Новое русло (1/2)

Братство давно не ощущало себя так легко и свободно. Сейчас, когда всё было позади, когда Флорети вернулась в Убежище. Самый великий, самый сложный заказ. Убить Императора. Тёмное Братство доказало, что имя их не зря заставляет поджилки трястись. Они поднимались на ноги и расправляли плечи. Но для начала им нужно было отдохнуть.

Визара отправился в Вайтран, дабы получить награду и убить заказчика. Флорети считала, что просьба Тита Мида должна быть выполнена. Этот человек заслужил посмертное желание. Тем более, Флорети очень многое осмыслила после встречи с ним. По возвращению аргонианина в Убежище, Назир и Рон-Тара, что знатно подружились за это время, предложили устроить небольшое пиршество. Купить в Данстаре продуктов - благо деньги есть - и отдохнуть. Хотя бы один вечер. И, откровенно говоря, Флорети поддерживала эту идею.

Бабетта, как только вернулась, тут же начала фыркать на то, как всё ужасно не убрано. В содружестве с Цицероном, она принялась приводить Убежище в надлежащий вид. Назир, в общем-то, не протестовал, хотя особым энтузиазмом не горел. Уборка не казалась ему приоритетным делом. Ему было важнее восстановить контакты, в чём ему помогала Рон-Тара. Когда Флорети смотрела на них, работающих за обеденным столом, и у неё голова шла кругом. Все эти бумаги, имена, места - на корабле это было дело клерка.

- Я всегда говорила, что ты много общалась с Сакари, - хмыкнула однажды вечером Флорети, взглянув на исписанные листы бумаги. На вопросительный взгляд Назира, Рон-Тара ответила:- Сакари - это был наш навигатор и клерк, - после этих слов Рон-Тара глубоко выдохнула, чуть кивая головой. Назир сразу понял, что это было их прошлое. Пиратское, безумное прошлое, по которому они иногда очень тосковали.

Флорети вспомнила плотнические умения. Она чинила старый стол, заменяя прогнившие ножки на новые. С нуля собирала стулья и даже начала делать кровать. Которую планировала застелить шкурой тролля. Ведь труп его никуда не делся. В льдистом коридоре они нашли чудовище, что лишило Дориана руки. Тот молчал, лишь как-то нехорошо побледнел, когда увидал труп. Общими усилиями, Назир и Флорети сумели избавиться от ненужных останков.Редгардка иногда ходила к морю, часто ближе к вечеру. В такие моменты за ней увязывался Цицерон. Отношения между ними заметно потеплели за последние несколько дней отдыха. Эта передышка принесла мир в их жизни. Поэтому морские прогулки порой носили не сколь тоскливый, сколь даже несколько романтический характер. Насколько это было возможно у таких людей, как Флорети и Цицерон. Жизнь нащупывала русло и текла свободно. Они начали чувствовать себя живыми.Дни шли, и на пятые сутки Бабетта выразила Дориану беспокойство о том, что Визара долго не возвращался.- Согласен, это подозрительно... - ответил босмер, задумчиво теребя край рубахи. Пустой правый рукав был завязан в узел.

- Ты не думал попробовать спросить у Матери Ночи? - поинтересовалась Бабетта, усаживаясь на скамье рядом.

- Я не знаю... Я всегда слушаю её, но спрашивать... - Слышащий заметно скривился. Он всё ещё не мог свыкнуться со своими обязанностями. И это заставляло Бабетту злиться. Но триста лет жизни научили её управлять гневом. Она строго посмотрела на него, блеснув алым светом глаз. - Не смотри на меня так!- А как мне на тебя смотреть?! - прошипела она. Триста лет она училась манипулировать собой, своей психикой. Всегда была гибкой и ловкой. Но с Дорианом это выходило из-под контроля. Она будто становилась похожей на него - слишком искренней. - Слушай, я понимаю, тебе это не нравится. Но это твой долг.

- Бетти, - Дориан беспомощно взглянул на неё. Раньше всегда был острым, как осколок стекла - одно неловкое движение и порез. Но последние события разбили его. И ему нужно было свыкнуться. Но Дориан восстанавливался дольше других. Кажется, даже шут почти забыл о том, что было не так давно. Забыл о предательстве, о боли, о том, что чуть не потерял Флорети.

- Дориан, это честь. Это дар. Это то, что было тебе дано... - заговорила Бабетта. Босмер с тихим вздохом закрыл лицо ладонью и покачал головой. Порой он был готов поклясться, что слышал в её словах голос Фестуса. Он так же ортодоксально верил в заветы Братства. И именно в такие моменты босмер вспоминал, как долго живёт его любимая. Бабетте триста лет, из которых она большую часть времени живёт в составе Братства. Она гибко принимает новшества, события. Разгромы убежищ в Сиродиле и Чернотопье, например. Но как же легко её относит обратно, к вере в заветы, к Матери Ночи. Она - одна из дочерей.

Дориан вспоминал, как когда-то она говорила ему, что присягнула Астрид, и не сможет вновь принять Тёмную Матрону. Наверное, ей просто не нравился шут. Он и сейчас мало кому приятен. А может быть, она просто привыкла к тому, что Матерь их бросила. Привыкла жить, как жили. Потому что тот вариант был для них выживанием. Бетти очень прагматична. Она крепко цеплялась за свою долгую жизнь.

- Да-да, ты говорила, шут говорил. Но я этого не просил, - хмуро отметил босмер. - Поэтому я не хочу говорить с ней. Но Визара и правда задержался. Поэтому... Побудь со мной.

Бабетта понимающе кивнула. Они синхронно встали со скамьи и направились к гробу. Там, как обычно, вертелся Цицерон. Украшал гроб цветами. Загадкой было, где он их брал. До леса бежать долго, да и климат ещё суров. Но Цицерон всегда приносил букеты горноцветов.

- Оооо, великий Слышащий пришёл. И не-дитя, - с ужимкой протянул шут, щуря карие глаза. Бабетта кажется почти проигнорировала его, разве что кивнула головой, как бы принимая приветствие. Босмер сморщился - он не любил визгливый голос Хранителя. Вновь и вновь спрашивал себя, как Флорети смогла вообще вытерпеть его компанию.

- Нам... Слышащему нужна Мать, - отозвалась Бабетта. Она заметно смягчилась по отношению к нему. Наверное, потому, что он оказывал непосильную помощь в восстановлении Убежища, когда они только прибыли сюда.