1. (1/1)
- Где мы? - испуганный молодой голос во мраке.- Мы там, где ты хотел быть - во всяком случае, ты говорил об этом. Мы внутри твоего корабля, ведь он былпочти достроен. Я докончил все мелкие недоделки и поднял его в Космос, - отвечал другой голос, сильный, глубокий.- Нианатилока, неужели тебе и это подвластно?- Вот видишь, снова ты сомневаешься. Если бы не эти сомнения, мы бы обошлись без машины. Но мне легче было достроить корабль, чем преодолеть упрямство твоего духа.Включился свет. Яцек в растерянности оглядывал внутреннее убранство каюты. Все так, как и должно было быть, все по его чертежам и разработкам... Индус стоял напротив в своем потрепанном белом бурнусе, и, скрестив руки на груди, наблюдал за мечущимся молодым ученым.- А Земля... ох! - Яцек, наконец, добрался до иллюминатора. Вид родной планеты, превратившейся из незыблемой поверхности под ногами в блистающий серп, висящий в черной бесконечности, окончательно убедил ученого, что Нианатилока не шутит. - Но послушай, ведь там сейчас...
- Там сейчас плоть людская решила, что она важнее, чем дух. И мы можем оспаривать это решение до второго пришествия вашего Иисуса. Ты сам видел, дружище, - это простонародное словечко мелькнуло, как напоминание о прежней мирской жизни музыканта, - мне ни в чем не удалось убедить ученых, твоих собратьев. Ты думаешь, нас послушают те, кто сознательно выбрал путь ремесленников, лакеев и торговцев? Я не буду тащить людей в рай насильно.
- Но... Аза...- Она точно не пропадет, - руки познавшего три мира опустились, под распахнутым бурнусом стал виден свежий шрам, пересекавший левую сторону груди. Яцек быстро отвел глаза. Нет, Нианатилока не настолько мелочен, чтобы помнить, как Аза пыталась заколоть его ножом.- А вот если погибнет твой товарищ, - голос мудреца из насмешливо-презрительного стал суровым, - и ты себе не простишь, и я вряд ли смогу тебя утешить.- Так мы летим на Луну?- Да, на Луну и без Азы, которую ты все ревновал к своему другу и потому сам,своим желанием, непроизвольно задерживал постройку корабля.- О Нианатилока, - сокрушенно прошептал Яцек, - тебе ведомы все мои пороки, потому...- Потому ты и не можешь пока постичь знание, - резко сказал мудрец, - что слишком много думаешь о своих пороках. А самобичевание - та же гордыня. Потому ты и не можешь увидеть, что происходит с Марком. Так что поверь на слово, без нас не обойтись. Его вот-вот похоронят заживо.- Нианатилока! А мы успеем?- Успокойся. Нет вещи, недоступной бессмертному человеческому духу.Медленный лунный закат опускался на морское побережье.
Солнце заливало красным плещущие волны. Алые лучи расцвечивали багрянцем крыши домов и шпили бывшей крепости шернов. И, казалось, именно заходящее светило окрашивало кровью обнаженное тело привязанного к столбу человека. Но нет, несчастный был покрыт самой настоящей запекшейся кровью, причем - собственной. Только бесчисленные следы побоев скрадывали его наготу. А между тем холодало. Луна, чувствуя приближение ночи, быстро отдавала тепло в пространство. Пронизывающий ветер подул с моря. Несколько человек необыкновенно маленького по сравнению с казненным роста, медленно, нехотя шедшие от поселка к берегу, приостановились, поеживаясь.
- Может, утром? - спросил один.- Я тебе дам - утром! - прошипел другой, одетый побогаче остальных. - Ты представляешь, что будет,если оставить гнить на воздухе, даже на холоде, такой огромный труп? Там, по-моему, уже смердит! - говоривший отступил на шаг назад и зажал нос платочком из тонкой ткани.Третий низенький человечек подошел ближе к столбу и радостно сообщил:- Это не самозванец воняет, господин Севин. Это выворотень проклятый перед тем, как подохнуть, обделался.- Заткнитесь и копайте могилу! - рявкнул Севин, отступая еще дальше от места казни. Бывший первосвященник Крохабенна был чересчур мягок, он отказывался наказывать еретиков по древнему обычаю, привязывая их к позорному столбу и побивая камнями. Так что Севин, заместитель нового первосвященника, наблюдал эту неприятную сцену в первый раз. А привыкать надо, нежничать с еретиками нельзя. Пока пусть этим занимается тупица Элем, а вот когда он уберет Элема... Севин быстро огляделся по сторонам, будто кто-то мог подслушать его мысли. Итак, пусть Элем расправится с частью неверных, а потом решим, что делать. У этого Марка было многовато последователей, пожалуй, ни столбов, ни камней на всех не наберется. Можно будет потом сообщить, что Марк был невиновен... когда Элем мешаться не будет. Все же неплохо он выпутался, отказавшись судить Марка - от учеников гиганта мести можно не опасаться, а возмутитель спокойствия все равно мертв.Севин поглядел, как подвигалось дело с копкой могилы. Прислужники успели вырыть небольшую яму -и неглубокую, по сравнению с размерами тела самозванца.- Может, хватит? - спросил первый служитель.- Копать тяжело. Холодно.И шерн тут где-то может быть, - он опасливо оглянулся, - хоть я и не разглядывал его особо, а сдается мне, что это проклятый Авий!- Авий, можешь не сомневаться, Ренод, - усмехнулся еще один человек, до этого работавший молча. - Прилетит, мы тобой от него и откупимся.
- Все шуточки у тебя дурацкие, Тедер, - обиделся Ренод. - На что я шернам? Им баб помоложе, чтоб выворотней рожали. Ну или труп этого, который Победоносец.- А зачем им труп? - удивился Тедер.- Так он же ихний был. Ихний шпион, и нарочно с ними воевать взялся, чтобы у них был повод еще жесточе людей избивать, - Ренод шмыгнул носом и зябко поежился. - Нет, невозможно копать, земля уже мерзнет! Господин Севин, моченьки нашей больше нет!Клеврет оглядел яму, не подходя слишком близко.- Ладно, сойдет, только навалите сверху побольше земли и камней. И поторапливайтесь, вот-вот пойдет снег. И так провозились до темноты.- Так он здоровенный какой, - оправдывался Ренод, с опаской приближаясь к столбу с казненным. Но страхего был напрасен. Несчастный не подавал признаков жизни. Голова свесилась на грудь, покрывавшие тело кровавые струпья подсохли.
- И как веревки резать? - спросил третий слуга. - Как такую тушу удержать, коли она на нас рухнет?- Стоять сбоку, руку протянуть и веревки спереди разрезать, - примериваясь, предложил Ренод.Изувеченное тело тяжело рухнуло на землю. Слуги обступили его и потащили. Сравнение "как муравьи тащат гусеницу" не пришло никому из них в голову, ибо гусениц и муравьев на Луне не водилось.- Тяжеленный...- хрипел Ренод, - ну, сваливайте в яму. У, проклятый выворотень, сколько народу из-за него полегло!- Если он выворотень, чего ж его шерны так ненавидели? - выпрямился Тедер.- Ты спрашивай больше, господин Севин все слышит, - злым голосом ответил Ренод. - Не помещается в яму, громила.- Перевернуть,- Тедер наклонился, подтолкнул безжизненное тело, кое-как переваливая его с бока на спину. И тут слуги переглянулись - одновременно всем показалось, что веки казненого слегка дрогнули и могучая грудь приподнялась во вдохе.
- Жив? - прошептал Ренод. - Но ведь Ихазель...- Может, и жив, - Тедер, не поднимаясь, разглядывал тело Победоносца. - Сколько там силенок у той Ихазели, а он вон какой богатырь.- Добейте...
Тедер вскинул голову.- Добей-ка сам. Ведь это ты называл его самозванцем. В толпе вы все смелые - камни кидать.Ренод даже поднял большой булыжник, на секунду занес его над головой казненного - и отступил, не выдержав. Незванаямысль закралась в голову - а вдруг это и вправду Победоносец, который лишь проверяет свою верную паству? А вдруг со смертоносным ударом его поразит молния?- Чего силы-то тратить, - буркнул Ренод, отступая. - Закапываем. Если что, он и так умрет за ночь от холода.Первые комья земли полетели на тело казненного. Ренод вначале на всякий случай держался в стороне. Но, увидев, что труп самозванца уже почти скрылся под землей и каменьями, а ничего страшного не случилось, тоже взялся за лопату.- Быстрее, быстрее, - крикнул издали Севин, оглядываясь на темнеющее небо. - Ну? Готово? Вон, звезды зажглись...Зарево одного, особенно яркого светиладаже заставило клеврета моргнуть. Через секунду он понял, что звезда движется. Бывалые люди говорили, и в книгах старого Человека встречались записи об огромных межзвездных камнях, что летят в дали между солнцем и Землей, и, случается, падают на Луну. Севин вспомнил об этом во вторую очередь, ибо первой мыслью была та, которую он отчаянно заглушал в себе с самого начала - на Луну явились соотечественники Победоносца, и они явились мстить! Охваченный ужасом Севин стоял на подкашивающихся ногах, не в силах двинуться с места, бессмысленно лепеча:- Это не я судил, не я приговорил его, не я, не я, не я...Авий, дремавший в расщелине скалы у берега моря недалеко от позорного столба, проснулся от внезапного яркого света. Шерн не боялся холода, и рассчитывал проспать всю долгую ночь, а потом с помощью Ихазели найти способ добраться до своих. Или же свои и так появились бы здесь поутру, появились не мстителями, а хозяевами, пришедшими указать ополоумевшим рабам их место. Наместник во сне слегка прищелкивал клювом, представляя заваленное трупами человечишек побережье. И тут вспышка заставила его открыть все четыре красных глаза. В черном небе сияла небывало яркая звезда - нет, огонек, крошечный, затем больший, еще больший... В яростном бессилии сжимая кулаки своих страшных длинных паучьих рук, Авий смотрел, как со страшным гулом, сияя огнями, опускается на поверхность третий в человеческой истории Луны летательный аппарат. И, забыв, что ему лень говорить, Авий прохрипел на языке презираемых им людишек:- Ненавижу...