Глава 12 (1/2)

2 августаЯ у Фабьяна. Сижу за столом под тенью раскидистого оливкового дерева, а мой друг лежит поодаль под палящими лучами солнца на старом выцветшем покрывале. Мы уже искупались, и не раз, но мне совсем не хочется загорать. Я сбегал наверх за дневником и теперь намерен сделать запись.Итак, с чего началось сегодняшнее утро?..Я проснулся от прикосновения к плечу. Открыв глаза, я увидел полуголого Фаби, сидящего возле меня на кровати.- Il est déjà 8 heures et demi, (*) - сообщил он. – Lève-toi, Eli!- As-tu bien dormi? – я потянулся.- Très bien!- Rassure-moi que tu n'a pas allumé la lumière dans la chambre cette nuit, - сказал я, направляясь в ванную комнату.- Pas de lumière, - заверил друг.

Приняв душ, я оделся и начал закидывать вещи в рюкзак с учётом предстоящей двухдневной отлучки. Фаби тоже уложил в свой рюкзак футляр с флейтой и ноты, белую рубашку и брюки мы поместили в отдельный пакет.________________________________________(*) - Il est déjà 8 heures et demi, (фр.) – Уже половина девятого, - сообщил он. – Lève-toi, Eli! (фр.) – Вставай, Эли!- As-tu bien dormi? (фр.) – Ты хорошо спал? – я потянулся.- Très bien! (фр.) – Очень хорошо!- Rassure-moi que tu n'a pas allumé la lumière dans la chambre cette nuit, (фр.) – Заверь меня, что ты ночью не включал свет в комнате,- сказал я, направляясь в ванную комнату.- Pas de lumière, (фр.) – Никакого света, - заверил друг.

___________________________________________Первое, что я увидел, когда мы спустились к завтраку - пустой стул Оливера. Поздоровавшись с родителями, мы с Фабьяном заняли места за столом.- Оливер опаздывает? – я потянулся за яйцом всмятку.- Он не придёт на завтрак. У него разболелся зуб, - я уловил сочувствие в голосе мамы.Мы с другом понимающе переглянулись.- Это он так сказал? – я недоверчиво поморщился.- Если у тебя есть основания полагать, что Оливер лукавит, то говори открыто, - отцу явно не понравилась моя реакция на слова мамы.- Я ни на что не намекаю, просто задал вопрос!- Он попросил адрес нашего дантиста в Крема. Если не станет лучше, Оливер поедет к нему, - добавила мама.

- Иначе, с какой бы стати ему пропускать завтрак? – отец не унимался. Чувствовалось, что отсутствие Оливера его тревожит.- Когда он утром пришёл на кухню, то плохо выглядел. По крайней мере, я его таким никогда не видела. Кажется, у него действительно что-то болит, - мама изучающее посмотрела на меня, потом перевела взгляд на Фаби.- Тогда передайте ему наши слова сочувствия, - я толкнул друга ногой под столом.- Oui, oui. C’est dommage. (*) Очень нЬеприятно, когда болит зуб, - Фабьян умело изобразил на лице сострадание.- То есть вы хотите сказать, что после завтрака уедете? – разочарование отца было слишком очевидным.- Моя мама должна навестить приятЬельницу, её не будет два дня. Я бы с удовольствием погостил у вас, но не могу оставЬить дом без присмотра, - Фаби кротко потупил взгляд.- Я ничего не имею против, - отец через силу улыбнулся. – Просто я бы предпочёл, чтобы вы вдвоём проводили больше времени у нас.- Папа! Мы ещё месяц назад всё обсудили!- Lass sie in Ruhe, Sammy, (*) – ровным голосом сказала мама.- Всё! Умолкаю! Терпеть не могу брюзжащих стариков и не желаю им уподобляться! - отец миролюбиво посмотрел на меня. – После вчерашнего волнения, связанного с концертом, вам надо хорошо отдохнуть.

Оставшееся время завтрака Перлман-старший пытался развлечь всех сидящих за столом разговорами, он много шутил, чтобы скрасить неприятное ощущение от размолвки, но ему плохо удавалось скрывать свою лёгкую нервозность. Думаю, он переживал за Оливера, и, возможно, догадывался, что тот не явился на утреннюю трапезу по более веской причине, нежели зубная боль.

_____________________________________________- Oui, oui. C’est dommage. (фр.) – Да, да. Очень жаль.- Lass sie in Ruhe, Sammy, (нем.) – Оставь их в покое, Сэмми, – ровным голосом сказала мама.__________________________________________________Мы с Фаби распрощались с моими родителями прямо по окончании завтрака, потом поднялись в комнату за вещами и пошли в гараж. Закинув за спины рюкзаки, мы оседлали велосипеды и выехали на дорогу.Пока мы катили по полям и лугам, принялись обсуждать животрепещущую тему отсутствия notre copain за завтраком. Друг выдвинул несколько версий, а я твёрдо уверен, что Оливер не вышел к столу из-за вчерашнего спектакля на балконе – он сделал вывод, что мы с Фаби любовники, и ему категорически не хотелось видеть нас утром. Мама сказала, что он плохо выглядел… Неужели страдает? С чего бы так убиваться без пяти минут счастливому мужу?...Я не пытался убедить Фабьяна в своей правоте, но привёл веские аргументы в пользу своего предположения, и в итоге он согласился, что мой удар оказался стратегически грамотным. Я должен был злорадствовать, ликовать, но, на удивление, не чувствовал ничего… Сердце словно покрылось коркой льда…Когда мы приехали к другу, на душе стало немного легче. Я пообщался с мадам Дюбуа, с Анной и словно оттаял. Появилось ощущение, что я в безопасности. Я вспомнил детскую забаву, когда убегаешь от кого-то, а потом скрещиваешь руки на груди и кричишь: ?Я в домике!?, и моментально становишься неприкасаемым, вне игры…

Мама Фабьяна уехала, Анна возится на кухне, а мы с другом предаёмся сладкой лени.Испытываю ли я угрызения совести из-за интимной сцены на балконе? – Нет.

Терзает ли меня жалость к Оливеру? – Нет.Просто сейчас я словно на распутье. Этап моей мести остался позади, и я не знаю, что мне делать дальше, как себя вести с бывшим любовником…Фаби зовёт купаться.***Ночь. Привычно жаркая, августовская. Точнее, на улице уже нет зноя, но каменные дома за день нагреваются так сильно, что изнуряющего тепла хватает до самого утра. Окна в комнате Фаби открыты настежь, но в саду ни ветерка. С таким же успехом ставни можно было закрыть, ничего бы не изменилось.Мой друг уже спит, застыв на кровати в позе Мука-Скорохода, а я с трудом вывожу слова, ибо мы с Фабьяном сперва выпили на дискотеке в Москаццано, а потом догнались уже тут, в комнате, благо, что у него имелось пиво в заначке. По-моему, я пьян. Пьян в дудку. У музыкантов принято говорить ?в дудку?. Хотя странно – почему не ?в скрипку? или не ?в кларнет?? Бред какой-то…День прошёл в праздном безделье. После обеда мы с Фаби съездили в джелатерию в Пандино, прокатились по окрестностям, окунулись в речку. После ужина сразу метнулись на дискотеку. Сегодня мы встретили там нескольких моих знакомых. Сидели, болтали, курили. Я люблю танцевать, но предаюсь этому занятию исключительно под хмельком. Обычно хватает пары стаканов пива, чтобы дойти до нужной кондиции, и после употребления стандартной дозы в меня словно вселяется дьявол – я пляшу, как одержимый, и на следующий день болят ноги.

На самом деле я хотел написать о том, как звонил домой перед отъездом в мороженицу. Долго никто не подходил к телефону, потом трубку сняла мама. Я спросил, как чувствует себя Оливер, и обедал ли он с ними. Голос мамы был печальным. Она сказала, что Оливеру стало лучше, и он не поехал к стоматологу, но спал до обеда, так как, по его словам, полночи не смыкал глаз из-за зубной боли. К столу он вышел мрачный и почти ничего не ел. На наше с Фабьяном отсутствие он никак не отреагировал, и вообще, безмолвствовал, только под конец обеда предупредил, что отъедет часа на два-три. Отец очень переживает за здоровье Оливера. Я сказал маме, что позвоню завтра днём, и мы распрощались.Вот ничего больше писать не буду! Довольно бумагомарательства! От мыслей о причинах подавленного состояния Оливера у меня и так полдня раскалывалась голова. Может, действительно, у него болел зуб, и он плохо спал именно из-за этого, а не потому, что видел нас с Фаби на балконе. А что если он банально тоскует по невесте, а я льщу себе? Не хочу думать об Оливере. Лягу спать.3 августаЯ проснулся от жажды. Мне снился сон, довольно странный по содержанию.

Мы с Оливером сидели на ?нашем месте? Моне, притом у него на голове был большой пушистый венок из каких-то цветов – очень ярких, с мелкими бутонами. Он улыбался мне. Его глаза, затуманенные желанием, излучали безмятежность. Мы просто сидели и смотрели друг на друга. Потом он произнёс: ?Я больше не могу кривить душой. Я буду честен со всеми?, а я сказал: ?Пить хочется?. Тогда он дал мне стакан воды. Помню отчётливо, как жидкость переливалась на солнце сквозь стекло, словно горный хрусталь. Я припал губами к краю стакана и начал жадно пить, но саму воду во рту не ощущал, не чувствовал её проникновения в горло.

Мне стало страшно, и я проснулся.Против обыкновения, Фаби спал в позе эмбриона на ?своей? стороне кровати. Я не стал его будить, надел шорты и спустился в кухню за холодной ?Fanta?. Опорожнив залпом банку наполовину, я вернулся в комнату. Теперь вот пишу…

Сейчас 10:30 утра. Как же всё-таки здорово не придерживаться строгого распорядка дня и хоть иногда позволять себе спать, сколько хочется! Я часто мечтаю проснуться однажды в своей комнате ближе к полудню, и чтобы Оливер подал мне завтрак в постель… Нет… Не так - чтобы он сперва зацеловал меня до изнеможения, потом овладел мной, а уже затем принёс бы мне завтрак…Фабьян проснулся…***- Элиии! – протянул мой друг жалобно, словно выпрашивал подаяние на паперти.Я пересел со стула на кровать.- As-tu soif ou mal à la tête? (*)- Les deux… - Фаби с трудом лёг на спину.- Attends un petit peu.Я вышел из комнаты, снова отправился на кухню. Там я встретил Анну и попросил её приготовить завтрак. Прихватив из холодильника бутылку ледяной ?Evian? и ещё одну баночку ?Fanta?, я вернулся к другу. Таблетки неизменно лежали в ящике стола. Я взял одну и снова сел на край кровати._____________________________(*)- As-tu soif ou mal à la tête? (фр.) – У тебя жажда, или голова болит?- Les deux… (фр.) – И то и другое… - Фаби с трудом лёг на спину.- Attends un petit peu. (фр.) – Подожди немного.___________________________________Фабьян запил таблетку водой, потом открыл газировку и сделал несколько глотков. Он попросил меня найти Анну, но я сообщил, что уже предвосхитил его распоряжение насчёт утренней трапезы.

К завтраку Фаби почти оклемался и даже ел с аппетитом – молодой растущий организм взял своё. Он, конечно, капризничал из-за отходняка – омлет показался ему недостаточно горячим, а круассаны недостаточно пышными, но Анна не сердилась, она знала, чем вызваны придирки. В противовес другу, я нахваливал еду, подмигивая невозмутимой поварихе.Теперь мы с Фабьяном лежим под вишнями на поролоновых лежаках. Точнее, он лежит, а я сижу, согнувшись над дневником. Писать не очень удобно, локоть приходится держать на весу. Фаби заснул после купания, а мне надо было как-то убить время, чем-то занять себя, чтобы не думать об Оливере. Интересно, как он там?…***Позвонила сестра Фабьяна - Бернадетт, теперь он точно будет болтать с ней не меньше часа. Я слышу его смех, доносящийся с первого этажа. А у меня есть время написать про мой телефонный разговор с мамой.Поскольку завтракали мы в начале двенадцатого, то и обед перенесли на два часа позже. Я позвонил домой где-то в три. Голос мамы мне сразу не понравился, в нём улавливалась тревога. Она сообщила, что вчера вечером Оливер отсутствовал около трёх часов, но ужинал с ней и отцом. Сегодня он вышел на завтрак, потом помог отцу в библиотеке и известил его, что после обеда уедет и пропустит ужин. Отъезд Оливера на полдня насторожил родителей сам по себе - этим летом он никогда так надолго не уезжал, и ужинов не пропускал, но ситуация усугублялась тем, что Оливер по-прежнему пребывал в унылом настроении. Пару раз за столом он попытался улыбнуться через силу, но это только ещё больше напугало маму и отца. Они не осмелились спросить, что происходит, но предполагают, что у Оливера какие-то неприятности – накануне вечером он, наверняка, ездил в Крема, чтобы позвонить в Америку, и именно тогда и узнал печальные новости. Но всё это на уровне догадок…Я не знаю, что и думать… Боюсь возвращаться домой… Я твёрдо решил, что тоже пропущу ужин – уже предупредил об этом маму. Уговорю Фаби наведаться вечером в наше любимое кафе в Монтанье. Давно мы там не были…***Боже!!!! Я всё испортил!!!! Теперь Оливер будет меня презирать! Какой ужас… Зачем я это сделал? Не иначе чёрт дёрнул… Как мне в глаза ему смотреть?... Я же умру от стыда!...Нужно записать события вечера, хотя в голове полный сумбур… Сомневаюсь, что в таком состоянии я смогу вспомнить все фразы из диалогов с мамой и Оливером, а также их последовательность. Надеюсь, мой мозг не взорвётся. Сейчас покурю – нет, только не на балконе! Просто покурю у окна и начну исповедоваться дневнику…***Вернулся я поздно - осознанно тянул время в кафе во время ужина. Фаби никуда не торопился, а я тем более не спешил покидать наш столик на террасе, огороженной декоративными кустами в кадках. Друг всячески старался взбодрить меня, успокаивал и призывал звонить даже ночью – он сказал, что не будет закрывать дверь своей комнаты, чтобы услышать звонок. Я заверил, что в экстренном случае позвоню сегодня, но при благоприятных обстоятельствах наберу его только завтра.Когда я подъехал к нашему дому, то украдкой посмотрел на maison d'h?tes – Оливер сидел на скамейке, в окнах горел свет. Я оставил велосипед у парадного входа - было лень тащиться в гараж. Меня насторожило, что из гостиной не доносилось ни звука, я даже засомневался, там ли вообще родители, и представшее моему взору зрелище встревожило – мама и отец в полной тишине сидели на диване, перед ними на журнальном столике стояла бутылка коньяка, рядом блюдце с ломтиками лимона… Обычно они никогда не пьют коньяк вот так – вдвоём, без повода и нормальной закуски. Их позы казались напряжёнными, а на лицах застыла печать недоумения. Я решил сделать вид, что меня нисколько не удивило это спонтанное жертвоприношение Бахусу. Приблизившись к дивану, я обнял две ожившие статуи – они вяло поприветствовали меня в ответ. Мы не перекинулись и парой слов, но мне стало совсем не по себе, и я ретировался на второй этаж.Поднявшись в комнату, я кинул рюкзак у порога, включил оксфордский ночник и замер у открытого окна. В груди разрасталась тревога. Поведение родителей напугало меня. Я не мог отделаться от стойкого ощущения, будто что-то произошло…Услышав тихий стук в дверь, я повернул голову к порогу– в комнату робко вошла мама.

- Мне нужно тебе кое-что сказать… Постарайся воспринять эту новость спокойно, je t’en prie… (*) - она замялась возле спинки кровати.- Tu me fais peur… - я вцепился рукой в подоконник.- Звонила невеста Оливера… Он отменил свадьбу…- ЧТО???????????- Она позвонила после ужина, рыдала в трубку… Он разорвал отношения…

- Il est complètement malade… – я закрыл руками лицо. – Ты слышала их разговор?- Оливер не говорил с ней. Когда я предложила позвать его к телефону, она категорически отказалась. Она просто хотела разобраться, понять, с чем связано его решение… Спрашивала, не закрутился ли у Оливера роман, не проявилась ли какая-нибудь бывшая любовница… Я ответила, что ничего не знаю…- Оливер в курсе, что она звонила? – я начал ходить взад-вперёд вдоль окон.- Она просила не говорить Оливеру, но мы с твоим отцом посоветовались и решили, что Оливер должен знать об этом звонке. Я была в maison d'h?tes буквально минут сорок назад…- И как он воспринял известие? – я судорожно откинул волосы со лба.- Он извинился за звонок, пообещал, что впредь такого не повторится. Сказал ?спасибо?…- И ничего не объяснил?- Я ничего не спрашивала.

- Что ещё она говорила? – я достал трясущимися пальцами сигарету и начал нервно щёлкать зажигалкой, но ничего не получалось.

- Оливер позвонил ей сегодня днём, сказал, что больше не может кривить душой, что хочет быть честным, - мама подошла, взяла зажигалку из моей ладони и высекла пламя.Невероятно! Сегодня во сне Оливер сказал мне то же самое!!- Ты передаёшь разговор своими словами или повторяешь её фразы? – я затянулся.- Нет, я точно помню сказанное. Она жаловалась, что за прошедшие две недели он позвонил ей всего два раза, если не считать сегодняшний разговор… Она чувствовала, что он отдаляется… Moi et ton père, nous sommes sous le choc… (*)- Я пойду к Оливеру. Кто-то должен вправить ему мозги, - я стряхнул пепел за окно. Меня переполняли эмоции, они кипели в груди и жаждали выхода, подталкивали к незамедлительным действиям, словно амок гнал прочь из комнаты.- Ты разве не рад, что он теперь свободен? Или хочешь сказать, что не предвидел такой развязки?- У меня и в мыслях этого не было! Я просто хотел, чтобы он страдал! Откуда я мог знать, что он слетит с катушек!- Не самая лучшая идея идти к нему сейчас, – мама приблизилась и положила руку мне на плечо.- Когда я во взвинченном состоянии, препятствовать бесполезно, - я мягко отстранился. – Уведи отца спать и ложись сама. И не говори ему, что я пошёл к Оливеру.- Ne sois pas cruel avec Lui, mon amour! (*)- Je ne promets rien, - я обнял маму. - Зайди ко мне перед завтраком. D’accord?- Bien.Мы вместе спустились в холл, мама направилась в гостиную, а я устремился к maison d'h?tes._______________________________________(*) Постарайся воспринять эту новость спокойно, je t’en prie… (фр.) – прошу тебя… она замялась возле спинки кровати.- Tu me fais peur… (фр.) – Ты меня пугаешь… - я вцепился рукой в подоконник.- Il est complètement malade… (фр.) – Он совсем больной… – я закрыл руками лицо.Moi et ton père, nous sommes sous le choc… (фр.) – Я и твой отец, мы в шоке…- Ne sois pas cruel avec Lui, mon amour! (фр.) – Не будь жёстким с ним, любовь моя!- Je ne promets rien, (фр.) – Я ничего не обещаю, - я обнял маму. - Зайди ко мне перед завтраком. D’accord? (фр.) – Договорились?- Bien. (фр.) – Хорошо._________________________________________***- Ты псих ненормальный! – крикнул я, буквально подлетев к скамейке, на которой сидел Оливер. – Совсем крышу сорвало?!- Твоя мама тебе рассказала… естественно…- Конечно, рассказала! – я остановился перед Оливером. -Они с отцом переживают и не понимают, что происходит!- По-моему, всё предельно ясно – мы с Миколь расстались, - голос Оливера прозвучал отрешённо и тихо.- Вот только почему мои родители узнали об этом не от тебя, а от твоей невесты?!- Вы вообще ни о чём не должны были знать, - Оливер затушил окурок о край переполненной пепельницы и взял новую сигарету. – Звонок Миколь стал для меня такой же неожиданностью, как и для твоих родителей. Я уже принёс извинения твоей маме.- Просто супер! То есть, не позвони твоя невеста, мы бы так и пребывали в неведении? – меня потряхивало от возмущения.- Вся эта информация – о расставании и отмене свадьбы - абсолютно лишняя, она только расстроила твоих родителей. Я собирался сообщить вам позже, уже по возвращении в Нью-Йорк.Оливер замолчал. Я прекрасно осознавал, что у его нет желания говорить со мной. Он даже глаз не поднимал. Впрочем, я бы и не увидел их, потому что свет лился из-за спины Оливера. Из нас двоих, я был освещён, а его лицо находилось в тени. Поникшие плечи, склонённая голова, безжизненный голос… Он казался сломленным. Да! Именно сломленным! Но я не мог уйти, не получив ответы на мучившие меня вопросы.- Ты, в любом случае, пожалеешь о том, что сделал! - я начал ходить взад-вперёд вдоль скамейки. – Это чудовищная ошибка! - я заправил за ухо прядь волос. – Но ситуацию ещё можно спасти! Уверен, если завтра ты позвонишь невесте и покаешься, она простит! Готов поспорить!