавая этому значение.

— Как ты?Доумеки поднял взгляд на мужчину напротив и качнул головой. Он прекрасно понимал, что Тоя знает, а возможно и прекрасно видит, как иногда аура вокруг Куноги становится черной, преследуя девушку по пятам, но тот продолжал безразлично игнорировать и не придавать этому значение. Общаться, дружить, забирать внимание Химавари на него и Юкито.

Где-то под ложечкой непривычно сжалось странное чувство. Ревность. Шизука прекрасно понимал, что Тоя смотрит на их подругу лишь как на друга, ибо более нежное и крепкое чувство, которое приятно наполняет, всегда направлено на другого – самого важного в его жизни человека.

— Я принял.

Темноволосый мужчина взъерошил волосы, поглядывая на дом, откуда послышался звонкий голос Фая. Кажется, тот слушал рассказ Химавари и присвистывал.

— Остальные?

— Она не касается их, – быстро ответил юноша, словно ожидал этого вопроса. Тем не менее, сил рассказать о произошедшем не было, как и желания. Все закончилось хорошо – это самое главное. – Мне пора. В субботы жду вас. Махнув рукой, Шизука направился в нужную сторону. Еще нужно было поговорить с дедушкой о той Убумэ, которую он отчетливо видел, в отличии от Химавари. Это уже было странно.