Часть 2. Лондейл. (2/2)

— Сейчас я больше тебе не нравлюсь? Она провалилась под лёд и, кажется, захлебывалась.

*** Он не знал, зачем спросил это. Может, любопытство. А, может, мысль о том, что у них действительно могло бы что-то получиться.

Все-таки, прошло пять лет. Она стала повыше, в ней убавились комплексы, и она даже начала краситься. Он заметил блестящие губы и слегка смазанную подводку на глазах. Кажется, она даже сделала укладку, но в этом он не был уверен.

Может, она именно то, что нужно ему, чтобы сдвинуться с мёртвой точки? У неё есть цели и амбиции. Она всегда знает, что по-настоящему нужно всем вокруг. Вдруг и ему сможет что-то подсказать?

Ему правда надоело стоять на одном месте. Давно надоело засыпать с гитарой и ездить на вонючем Танке по мелким городкам. Он точно хотел бы попробовать что-то новое.

Например, блеск с её губ.

Ему только нужен ответ. Спусковой крючок. Или выстрел в голову. Он не был уверен.

Но на секунду он почувствовал, что очень хочет услышать отрицательный ответ.

— Что ж, как не прискорбно, но я знаю не все на свете. И это именно то, что я не знаю. Я не уверена, Трент.

*** Она вспомнила, за что именно ненавидит Лондейл. Именно здесь она никогда ни в чем не уверена. Он как будто газовая камера душит все убеждения и закачивает в голову сомнения.

Именно из-за этого города она не уверена в каждом своём слове и решении. Лондейл навсегда посеял в ней страх перед любой задачей. Кажется, здесь в ней что-то надломилось. Она стала другой.

За пять лет она впервые провела здесь целый день. Она завтракала с семьей, гуляла по привычным маршрутам с Джейн, и к вечеру зашла в дом Лейнов. Только здесь ей было уютно. Она даже думала, что это единственное место, где она ни в чем не сомневается.

Но Трент все усложнял. Он всегда все делал слишком сложным. Хотя не делал ничего. И из-за этого было ещё отвратительнее осознавать это.

Иногда ей снились яркие сны. И в них был он. И тогда все становилось тяжелым - даже воздух, который принято вообще не чувствовать.

Ей нравилось с ним говорить. Всегда. Неважно о чём. Это отвлекало. Но когда говорить становилось не о чем, ей было тяжело дышать.

Она любила его. И ненавидела свои чувства к нему. Поэтому иногда ей казалось, что вся ненависть предназначается именно ему. И даже сейчас она на секунду поймала себя на мысли что ненавидит весь Лондейл, - и Трента в том числе.

А он все молчал, словно думал, будто она сейчас пару минут поразмышляет и сможет дать точный ответ взамен неуверенности.

Да может она, черт возьми, в конце концов быть уверенной хоть в чем-то?!

— Пожалуй, нет, я все ещё что-то чувствую.

И в этот момент вся планета словно закружилась в сотни раз быстрее. Никогда ещё она не чувствовала, чтобы перед глазами так все вертелось. Это хаотичное движение не поддавалось объяснению.

Он прогнулся через столешницу, держащую их ещё мгновение назад на безопасном расстоянии, и прижался своими потрескавшимися, жгущими от капель алкоголя, губами к её губам, обильно измазанным гигиенической помадой.

Наконец, она поняла настоящий смысл поцелуев.

*** Её губы оказались вкуса клубники. Такой же вкус он чувствовал на языке, когда Джейн силой измазала его губы гигиенической помадой, чтобы они не трескались.

Он не стал настаивать. Впервые в жизни он был так осторожен, целуя девушку. Впервые в жизни в его поцелуе не было страсти.

Он всегда целовал только тех, кто ему нравится. Но ни в один поцелуй он не вкладывал столько нежности и чувств.

А она, почему-то, вела себя так, будто никогда в жизни ещё не целовалась. Он списал это на смущение или смятение от такого неожиданного поступка, поэтому не остановился.

А затем она опустила свои холодные ладони на его шею, и он ощутил, что все это время был напряжен, как струна. Это тоже было для него впервые.

Она была так открыта, что, казалось, он попал в её сознание. Как будто даже услышал мысли - такие, безумно хаотичные и мечущиеся из угла в угол. Он напугал её такой внезапностью? Может, она даже не хочет этого поцелуя? Выдохнув, он отстранился , облизнул свои губы со вкусом клубники и повёл головой.

— Прости, я не должен был.

— Нет! - вдруг резко ответила она и тут же стушевалась, — я.. Только сейчас он заметил, что щеки её сильно раскраснелись. И он хотел сказать что-то, чтобы успокоить её, но она вскочила из-за стола и выбежала из дома.

*** Лондейл встретил её холодным ветром и ударил в ноздри слабым запахом бензина. Однако, запах Трента не выветрился из ткани её одежды, хотя он даже и не прижимался к ней.

Губы горели, пожар в груди лишь разрастался, перебрасывая языки пламени на остальные органы. Тремор в руках не успокаивался, а лишь становится ещё сильнее, и она опустилась на ступени крыльца.

Огни домов расползались в разные стороны из-за нахлынувших слез. Она пыталась утирать глаза и щеки от горячей воды, но это не прекращалось, а теперь ещё и рукава кофты намокли.

Она не понимала, почему плачет. Но душу наполняла злоба вперемешку с тоской. Нет, она злилась точно не на Трента. Скорее на себя. На все эти идиотские обстоятельства её ничтожного положения. На зря прожитые годы.

На доставку, которая по субботам работала лишь до семи. На Джейн, которая вызвалась одна сбегать за пиццей до ближайшей забегаловки. На весь этот гребанный город.

— Лондейл, я тебя ненавижу! - взревела она и зажала ладонями рот, - такого она никогда прежде не делала.

Чувства к Тренту делали её другим человеком. И ей это даже нравилось.