1. we're children of the bad revolution, and partying is the only solution (1/1)

мы ― дети порочной революции, и вечеринки ― наше единственное решение( Проклятым днём обычно считали пятницу тринадцатого ― да и, честно говоря, кто от Джейсона? не обосрался на сеансах в первом ряду, ― только Эшер был с этим не согласен. Проклятым днём для него стала пятница пятнадцатого ― с дурацкими первыми FF, звучащими как название бейсбольной команды, проебавшей шансы пробиться в Лигу в качестве новичков сезона. Он как чувствовал, что на вечеринку к Тому идти не стоило ― мало того из Эшера такой же любитель подобных сборищ, как из бургеров и фри диетическая пища, так ещё и должно крепко влететь от родителей, если он вернётся позже половины одиннадцатого. У Золушки карета в срок превращалась обратно в тыкву ― у Эшера голова вспухнет от взволнованных криков мамы. Джош и Джонни таки умудрились его затащить ― да ладно те эш немного посидим и свалим. Эш доверчивым не был ― ну может, чуть-чуть, ― но всё-таки запёрся ― и замер в коридоре, не решившись ступить дальше. Вообще-то, для него всегда была дикостью привычка подростков распахивать дверь чужого дома и заламываться на вписку ― но Джоша и Джонни, всю неделю жаловавшихся на факультативы, он упрекнуть не решился. Ладно ― пусть валят. А он присмотрится ― и свинтит из чужого дома при первой же возможности, будто трусливый свидетель громкого убийства. Эш огляделся, прислушавшись ― к их приходу Ариану уже успела сменить Дуа Липа, уверенная в чьей-то любви до беспамятства?. Играло громко ― из гостиной, в которую вёл длинный коридор, подсвеченный голубоватым ― как во всех этих океанариумах с замученными хлоркой дельфинами. Сочился откуда-то запах табака ― неуловимый, но Эшу этого хватило, чтобы сморщиться и ещё раз прокрутить в голове заученное-замусоленное мам это друзья курили я просто рядом стоял. Напрягало даже не это ― к табачной вони примешивалось что-то тошнотворное-жжёное-пряное. Кто-то потом скажет ему да раскумарили косячок на троих а чё ещё делать. i can blow your mind Эш потоптался в прихожей, заглянул в коридор и из него ― в гостиную. mwah! ― Джош, ― негромко позвал он. Джош не откликнулся ― ладно, блин, не слышал, они музыку врубили так, что придётся орать друг другу в уши. Так вот откуда шёл запах ― из, мать её, гостиной, в которой малолетки ― Эш узнал в них нескольких ребят, с которыми ходил на факультативы, ― рубились в приставку и сотней матерных слов проклинали сраного Рэймана?. ― Энджел, ты? ― Эш обернулся ― из кухни в гостиную шёл Том, сияющий такой улыбкой, словно организовал светский раут и Эш где-то проебал обязательный для этого показушного дерьма фужер с шампанским. Он остановился, будто до сих пор не веря в то, что видел здесь Эшера. Он и сам, честно говоря, начал сомневаться, что это подходящее место для ботана-одиннадцатиклассника в полдевятого вечера. ― Серьёзно, чел? Эш стушевался ― хотя не то чтобы Том упрекнул его. ― Привет. ― Он протянул Тому ладонь, и они обменялись рукопожатиями. Из вежливости Эш заметил: ― Клёвая вечеринка. ― Ну тогда не мнись в прихожей. ― М-м… Думаю, я пойду, Том. ― Эш уже успел похвалить самого себя за выдержку ― вид у Тома был несколько растерянный, но, может, он успел жахнуть пару бутылок ― Эшер правда сомневался, что они играли в ?Твистер? или устроили внеплановое собрание книжного клуба. Он уже развернулся, чтобы покинуть коридор ― в неоново-лазурном свете лицо Тома почему-то напомнило утопленника ― неужто, блядь, и Эш так же отвратительно смотрелся. Озабоченностью внешним видом он не страдал ― но было бы стрёмно, если б здесь висели зеркала. Том оказался проворнее ― таким пацанам надо состоять в школьной сборной по регби, а во время перерывов пялиться на ножки хорошеньких чирлидерш, чтобы какой-то из них вечером пробить оборону, ― и приобнял Эша за плечи. От него горьковато потянуло алкоголем ― когда он, чуть наклонившись, заговорил ― убедительно, как Даниель Уэбстер?: ― Да не рыпайся ты, боже, ботаник, сёдня ж пятница. Оставайся. Том внимательно-испытующе глянул на него ― и Эш уже успел прикинуть, что он, подвыпивший, начнёт его уговаривать и созовёт на помощь остальных ― потому что кому-то будет в прикол напоить ботана. Эш с этих клише и стереотипов бесился ― алкоголь-то он пробовал, не ребёнок ведь, родители наливали ему глинтвейн и розовое вино на Хануку ― пей мелкими глотками а не залпом сынок. Ах ну да, расскажи кому ― засмеют. может те мамочка до сих пор ланчбокс в школу собирает? Ладно, блядь, он посидит совсем немного ― главное, чтобы рядом никто не курил. Меньше всего он хотел припереться с вечеринки ― на которые его и без того не пускали ― как малолетка с концерта The Doors в шестидесятые. Потому что от хороших мальчиков никогда не пахло сигаретами алкоголем дерьмом чужими духами и блядством. ― Уговорил. ― Эш снисходительно покачал головой и вздохнул. Лицо Тома прояснилось ― но голубовато-матовый оттенок с него никуда не делся. Если б не он, Эш, может, смог бы разглядеть у него зрачки ― расширившиеся. Чёрт с ним, темнота наверно. ― Могу я чего-то выпить? ― осторожно спросил Эш, почувствовав ― с облегчением, ― как Том благосклонным жестом мой дом ― твой дом убрал с его плеч руку. И конечно, он совсем не имел в виду алкоголь. ― Чё хошь и скока хошь. ― Том по-свойски ― о, наконец-то он перестал корчить из себя ебучего Гэтсби ― пихнул его в сторону кухни. И, скорее всего, тоже говорил не об алкоголе. ― Спасибо. Эш повернул из коридора к кухне ― голубоватый свет наконец-то исчез растворился перетёк в приятный охристый оттенок на стенах они подсвечивались персиковым при входе стоял вазон с тоскливым фикусом ― как его ещё не ёбнули, разве вечеринка только началась. Эш некстати обернулся на весёлый вскрик ― ты проебал раунд отдай джойстик сссука! ― и с кем-то столкнулся в дверном проёме, ведущем на кухню. Чел перед ним тоже не глядел под ноги ― Эш и так был не из тех, кто по-тигриному рычал смари куда прёшь, а теперь и вовсе не решился. От внезапности столкновения ― будто ?Титаник? с айсбергом, вот бы над параллелью поржать, да ситуация не та ― он чуть отшатнулся и дёрнул головой ― не раздражённо, виновато. Звякнуло стекло ― бутылки в чьих-то руках, ― а потом Эш поднял голову. ― Прос… Блядь. Если судьба и подбрасывала приколы, перед которыми благоговели фаталисты, то Эш определённо был её любимчиком. Руки он узнал ― и запомнит их надолго. Серебряные неизящные кольца на среднем и большом пальцах ― Эш когда-то слышал, что это фаллический символ. ― Энджел. ― Г-грейзер? ― в унисон ― как во всех этих романтических драмах, где влюблённые сто лет ищут друг друга, а потом бегут навстречу по пшеничному полю где-нибудь в Теннеси. Старомодно-чёрно-бело-трогательно до тошноты. Следовало ожидать, что Грейзер не пропустит халявную пьянку. На нём была свободная майка-алкоголичка ― чёрная, оттенявшая ещё незагоревшую кожу, у всех мальчиков из Калифорнии поздний загар, потому что их любит именно июльское солнце. Майское любило, видимо, Джековы веснушки ― хотя не то чтоб Эшер следил за каждой, которая появлялась на его лице. Он кинул взгляд на шнурок вместо ремня в шлёвках джинсов, облепивших худые ноги. Не веяние моды ― Грейзер следовал ей примерно с таким же энтузиазмом, с каким сытая собака за лакомством. ― Ты балетный класс с впиской, штоль, перепутал? ― беззлобно бросил Грейзер и обезоруживающе улыбнулся. Эш, приготовившийся ― на всякий, блин, случай ― атаковать, капитулировал ― и улыбнулся в ответ. Джек смерил его оценивающим взглядом ― долго-трепетно-пристально, Эш уже ждал придирчивого повернись из его уст вряд ли он был как-то не так одет для вечеринки Тома до Хэллоуина ещё далеко. ― Ну раз так… ― Джек перехватил одну из бутылок ― кольца приятно звякнули о стекло с этикеткой Beck’s ― и протянул её Эшу ― открытая, ну конечно. Вряд ли Грейзер хотел уговорить обе в одиночку. ― За встречу? Эшер правда хотел храбриться ― но пить не собирался. Может, из вежливости надо сделать хотя бы глоток ― а потом перебить привкус и запах ментоловой жвачкой ― упаковка Trident тесно прилегала к бедру в кармане, будто ждала чего. Не, блядь, Эш не накидается. ― Да. За встречу. ― А всего лишь глотнёт. Они негромко чокнулись горлышками бутылок ― повезло, что не прозрачных, потому что пиво цветом всегда напоминало Эшу мочу. Джек сделал жадный глоток, обхватив губами горлышко, ― и с чмафф! отстранился. Глянул в упор ― ну терь твоя очередь эй, ― в глазах вызов-азарт-любование. Посмотреть будто хотел, как нахерачится отличник, чтобы слить его родителям компромат с вечеринки. Эш тоже глотнул ― пиво горькое-терпкое-некрепкое он не пил его раньше не пробовал язык чуть-чуть о-бо-жгло. Можно было перетерпеть ― ну или позорно блевануть Грейзеру в ноги ― прямо на конверсы с потёртыми белыми носами, подошва чуть отклеивалась с краю, какого, блин, чёрта. Какого чёрта Эшер вообще его разглядывал. Он постарался не морщиться ― Джек его старания оценил, хлопнув по плечу, и прошёл мимо. Пронесло, блин, ― глумиться над Эшем в стиле о прости надо было взять тебе пустышку малыш он явно не собирался. ― Рад тя видеть, красавчик, ― бегло сказал он, направившись в коридор. Эш посмотрел ему вслед, нервно постукивая по бутылке ногтем на большом пальце. Только сейчас присмотрелся к цепи на джинсах, пошло хлещущей его по бедру ― со звонким шлёп шлёп шлёп, ― и крепче сжал бутылку, удивившись, когда очухался и Джек скрылся за поворотом, что стекло не треснуло. Хватило полбутылки, чтобы Эш перестал следить за временем. Джоша и Джонни он не видел с начала вечера ― по крайней мере, с того момента, как оказался в доме Тома, ― говнюки, небось, кинули его в надежде получить от Тома в мессенджере свидетельство его попойки. Но впрочем, их исчезновение уже мало интересовало ― и Эш старался проникнуться атмосферой, чувствуя себя примерно так же, как ребёнок в Диснейленде на день рождения. Аттракционов, сносящих крышу, здесь не предвидится ― вместо них малолетки обложились бухлом-сигаретами-травой-парой-настольных-игр-гондонами. Вечер обещал пройти ― и закончиться ― весело. С полки камина в гостиной на них угрюмо взирали родители Тома с нескольких фото в рамке ― ну и достанется тебе ты же не заблевал с дружками ковёр? Эшу на мгновение стало совестно ― отец с мамой глядели бы на него примерно так же. Будто он главное разочарование семьи и вместо поступления в Кембридж на право сколотил вонючую рок-группку и исколесил все притоны Бостона. Эш боялся когда-нибудь увидеть в глазах родителей подобное ― и, не выпив ни капли, смотрел бы на часы. Но что-то пошло не так уже после того, как он приговорил бутылку. А может, будучи старшим ребёнком в семье, стать главным разочарованием образцовых родителей не так уж и плохо? О, блядь, когда, если не сейчас ― в семнадцать, воспетые хер знает кем ещё в бородатых восьмидесятых. Рэйман по-прежнему упрямо собирал светлячков, графон кислотно-отбитый ― такой, что глаза резало, будто в них пальцами тыкали в надежде проверить реакцию ― живой ли. Живой, живой ― после бутылки даже не развезло. Кисло-горьковато пахло разлитым пивом, Том на кого-то матерился, но не слишком изощрённо ― вы-е-бу блин, ― наверное, пролила девчонка, наверное хорошенькая. DNCE пропагандировали целовать незнакомцев?, словно они сидели в компании педиков семидесятых и рассуждали о преимуществах glory hole? ― хорошо, что в штанах, авось дело дошло бы до распознавания формы чужих чле нет, Эш правда был уверен, что с ним всё в порядке пиво ни на что не влияло голова не кружилась аш два о формула воды а ортофосфорной кислоты он уже не помнил. Не потому ли, блядь, что к нему в кресло кое-как впихнулся расслабленный и хохочущий Грейзер, от него несло травой или чем-то пряным ― ну нет, блин, только не это только не от неудобства они потирались локтями и бёдрами ― как восьмиклассники в подсобке мистера Эя, брюзжащего на ссаных школьников каждый раз, когда приходилось их выгонять и поднимать лохматые швабры. Кто-то намекнул на выкуренный косячок ― кем. Финн вроде бы ― Эш глянул на скуластое лицо, кудри, шальную улыбку, поалевшие потрескавшиеся губы они тянули пивко из бутылки какой по счёту. ты ржёшь энджелу в уши ну хорош он уже не ебёт куда деться Здравая мысль сползти на пол пришла не вовремя ― сучка, можно было ещё позже, чтобы жалеть о ней сильнее, ― Джек вдавил его бедром в кресло глубже оно для двух задниц не предназначено в лучшем случае для одной и широкой как у ебучего сумоиста. Можно бы отругать-морально-избить себя ― сколько угодно, Эшер попривык и сотню раундов выдержит, ― но с Грейзером было тепло. И весело ― он нихера не помнил, когда хохотал так в последний раз над чьими-то шутками странными про Финнов нос шире чем у евреев Эшу должно бы стать неловко ― но почему-то смешно. шучу шучу красавчик Джек ёрзающий как на электрическом стуле некстати вспомнилась ?Зелёная миля? ну или где там ещё ток сквозь тело пускали. Заражал Эшера, двигаясь, ― у него и самого задница не на месте, ― пока тусовался под гейские песни Троя Сивана подпевая навзрыд-крича на всю гостиную ― какого чёрта он фанат гей-певца. Так ли это было важно. эшшш покажи подъём он же вы-ло-ман-ный да? Выломанный конечно ― как у всех, кто корячился у станка в балетном классе и терпел кучу словесного дерьма в свой адрес ― а чё с лицом как у жизель на кладбище а? Херово быть бывшим танцовщиком ― потому что начинаешь становиться цирковой обезьянкой в любой компании им в прикол смотреть на чужие ноги будто фут-фетишисты или типа того. Нет ― Грейзер спросил с восхищением-уважением-пьяненько. Может, и восхищение это тупая отрыжка пьянки, симптом опьянения, пора дышать в трубочку, сколько там уже промилле накапало, малыш. Больше, чем у Эшера, ― у Джека вдруг, когда он повернул голову, что-то в глазах хлоп! ― и вспыхнуло сверхновой зрачки сужались жалко Эш не астроном. Вот оно, порочное, что ли, ― за карими-карими радужками, голубыми бликами на склерах, мутное, как стекло, на которое подышал в ливень. Выломанный подъём он так и не показал ― ну вы чивооо разуваться придётся. Джеку хватило того, чтобы пошлёпать его ― бах бах бах под уххх бля ― по задней стороне бедра, он будто от напряжённых мышц тащился, игнорируя язвительные замечания Вулфарда. Что-то про фетишизм-педиковатость-бесцеремонность ― ух ты, как эти слова коррелировали друг с другом и удивительно вписывались в характеристику Грейзера. Кто-то блеванул ― смачно, шшлёпп на паркет, так разрывается, упав, пакет молока, завтрак с Apple Jacks? отменяется. Эш машинально обернулся ― знать бы кто и знать бы где, чтоб не наступить, он же не ебучий Бастер Китон на банановой кожуре, главное, самому не присоединиться к тем, кто сдался раньше других. Что ж, повод гордиться ― первым сблевавшим оказался не он, ха, съели. Хорошие мальчики хвалились родителям ― мам мистер робин отметил мой реферат мам я победил в олимпиаде по химии мам я не блевал на вечеринке у тома маммаммам плечу тепло-тяжело ― приятно, Джек на него навалился грудью, желая узнать, кто сошёл с дистанции, наверное, на эту лошадь никто не ставил. А потом он привалился к виску Эшера лбом, едва не коснувшись щеки носом, ― устало, будто торчал на скучном киносеансе и стеснялся спросить, когда кончится эта тягомотина. ― Эш, де тут пссать мжно? ― негромко протянул он, дыхание пахло ― клубничной жвачкой, Джек из тех пацанов, которые вульгарно чавкают и играют языком с резинкой, намекая ― на что. А ещё ― пивом, странное сочетание, вдох ― и кольнуло в спьяну кто-то возбуждался даже от запаха пота ног застоявшихся цветочных духов вида слипшихся от заплёванной туши ресниц. ― Ты прост в дерьмо, блн, ― усмехнулся Эш, чуть повернув к нему голову, ох, слишком близко, тень от верхних ресниц на синеватом от бликов телека лице глубокая. ― Не знаю. Никада тут не был. ― Пшли по-оищем. Джек с трудом выбрался из кресла ― не запротестовать бы, потому что эй, как им здесь было тепло-хорошо-комфортно до ломоты-онемения поясницы. Эш уже подумал было, что Грейзер пойдёт один ― удивительно уверенно для малолетки, уговорившей пару бутылок, ― но он обернулся и протянул руку. Жест вставай давай ждать не буду ― как у матери, теряющей терпение, пока её спиногрыз, упав, воет в небо. И Эшер схватился за его ладонь, недовольно цокнув языком. Может, и хорошо, что Грейзеру приспичило, ― Эш уже чуть было не задремал в тепле. Кто бы мог подумать, что тусовочки мальчиков и девочек, возвращающихся домой после полуночи с засосами на шейках на чужих тачках, такие тухлые ― срач в студии Опры Уинфри о радужных вечеринках? был веселее. Они пошли наверх ― Эшеру хватило ума посмотреть под ноги, прежде чем шагнуть на первую ступеньку ― авось и здесь не совсем чисто. Благо он был слишком брезгливым, чтобы разуваться в незнакомом доме. У Джека рука тёплая уверенная неожиданно сухая пару минут назад он сжимал в ней холодную вспотевшую бутылку пива. Эш ухватился за ладонь крепче ― совсем не потому, что лестница наверх показалась ему неожиданно крутой, да лучше с трамплина на лыжах съехать ― фить! в воздух, почему подъём по лестнице надравшись ещё не включён в олимпийскую программу. Непонятно, то ли родители слишком обожали Тома ― может, они из тех, кто на день рождения до сих пор пищат а сколько годиков исполнилось нашему дорогулику? ― то ли впихивали каждому пришедшему в дом модель идеальной семьи с фотографий на стене вдоль лестницы ― глядите, наш сынок впервые стоит-плавает-целует-девочку-в-шестом-классе. Эш даже не понял, из-за чего его больше помутило ― от фото, на котором трёхлетний мальчонка обмазался шоколадной пастой, будто дерьмом, или от выпитого пива, оставившего странное послевкусие. На верхней ступеньке он запнулся ― не иначе как предки Тома сглазили его со снимков. Джек, хохотнув и выдохнув, надувая щёки ― типа ну ты как умудрился-то, ― мягко придержал Эшера за локти. У него глаза смеющиеся, не выплескавшийся смех давил в уголках морщинки, радужки показались Эшу чёрными, с поволокой ― не хуже, чем у ебучей Шахразады, прикрывающей лицо шейлой?. Эшер никогда бы не подумал, что у него фетиш ― на веснушки. Грейзеровы конечно. Иначе в детстве он бы фанател от Пеппи Длинныйчулок или Тома Сойера. ― Эш, ты не бухал раньше? ― Джек вновь мягко взял его за руку ― не тем жестом, когда спрашивают разрешения, а уверенным, как держатся все эти слащавые парочки на выпускных в ожидании, что их объявят королём и королевой бала. Эшер неопределённо мотнул головой ― конечно Грейзера рассмешило бы неловкое нууу мне давали попробовать на хануку глоточек. И потому что растерялся от прикосновения. ― Хорошо держишься, Стив Аркел??. Но если б та-анцевал стрптиз на стле, было б прико-ольнее. Эш сомневался. От ботанов на вечеринках ждут примерно такого ― а ещё что они завалятся где-то с девчонкой и кончат раньше, чем успеют ей присунуть ― боже я знала что ты девственник. Коридор второго этажа слишком мрачный, похожий на подземелья, описанные во всех этих непризнанно-дешёвых фэнтезийных романчиках, которыми зачитывалась Лондон Блу. Чавканье сосавшейся здесь парочки, будто слив раковины вантузом прочищали, могло напугать куда больше. Только не их с Грейзером ― правда, Эшу на миг стало так неловко, что он вцепился в его руку, будто боящийся потеряться малыш ― в мамину. Он коротко глянул на парочку, не обратившую на них внимания, ― интересно, откусит ли девчонка голову пацану после намеченного спаривания, как самка богомола. Вообще пиво странно действовало на Эшера. Он в жизни бы не подумал, что мог быть таким язвительным ― и что держать за руку Джека так приятно. Грейзер наобум толкнул дверь ― единственную с цветным матовым стёклышком сверху, ― и в темноте болезненно блеснула керамика вылизанной матерью Тома ванной вот бы она удивилась узнав что до неё ещё не добрались блюющие малолетки. Кое-как Джек нашарил выключатель, хлоп!, свет ослепил кафель белый толчок белый раковина ванна полки ― белые, у них что, блядь, помешательство, стерильно, как в операционной. Они зашли ― и Эшер со щелчком прикрыл дверь. Если б знал, что это щёлк! прозвучит так насмешливо, вышел бы отсюда нахер. ― Ндеюсь-сда-не-блвали. ― Джек подошёл к унитазу ― и Эш вежливо отвернулся, будто девчонка, никогда не видевшая хер вживую. Ему подумалось, что он бы нарушил личные Грейзеровы границы ― если б пялился на Эш прислонился лбом к прохладному кафелю рядом с дверью ― слабо мутило от выпитого еле ощутимо крутило живот в нём ничего кроме пива. В ванной пахло моющими средствами ― сильно, и слизистую разъест, если дышать так, словно мчался сюда как марафонец. А ещё ― сладковатым женским гелем для душа, почему-то у всех матерей он одинаковый ― лавандово-персиковый, что ли, или вроде того. Пальцы липли к кафелю словно смазанные мазутом так асфальт таял маслом в июле и пахло ― всем. Эш вслушался в яркий звук струи в унитаз ― и негромкий облегчённый выдох, долго же он терпел, Эшер считал секунды, сбился на ― девятой. Вот так просто потерять сноровку и лишиться звания ебучего счетовода среди одноклассников, он чувствовал себя детсадовцем, им показывают разноцветные карточки с ци-фра-ми ― назови это число малыш во-семь верно? Она шла перед девяткой ― это всё, что вспомнил Эш. Он вздрогнул ― зашумел слив, зашуршали джинсы Джека, хлынула вода из-под крана, какая ци-фра следовала после де-вя-ти. Похеру ― Грейзер вдруг уверенно обхватил Эшеровы бёдра, встав позади. Если Джек и хотел пошутить, то прикол был таким же хреновым, как пранки малолеток в TikTok. ― Поплся, Барышников??, ― вшептал он Эшу в плечо, сжав бёдра крепче. И что-то подсказывало ему, что на пранк это не походило. На желание собрать компромат и опозорить его перед близкими ― тоже. Не после эшшш слишком милый для мудака который списать не даст. И приколоться мог кто угодно ― но не Грейзер. Он вжался в плечо Эша подбородком ― будто хотел прижаться, чтобы увидеть Эшерово лицо ― застывшую на нём усмешку от недоумения. Надо было дёрнуться, что ли, отстраниться-вписаться-носом в стену. Надо было. Только Эшер сегодня здравомыслие послал на хер ― туда, куда и обязательные крики его родителей после возвращения в сколько сейчас времени опять эти ци-фры перевалило ли за де-сять. ― Пшли уже, ― пробормотал Эш и попробовал осторожно пихнуть Джека локтем ― в итоге едва коснувшись предплечья даже сквозь ткань свитшота чувствовал кожа остывшая ему бы чего на себя накинуть ― но вряд ли замёрз. Эшер не планировал загонять себя в ёбаную ловушку ― о, это у него вышло сегодня так же хорошо, как тест по оксидам с задачей про раствор хлорида бария и серную кислоту две недели назад, ― но Джек перехватил его ладонь и ― хорошо-бережно-боязливо переплёл пальцы у него ледяные мыл руки холодной водой благо ― ополоснул вообще, левую сторону покусали мурашки. Он прижался к потеплевшему кафелю щекой ― пытаясь выискать пути отступления. И вроде бы дверь совсем рядом ― Эш готов был протянуть ладонь и дёрнуть за ручку, ― но, блядь, не хотелось ― чего. ― Пиздец тя колотит, ― восхитился ― серьёзно, Эшеру не показалось ― Грейзер. Он только глаза отвёл ― да ладно, блин, это ведь естественная реакция дрожать от страха от неизвестности от прохлады его рук от возбуждения ему пиво в голову шибануло так что в глазах помутилось ― у обоих наверняка. ― А если я так сделаю? Грейзер прижался к его спине, пахом ― к заднице, накрыло теплом так, что хотелось отреагировать ― как угодно, хоть пальцами о его руку потереться ― тоже чтоб согреть, на Эшеровых кожа стыть начала, охлаждаясь от его ладони, ― только вот щёки, наоборот, зажгло. Они красные небось, как во всех этих мангах с хентаем ― главное, чтоб не пришлось разевать рот глаза закатывать как в лучших традициях ахэгао??. ― Бля-ты-ткой-крсивый, Эши, ― почти неразборчиво пробормотал Джек и ― потёрся лицом о его плечо-шею-возле-уха нет нет блин ну только не здесь. ― Ткой красивый, блядь, это ваще. А дальше что после этого шёпота от которого заколбасило не хуже чем кокаинщика от дозы а дальше он шёпотом будет перебирать чуть ли не всех диснеевских принцев как астроном звёзды ― вдыхая для каждого имени, будто оно воздух из лёгких выталкивало. Эш ни одного ни-хе-ра не запомнил ― куда там, когда щекотно-дразняще-приятно у уха за ним в раковине возле. Приподнять плечи и оттолкнуть Грейзера ― это же, блядь, даже проще, чем задачи на ?параллельное? протекание реакций ― или нет. Джек стиснул его бёдра ― до нытья под пальцами, пиздец у него хватка, захочет ― синяков наставит, Эш потом сводить их будет ― или оставит в качестве тавро-метки-клейма, будто член какой-то секты. А потом стало странно ― сзади, потому что его член ощутимо упёрся в задницу, разделённый двумя слоями джинсов ― повезло, наверное. Повезло бы больше, если б у самого не встал ― Эшер очухался только тогда, когда в паху стало больно от давления. Какая там херня в голове отвечала за возбуждение ― Эш уже не помнил. Но готов был сваливать на неё, как малолетка в суде с риском загреметь в колонию ― это не я это не моё! Ну хотя бы, блядь, перед собой признать можно было ― вырываться Эшеру уже совсем не хотелось. Шипение, хлопок по бёдрам ― крепкий, с оттяжкой, Джек насмотрелся небось порнухи и ждал от него дерьма в стиле папочка шлёпни ещё, место удара вспыхнуло обожгло кожу даже под джинсами, неделю теперь прятаться в школьной раздевалке от пацанов, переодеваясь на баскетбольную тренировку, а если заметят ― да ударился просто враньём шипучим как кислота. Джек выдохнул в затылок ― вдохнул судорожно ― не попытка успокоиться-сдержаться точно. Грейзер из тех пацанов, которые с катушек слетают, неуклюже вколачиваются в задницу наверное, в отместку, выскользнув от болезненного ритма, хлещут по всем местам, на которых обычно сидят ― где угодно, только не на чужих чле он вдруг подтолкнул Эшера ― он даже поначалу хотел возмутиться ― в смысле ты чё тормознул? в Грейзеровом стилёчке, хах, вот ведь забавно, что Джек оказался невиннее ебучего ботаника, шах и мат стереотипам. Только потом до него дошло ― когда Грейзер стал ласково приговаривать: ― Двай-двай-пвернись. Пришлось ― кое-как, стыдливо, потому что Джек бы, наверное, удивился ― о-хре-нел, ― увидев, что у Эша встал. И, блядь, на кого ― на Грейзера, от которого несло пивом-разжёванной-клубничной-жвачкой была ли она у него во рту вот бы проверить. Стыдно ― что не на девчонку. Его дружки-ровесники дрочили на чирлидерш со стройными ножками ― вот бы ей присунуть разок да эш? Но, справедливости ради, у Джека ноги ― тоже хороши. У него глаза болезненно блестели будто в лихорадке почерневшие в тени крупные как черносливины Джек на вкус ― стопроцентно ― такой же сладкий-вяжущий. Эш привалился спиной и затылком к нагретой плитке ― чуть-чуть ещё, и съедет по ней наверняка, Грейзер скажет, что ему поплохело ― все поверят. Потому что Джек из тех пацанов, которым нельзя не довериться, убедительные ублюдки, пообещают будет не больно те понравится ― и напиздят. Больно ― уже, когда Джек прижался снова и бёдрами вдавился в пах, удивительно, блин, какая податливая кожа, когда ты разгорячённый-раскалённый, ― как размятый руками детский пластилин. Эш выдохнул ― со стоном ― должно было получиться болезненно-устало, вышло отрывисто-одобрительно. ― Ах? ― передразнил его Грейзер, усмехнувшись. Вмазать бы по этому веснушчатому личику с пошлой ухмылочкой ― ну или наигранно, как затраханная четырёхдюймовым членом?? жёнушка, застонать в отместку ― ах ах-ха блядь доволен? Вместо этого Эш несмело схватился рукой за его предплечье ― кожа здесь прохладная, будто недавно водой смоченная ветром облизанная ― что это, блин, уж не позавидовал ли. А соображать-метаться-раскачиваться поздняк ― Грейзер поцеловал в губы. Под таким напором только рот шире открывать ― онемевший будто ― да дышать горячо ― пусть Грейзер жадно с ним дыхание делит. Эш не целовался раньше ― с пацанами, у них, оказывается, языки умелые слюна горше ― из-за пива ― либо Джек успел на-пра-кти-ко-вать-ся ― где, блядь. У него рот пустой ― жвачки не было, Эш убедился, обшарив языком в с ё. Как-то раз Джош с девчонкой совершенно по-блядски целовался у него на глазах ― а теперь шёл на хер, потому что с Грейзером ― влажнее-крепче-глубже ― вульгарнее, откуда такая жадность ― у обоих. Эш откинулся затылком к стене ― нет уж, в жопу это всё, так и задохнуться недолго. Глянул ― у Грейзера глаза влажные, губы мокрые-поалевшие, будто к бутылке полминуты присасывался, а не ― Ты хоть раз дрчил, Флинн Карсен??? ― Он вжался в щёку Эшера носом, потёрся ― специально, блядь, выбрав место, где ямочка от улыбок рыла кожу. ― Двай вместе. Вместе ― что. Эш тихо сглотнул ― слюна водянисто-горькая, сладковатая ― от Джековой жвачки. ― Ч-чё? ― Эшеру научиться бы в глаза смотреть пристальнее ― но не сегодня. Джек мягко чмокнул его в губы ― успокаивающе, как детей целуют в лоб матери, прикосновение типа не волнуйся малыш. ― Те понравится, ― пообещал он. Нет, блядь, таких пацанов ― с такими обещаниями ― слушают только наивные девчонки ― потом они жалуются подружкам представляете он мне не пишет. ― Л-лдно, ― неуверенно сдался Эш. Хороших мальчиков долго уговаривают ― дунуть траву выкурить сигарету выпить хотя бы стакан дешёвого вискаря на спор. Эша не пришлось ― потому что дрочить с Грейзером это совсем из другой категории, наверное, ― из те понравится. Он сильнее вжался спиной в стену и коротко облизнул губы ― как мальчишка на ярмарке, ждущий рулон сладкой ваты. Не то чтобы Эшер призывал Джека к действию ― но тот напористо огладил пах кончик среднего пальца надавил по шву ниже к промежности Грейзера не учили в детстве не распускать руки наверно. Звякнул ремень ― Джековы пальцы пытались с ним справиться они лихорадочные-нервные-согревшиеся ― Эш почувствовал, прикоснувшись. А ещё ― еле ощутимо увлажнившиеся, да не может быть, чтобы такой нетерпеливый пацан волновался. ― Дай я сам, стой, ― выдохнул Эш, схватившись за пряжку ремня. Такие инициативы не одобряли родители ― это тебе не на школьную олимпиаду выдвинуться в надежде размотать остальных. Болезненно задержав дыхание, он потянул вниз молнию ― с сочным вжик, будто разрешая ― действуйте детишки когда ещё как не в семнадцать. Джек расправился с джинсами быстрее ― ему просто за ёбаный шнурок в шлёвках дёрнуть, Эш за этим заворожённо проследил ― у него костяшки стёсанные, то ли пиздил кого-то по роже ― не дал списать получил в глаз, ― то ли набил в скейтпарке, один хер, он вот этими руками прикоснулся, прижавшись, к Эшерову члену под боксерами. На курсах оказания первой помощи такому дерьму не учили, нахера все эти попытки накладывать шины на сломанные запястья, когда вот те вписка малолеток, вот те чужая рука в штанах ― и неясно, чё делать. Эш выдохнул в попытке смотреть куда угодно, только не на пристально глядящего на него Джека. те понравится Да нехер спорить ― рука на пробу сжала-поводила-вынула ― уверенно, будто Грейзер прикалывался с кем-то так каждый ёбаный вечер. Эш всё-таки решился ― если уж проявлять инициативу, то до конца, не этому ли учат родаки хороших мальчиков, ― и опустил ладонь под Джековы боксеры ― с трудом от близкого контакта, упёршись костяшками в отлипнувший от члена хлопок ― влажный-тёплый-клейкий. ― Ты се так же вяло дрочишь? ― усмехнулся Грейзер, не отводя взгляда от его лица. Кольнуло ― ну ладно, поддеть он всё-таки умел, тут даже нехера тягаться. ― Бля, Эш. Ты в постели ряльно можешь бревном лежать ― те даж делать ничё не надо. Но ща пстарайся, детка, ладно? Ладно, блядь, ― в таких случаях обиженные детишки хлюпают носиками ты сссам наапрооосилсья! Эш обхватил, обвёл большим пальцем под оголившейся головкой ― гладкая-мокрая-горячая, отвлекала Джекова рука на собственном члене ― он, блин, даже времени не дал сообразить взялся у-ме-ло надрачивать Эша надолго не хватит все девственники кончают позорно быстро. Грейзер поцеловал ― опять, требовательно кусая губы ― лишь бы Эш свои распахнул шире, будто не терпелось ― вылизать его рот или выебать ― хотя бы языком, пока была возможность. Он наконец задвигал рукой ― и от неудобства позы ― какого хера Джек так втиснулся ― немело запястье уж лучше бы его сломали Эш хотя бы знал как наложить шину. В ладони ― мокро, горячо, хлюпала смазка ― то ли в Эшеровой руке, то ли в Грейзеровой. Нет, у Эша всё-таки ― Джек, отстранившись, смачно сплюнул в ладонь белая нитка слюны метнулась на подбородок ― блеснула, как леска. Эш слизнул её ― сам от себя не ожидая такого блядства, ― благодарно ― потому что трение в ладони Джека смягчилось, простой физический закон. ― Гспди-ты-ткой-сладкий, ― умилился Грейзер. А потом горячо выдохнул в рот ― потому что Эш задвигал рукой быстрее, внизу Трой Сиван воспевал молодость??, Джек сипло-прерывисто дышал, Эш тоже, ткнулся куда-то рядом с Джековым ухом. Грейзер раскалённее июльского асфальта, пахнущий ― о-дур-ма-ни-ва-ю-ще ― вставляло наверняка похлеще косячка, куда там какой-то афганке тягаться с этим. Джек пах свежим потом шампунем кожей пивом дымом чужих сигарет ― от кудрей и одежды. И Эш вдыхал ― глубоко, до боли в груди, до ожога на трахее, до нытья в лёгких, до пересыхания горла ― от Джека не пахло хорошим мальчиком, от Джека пахло пацаном, который заверит, что те понравится. И нравилось, блядь, нравилось ― что тело мелко подрагивало, что рука ускорялась, что его ― тоже, дразняще замедляясь на секунды ― раз-два-три ― опять по новой. Нравилось ― Джек шептал ему в ухо какой-то бред ― неласковый-угрожающий-возбуждающий, от него ― и взаимной быстрой дрочки ― тянуло где-то внизу ― и подлетало к горлу ― и ухало вниз импульсами. я б тя выебал прям тут Грейзер то мягко покусывал мочку ― мокрую от его слюны, ― то оттягивал до кромки резцами ― и какого-то чёрта этого ― в с е г о ― Эшеру хватило. Мычание сомкнутыми губами несдержанное, пройди кто мимо ванной ― забеспокоятся и предложат слабительное. Эш вцепился в его плечо ― забелела ореолом кожа под пальцами, пусть Джек получает свои синяки ― за-слу-же-нно. Хорошим мальчикам, чтобы обкончаться до потемнения в глазах, надо немного ― белый кафель в ванной порябел-посерел ― на раз-два-три, глаза закрывать не хотелось ― и он жадно наблюдал за Грейзером. На миг ― лицо исказилось, всё равно красивое, рот ― открытый влажный незацелованный до вязкости слюны ― успеется. В ладонь ― сперма тремя толчками, в ней горячо-мокро ― и капнула меж ослабевших пальцев ― куда, блин. ― Прсти, рука он-немела… ― Эш виновато опустил глаза, чертыхнувшись, ― не языком ведь собирать. Грейзер успокаивающе зашикал ― получилось контрастно-ласково, будто смазал ему зелёнкой раненую коленку ― и дул на неё ― шшш малыш тихо ща пройдёт ну. Он вжался лбом в Эшеров и сжал его щёки чистой рукой ― с усталостью на лице ― Эш всмотрелся ― и блестящими щеками. ― Ты охерительный, када кончаешь, Эши. ― Грейзер снова чмокнул его в губы. В поцелуе не утешение ― обещание ― чего.________________________? Отсылка к персонажу франшизы ?Пятница, 13-е? Джейсону Вурхизу — маньяку-убийце.? Отсылка к песне Blow Your Mind (Mwah) Дуа Липы: ?We fight and we argue, you’ll still love me blind // Мы ссоримся и ругаемся, но ты всё равно любишь меня до беспамятства?.? Отсылка к персонажу серии компьютерных игр Rayman компании Ubisoft.? Даниель Уэбстер (1782–1852) — крупнейший оратор в истории США.? Отсылка к песне Kissing Strangers группы DNCE: ?Open heart, close your eyes kissing strangers // Открой сердце, закрой глаза и целуй незнакомцев?.? Glory hole — отверстие для пениса в стене для анонимных сексуальных контактов в общественных туалетах. Возникли в гомосексуальной среде во времена уголовного преследования геев.? Apple Jacks ― сухие хлопья для завтрака, производимые в основном для детей.? Радужная вечеринка — городская легенда, впервые упомянутая в ?Шоу Опры Уинфри? в 2003 году и вызвавшая широкий резонанс: одному/нескольким подросткам последовательно делают минет девушки с губной помадой разных цветов, оставляя ?радугу? на членах.? Шейла ― деталь арабского женского костюма, длинный прямоугольный шарф, который свободно оборачивают вокруг головы и кладут на плечи.?? Стив Аркел ― герой сериала ?Дела семейные? (1989). Гнусавый ботаник, носящий массивные очки и нелепые подтяжки.?? Михаил Барышников (род. 1948) — советский и американский артист балета.?? Ахэгао — термин в японской порнографии, описывающий выражение лица во время секса.?? 4 дюйма ≈ 10 см.?? Флинн Карсен ― герой франшизы ?Библиотекарь?, имеющий 22 высших образования.?? Отсылка к песне Youth Троя Сивана: ?My youth, my youth is yours // Моя юность, моя юность принадлежит тебе?.