Леди в ожидании (2/2)

— Господь не поможет нам, мама, — покачала головой Энни, надевая одно из новых платьев. — Только мы сами себе поможем. — С каких пор ты стала такой дерзкой, Анна? — матушка погладила дочь по волосам. — Когда заходит речь о королеве, ты должна быть почтительной. Никакой грубости или острот. Только смирение и покорность. — Значит, смирение и покорность? — фыркнула Энни, сцепив отдельные пряди волос в ?венок?. — Тогда Энн этого точно не получит.

— Анна, не забывай: я твоя мать, а твой брат – претендент на трон, — тихо, но грозно прошептала мать. — И ты должна действовать в интересах своей семьи, а ещё лучше – так, как я тебе скажу.

Энни кивнула, изобразив смирение и покорность.

*** Когда Анна вошла в покои королевы, Энн Невилл придала своему лицу такое доброжелательное выражение, что Тюдор почти поверила в то, что королева и думать забыла о том, что король присылал Анне подарки, или танцевал с ней на балах, которых сама королева и давала. Вместе обычного жгучего взгляда и желчной ухмылки королева мягко и нежно улыбнулась Анне. Как будто никто никого не назвал шлюхами и суками…

— Подойди ко мне, Анна, — королева подозвала девушку жестом и, как только она стояла перед её троном, Энн взяла небольшую шкатулку и подала Анне. Та взяла её и села в низком реверансе. — Прими мой подарок в знак примирения.

— Благодарю, ваша милость. Анна подняла глаза на Энн, и она заметила скомканный белый платок в руке королевы. И что-то красное блестело на нём… — Бесс, воды…— прошептала Энн, тут же съезжая с трона в приступе кашля. Анна подбежала к двери. — Позовите врача! Королеве плохо! А Энн Невилл всё кашляла и кашляла, словно пытаясь отхаркать свои лёгкие. Елизавета Говард увела слабеющую королеву под руку в спальню, и дверь за ней закрылась. Анна подошла к одной из дам королевы. — Что с её величеством? — А ты разве не знаешь? — в ужасе прошептала она. — Королева больна туберкулёзом. Королю велели не сообщать, но… Фрейлине не требовалось заканчивать. Анна всё поняла.

*** — Леди Анна! По коже Тюдор прошёл приятный озноб, вызванный голосом короля. — Ваша светлость, — она сделала реверанс. Ричард наклонил голову вбок и подал девушке руку.

— Составите мне компанию? — С удовольствием, — прошептала Энни и взяла короля за локоть. Тот повёл её по алее, залитой июльским солнцем. Алея вела в прохладную дубовую рощу, в которой царила тишина и тень. По обе стороны дорожки была высажена живая изгородь из розовых кустов. Недавно они зацвели белыми, как снег, розами – символом дома Йорков. Ричард протянул руку к одному из цветков и сорвал его. Покрутив в руках, он обломал стебель и прицепил к волосам Анны. Девушка смущённо улыбнулась, не осмеливаясь поднять глаза на короля. Но она знала, что он улыбался в ответ. — Меня очень огорчило то, что ты отвергла мой подарок, — вдруг сказал он серьёзно, когда они вошли в рощу. — Я тебя чем-то оскорбил? — Нет, милорд… — Тогда почему? — они остановились, и Ричард навис над ней, словно туча. — Анна. Посмотри на меня. Словно по волшебству, она подчинилась и подняла голову. Король смотрел на неё сверху вниз, положив одну руку на предплечье девушки. А она не могла отвести взгляда от его тёмно-синих, почти чёрных, глаз, от его волевого подбородка и приоткрытых бледных губ. Он приковывал её к себе невидимыми путами, забирал в свой плен, как дракон забирает принцессу в свой замок в волшебных сказках.

— Анна, скажи мне, королева Елизавета обучала тебя магии? — пылко и искренне шепчет Ричард, наклонившись к её уху и опаляя щеку горячим дыханием. Анна отрицательно покачала головой. — Я не знаю, что происходит, Анна. Ты снишься мне каждую ночь, а при виде тебя я горю адским огнём… скажи мне, ты ведьма? — он переместил руку на её плечо.

— Я не ведьма, ваша милость, и никогда ею не была, — прошептала она.

— Тогда что это? — он ткнулся носом в её щеку. — Может, любовь? — Говорят, влюблённые не спят ночами и ничего не едят, — пробормотала Анна. — Говорят, что если ты влюблён, то, как только ты закрываешь глаза, перед глазами образ любимого…

— Я не спал со дня коронации…

— Как и я… — И аппетита нет… — Энни кивнула в ответ и улыбнулась, глядя на Ричарда. Он смотрел на неё с явным желанием, попутно проводя пальцами по её волосам. — Твои волосы… они прекрасны… ты, ты так прекрасна… Боже мой! — он всхлипывает, как дитя. — Что ты делаешь со мной, Анна Тюдор? Откуда ты взялась? Клянусь, ты не дочь Маргарет Бофорт.

Энни поднимает руку и несмело касается щеки короля. Тот льнет к её ладони, словно котёнок, нуждавшийся в ласке и любви. Поворачивает лицо, чтобы легко поцеловать ладошку Энни, и сердце девушки ухает, когда его сухие губы касаются её кожи. По спине бегут мурашки, а место поцелуя жжёт как огнём.

Анна смотрит на Ричарда. Мужчина поддаётся вперёд и накрывает своими губами губы девушки. Сначала нежно, прося разрешения на продолжение. И она разрешает, позволив ему целовать её так, словно в ней содержится вся его энергия. Словно она – вода, а он – умирающий от жажды путник. Анна хватается за его плечи, когда он проникает языком в её приоткрытый рот. Господи, спаси…. Это словно рай на земле, и теперь она тоже горит.

?Не смей становиться его любовницей?. Анна разрывает поцелуй, тяжело дыша и пряча лицо, уткнувшись в грудь Ричарда. Он прижимает её к себе, осыпая поцелуями плечо и шею. — Я не могу… Анна, прошу тебя! Дай мне надежду! — шепчет он. Энни поднимает голову. — Тогда она у тебя есть…

Король тихо смеётся, когда их лбы соприкасаются.

— Значит, это и есть любовь? — спрашивает Ричард и целует её в щеку, вдыхая запах духов, заказанных матушкой. Анна чувствует, как при каждом вдохе её грудь поднимается всё выше, сердце бьётся быстро…. Как близко лежит рука короля к её груди, он может нащупать биение её бедного сердца. Мужчина смотрит на Анну так, словно его вдруг что-то осенило. — Анна… — Что такое? — Я люблю тебя, — говорит он и Энни улыбается ему. И их губы вновь соединяются в новом, более страстном поцелуе. Анна едва стоит на ногах, и Ричард крепко держит её за талию, поглаживая поясницу девушки рукой. И тогда она почувствовала – она была создана для этого мужчины. — Я люблю тебя, Анна… — А я люблю тебя… Ричард.