A few days later. Two cigarettes. (1/1)

Я знала, что он еще появится. Пожалуй, я даже немножко хотела, чтоб он вернулся. Наверно, просто чтобы покончить с этим. К тому же, признаюсь, он меня заинтриговал. То есть я точно знаю, что произошло, и более или менее почему, и более или менее как. Но мне хотелось поглядеть, насколько ловко он?—?то есть на самом-то деле я сама?— сможет все объяснить. ?— Так вы считаете, что готовы поговорить о Греге? —?О Греге? При чем тут Грег? ?Действительно? —?Меня зовут Кэтлин Феррис,?— сказала я, скорее себе, чем кому-нибудь другому. —?Мне тридцать восемь лет. Я уехала с севера и поселилась на юге, потому что видела, что происходит. Но война преследовала меня. Она все равно началась. Я села в лодку и поплыла, куда ветер дует. Я взяла с собой двух кошек. Пола и Линду. Я нашла этот остров. Я живу здесь. Я не знаю, что со мной будет, но знаю, что те из нас, кто думает о судьбе планеты, должны жить дальше. ?Какой-то чёртов приключенческий роман, а не канон пост-модернистской литературы? —?Да, мы предполагали, что у вас сложилась такая картина.?— ответила галлюцинация Кэтлин Феррис. Глаза, уставшие искать глубокий смысл и бесконечное количество туманных отсылок, перевели свой взор на окно бывшей пиццерии. Сгущавшиеся с утра тучи?— хмурые, как и угловатое лицо, глядевшее сквозь мутное стекло на улицу?— предсказуемо обернулись противным мелким моросящим дождиком. Джейн уже слегка подташнивало от кофе и классической литературы новейшего времени?— по правде сказать, она никогда не любила читать. Во время чтения её разум выхватывал лишь образы, которые немедленно хотелось реализовать физически, будь то пейзаж или какой-то ярко описанный герой, может быть, даже эмоция?— и тогда из-под её кисти, в тех редких случаях, когда ей было не лень, рождались масштабные абстрактные полотна с еле уловимой ссылкой на сюжет прочитанного?— но сюжетные повороты, то, что стоит за поступками персонажей, это всегда мало её трогало. Большинство книг она так и оставила недочитанными. Но в этот раз она была твёрдо настроена одолеть все 180 страниц мелким печатным шрифтом небольшого томика, изданного Lawndale's Word&History. Тяжеловесней названия и не придумаешь, прямо под стать этой книге: ?История мира в десяти с половиной главах?. Джейн задумчиво провела ногтем по тиснению на обложке. Это было издание 90-го года, года, когда маленькая и ещё не хмурая Дженни только пошла в первый класс, держа за руку маму-художницу, твёрдо уверенная, что никогда не возьмётся за кисть, потому что Лейны видели в ней продолжение профессии, ставшей семейной, а не по годам упрямый Трент настойчиво не проявлял интерес к изобразительному искусству. Так она себя будет уговаривать и много лет спустя?— не браться за осточертевшее рисование, которое не приносит ничего, кроме разочарования и крайне печального вывода о том, что она не сможет зарабатывать себе на жизнь таким образом. И вот, наконец, ещё один шанс. Так или иначе, видимо, гены всегда брали своё, и Джейн всегда возвращалась?— к холстам, краскам, невыносимом желании запечатлеть своё видение и, в конце концов?— к себе самой. Хлопнула стеклянная входная дверь, и Джейн, погружённая в свои мысли, вздрогнула. Вошедший негромко выругался в адрес погоды, отряхивая длинный выцветший чёрный плащ. Этот голос был ей уже знаком, да и длинный нос, торчавший из-под козырька кепки выдавал его с головой. Она помнила разговор, который они вели прошлой ночью. Тот человек во сне сказал, вы многое в жизни отрицаете, ведь так, а она сказала, да нет, что вы. Джейн не до конца понимала как себя вести; она не так-то просто сходилась с людьми, особенно стоящими на порядок выше по лестнице социального одобрения, но, с другой стороны, трудно держать дистанцию с тем, кто отрицает само её понятие, верно? По крайней мере, такое впечатление создавал о себе Джулиан Барнс. И, в отличии от Джейн, он, кажется, не видел никаких барьеров, и направлялся прямиком к её столику. ?— Тут же можно курить, да? —?поинтересовался он вместо приветствия, и, не дожидаясь ответа, достал сигарету. ?— Официально нет, но когда никого нет, и в дневную смену Ника можно. Он иногда и сам предлагает. ?— Значит мне повезло. —?действительно, они были в кафе совершенно одни, не считая Ника, занятого своими бокалами. Сделав несколько глубоких затяжек он резко выдохнул, переводя дух. Весь его вид говорил о бушующем негодовании. ?— Оказывается, этот чёртов, как его там… ?— Йешуа? ?— Именно. Оказывается, он нелегал. Я привезу в Европу нелегала, отлично. Его документы утеряны, а это значит, что его могут депортировать в любой момент. Чтобы этого не случилось, нужно восстанавливать документы, оформлять его как политического беженца, затем он должен будет пройти собеседование в посольстве, а это чёрт знает сколько времени, и заниматься всем этим придётся мне, потому что никто ничего делать не хочет, включая самого мистера, мать его, Фридмана. А если я не буду этим заниматься, то он заклеймит меня обманщиком и антисемитом, а учитывая сегодняшнее время, ему поверят. Я ненавижу художников! Выдав пламенную тираду он откинулся на спинку кресла и уставился в потолок. ?— Отстой. —?сказала Джейн единственное, что пришло ей в голову. ?— Я увидел тебя, проходя мимо. Ты же не… ?— Нет, я просто пришла сюда сменить обстановку. Мне дали задание в издательстве, нужно оформить обложку. Если сделаю ещё пару иллюстраций, добавят премию, но для этого надо прочитать книгу,?— закатила глаза собеседница. Барнс ухмыльнулся. ?— Ты работаешь с Клариссой Питерс? ?— Ага,?— Джейн снова нахмурилась. Редактор присутствовала в жюри конкурса и уже тогда вызывала у неё опасения, которые полностью подтвердились: это была сухая и строгая женщина, убеждённая в том, что навязанная кандидатура мисс Лейн является большой ошибкой. На собеседовании она завалила её терминами и именитыми авторами, о которых не читающая Джейн только лишь что-то отдалённо слышала. Её пыл заметно поубавился после этой встречи, но, всё же, она не хотела сдаваться. ?— Она завалила мне практику, с которой я должен был поступить в Йель. Так что считай, что это дань традиции. У нас был просто разгромный конфликт, после которого меня выставили без оплаты и рекомендательного письма, которое мне было так необходимо, пришлось обучаться в Нью-Йорке, потому что к тому времени все сроки вышли. ?— Да она ещё хуже, чем я думала. ?— На самом деле, через 9 лет я давал в Йеле лекцию и выслал ей открытку оттуда. Потом я ещё несколько лет присылал ей открытки, чтобы она меня не забывала. ?— Стоит ли рассматривать это как ответ на твои открытки? —?улыбнулась Джейн и показала ему обложку томика, который всё ещё держала в руках. Джулиан задержал взгляд на несколько секунд, а затем расплылся в ядовитой улыбке. ?— Вот же старая сука. Она всегда говорила мне, что мир уже знает одного великого Джулиана Барнса, до которого мне никогда не дорасти. ?— Есть Френсис Бэкон,?— пожала плечами Джейн. ?— Да, Френсис Бэкон хорош. Видела фотографии его мастерской? —?его, обычно скучающие глаза внезапно загорелись, и он подался вперёд. Конечно, Джейн видела эти фотографии. Мастерская, служившая также жильём ныне великого художника была, вероятно, похожа на безумие и хаос, творившиеся в его не совсем здоровой голове, продолжением которого являлись полотна, которые мало кого оставляли равнодушными. А ещё эта комната была похожа на её собственный дом?— и это ей всегда невероятно льстило. ?— Эта маленькая студия в мансарде закрыта для посещения, но однажды мне всё-таки удалось договориться и попасть туда. Знаешь, это даже не из тех вещей, ради которых стоит пересечь океан, это то, из-за чего я вообще делаю то, что ненавижу. В такие моменты просто понимаешь, что всё не зря, даже когда погряз во второсортном шоу-бизнесе и приходится заниматься ерундой. Он сделал небольшую паузу. Джейн смотрела на его нервную руку с зажатой сигаретой, длинные узловатые пальцы отбивали ритм на гладком пластике стола. Безусловно, излишняя резкость и эксцентричность поначалу отталкивали, но сейчас она вдруг почувствовала некое родство с бунтующим против всех и в том числе себя самого художником. ?— Что однако не отменяет того факта, что мне пришлось хорошенько подкупить полицию, которая всё-таки меня поймала. Они оба негромко рассмеялись этой то ли шутке, то ли действительно реальной истории. Барнс ушёл к барной стойке, чтобы заказать себе кофе, Джейн проводила его взглядом и вдруг поняла, что её настроение значительно поднялось с приходом этого высокого парня в холодный пустующий бар. Она впервые за долгое время ощущала себя в своей тарелке. Даже Кларисса Питерс и предстоящая ночь с томиком классической литературы уже так не пугали. ?— Взял тебе сэндвич. Я-то знаю, что в лучшем издательстве Лондейла считают, что художник должен быть голодным. ?— На самом деле мне выплатили прописанный в контракте аванс, но спасибо,?— Джейн с удовольствием потянулась к аппетитному свёртку. В этот момент мобильник Джулиана, брошенный им на стол ещё в самом начале их разговора резко задребезжал. Тот схватил его, сразу помрачнев, видимо, ожидая плохих новостей от непутёвого Фридмана, но тут же радостно и как-то по-детски улыбнулся. ?— Надо же… —?пробормотал он, всё ещё смотря в телефон, но, вспомнив о собеседнице, пояснил?— Приезжает моя девушка. Она же мой менеджер. Вообще-то она должна быть в Нью-Йорке, организовывать персональную выставку какой-то певицы, но… Кстати, а у тебя есть девушка? Джейн не ожидала этого вопроса и в замешательстве уставилась на Барнса, инстинктивно откинувшись назад. Но тот, как ни в чём не бывало уплетал свой сэндвич. ?— Не совсем,?— выдавила из себя Джейн. —?Но, в каком-то смысле, есть. ?— Просто ты скорее похожа на того, кто вечно в поиске чего-либо, а такие редко заводят отношения. Впрочем, я кажется пока что не очень хорошо тебя знаю. ?— Всё в порядке,?— сказала Джейн по большей части себе, осознав, что вопрос не содержал в себе какую-то провокацию?— Просто это долгая история. ?— Я бы послушал. Расскажешь, когда появится желание,?— он пошарил по карманам своего широкого плаща и бросил на стол визитку?— Это номер отеля, где я остановился. Только не давай его моим родителям, если вдруг увидишь, они думают, что я уехал. Это тоже долгая история. ?— Я бы послушала. В ответ парень подмигнул ей и быстро ушёл?— также внезапно, как появился, оставив недоеденный сэндвич и обескураженную Джейн. Кстати, а у тебя есть девушка? Этот вопрос выбил её из колеи?— точнее, вернул в её привычную унылую колею, напомнив о том, что так хотелось забыть. Не то, чтобы она забывала ту, что помнила 7 последних лет?— но, погружаясь в новую сферу, отстраивая по кирпичику свою новую, лучшую жизнь она заставляла эта тупую ноющую боль отступить, а сейчас она будто снова оказалась в центре этого болота голодной тоски по тому, чего никогда не будет. И эта тоска всё делала бессмысленным?— все её старания что-то поменять, стать лучше. От досады Джейн схватила кусочек золотистого картона?— визитки отеля, и изо всех сил сжала его в кулаке. Дождь за окном только приударил, навевая ещё больше грусти. Она схватила оставленную художником пачку сигарет и вышла на улицу. На пустующей парковке ждала её машина. И без того не слишком населённый Лондейл трусливо прятался по тёплым домам и душным офисам, только Джейн оставалась неприкаянной. В тот день у неё не было больше сил сидеть дома, где накопилось слишком много ненужных воспоминаний, следы которых она так тщательно вымывала и выметала (Джейн никогда не убиралась с таким рвением, как в последнее время). Жаль, что в бардачке больше не осталось отложенного Трентом на чёрный день. Включив дворники, она завела машину и помчалась по шоссе?— благо, совершенно свободному?— без определённого маршрута, вслушиваясь в вой старого мотора, надеясь, что он заглушит её мысли. Один за другим мелькали пряничные домики, деревья, детские площадки, на высокой скорости превращаясь в цветное месиво. Джейн была неплохим водителем и, несмотря на своё смятение, крепко держала руль. Она просто ехала куда глаза глядят, стараясь не смотреть по сторонам. Выехав на перекрёсток рядом с кондитерской мадам Пьеретт, она остановилась у светофора и, вспомнив про сигареты Барнса, закурила. У неё не было этой привычки, но сам процесс всегда помогал немного отвлечься. Не подвёл старый трюк и на этот раз: выбросив окурок в окно, она почувствовала себя несколько лучше. Глубоко вздохнув, она развернулась направо, чтобы проехать домой, а по пути захватить что-то в супермаркете. Но, кажется, что-то пошло не так. Вместо поворота, который вёл к её переулку, она вдруг выехала на совсем другую улицу. Бросив взгляд на навигатор, она поняла, что это был совсем другой перекрёсток. И прежде чем сообразить, Джейн резко нажала на тормоз. Да, она снова здесь. Дом Моргендорфферов. В комнате Дарьи горел свет. На первом этаже, где располагалась кухня, тоже было светло. Наверное, Джейк опять готовит спагетти с соусом Песто. Внезапно Джейн охватило безрассудное желание постучаться в этот дом, чтобы стать частью этой тёплой семьи, но она тут же одёрнула себя. Рука сама собой потянулась к следующей сигарете. Холодный воздух ворвался в приоткрытое окно, приводя девушку в чувство. Нет, этому не быть никогда. Докурив последнюю (?Точно последнюю?) на сегодня сигарету, развернула машину в сторону дома, как всегда забыв купить продукты. Пришлось порыться по кухонным шкафчикам, чтобы найти себе что-то на ужин, и когда она изучала недра одного из них, что-то вдруг привлекло её внимание. Она запустила руку в проём между шкафчиком и стеной и вытащила оттуда нечто белое и хлопковое. Это была майка с парой капель сиропа, брошенная кем-то когда-то за этот шкафчик, и, очевидно забытая её владелицей в спешке. Джейн разгладила пальцами мягкую ткань; на неё снова нахлынули эти ощущения, когда она трогала её впервые. Она опустилась на пол, аккуратно разложила на коленках свою находку, не переставая перебирать кончиками пальцев ребристый трикотаж. ?— Что же ты наделала? —?вслух произнесла она. Ответа не последовало. Джейн подтянула коленки к подбородку, прижимаясь телом к белой майке, и закрыла глаза. ?— Ведь всё могло быть по-другому, разве нет?