Глава 2. (1/2)

– О, Химавари, и ты здесь?Девушка поворачивает голову в сторону и встречается с улыбчивым Юкито, который был переодет в хаккама* и кэйкоги*, оби* также виднелся. В руках у Цукисиро был и лук. Мгновение – и где-то со стороны послышался звук полета стрелы.

– Мне нужно забрать кое-что у учителя Йо-о, – кивнула Куноги, поглядывая на друга. – А ты разве ходишь в клуб по стрельбе?Юноша залился звонким смехом, усаживаясь рядом со своей одноклассницей, поглядывая на дворик, где упражнялся Доумеки. Тот не выглядел напряжённым, но по спине можно было увидеть, что юноша сосредоточен на своей тренировке. Стрелы попадали точно в цель.

– Учитель как раз попросил меня принять участие вместе с Доумеки, – заверил Юкито. – А я ведь всегда рад помочь, мне нравится стрельба.

– Ты вообще спортивный, – радостно подхватила черноволосая. – Тоя сказал, что ты сегодня утром помогал в баскетбольном кружке. Разве ты не устаешь от такой большой нагрузки?

– Мне нравится, – честно, но очень тихо ответил Цукисиро. Его взгляд был опущен, а руки поглаживали юми*. – А ты ведь тоже не вступила ни в какие кружки, Химавари?Девушка кивнула, соглашаясь и переводя свой взгляд на Шизуку, который словно полностью ушел в свои тренировки, не обращая внимания на происходящее. Но Куноги знала, что краем глаза тот за ними присматривал.– Я в школьном совете помогаю иногда, – заверила зеленоглазая. – В остальном я не настолько талантлива, как хотелось бы.

– Ты себя недооцениваешь, – с упреком проговорил Юкито. – Такая миленькая девушка, наверняка, владеет особенным талантом.Химавари застыла с улыбкой на губах, поглядывая на своего друга. Юки смотрел прямо на нее, улыбаясь, а в глазах не читался никакой подвох. Тот, действительно, говорил искренне и от души.

– Если бы, – тихо проговорила Куноги, а затем перевела тему, зная, что никаких подозрений это не вызовет. – Разве Кинамото не ждет тебя, когда ты остаешься в каком-то кружке?

– Тоя? У него сегодня подработка, – протянул юноша. – Я к нему зайду на обратном пути. Нужно будет что-то купить по пути. Может торт к чаю?– Я знаю один хороший магазинчик, – оживилась Химавари. – Он находится в трех кварталах отсюда. Называется ?Кошачий глаз?, это кафе, но там продаются отличные сладости, можно заказать и забрать заказ!– Откуда ты знаешь об этом местечке? – не без удивления спросил Цукисиро, но, явно, беря себе на заметку. – Часто туда ходишь?

– Мой папа одно время работал там, когда я была совсем маленькая, – с мягкостью в голосе отозвалась Химавари. – Так что я по инерции захожу туда порой, чтобы купить ему что-то.

– Поменялись, – послышался голос Курогане, который все это время следил за тренировкой. – Куноги, подойди.Юкито взмахнул рукой, прощаясь с Химавари и встал на место одного из учеников, который тренировался неподалёку от Доумеки. Поздоровавшись со своим товарищем еще раз, принялся с особым увлечением свои тренировки. Надев на руку югаке*, Цукисиро достал бамбуковую стрелу, натянул на тетиве и отправил в полет. Результат не заставил себя ждать – наконечник вонзился в идеально точно в мишень.

– Отличный выстрел, – отметил Шизука, проделывая такой же процесс. Он занимался уже сорок минут, но усталости пока не чувствовал.

– Спасибо, – с веселой улыбкой ответил Юкито. – Но я не настолько профессионал в этом, как ты, Доумеки.В ответ Шизука лишь перевел взгляд на свое мунэатэ*, скользя взглядом по нескольким царапинах, а после достал стрелу и мгновенно отправил в полет. У него еще было двадцать минут, чтобы закончить тренировку.

***– Дурацкая математика, – в сердцах вскрикнула Сакура, откидываясь на спинке стула и съезжая вниз. – Несмотря на то, что учитель Флоурайт все объяснил, я не могу вспомнить ничего толком.На этот выпад Керо – один из хранителей Карт – лишь хмыкнул и продолжил с упоением играть в приставку, кроша каких-то зомби. Он заслужил новую игру вполне честно – каждую уборку, которую он проводил с Киномото-младшей при отсутствии остальных членов семьи, выполнял честно. Собирал паутину с уголков, протирал пыль и вытаскивал из-под дивана комки пыли, которые появлялись каждый раз.

– А что это за новый учитель? – все же отозвался Кероберос. – И куда делись ваши другие учителя?

– Заболели, – с толикой печали проговорила девочка. – И поставили учителя со школы Тои и Юкито, он такой красивый! И добрый! И забавный!Сакура на мгновение засветилась – ведь, правда, учитель Фай мог даже такую скучную и сложную математику разбавить чем-то забавным, да так, что урок пролетал на одном дыхании! Плюс, он разрешил им с Томоэ прийти к брату и Юкито, которые обедали со своими друзьями.

– Проиграл! – недовольно протянул желтый и крошечный друг Сакуры, отстраняясь от джойстика. – Болеют, говоришь. И сразу так много учителей? Подозрительно.Зеленоглазая девочка кивнула, дописывая последний пример в домашнем задании, а после с тяжелым вздохом закрыла тетрадь, сразу укладывая голову поверх. Голова гудела, хотелось спать и кушать одновременно. А ведь сегодня очередь папы готовить. Живот неприятно потянул.

– Ой! – резко оживилась девочка, вскакивая. – Я совсем забыла купить молока, ведь папа просил!Зашумев и начав суетиться по комнате, Сакура принялась активно собираться. На улице уже постепенно темнело, а подходящий пиджак никак не попадался под руку, поэтому, недолго думая, Киномото-старшая накинула школьный и пулей вылетела из комнаты.

– Успела, – протянула девочка, поглядывая на бутылку молока в пакете. Хорошо, что вспомнила, что обещала папе купить молока на обратном пути. Правда, зачем оно было к ужину, Сакура не совсем понимала. – Еще и для Керо купила шоколадку, порадую его! Свернув за угол, все еще витая в своих странных и далеких от реальности мыслей, юная владелица Карт Клоу врезалась в кого-то, от чего чуть не уронила пакет с продуктами, а сама не полетела кубарем вниз. Рука, которая крепко держала Киномото от падения, принадлежала странной на вид женщине. Та была одета в светлое, почти белое, одеяние, а у груди другой рукой держала младенца.

– Извините! – Сакура резко подтянулась, встала на ноги и попыталась оттянуть свою руку, которую все еще цепко держала незнакомая женщина. И только в этот момент девочка поняла, что женщина выглядит очень странно, ведь ее волосы были так растрепаны, а ребенок был словно фарфоровая кукла. – Спасибо за помощь, но мне нужно идти.Голос Киномото внезапно совсем утих, девочка вновь попыталась забрать руку, но женщина не проронила ни слова, лишь крепче обхватила запястье Сакуры, поглаживая рукав школьного пиджака, где все еще были видны шоколадные крошки.

– Забери, – внезапно прошептала женщина, опуская голову ниже и ниже к шатенке. Женщина казалась Сакуре не столько странной, сколько необъяснимо опасной, ведь та сильнее сжимала запястье, а ее аура словно обволакивалась черным дымом. – Забери!Женщина так громко закричала, пытаясь вручить в руки Сакуры своего младенца, при этом второй рукой сжимая запястье девочки так сильно, что та, не выдержав, вскрикнула.

– Забери, – продолжает женщина, а ее черные, словно смола, волосы стали словно еще сильнее запутанными. Женщина тянулась к рукаву школьного пиджака, впиваясь пальцами сильнее и сильнее. – Или отдай мне это!Киномото опешила, не совсем понимая, что происходит, а неизвестная женщина уже начала скрести пальцами несчастную ткань под своими пальцами.

Темная аура наполняла все вокруг, не позволяя самой маленькой шатенке отступить или убежать. Младенец, который был в руках женщины, словно тоже ожил и принялся тянуться к рукаву пиджака.

Сил, чтобы разжать пакет с продуктами и дотянуться до магического ключа, не было. Черный дым так обволакивал и поглощал, что все силы уходили на то, чтобы выстоять на ногах. Даже открыть рот не получалось, а дым подбирался уже и в легкие тонкими ниточками.

– Отдай! Отдай мне это! – вопит женщина, и Сакура уже находится на грани между сознанием и темнотой. Кажется, еще мгновение, и она упадет тряпичной куклой на землю. – Оно поможет мне, оно обязательно поможет мне..Юная волшебница прикрывает глаза, чувствуя, как силы буквально испаряются, а в руках оказывается ребенок, словно огромный валун, который тянет Сакуру вниз.

– Сакура? – сквозь темную пелену слышится знакомый и приятный девичий голос. – Сакура!Когда девочка открывает глаза, то видит перед собой ту саму женщину, опускает взгляд ниже и застывает, сдерживая дикий крик ужаса, потому что внизу одеяние женщины было полностью измазана кровью. И стальной запах резко ударил в нос девочки, от чего голова закружилась еще сильнее.

– Прочь, – слышится еще один знакомый, но уже мужской голос, и хватает бережно за запястье Сакуры, где буквально мгновение назад были костлявые и крепкие пальцы неизвестной женщины. – Она – не твой ребенок.Киномото позволяет себе осесть, потому что теперь ее удерживают крепкие руки, а сама девочка ощущает спиной и затылком чужую грудь позади себя. Рука неизвестного оглаживает то самое место на рукаве школьного пиджака, окончательно смахивая крошки. И внезапно становится легко. Сакура позволяет себе закрыть глаза и провалиться сквозь сон на мгновение.

*** Тоя хмурился, забирая из рук Доумеки свою младшую сестру. Та бессовестно спала и в ус не дула. На первый взгляд, ничего опасного с девочкой не случилось. На щеках виднелся легкий румянец, скорее из-за свежего вечернего ветра, нежели из-за чего-то плохого.

– Но что все же произошло? – тихо проговорил Юкито, забирая из рук Химавари пакет, который несла Сакура. – Что произошло?Куноги грустно посмотрела на девочку, которая была уже в руках своего старшего брата. Горечь от происходящего оседала огромными крупицами в душе. На хрупком запястье девочки виднелась красная полоса. Ведь именно днем, во время обеда, черноволосая как раз смахивала оттуда шоколадные крошки. Глупая была затея, нельзя было касаться.

– Убумэ, – коротко проговорил Шизука, забирая из рук Химавари свой школьный портфель и пакет с формой для стрельбы. Нарочито задержался на мягких пальцах девушки, едва ощутимо поглаживая. – Она встретила духа-ёкая.Тоя хмыкнул, продолжая свой путь и поглядывая то на сестру, то на Юки, который шел справа от него. Тот выглядел также обеспокоенно, на лице застыла гримаса беспокойства, как второй старший брат, который безумно переживает за свою непутевую сестрицу.

– И как же это получилось? – в голосе Киномото не слышалось ни капли сомнения. Он знал, что Доумеки не будет говорить то, чего не знает, а он – внук настоятеля одного из храмов. К тому же, сам Тоя мог видеть то, чего другие люди опасались бы. – Почему Сакура?Черноволосая девочка сжала в руках свой коричневый ранец чуть сильнее, стараясь пропустить Доумеки ближе к Киномото-старшему, чтобы те могли говорить не через нее. По крайней мере, девушка хотела, чтобы все выглядело именно так. Отступив чуть назад, Куноги попыталась юркнуть за Шизуку, чтобы встать сбоку от дороги, но тот лишь схватил свою подругу за локоть, не позволяя и сделать шаг в сторону. Собственнически и грубо.

– Нам и так удобно, – в голосе слышались кусочки льда, юноша был недоволен, ибо понимал, что Химавари чувствовала свою вину, поэтому пыталась, в первую очередь, уйти от Тои. – Идем как и шли.Химавари опустила глаза, поглядывая на свои коричневые ботинки, а после улыбнулась – обычной своей улыбкой, благодаря которой была способна показать, словно все хорошо. Весь вид и улыбка Куноги то и дело говорили: ?Все хорошо, я счастливый человек, меня ничего не беспокоит?.

– Дедушка рассказывал, что Убумэ – это женщины, которые умерли при родах, когда их плод остался в утробе, из-за нереализованной сердечной привязанности матери к ребёнку, – будничным тоном продолжил Шизука, поглядывая вперед.